CC BY
60
УДК 882.09
Ильчевская Нина Алексеевна
Институт семьи и воспитания РАО (г. Москва)
ilchevskaya @mail. т
РАЗВИТИЕ ЦЕННОСТНОЙ ПАРАДИГМЫ СЕМЕЙНОГО ВОСПИТАНИЯ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ XIX ВЕКА
В статье анализируется развитие ценностной парадигмы семейного воспитания в русской литературе XIX века в аспекте актуализации её восприятия применительно к российским реалиям XXI века. Материалом исследования является творчество Н.Г. Гарина-Михайловского.
Ключевые слова: ценности, ценностная парадигма, семейные ценности, воспитательный потенциал русской литературы, ценностно-смысловое содержание образования.
Глубокие преобразования, происходящие в обществе в начале XXI века, наряду с позитивными изменениями в жизни людей, обострили ряд проблем, которые негативно сказываются и на российской семье. Сложившиеся обстоятельства требуют переосмысления ценностной парадигмы семейного воспитания, объединения усилий семьи, образовательных учреждений и педагогической науки в деле обучения и воспитания подрастающего поколения.
Отечественная литература играет особую роль в становлении и развитии ценностной парадигмы семейного воспитания, которая, оставаясь верной традициям, всегда стремилась внести свой вклад в сохранение основы государства - семьи, а значит, и российской государственности в целом. Обладая огромным воспитательным потенциалом, педагогическая составляющая русской литературы XIX века занимает значительное место в развитии ценностной парадигмы семейного воспитания.
Процесс формирования ценностей семейного воспитания в современных условиях окажется наиболее результативным, если будут широко использованы воспитательные аспекты и исторические традиции; задействована русская литература XIX века, являющаяся отражением основных педагогических идей изучаемого периода, базирующаяся на модели, концептуально сориентированной на православную культуру и христианские традиции семейного воспитания.
Наше обращение к традициям семейного воспитания рассматривается с точки зрения методики и теории воспитания. Для нас важны те педагогические идеи, которые содержатся в этом уникальном источнике - русской литературе XIX века, когда не были еще утеряны христианские традиции духовно-нравственного воспитания.
Изучение художественного наследия в педагогическом русле позволяет приобщить детей к важнейшим граням отечественной культуры, создать условия для становления и развития ценностной парадигмы семейного воспитания XXI века.
Во все периоды своего развития, начиная с древнерусских времен, отечественная литература носила общевоспитательный характер, откликалась на самые животрепещущие проблемы общества, будучи адресована широкому читателю и вызывая широкий общественный резонанс. Русская классическая художественная литература была и остается энциклопедией жизни и учебником жизни.
Проблемы развития ценностной парадигмы семейного воспитания касаются в своем творчестве А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Н.В. Гоголь, И.С. Тургенев, Ф.М. Достоевский, И.С. Аксаков, И.А. Гончаров, Л.Н. Толстой, А.П. Чехов, Н.Г. Гарин-Михайловский, И.С. Шмелев... Сложнее назвать тех авторов, которые не затрагивают этой проблемы.
Обратимся к повести Н.Г. Г арина-Михайлов-ского «Детство Тёмы». Мы видим живой образ восьмилетнего Тёмы и образ исполненной материнской и педагогической мудрости его матери Аглаиды Васильевны. «Маленький восьмилетний Тёма стоял над сломанным цветком и с ужасом вдумывался в безвыходность своего положения. Отчего он всегда хочет так хорошо, а выходит все так скверно и гадко?.. О, как сильно, как глубоко старается он заглянуть в себя, постигнуть причину этого. Он хочет ее понять, он будет строг и беспристрастен к себе... Он действительно дурной мальчик. Он виноват, и он должен искупить свою вину. Он заслужил наказание, и пусть его накажут» [1, с. 25-26].
В чувствах и мыслях мальчика налицо уже некий результат воспитания, такого, о котором писал Н.И. Пирогов: «Сделайте так, чтобы нака-
© Ильчевская Н.А., 2011 Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социокинетика ♦ № 3
231
зание за проступок было не вне, а внутри виновного - и вы дойдете до идеала нравственного воспитания...» [5, с. 247]. Но признаться в проступке взрослым Тёма все же не осмеливается.
Мать Тёмы понимает, что, если ее сын делает глупости, шалости, то лишь потому, что не видит их дурной стороны. Воспитательная задача, которую Аглаида Васильевна ставит перед собой, -указать сыну эту дурную сторону, но не со своей точки зрения взрослого человека, а с его - детской; не себе, а ему помочь понять ошибку, «задев его детское самолюбие, его слабую сторону» [1, с. 44].
«.вот промелькнула в девичьей фигура ее набедокурившего баловня - живого, как огонь, подвижного, как ртуть, неуравновешенного, вечно взбудораженного, впечатлительного, безрассудного сына. Но в этой сутолоке чувств сидит горячее сердце» [1, с. 47]. И мать готова терпеливо «подбирать» тонкие, неуловимые нити, которые связывают ее с сыном, нити, которыми она «втягивает живой огонь его души в рамки повседневной жизни, втягивает, щадя и рамки, и силу огня - огня, который со временем ярко согреет жизнь соприкоснувшихся с ним людей, за который тепло поблагодарят ее когда-нибудь люди» [1, с. 45].
Отец мальчика смотрит на воспитание по-другому: с точки зрения своей солдатской дисциплины. Его самого так воспитывали, и он готов «сплеча отрубить все сучки и задоринки молодого деревца, обрубить, даже не сознавая, что рубит с ними будущие ветки.» [1, с. 45]. А в материнских мыслях живет только любовь, защита и милость. Поэтому и в разговоре с сыном Аглаида Васильевна ведет себя мудро:
- Ты видишь, сколько горя с тобой случилось, а как ты думаешь, отчего? А я тебе скажу: оттого, что ты еще маленький трус...
Тёма, ждавший всяких обвинений, но только не этого, страшно поражен и задет неожиданным выводом.
- Да, трус! Ты весь день боялся правды. И из-за того, что ты ее боялся, все беды твои и случились. Ты сломал цветок. Чего ты испугался! Пойти сказать правду сейчас же. Если б даже тебя и наказали, то ведь, как теперь сам видишь, тем, что не сказал правды, наказанья не избег .Храбрый знает, что делает, а ты не знаешь. Вот когда ты знал, что папа тебя накажет, ты убежал, а храбрый так не делает. Папа был на войне: он знал, что там страшно, а все-таки пошел» [1, с. 50-51].
Материнское мудрое сердце будто бы следует совету, высказанному И.А. Ильиным, что самое важное в воспитании - это «духовно пробудить ребенка и указать ему перед лицом грядущих трудностей, а может быть, уже подстерегающих его опасностей и искушений жизни - источник силы и утешения в его собственной душе. Надо воспитать в его душе будущего победителя, который умел бы внутренне уважать самого себя и утверждать свое духовное достоинство и свою свободу - духовную личность, перед которой были бы бессильны все соблазны» [2, с. 207].
В другой раз, оказавшись в сложной и опасной жизненной ситуации, спасая Жучку, Тёма проявляет огромную силу воли и мужество. «При взгляде на фонарь он подумал, что будет удобнее осветить колодезь фонарем, чем бумагой, потому что горящая бумага может упасть на Жучку - обжечь ее» [1, с. 54]. Оказавшись в колодце, Тёма говорит себе дрожащим от ужаса голосом: «Стыдно бояться ! Трусы только боятся! Кто делает дурное - боится, а я дурного не делаю, я Жучку вытаскиваю, меня и мама и папа за это похвалят. Папа на войне был, там страшно, а здесь разве страшно? Здесь ни капельки не страшно. Вот отдохну и полезу дальше, потом опять отдохну и опять полезу, так и вылезу, потом и Жучку вытащу. Жучка рада будет, все будут удивляться, как я ее вытащил» [1, с. 58]. Тёма говорит громко, у него голос крепнет, звучит «энергичнее, тверже, и, наконец, успокоенный, он продолжает взбираться дальше» [1, с. 58].
Кто, если не семья, дарит человеку «два священных первообраза, которые он носит в себе всю жизнь и в живом отношении к которым растет его душа и крепнет его дух: первообраз чистой матери, несущей любовь, милость и защиту, и первообраз благого отца, дарующего питание, справедливость и разумение. Горе человеку, у которого в душе нет места для этих зиждительных и ведущих первообразов, этих живых символов и в то же время творческих источников духовной любви и духовной веры!» [2, с. 214].
А вот эпизод-иллюстрация этих мыслей в повести Н.Г. Гарина-Михайловского: «Однажды ватага забрела на бойню. Тёма, увлекшись, не заметил, как очутился в самом дворе, как раз в тот момент, когда рассвирепевший бык, оторвавшись от привязи, бросился на присутствовавших, а в том числе, и на Тёму. Тёму едва спасли. Мясник, выручивший его, на прощанье надрал ему уши. Тёма был рад, что его спасли, но обиделся,
232
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ 2011, Том 17
что его выдрали за уши. Он стоял сконфуженный, избегая любопытных взглядов ватаги, и обдумывал план мести. Тёма обогнал обоз и стал у калитки с камнем в руках. Когда выдравший его за ухо мясник поравнялся с ним, Тёма размахнулся и пустил в него камнем, который и попал мяснику в лицо» [1, с. 70].
А далее последовало объяснение мальчика с родителями.
- Негодный мальчик! - проговорила, входя с улицы, мать.
Тёма потупился и почувствовал себя действительно негодным мальчиком.
Отец Тёмы - Николай Семенович был не того мнения.
- За что ж ты ругаешь его? - возмущенно обратился он к жене. - Что ж, по-твоему, ему уши будут рвать, а он ручки за это должен целовать?
Тёма не почувствовал никакой радости от поддержки отца и удовлетворенно вздохнул только тогда, когда последний ушел. На душе у него было неспокойно; лучше было бы, если бы отец его выругал, а мать похвалила. Походив с час, Тёма отправился к матери и, как полагалось, когда мать на него сердилась, проговорил:
- Мама, я больше не буду.
- Что ты больше не будешь? Ты понимаешь, в чем ты виноват?
- В том, что дрался.
- В том, что ты такой же грубый, как и тот мясник, в которого ты швырнул камнем. Ты знаешь, что, если бы не он, бык разорвал бы тебя?
- Знаю.
- Если бы ты тонул, и тебя за волосы вытащили бы из воды, ты тоже бросил бы камнем в того, кто тебя вытащил?
- Ну да. А зачем он меня за руку не взял?
- А зачем ты без позволения к нему во двор пошел? Зачем ставить себя в такое положение, что тебя могут взять за ухо? Зачем ты без позволения на бойне был? Зачем ты злой? Зачем ты волю рукам даешь, негодный ты мальчик? Мясник грубый, но добрый человек, а ты грубый и злой.
Тёма приходил и снова уходил, пока, наконец, само собой как-то не осветилось ему все: и его роль в этом деле, и его вина, и несознаваемая грубость мясника, и ответственность Тёмы за созданное положение дела.
- Ты, всегда ты будешь виноват, потому что им ничего не дано, а тебе дано; с тебя и спросится» [1, с. 71-72].
Мысль: кому много дано, с того много и спросится - одна из ключевых идей дворянского воспитания истинного благородства, чести, ответственности и мужества.
«Если мы видим свои недостатки, - говорит мать, - и если, замечая их, стараемся исправиться, то и ошибки наши уже являются источниками искупления. Сразу ничего не приходит. Все достается тяжелой борьбой в жизни. В этой борьбе ты уже нашел сегодня одну свою слабую сторону. Когда будешь молиться, попроси у Бога, чтобы Он послал тебе твердость и крепкую волю в минуты страха и опасности» [1, с. 120].
Тёма слушает мать и «сознательно переживает смысл сказанного» [1, с. 71-72]. Мать с наслаждением видит, как пробуждается и раскрывается душа сына. А читатель чувствует глубочайшее уважение автора повести к материнской мудрости - мудрости матери-воспитательницы: «В эту минуту, если б кто захотел написать характерное выражение человека, живущего чужой жизнью, лицо Аглаиды Васильевны было бы высокоблагородной моделью. Да, она уж не жила своей жизнью, и все и вся ее заключалось в них, в этих подчас и неблагодарных, подчас и ленивых, но всегда милых и дорогих сердцу детях» [1, с. 141].
Тысячелетняя история христианства на Руси сформировала конкретные подходы к решению проблемы воспитания человека. Духовность и нравственность веками связывались со следованием христианской этике. Религиозные философы-славянофилы (К.С. Аксаков, И.В. Киреевский, А.С. Хомяков) отстаивали мнение о том, что семейное воспитание, основанное на православных традициях, есть наиболее ценное и истинное воспитание. Именно православная педагогика, по мнению С.А. Рачинского, К.П. Победоносцева, К.Д. Ушинского отвечает запросам общества, менталитету и вере русского человека.
Русская художественная литература XIX века, как чистое сияющее зеркало, отразившая ведущие идеи русской педагогики, - благодатная почва для возрождения национальных традиций, развития ценностной парадигмы семейного воспитания XXI века.
Библиографический список
1. Гарин-Михайловский Н.Г. Детство Темы // Гарин-Михайловский Н.Г. Избранные произведения / сост., вступ. ст., примеч. А. Муратова. -Л.: Худож. лит., 1986. - 488 с.
Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социокинетика ♦ № 3
233
2. Ильин И.А. Путь духовного обновления // Ильин И.А. Путь к очевидности. - М.: Республика, 1993. - С. 134-288.
3. Пирогов Н.И. Быть и казаться // Сочинения Н.И. Пирогова. - Киев, 1910. - Т. 1. - С. 79-91.
4. Пирогов Н.И. Вопросы жизни // Сочинения Н.И. Пирогова. - Киев, 1910. - Т. 1. - С. 37-72.
5. Пирогов Н.И. Вопросы жизни: Дневник старого врача // Сочинения Н.И. Пирогова. - Киев, 1910. - Т. 2. - 681 с.
УДК 37.0
Черствая Ольга Евгеньевна
Вологодский государственный педагогический университет
ИСТОРИКО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ РОЛИ МАТЕРИ В СЕМЕЙНОМ УКЛАДЕ В СОВЕТСКОЙ РОССИИ
В статье рассмотрено понятие «семейный уклад». Показаны социокультурные изменения ХХ века, их распространенность на все сферы человеческой жизни. Проанализированы взгляды общественных деятелей на роль женщины-матери в воспитании детей, весь семейный уклад. Важным является раскрытие трудностей воспитания детей в советскую эпоху.
Ключевые слова: семейный уклад, социальная политика, советская эпоха.
Важным определением в нашей статье будет: «семейный уклад - интегральное понятие, включающее в себя установившийся порядок жизни конкретной семьи, ее установки, потребности, интересы, традиции, ценностные ориентации, стиль отношений, личный пример, уровень психолого-педагогической культуры родителей, здоровье членов семьи» [7, с. 43]. Значимым аспектом в укладе жизни семьи является роль женщины - матери.
Исследователи истории семьи выделяют разные по своей направленности и влиянию на семейный уклад периоды в истории социальной политики советского государства. Рассмотрим один из них [8].
Первый период (1917 - середина 20-х - начало 30-х гг.) называют временем радикального переустройства института семьи и сексуальной революции в России. Этот период характеризуется либеральным законодательством и легитимацией ряда запрещенных в имперский период прав.
В семейном законодательстве были закреплены принципы: секуляризации брака, абсолютной свободы заключения и расторжения брака, формального равенства мужчины и женщины в брачно-семейных отношениях. Наряду с регистрируемыми светскими браками государством стали признаваться и фактические брачные отношения [2, с. 14].
Советская власть декретом «О гражданском браке, детях и ведении книг актов гражданского состояния» от 18 декабря 1917 года утвердила еди-
ную процедуру гражданской, светской регистрации брака, было узаконено формальное равенство женщин и мужчин во всех сферах жизни по обеспечению равного доступа к работе, образованию, социальным услугам и благам. Была облегчена процедура развода и легализованы аборты. Социальная политика государства была нацелена на освобождение женщин от «быта». Однако у государства не было ресурсов для осуществления объявленных программ. В повседневной жизни часто имело место нищенское существование разведенных матерей с несовершеннолетними детьми. Облегчение процедуры развода вело к полному переносу ответственности за детей на женщин [8].
Рассмотрим взгляды А. М. Коллонтай, Н.К. Крупской, В.И. Ленина, на брак, роль женщины-матери в воспитании детей, весь семейный уклад.
После Октябрьской революции 1917 года в России стали распространяться идеи женского равноправия. А.М. Коллонтай писала, что современная семья утратила свои традиционные экономические функции, это означает, что женщина может сама избирать себе партнеров в любви. Она утверждала, что женщина должна эмансипироваться, забота о воспитании детей должна быть возложена на общество. А.М. Коллонтай предсказывала, что семья отомрет [1, с. 90-91].
В.И. Ленин придавал значение обобществлению материальной стороны быта, созданию общественных столовых, детских садов. Он подчер-
234
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ 2011, Том 17
© Черствая О.Е., 2011
