CC BY
564
Купчишина Е.В.
Эволюция концепций цифровой экономики как феномена
неоэкономики
Купчишина Елена Валерьевна — аспирант, кафедра экономики для естественных и гуманитарных факультетов, экономический факультет, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва, Российская Федерация E-mail: [email protected] SPIN-код РИНЦ: 3318-8666
Аннотация
Целью данной статьи является систематизация оригинальных концепций цифровой экономики (ЦЭ) — от «пионерных», представленных в 1990-е гг. зарубежными учеными, до современных теоретических разработок, предложенных отечественными экономистами, которые могут быть заложены в основы управленческих теорий. Раскрыта трактовка цифровой экономики как феномена неоэкономики, а также отличие ЦЭ и ее концепции от электронной, веб-, интернет-экономик и их теоретических трактовок.
Ключевые слова
Цифровая экономика; четвёртая промышленная революция; неоэкономика, информационная, интернет-, веб- (сетевая) и электронная экономики; техноцентристская, трансформационная, экосистемная, воспроизводственная, киберсистемная, институциональная трактовки цифровой экономики.
В настоящее время Россия существенно отстает по уровню развития цифровой экономики от стран-лидеров цифровизации. Осмысление феномена цифровой экономики, исследование её фундаментальных и прикладных теоретических основ, которые могут быть заложены в основу управленческих концепций и решений, позволит выявить связанные с ней преимущества и преодолеть риски формирования ЦЭ Российской Федерации.
Разнообразие определений феномена цифровой экономики, а также отсутствие целостного представления о её сущности в ключевых программных документах, посвящённых цифровизации в России (прежде всего в Программе «Цифровая экономика Российской Федерации», утверждённой 28 июля 2017 г.)1, вызывает необходимость проанализировать и систематизировать существующие теоретико-методологические подходы к трактовке ЦЭ. Необходимо также определить отличие ЦЭ от других феноменов неоэкономики (информационной, интернет-, веб-, электронной) и уточнить значение термина «цифровая экономика» на их фоне для раскрытия связанных с ней цивилизационных изменений, о которых говорил Президент России 01 марта 2018 г. в своем Послании Федеральному собранию РФ. Для достижения вышеуказанной цели автором используется целостный метод, метод формальной логики, историко-
1 Распоряжение Правительства Российской Федерации от 28.07.2017 г. № 1632-р «Об утверждении программы «Цифровая экономика Российской Федерации»» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2017, № 32, ст. 5138.
экономический, воспроизводственный, институциональный метод23 и научный подход к анализу новой экономической действительности.
Концепции неоэкономики, информационной, интернет-, веб- (сетевой) и электронной экономики (вторая половина XX — начало XXI вв.)
Экономическая наука располагает достаточно широким спектром подходов к определению сущности неоэкономики (условное понятие), или новой экономики, связанной с активным использованием высоких технологий (т.н. хай-тек, в том числе информационно-коммуникационных технологий (ИКТ)) и производством на их основе экономических благ. Следует отметить, что понятие «неоэкономика» возможно трактовать в узком и широком смыслах. В данной статье, за исключением представленных ниже концепций неоэкономики, за основу берется определение неоэкономики в узком смысле — подразумевается сфера производства и распространения информационно-коммуникационных технологий (ИКТ)4. Однако существует важная трактовка термина «неоэкономика» в широком смысле как экономики, характерными чертами которой являются: неинфляционный устойчивый рост, существенный объём инвестиций в отрасли ИКТ, а также «экономическая политика», обеспечившая возможности применения ИКТ для повышения производительности труда5. Именно отрасли ИКТ как основа современной условно называемой новой экономики, создают предпосылки для появления новых источников роста благодаря возрастающей отдаче от масштабов производства, обработке и передачи информации, эффекту перелива (всепроникающее распространение ИКТ в разные отрасли национальной экономики приводит к повышению их эффективности), сетевым внешним эффектам (полезность блага может возрастать с увеличением количества его пользователей). Они отличают неоэкономику от индустриальной (условно называемой «старой» экономикой). В широком смысле слова неоэкономика трактуется в теоретико-методологических подходах, разработанных У.Д. Нордхаузом (W.D. Nordhaus), О. Гердиным (O. Gärdin), а также С.Д. Олинером (S.D. Oliner) и Д.Е. Сайкелем (D.E. Sichel).
2 Аузан А.А. Институциональная экономика. Новая институциональная экономическая теория: учебник для студентов высших учебных заведений, обучающихся по экономическим специальностям. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.: Проспект, 2016. 445 с.
3 Сажина М.А. Методологические проблемы институциональной экономики // Институциональные преобразования в экономике России: Сборник научных статей / Отв.ред. и сост. сб. Н.П. Кононкова. М.: МАКСПресс, 2007. С. 7 - 16.
4 Антипина О.Н. Информационная экономика: современные технологии и ценообразование. М.: Экономический факультет МГУ, ТЭИС, 2009. С. 149-176.
5 Там же, С. 99.
В своих исследованиях У.Д. Нордхауз включает в термин «новая экономика» деятельность по сбору, обработке, преобразованию и распространению информации; в качестве ключевых составляющих неоэкономики учёный выделил применяемую для обработки информации аппаратную часть (прежде всего компьютерные системы), осуществляющие сбор и распространение информации коммуникационные системы, а также программное обеспечение в сочетании со знаниями, умениями и навыками человека, применяемыми в процессе управления данными системами6.
Согласно работам шведского экономиста О. Гердина, новая экономика обладает следующими ключевыми характеристиками: оцифровывание и интенсификация использования ИКТ; преобразование информации в продукт; упорядочение информации; разработка новых способов организации трудового и производственного процессов7.
С.Д. Олинер и Д.Е. Сайкель трактуют понятие «новой экономики» более широко и включают в неё не только отрасли, непосредственно связанные с ИКТ (в том числе разработку программного обеспечения, производство компьютерной техники, коммуникационного оборудования и систем), но и те отрасли, которые используют ИКТ в хозяйственной деятельности, а в качестве «водораздела» между производителями и пользователями принимают критерий стороны в рамках электронной торговли8.
Следует отметить, что одним из важнейших достоинств концепций неоэкономики является обоснование необходимости изучения информации как фактора производства, ИКТ, а также идей — нематериальных активов — как источников интенсивного экономического роста. В то же время для теоретических разработок, посвящённых неоэкономике, во многом характерна нечёткость границ объекта исследования, его обширность (в термин «неоэкономика» исследователи вкладывают широкое разнообразие смыслов).
Исследователями рассматривается широкий круг вопросов в рамках таких сфер неоэкономики, как информационная экономика. Спектр трактовок последней достаточно разнообразен: от концепций информационного сектора, разработанных Ф. Махлупом (F. Machlup), М. Поратом (M. Porat) до современного понимания информационной экономики (например, концепция экономиста О.Н. Антипиной). Ф. Махлуп включал в понятие «информационный сектор» такие сферы деятельности, как образование, научно-
6 Nordhaus W.D. Productivity Growth and the New Economy // Brookings Papers on Economic Activity. 2002. № 2. P. 211-265.
7 Gärdin O. The New Economy. New challenges for the statistical system // The International Association for Official Statisticians Conference. London, 2002. P. 1-15.
8 Oliner S.D., Sichel D.E. Information Technology and Productivity: Where are We Now and Where are We Going? // Journal of Policy Modelling. 2003. № 25. P. 477-503.
исследовательскую деятельность, сектор связи, а также производство информационных машин и сферу информационных услуг9. М. Порат предложил концепцию, в том числе для дальнейшего использования относительно системы счетов национального дохода и национального продукта США, в которой информационный сектор классифицировался на «первичный» (совокупность фирм, предоставляющих наборы информационных товаров и услуг на рынке) и «вторичный» (совокупность фирм, предоставляющих информационные услуги для внутреннего потребления государственными и неинформационными фирмами (хозяйствующими субъектами, для которых обработка информации не является основной деятельностью))10. В свою очередь, О.Н. Антипина определяет сущность информационной экономики как экономики информационных благ и информационно-коммуникационных технологий11. Концепции информационной экономики позволяют выделить в структуре экономической системы новый сектор и более детально исследовать его влияние на экономический рост. При этом новейшие технологические тренды и процессы, изменяющие структуру добавленной стоимости и экономические процессы в целом — такие как, например, широкомасштабная автоматизация и роботизация производства — не стали предметом специального исследования.
Существенное влияние на появление новых подходов и развитие экономико-теоретической мысли в области неоэкономики оказало широкомасштабное, глобальное распространение интернета и его применение в рамках экономических отношений — начало разработке концепций интернет-, электронной, веб- (сетевой) экономики было положено в конце 1990-х - начале 2000-х гг. Одна из первых концепций интернет-экономики была разработана в конце 90-х гг. XX в. американскими экономистами Дж.К. МакКи-Мэйсоном (J.K. MacKie-Mason) и Х. Вэрианом (H. Varian)12, а также Л.У. МакНайтом (L.W. McKnight) и Дж. П. Бейли (J.P. Bailey)13. Под «интернет-экономикой» они понимали экономику интернет-услуг. В свою очередь, интернет-услуги включали в себя услуги по предоставлению доступа в интернет и юзнет (как сеть для обмена сообщениями и публикации файлов), услуги по аренде серверов, веб-хостинг, а также услуги по сбору, хранению и предоставлению доступа к информационным ресурсам. При этом особое внимание Х. Вэриан и К. Шапиро (C. Shapiro) в их совместной работе
9 Machlup F. The Production and Distribution of Knowledge in the United States. New Jersey: Princeton University Press, 1962. P. 3-50.
10 PoratM. The information economy. Wash: Government Print, 1977. P. 18-21.
11 Антипина О.Н. Указ. соч. С. 149-176.
12 MacKie-Mason J.K., Varian H. Economic FAQs about the Internet // Journal of Economic Perspectives. 1994. № 8 (3). P. 75-96.
13 McKnight L. W., Bailey J.P. Internet Economics. Cambridge, MA and London, England: MIT Press, 1998. 525 p.
429
уделили категории «информационное благо», под которой учёные подразумевали любое благо, поддающееся оцифровыванию, благодаря чему его возможно копировать, предоставлять в совместное пользование, в аренду или перепродавать для получения дохода, при этом условиями увеличения прибыли обозначили следующее: величина издержек предоставления в совместное пользование меньше предельных издержек производства данного блага; относительно небольшое количество просмотров контента в сочетании с низкими издержками предоставления совместного доступа; на рынке, на котором предоставляется доступ к благу, существует возможность сегментирования потребителей (пользователей)14. Экономисты характеризуют информационные блага как блага с относительно высокими постоянными издержками производства и низкими предельными издержками воссоздания, при этом их стоимости присущ возрастающий эффект масштаба. Информация может являться частным или общественным благом, а информационные блага в самом широком представлении обладают свойствами неконкурентности, а часть из них — неисключаемости.
В свою очередь, экономист Ф. Хан (F. Khan) в 2000-х гг. предложил собственную трактовку термина «интернет-экономика», при этом исследователь отметил, что данный термин содержательно близок терминам «сетевая экономика» (network economy) и «цифровая экономика» (digital economy). Под «интернет-экономикой» он подразумевает сектор экономики, в основе которого лежат интернет- и сетевые технологии (в том числе такие формы телекоммуникаций, как телевидение, беспроводные и спутниковые сети), а также компьютерное и сетевое аппаратное обеспечение. Стоит отметить, что предлагаемая экономистом модель многослойна и, помимо основы, Ф. Хан выделяет такие слои, как слой сетевых приложений, поддерживающих пользовательский интерфейс и распространение контента; последующие слои, включающие в себя в том числе бизнес-приложения и сетевые приложения, предназначенные для коммуникаций, обеспечения кибербезопасности, а также платежные системы; пользовательские приложения (в том числе ПО для электронной торговли и онлайн-банкинга). Вышеуказанный подход позволяет судить об экономическом эффекте сектора по таким данным, как, например, статистика по онлайн-продажам розничного сектора. Кроме того, Ф. Хан связывает интернет-экономику, с одной стороны, с такими информационными благами, как наукоёмкие блага, программное обеспечение, онлайн-контент, с другой, с медиа-отраслями и отраслями, обеспечивающими информационные технологии, которые
14 Shapiro C., Varian H.R. Information Rules: A Strategie Guide To The Network Economy. Boston, MA: Harvard Business School Press, 1999. 353 p.
функционируют отдельно от отраслей индустриальной экономики. По мнению данного исследователя, экономический эффект в рамках интернет-экономики отражается в количественных показателях производства, инвестиций, а также занятости в данном секторе. Обращая внимание на проблему отнесения того или иного вида хозяйственной деятельности к интернет- или индустриальной экономике, Ф. Хан предлагает уточняющий термин — «умная экономика» («высокотехнологичная экономика»; smart economy) — сектор экономики, в котором кардинально меняется сам процесс по созданию стоимости экономическими агентами15.
Учёные С. Коэном (S.S. Cohen), Дж. Б. ДеЛонгом (J.B. DeLong), Дж. Зисманом (J. Zysman) ввели в научный оборот понятие 'e-conomy'. По утверждению авторов, термин «сетевая экономика» (network economy) слишком узок для того, чтобы охватить все изменения, которые происходят с индустриальной экономикой. На протяжении всей истории экономики инновации всегда являлись движущей силой экономического развития, поэтому для описания трансформаций начала XXI в. не подходит, по мнению авторов, и понятие «инновационная экономика». Напротив, термин «новая экономика» (new economy) слишком широк, в данный термин исследователи вкладывают множество разнообразных смыслов. В результате анализа теоретических разработок С. Коэна, Дж. Б. ДеЛонга, Дж. Зисмана нами сделан вывод, что содержательно предлагаемое данным коллективом авторов понятие наиболее близко понятию «электронная экономика» и трактуется как результат структурного изменения, выражающегося в одновременной трансформации и разрушении индустриальной экономики, воздействующего на неё посредством ИКТ (непосредственно сектора ИКТ, а также инструментов для вычисления, сортировки, поиска и организации информации, применяемых в других отраслях экономики) как основной движущей силы экономического развития, в результате влияния которой образуются блага нового типа, новые стратегии разработки и развития инноваций. Кроме того, исследователи определяют предлагаемый ими термин как «экономику идей», делая акцент на том, что ИКТ расширяют возможности доступа к данным16.
В начале 2000-х гг. термин «электронная экономика» был уточнен в докладе «International e-Economy Benchmarking: The World's Most Effective Policies for the e-Economy» («Международное сопоставление электронных экономик: наиболее
15 Khan F. Information Society in Global Age. New Delhi: APH Publishing, 2002. 395 p.
16 Cohen S.S., DeLong J.B., Zysman J. Tools for Thought: What Is New and Important about the 'E-conomy'? // Berkeley International Roundtable on the International Economy (BRIE). 2000. Working paper 138. P. 7-11.
эффективные политики развития»), основной целью которого являлось сравнение результатов реализации пунктов повестки дня, связанной с электронной экономикой («e-agenda») в странах G7. Электронная экономика представлена как динамическая система взаимоотношений между гражданами, бизнесом и правительством, использующими онлайн-технологии прежде всего для собственной выгоды с целью получения общественных или экономических благ в целом. При этом развитие, связанное с электронной экономикой, оценивается с точки зрения следующих критериев17:
- готовность к развитию электронной экономики (в том числе способность экономических агентов использовать технологические преимущества для собственной выгоды, а также навыки и желание использовать их для электронной коммерции);
- условия для развития электронной торговли и электронного правительства (в том числе отношение к политическому лидерству, степень открытости власти, способность к разработке инноваций);
- уровень потребления и использования онлайн-технологий как движущая сила изменений и инноваций;
- степень влияния онлайн-сервисов на изменение поведения экономических агентов;
- степень зрелости электронной экономики — критерий, включающий в себя не только уровень развития электронной экономики конкретного государства, но и конкурентоспособность, представление о справедливости и степень социальной интеграции в электронную экономику.
Концепция, предложенная Л. Баддом (L. Budd), подразумевает, что электронная экономика - подсистема новой экономики, в которой производство, обмен и распределение товаров и услуг осуществляется целиком и полностью посредством ИКТ-инфраструктуры и полностью основывается на её распределительных возможностях18.
Сетевая экономика как экономика, связанная с производством и распределением сетевых благ, представлена в концепции отечественного экономиста И.А. Стрелец19. При этом учёный определяет термин «сетевые блага» как блага, которым присущи такие свойства, как значительная экономия на масштабе производства, комплементарность,
17 International e-Economy Benchmarking: The World's Most Effective Policies for the e-Economy. London: Booz Allen Hamilton, 2002. P. 7.
18 BuddL., Harris L. E-Economy: Rhetoric or Business Reality? New York: Routledge, 2004. 248 p.
19 Стрелец И.А. Экономика сетевых благ: учеб. пособие. М.: Проспект, 2010. С. 6-17.
наличие сетевых внешних эффектов, а также «эффект ловушки». По мнению автора концепции, экономия на масштабе производства проявляет себя в преобладании в структуре издержек затрат на создание данных благ над затратами на их дальнейшее воспроизводство (копирование); комплементарность означает, что данное благо может использоваться лишь вместе с другими благами (например, видеокарта используется вместе с компьютером); использование сети новым пользователем увеличивает её полезность для существующих участников сети, что позволяет говорить о сетевых внешних эффектах; наконец, эффекты ловушки (lock-in effects) определены автором как эффекты, связанные с перемещением издержек между отраслями экономики, что может быть обусловлено рядом причин: от издержек, которые могут возникнуть при расторжении договоров, связанных с сетевыми благами, издержек технологического характера (например, переход на новое ПО несёт за собой существенные издержки, которые могут не окупиться), до издержек, связанных с потерей привилегий, которые были даны пользователю при потреблении конкретного сетевого блага.
Существенный вклад в изучение веб-экономики внесён М. Вафопулосом (M. Vafopoulos). Следует обратить внимание на то, что в своих работах данный экономист подчёркивает, что веб-экономика является не строго технологическим, а социально-технологическим феноменом. Автор концепции предлагает собственную трактовку термина «веб-экосистема», приравнивая его к понятию «сеть», которая подразумевает ряд составляющих: интернет-инфраструктуру, веб-технологии, онлайн-контент и пользователей. Особый вклад внесён экономистом в развитие теоретических основ веб-экономики в части определения границ понятий «информационные блага», «цифровые блага», «сетевые блага» (network goods), «веб-блага». Под «информационным благом» М. Вафопулос подразумевает благо, основная рыночная стоимость которого происходит от содержащейся в нём информации. В свою очередь, проводя различие между цифровыми и сетевыми благами, учёный утверждает, что первые представляют собой блага, обладающие следующими свойствами:
- отсутствие конкуренции в их потреблении;
- прерывность (вышеназванные блага измеряются только целочисленными величинами, одновременно являясь неделимыми);
- независимость от пространства (в общем понимании, цифровые и сетевые блага одновременно располагаются везде и нигде, что влечёт за собой существенное снижение издержек перемещения данных благ);
- возможность рекомбинации;
- неисключаемость (обладание одной единицей блага автоматически подразумевает обладание всеми единицами такого блага).
В соответствии с концепцией автора к сетевым благам относятся физические и цифровые блага, которые вызывают сетевые эффекты. Согласно концепции данного экономиста, пользователи, работая с контентом, управляют им, создают и преобразуют, таким образом на выходе получая веб-блага — интегрированные в сеть оцифрованные информационные блага, созданные (разработанные) посредством веб-технологий. Иначе автор концепции определяет веб-блага: это последовательность двоичных цифр с присвоенным ей универсальным идентификатором ресурса и форматом гипертекста, обладающая полезностью или выгодой для пользователя. При этом рыночная стоимость веб-блага, как утверждает экономист, зависит от ценности содержащейся в нем оцифрованной информации, а также от гиперссылок, интегрирующих веб-ресурсы и обеспечивающих навигацию в сети, в которой данные веб-блага располагаются. Согласно работам М. Вафопулоса, в рамках Web 1.0 в качестве ресурсов рассматриваются прежде всего документы, в Web 2.0 — пользователи и их вклад в процесс создания веб-благ, в Web 3.0 — структурированные данные20. В свою очередь, одной из основных функций веб-экономики является максимизация полезности с точки зрения пользователя-потребителя информации: в процессе поиска необходимой информации пользователи формируют определённый объём данных, передаваемых посредством сети, который могут использовать пользователи-производители веб-благ для последующего их обновления или создания новых веб-благ.
Теоретические разработки, связанные с интернет-, электронной и веб-экономикой, дали детализированное представление о том, как сфера ИКТ и интернет влияют на развитие индустриальной экономики. Прослеживается также зарождение (что возможно увидеть в предложенной М. Вафопулосом концепции веб-экономики) предположения о возможности монетизации данных, трансформации их в актив и (или) фактор производства нового типа, что является одним из ключевых компонентов понимания феномена цифровой экономики в ряде стран-лидеров цифровизации (в частности, Великобритании, некоторых странах Европейского союза). Тем не менее данные концепции не лишены недостатков, в числе которых: ограниченность исследований виртуальным (интернет-, веб- (сетевым), электронным) сектором, его противопоставление «традиционному» (реальному) сектору экономики. Следует отдать
20 Vafopoulos M. et al. The Web Economy: Goods, Users, Models, and Policies // Foundations and Trends in Web Science. 2012. Vol. 3. №. 1-2. P. 1-136.
должное разработкам С. Коэна, Дж. Б. ДеЛонга, Дж. Зисмана в части достаточно широкого и чёткого определения областей дальнейшего исследования влияния ИКТ на экономику. В их числе связанные с электронной экономикой проблемы инвестирования в научно-технические разработки, техническое образование, регулирование электронной экономики, вопросы налогообложения. При этом институциональные факторы, влияющие на развитие электронной экономики, несмотря на постановку задачи, исследуются не в полной мере. Цифровая экономика как феномен неоэкономики требует целостного теоретического анализа.
Феномен цифровой экономики и развитие теоретических подходов к его исследованию
Современный период развития и активного внедрения ИКТ предоставил учёным возможность ввести в научный оборот понятие «цифровой экономики». Одними из первых трудов, в которых цифровая экономика рассматривается как экономика нового технологического уклада, в основе которой лежат цифровые технологии, считаются работы Д. Тапскотта21, а также Н. Негропонте22.
Разработка концепций цифровой экономики как современного процесса трансформации всех секторов экономики под воздействием ИКТ, перевода информации в цифровую форму посредством компьютерных технологий продолжается в 2000-х гг. учёными Э. Бриньольфссоном (E. Brynjolfsson), Б. Кахин (B. Kahin)23, Б. Йоханссоном, Ч. Карлссоном, Р. Стоу24.
При этом в структуру цифровой экономики Э. Бриньольфссон и Б. Кахин относят следующие отрасли: ИКТ, электронную коммерцию, услуги, предоставляемые посредством цифровых технологий, производство программного обеспечения, а также деятельность, связанную с обработкой информации.
В процессе обсуждения влияния ИКТ на трансформацию экономики Б. Карлссон (B. Carlsson) развил вышеуказанные идеи и показал, что их влияние включает в себя сочетание диффузии цифровых технологий и интернета, которое затрагивает не только производственный сектор, но и превалирующую в развитых экономических системах сферу услуг25.
21 Tapscott D. The Digital Economy: Promise and Peril in the Age of Networked Intelligence. New York: McGraw-Hill, 1996. 342 p.
22 Negroponte N. Being Digital. New York: Knopf, 1995. 243 p.
23 Brynjolfsson E., Kahin B. Understanding the Digital Economy: Data, Tools, and Research. Massachusetts, and London, England: The MIT Press, 2000. 408 p.
24 Johansson B., Karlsson Ch., Stough R. The Emerging Digital Economy: Entrepreneurship, Clusters, and Policy. Berlin: Springer Science & Business Media, 2006. 352 p.
25 Carlsson B. The Digital Economy: what is new and what is not? // Structural Change and Economic Dynamics. 2004. № 15 (3). P. 245-264.
Анализируя содержание цифровой экономики, американский экономист С. Шарма (S. Sharma) указывает, что последняя представляет собой взаимопроникновение коммуникаций, компьютеризации и информации; сочетание компьютерных технологий, объединённых в сети, и качественно новых моделей бизнеса, способствующее появлению экономических субъектов, хозяйственная деятельность которых наделена новыми характеристиками, а также новых отраслей и рынков. Следует отметить, что С. Шарма приравнивает понятия «новая экономика» и «цифровая экономика» в том смысле, что оба типа экономик подразумевают использование в хозяйственной деятельности идей в большей мере, нежели материальных ресурсов, при этом движущей силой новой, или цифровой, экономики выступает симбиоз ИКТ, производственных и бизнес-процессов, подвергающихся изменениям26.
В рамках рассмотренных выше теоретических разработок проводится детальный анализ цифровой экономики как сектора индустриальной экономики, при этом данные концепции оставляют без внимания социальные, институциональные и политические факторы, влияющие на развитие цифровой экономики.
Подход, предлагаемый британским экономистом М. Скилтоном (M. Skilton), представляет цифровую экономику как часть новой, цифровой экосистемы и определяет её как совокупность виртуальных ресурсов и цифровых транзакций, осуществляемых на рынках, а также компаний, ресурсов и услуг, увеличивающих ВВП и размер чистых активов27. При этом под цифровой экосистемой подразумевается объединенное взаимодействие технологий в рыночной и бизнес-деятельности, способствующее появлению нового типа потребителей, бизнеса, рыночной конъюнктуры и опыта взаимодействия.
Особый интерес для исследователей развитие цифровой экономики представляет с точки зрения проблем налогообложения, с чем во многом связана задача трактовки данного термина. В этой связи примечательна концепция цифровой экономики, изложенная в докладе Экспертной группы по налогообложению (ЕС) 2014 г., где цифровая экономика рассматривается не как подсистема «традиционной [или индустриальной] экономики», а как экономика, которой присущи:
- мобильность (авторы концепции обращают внимание на возможность регистрации нематериальных активов в зонах льготного налогообложения, а также
26 Kehal H.S., Singh V.P. Digital Economy: Impacts, Influences and Challenges. Hershey, London, Melbourne, Singapore: Idea Group Publishing, 2005. 395 p.
27 Skilton M. Building the Digital Enterprise: A Guide to Constructing Monetization Models Using Digital Technologies. Berlin: Springer, 2015. 230 p.
международной коммерческой деятельности пользователей, не подлежащей налогообложению, в соответствии с национальным законодательством);
- сетевые эффекты, способствующие созданию стоимости посредством многосторонних моделей бизнеса, которые представляют собой взаимодействие нескольких групп пользователей в рамках цифровой платформы (в качестве примера последних приводятся медиа-площадки, а также платёжные системы), в результате чего образуются положительные или отрицательные внешние эффекты (которые могут проявляться, например, в форме рекламы, которая транслируется пользователям с бесплатными аккаунтами в социальных сетях);
- данные как источник стоимости28.
В свою очередь, опыт формирования цифровой экономики лидера цифровизации — Великобритании, интересен прежде всего тем, что Правительство Великобритании отводит интеллектуальным ресурсам — субъектам инновационной деятельности, а также существующим и будущим специалистам в данной сфере — роль первоосновы цифровой экономики страны. Концептуальные основы вышеупомянутого подхода изложены в «UK Digital Strategy» («Цифровой стратегии Великобритании»), где термин «цифровая экономика» подразумевает совокупность рабочих мест, включающих: рабочие места собственно цифрового (ИКТ) сектора (в соответствии с трактовкой ОЭСР это совокупность отраслей, в которых производственный процесс обеспечивает возможность обработки информации и коммуникации с помощью средств электронной связи, в том числе передачи информации и её воспроизведения), а также рабочие места вне вышеуказанного сектора, применяющие цифровые технологии в производственном процессе (Digital Occupations in non-digital sectors) (в качестве примера последних приводятся профессии, связанные с электронной коммерцией)29.
Следует отметить, что концепции, разработанные Экспертной группой по налогообложению (ЕС), а также Правительством Великобритании, конкретизируют роль цифровой экономики в трансформации индустриальной экономики и становления неоэкономики на примере соответствующих национальных (наднациональных) экономических систем, подчёркивают важность исследования рисков ухода субъектов
28 Working Paper: Digital Economy — Facts & Figures // European Commission, Expert Group on Taxation of the Digital Economy. [Online] 2014. URL: https://ec.europa.eu/taxation customs/sites/taxation/files/resources/documents/taxation/gen info/good governance matters/digital/2014-03-13 fact figures.pdf (accessed 14.08.2016)
29 UK Digital Strategy / Department for Digital, Culture, Media and Sport. [Online] 2017. URL: https://www.gov.uk/government/publications/uk-digital-strategy (accessed 01.09.2017)
цифровой экономики от выплаты налогов. В то же время за рамками данных концепций остаётся ряд вопросов социально-экономического характера (в частности, риски цифрового неравенства, социальной разобщённости населения, его занятости в условиях цифровизации не являются предметом специального рассмотрения).
В результате анализа концепций цифровой экономики, которые в настоящее время разрабатывают экономисты в России, возможно выделить несколько подходов к осмыслению данного феномена, а именно воспроизводственный (В.М. Кульков, Л.В. Лапидус, Т.Н. Юдина) и киберсистемный (Е.Н. Ведута, Т.Н. Джакубова).
С позиций воспроизводственного подхода феномен цифровой экономики
30
трактуется В.М. Кульковым и Т.Н. Юдиной в широком смысле как экономика нового технологического уклада, а также масштабного использования цифровых технологий в экономической деятельности и производства на их основе цифровых благ. По мнению В.М. Кулькова, от иных проявлений неоэкономики цифровую экономику отличает её существенная зависимость от достижений «Индустрии 4.0», то есть таких технологий, как «интернет вещей», виртуальная реальность, робототехника, а также технологии, связанные с автоматизацией производства, которые способствуют трансформации промышленного производства и других сфер экономики31.
В свою очередь, в трудах Л.В. Лапидус разрабатывается концепция, в которой цифровая экономика определена как совокупность отношений, складывающихся в результате производства, распределения, обмена и потребления благ, основанных на онлайн-технологиях и направленных на удовлетворение потребностей в жизненных благах32.
В соответствии с позицией Т.Н. Юдиной, цифровая экономика трактуется как стадия развития неоэкономики, что подтверждается воздействием цифровизации, роботизации и виртуализации на экономические процессы, в чём одну из важнейших ролей сыграла т.н. Четвёртая промышленная революция33. По мнению автора разрабатываемой концепции, отличительной чертой цифровой экономики является результат преобразования экономических отношений посредством трансформации
30 Юдина Т.Н., Тушканов И.М. Цифровая экономика сквозь призму философии хозяйства и политической экономии // Философия хозяйства. 2017. № 1. С. 200.
31 Кульков В.М. Цифровая экономика: надежды и иллюзии // Философия хозяйства. 2017. № 5. С. 145-156.
32 См., например: Лапидус Л.В. BIG DATA, Sharing Economy, интернет вещей, роботизация: взгляд в будущее российского бизнеса // Перспективы развития электронного бизнеса и электронной коммерции. Материалы III Межфакультетской научно-практической конференции молодых ученых: доклады и выступления. М., 2017. С. 5-24.
33 Юдина Т.Н. Цифровизация в контексте сопряжённости Евразийского экономического союза и Экономического пояса Шёлкового пути // Философия хозяйства. 2016. № 4. С. 161-174.
отношений «человек-машина» и формирования нового типа экономических отношений — машинно-машинного взаимодействия (machine-to-machine, M2M).
В свою очередь, с позиций киберсистемного подхода, предложенного Е.Н. Ведутой и Т.Н. Джакубовой, цифровая экономика трактуется как «экономическая киберсистема, разработчики которой учитывают объективные экономические законы для отображения поведения экономики, реагирующей на управленческие воздействия и события внешней среды в режиме реального времени, в киберпространстве»34. Авторами концепции последовательно доказывается необходимость разработки научно обоснованной экономико-математической модели для создания цифровой экономики, способствующей качественному экономическому росту.
Следует отметить, что одним из важнейших достижений концепций, предложенных в рамках «экосистемного», «воспроизводственного» и «киберсистемного» (см. Таблицу 1) подходов является то, что они выводят исследование феномена цифровой экономики на качественно новый уровень в том смысле, что цифровая экономика рассматривается в данных концепциях не как сектор индустриальной экономики, а как новая стадия, новое состояние экономики.
Анализируя в целом эволюцию концепций цифровой экономики, можно заключить, что в настоящее время они представляют собой достаточно разрозненные теоретические разработки отдельных авторов; говорить о сложившихся школах, сформировавших теорию, полноценно отражающую сущность цифровой экономики, на данный момент не представляется возможным. Развитие представлений о данном феномене, содержание концепций отражены в таблице 1:
Таблица 1. Эволюция концепций цифровой экономики в контексте теоретических подходов35
Период Подходы, представители Сущность
90-е гг. XX в. — 2000-е гг. Техноцентристский подход (Д. Тапскотт, Н. Негропонте, Э. Бриньольфссон, Б. Кахин, Б. Йоханссон, Ч. Карлссон, Р. Стоу, Б. Карлссон) Процесс изменения существующих отраслей (секторов) экономики посредством ИКТ (интернета).
2000-е гг. Трансформационный подход (С. Шарма) Формирование новых бизнес-моделей, рынков и отраслей в результате интеграции ИКТ в бизнес-процессы.
2010-е гг. Экосистемный подход Часть цифровой экосистемы, взаимодействие
34 Ведута Е.Н., Джакубова Т.Н. Стратегии цифровой экономики // Государственное управление. Электронный вестник. 2017. № 63. С. 43-66. URL: http://e-iournal.spa.msu.ru/uploads/vestnik/2017/vipusk 63. avgust 2017 g./strategii zifrovoi ekonomiki/veduta dzhaku bova.pdf (дата обращения: 22.10.2017).
35 Источник: составлено автором.
Период Подходы, представители Сущность
(М. Скилтон) технологий в бизнесе, способствующее созданию новых видов рыночной конъюнктуры, бизнеса, потребителей, опыта взаимодействия.
2016 г. — наст. вр. Воспроизводственный подход (Л.В. Лапидус, В.М. Кульков, Т.И. Чинаева, Т.Н. Юдина) Совокупность отношений, складывающихся в результате производства, распределения, обмена и потребления благ, основанных на онлайн-технологиях; стадия развития неоэкономики, для которой характерны масштабное использование цифровых технологий в экономических процессах, а также формирование нового типа экономических отношений — М2М.
Киберсистемный подход (Е.Н. Ведута, Т.Н. Джакубова) Экономическая киберсистема, допускающая возможность управления ею с целью обеспечения необходимого направления развития.
2017-2018 гг. Институциональный подход (Е.В. Богомолов, Е.В. Купчишина) Совокупность взаимосвязанных институтов и организаций ЦЭ
В институциональном контексте анализирует цифровую экономику Е.В.
Богомолов. Он видит противоречие между скоростным распространением цифровых технологий и замедленным принятием новых норм, а также формированием неформальных правил. На наш взгляд, феномен цифровой экономики также возможно трактовать как совокупность взаимосвязанных институтов и организаций, которые способствуют ускорению воспроизводственного процесса и созданию цифровых благ36.
Согласно составленной автором таблице 1, основные теоретико-методологические подходы (различные по критериям и сущности) к исследованию феномена цифровой экономики (техноцентристский, трансформационный, экосистемный, воспроизводственный, киберсистемный, институциональный) позволяют открыть грани сложного феномена ЦЭ в контексте современного технологического развития, с которым могут быть связаны цивилизационные изменения в обществе в целом и в экономике, в частности.
Таким образом, представленные выше теоретические подходы отражают цифровую экономику как феномен неоэкономики, связанный с всеохватывающим использованием ИКТ и производством на их основе цифровых благ. Они имеют право на существование. На их основе уже формируются управленческие концепции и решения. Однако проведенный анализ показал, что в настоящее время недостаточно изучен институциональный аспект развития цифровой экономики как взаимодополняющий
36 Купчишина Е.В. Цифровая экономика в контексте современного технологического развития // Материалы Международного молодежного научного форума «Ломоносов - 2017». М.: МАКС Пресс, 2017.
воспроизводственный и экономико-теоретический подходы, что обуславливает необходимость проведения специального институционального исследования ЦЭ. Практика показывает, что на успешность цифровизации, снижение рисков ЦЭ может существенно повлиять институциональная инфраструктура, институциональная среда, способствующие согласованности действий хозяйствующих субъектов и доверия.
Список литературы:
1. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 28.07.2017 г. № 1632-р «Об утверждении программы «Цифровая экономика Российской Федерации»» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2017, № 32, ст. 5138.
2. Антипина О.Н. Информационная экономика: современные технологии и ценообразование. М.: Экономический факультет МГУ, ТЭИС, 2009. С. 99; 149-176.
3. Аузан А.А. Институциональная экономика. Новая институциональная экономическая теория: учебник для студентов высших учебных заведений, обучающихся по экономическим специальностям. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.: Проспект, 2016. 445 с.
4. Ведута Е.Н., Джакубова Т.Н. Стратегии цифровой экономики // Государственное управление. Электронный вестник. 2017. № 63. С. 43-66. URL: http://e-iournal.spa.msu.ru/uploads/vestnik/2017/vipusk 63. avgust 2017 g./strategii zifrovoi ekono miki/veduta_dzhakubova.pdf (дата обращения: 22.10.2017).
5. Кульков В.М. Цифровая экономика: надежды и иллюзии // Философия хозяйства. 2017. № 5. С. 145-156.
6. Купчишина Е.В. Цифровая экономика в контексте современного технологического развития // Материалы Международного молодежного научного форума «Ломоносов -2017». М.: МАКС Пресс, 2017.
7. Лапидус Л.В. BIG DATA, Sharing Economy, интернет вещей, роботизация: взгляд в будущее российского бизнеса // Перспективы развития электронного бизнеса и электронной коммерции. Материалы III Межфакультетской научно-практической конференции молодых ученых: доклады и выступления. М., 2017. С. 5-24.
8. Сажина М.А. Методологические проблемы институциональной экономики // Институциональные преобразования в экономике России: Сборник научных статей / Отв.ред. и сост. сб. Н.П. Кононкова. М.: МАКСПресс, 2007. С. 7 - 16.
9. Стрелец И.А. Экономика сетевых благ: учеб. пособие. М.: Проспект, 2010. С. 6-17.
10. Чинаева Т. А. Информационно-коммуникационные технологии и развитие цифровой
экономики // Человеческий капитал в формате цифровой экономики: Междунар. науч.
441
конф., посвящённая 90-летию С.П. Капицы, Москва, 16 февраля 2018 г.: сб. докладов. М.: Редакционно-издательский дом РосНОУ, 2018. С. 168-177.
11. Шваб К. Четвертая промышленная революция. М.: Эксмо, 2016. 138 с.
12. ЮдинаМ.А. Индустрия 4.0: перспективы и вызовы для общества// Государственное управление. Электронный вестник. 2017. № 60. С. 76-95. URL: http://e-iournal.spa.msu.ru/uploads/vestnik/2017/vipusk 60. fevral 2017 g./problemi upravlenija teor ija_i_praktika/yudina.pdf (дата обращения: 23.10.2017)
13. Юдина Т.Н. Цифровизация в контексте сопряжённости Евразийского экономического союза и Экономического пояса Шёлкового пути // Философия хозяйства. 2016. № 4. С. 161-174.
14. Юдина Т.Н., Тушканов И.М. Цифровая экономика сквозь призму философии хозяйства и политической экономии // Философия хозяйства. 2017. № 1. С. 193-200.
15. BrynjolfssonE., Kahin B. Understanding the Digital Economy: Data, Tools, and Research. Massachusetts, and London, England: The MIT Press, 2000. 408 p.
16. BuddL., Harris L. E-Economy: Rhetoric or Business Reality? New York: Routledge, 2004. 248 p.
17. Carlsson B. The Digital Economy: what is new and what is not? // Structural Change and Economic Dynamics. 2004. № 15 (3). P. 245-264.
18. Cohen S.S., DeLong J.B., Zysman J. Tools for Thought: What Is New and Important about the 'E-conomy'? // Berkeley International Roundtable on the International Economy (BRIE). 2000. Working paper 138. P. 7-11.
19. Gärdin O. The New Economy. New challenges for the statistical system // The International Association for Official Statisticians Conference. London, 2002. P. 1-15.
20. International e-Economy Benchmarking: The World's Most Effective Policies for the e-Economy. London: Booz Allen Hamilton, 2002. P. 7.
21. Johansson B., Karlsson Ch., Stough R The Emerging Digital Economy: Entrepreneurship, Clusters, and Policy. Berlin: Springer Science & Business Media, 2006. 352 p.
22. KehalH.S., Singh V.P. Digital Economy: Impacts, Influences and Challenges. Hershey, London, Melbourne, Singapore: Idea Group Publishing, 2005. 395 p.
23. Khan F. Information Society in Global Age. New Delhi: APH Publishing, 2002. 395 p.
24. Machlup F. The Production and Distribution of Knowledge in the United States. New Jersey: Princeton University Press, 1962. 446 p.
25. MacKie-Mason J.K., Varian H. Economic FAQs about the Internet // Journal of Economic Perspectives. 1994. № 8 (3). P. 75-96.
26. McKnight L.W., Bailey J.P. Internet Economics. Cambridge, MA and London, England: MIT Press, 1998. 525 p.
27. Negroponte N. Being Digital. New York: Knopf, 1995. 243 p.
28. Nordhaus W.D. Productivity Growth and the New Economy // Brookings Papers on Economic Activity. 2002. № 2. P. 211-265.
29. Oliner S.D., Sichel D.E. Information Technology and Productivity: Where are We Now and Where are We Going? // Journal of Policy Modelling. 2003. № 25. P. 477-503.
30. PoratM. The information economy. Wash: Government Print, 1977.
31. Shapiro C., Varian H.R. Information Rules: A Strategic Guide To The Network Economy. Boston, MA: Harvard Business School Press, 1999. 353 p.
32. Skilton M. Building the Digital Enterprise: A Guide to Constructing Monetization Models Using Digital Technologies. Berlin: Springer, 2015. 230 p.
33. Tapscott D. The Digital Economy: Promise and Peril in the Age of Networked Intelligence. New York: McGraw-Hill, 1996. 342 p.
34. UK Digital Strategy / Department for Digital, Culture, Media and Sport. [Online] 2017. URL: https://www.gov.uk/government/publications/uk-digital-strategy (accessed 01.09.2017)
35. Vafopoulos M. et al. The Web Economy: Goods, Users, Models, and Policies // Foundations and Trends in Web Science. 2012. Vol. 3. №. 1-2. P. 1-136.
36. Working Paper: Digital Economy — Facts & Figures // European Commission, Expert Group on Taxation of the Digital Economy. [Online] 2014. URL: https://ec.europa.eu/taxation customs/sites/taxation/files/resources/documents/taxation/gen info/ good governance matters/digital/2014-03-13 fact figures.pdf (accessed 14.08.2016)
Kupchishina E. V.
Digital Economy as Neo-Economy Phenomenon: Evolution of Concepts
Elena V. Kupchishina — postgraduate student, Department of Economics for Natural Science and Humanities Faculties, Faculty of Economics, Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russian Federation E-mail: [email protected]
Abstract
The purpose of this article is digital economy (DE) original concepts systemization — from "pioneering" ones, represented by D. Tapscott's and N. Negroponte's theoretical developments proposed in 1990s, followed by improved DE concepts by E. Brynjolfsson, B. Kahin, Ch. Karlsson (2000s), to recent theoretical developments proposed by Russian economists that can form fundamentals for management theories. The essence of digital economy as neo-economy phenomenon as well as the difference between the one and e-, web- and internet-economy (and their theoretical representations) are defined. First-ever foreign and national digital economy concepts systemization is accomplished by the author, specified institutional definition of the digital economy as well as an attempt of a holistic approach to its analysis form originality of research is presented in the article.
Keywords
Digital economy; fourth industrial revolution; neo-economy, information economy, internet-, web-(network) economy, e-economy; tecnocentric, transformational, eco-systemic, economic reproduction, cybersystemic, institutional understanding of the digital economy.
