CC BY
74
http://www.zabvector.com
- Ф
ISSN 2542-0038 (Online) ISSN 1996-7853
УДК 572.9(478)
DOI 10/21209/1996-7853-2017-12-1-31-36
Алла Константиновна Папцова1,
кандидат философских наук, доцент, Комратский государственный университет (3800, Республика Молдова, г. Комрат, ул. Галацана, 17),
e-mail: papcova@mail.ru
Никита Владимирович Аникин2,
кандидат исторических наук, ассистент, Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова (119991, Россия, г. Москва, Ленинские горы, 1), e-mail: anikiman@gmail.com
Эволюция гражданской и этнической идентичностей этносов Молдовы в контексте формирования этнических и этнорегиональных культурных проектов
Данная статья посвящена рассмотрению проблемы эволюции гражданской и этнической идентичности в ходе транформационных процессов в Молдове. Создание независимого государства потребовало переформатирования системы идентичностей на основе государственного культурного проекта. Национальный культурный проект должен был включать этноцентричную картину мира и специфический образ прошлого. Но формирование его идёт медленно. Одной из причин этого является то, что часть активной интеллектуальной элиты обладает румынской идентичностью. Таким образом, жителям страны предлагается принять культурный проект соседней, хотя и близкой по культуре страны. В Молдове изучается история румын, а не история государства. Однако, несмотря на это, образ прошлого молдаван отличается от образа прошлого румын. Слабость государственного культурного проекта способствует возрастанию значения этнической идентичности этносов Молдовы. Этнорегиональный культурный проект гагаузов имеет политический ресурс в виде автономии, которой они добились в 1994 году. Этот проект представлен миру и вызывает интерес. Это способствует возрастанию значения этнорегиональной идентичности гагаузов. Культурный проект Приднестровья сохраняет преемственность с тем проектом, который формировался на протяжении всего советского периода.
Ключевые слова: гражданская идентичность, этническая идентичность, этнорегиональный проект, гагаузы, молдаване
Введение. Актуальность обращения к теме исследования предопределена значением формирования гражданской идентичности для страны в условиях социально-политических трансформаций. Предметом исследования в рамках данной работы является механизм эволюции системы идентичностей, а также характер и масштаб влияния на него процессов формирования культурных проектов этносов Молдовы, включающих становление специфического образа прошлого.
Данные о методологии. Рассмотрение специфики исследуемых процессов у различных этносов Молдовы осуществляется на основе историко-сравнительного метода. Один из культурных проектов - этнорегиональный культурный проект гагаузов изучается более внимательно на основе историко-генетиче-ского метода.
Результаты исследования. Распад СССР вызвал необходимость пересоздания
1 А. К. Папцова формулирует концепции культурного
2 Н. В. Аникин анализирует проект Приднестровья, к
систем идентичностей как на индивидуальном, так и на групповом уровне. Важным для формирования государственности молодых независимых государств была реактуализа-ция гражданской идентичности в новом формате, которая, предполагалось, присутствовала и формировалась все годы существования союзных республик, но была встроена в иерархическую систему. У этой системы существовало цивилизационное основание -культурный проект советской цивилизации, с телеологической составляющей, с этическими принципами, опирающимися на идею справедливости и равенства. В этой системе сочетались принципы интернационализма и стремление развивать национальные культуры. Это был развитый, имперский культурный проект, самодостаточный, не нуждающийся в искусственных исторических корнях (какими, например, римляне привязали Ромула к Энею и Трое) и в сокровищнице смыслов, та-
та и анализирует гагаузский культурный проект. ^ии молдовенизма.
© А. К. Папцова, Н. В. Аникин, 2017
31
сти. Время Оно советской цивилизации - эпоха Великой Октябрьской Социалистической революции и в каждом городе стоял памятник Творцу Нового Мира, имевший сакральное значение. Впрочем, вся всемирная история вписывалась в этот проект, так как рождение Нового мира предрекали утописты и приближали восставшие, такие, как Спартак. Вместе с тем, этот культурный проект был связан разнообразными, но прочными узами с православием, с доктриной «Москва - Третий Рим», опирался на коллективистские ценности и культурные стереотипы. Несмотря на то, что новые системы идентичностей могли кристаллизоваться на основе этнической идентичности титульной нации, их реальное конструирование было сложным процессом. Ускорение его неизбежно приводило бы к всплеску радикализма.
Проблемы сущности нации и значения национализма рассматривали Э. Хобсбаум, Э. Геллнер, Б. Андерсон, М. Хрох и другие исследователи. Поскольку начало ХХ века подвело черту под существованием империй прежнего типа, представляется обоснованным тезис Л. Гринфельд, согласно которому «национализм - это тот фундамент, на котором зиждется современный мир» [3, с. 8]. Устоявшееся понимание наций связывает их с государствами эпохи модерна. Согласно Э. Геллнеру, национализм - политический принцип, суть которого состоит в том, что политическая и национальная границы должны совпадать [2, с. 23].
Но если эпоха модерна как сензитивный период для рождения наций была упущена, полноценное национальное государство не было создано, болезнями роста в виде увлечения фашизмом в межвоенный период не переболело, то построение культурного проекта нового государства представлялось делом непростым. Прежде всего, этот проект должен был быть этноцентричным, включать особый специфичный образ прошлого. Этот образ прошлого должен был быть целостным, поэтому помимо тех достоверных фактов, которые могли предоставить историки, он мог включать и мифо-символический комплекс, а недостаток фактов интерпретировать конспи-рологической концепцией Замалчивания.
В духе конструктивизма можно было бы предположить, что построение такого культурного проекта должно быть делом государства и альтернативные варианты образа прошлого легко отодвинет государственная политика памяти. Однако процессы протекают
Гуманитарный вектор. 2017. Т. 12, № 1
более сложным образом, и рассмотрение их на основе анализа эмпирического материала Молдовы позволит выявить их механизм. Согласно переписи 2004 года титульный этнос составляет в Республике Молдова 75,8 % населения, украинцы -8,4 % , русские - 5,9 %, гагаузы - 4,4 %, румыны - 2,2 %, болгары -1,9 %.
К моменту представления собственных культурных проектов народы Молдовы подошли с разными стартовыми капиталами. В активе молдаван был статус титульного этноса независимого государства. Существование молдавской этнической идентичности и оснований для неё в виде молдавской самобытности не подлежало сомнению. Однако эта тема табуирована в настоящий момент, книгу П. М. Шорникова [10], посвящённую молдавской самобытности, не разрешили распространять в Молдове. Строительство молдавского культурного проекта и формирование на его основе прочной гражданской идентичности откладывалось. Значительная часть молдавской интеллигенции предпочла ему румынский культурный проект, развитие которого непрерывно шло с XIX века, и румынскую идентичность. Этот проект формировался в сензитивный для развития наций период, содержал не только историографическую составляющую, но и богатую эмоциями литературную традицию. Процесс объединения Румынии укрепил его (идея нации интенциональна) и придал ему имперский характер. Он не смог исключить молдавскую идентичность в самой Румынии, но там она обрела форму региональной идентичности. Придать молдавской идентичности характер национальной идентичности попытались во второй половине ХХ века, когда Молдавия стала частью СССР. Основания для этого были, в частности, можно было опереться на богатую историографическую традицию, начатую молдавскими летописцами Г. Уре-ке, М. Костином и И. Некулче. Но в конечном итоге, для интенсификации этого процесса не хватило ресурсов: ни внутренних (энергетики Ответа на Вызов), ни внешних (поддержание национальных культур в условиях интернациональной политики носило половинчатый характер), ни технологий (даже не было использовано наличие молдавской региональной идентичности в Румынии). Распад же Союза поставил элиту перед выбором - стать частью имеющегося национального и имперского проекта, либо формировать свой в условиях, когда независимость была достигнута раньше, чем стала восприниматься как
цель и необходимость. Выбор был сделан: с момента обретения Молдовой независимости в школах преподаётся не история Молдовы, а история румын. Концепция румынизма была внедрена в школьные учебники. Тем не менее, молдовенисты объединились в Ассоциацию историков и политиков «Pro Moldova», возглавляемую С. М. Назария, издают книги и организуют научные мероприятия.
Наследником молдавского проекта стало Приднестровье. Именно там его развитие никогда не прекращалось, так как регион не входил в Румынию в 1918-1940 годы и в настоящий момент не подчиняется Министерству просвещения Молдовы. За эту свободу ПМР платит тем, что выдаваемые ею дипломы не признаются Молдовой. Однако именно там изучается история молдавской государственности, издаются монографии и учебные пособия.
Румынский проект был не просто лучше развит, он был реактуализирован созданием МССР, так как это стало травмирующим обстоятельством, и обрёл перспективу - возвращение «похищенной Бессарабии». Возможно, если бы этого не произошло, то румынам пришлось бы повторять вслед за П. Нора: «Нация - это больше не борьба, а данность, история превратилась в одну из социальных наук, а память - это феномен исключительно индивидуальный» [6, с. 25].
Однако, несмотря на явное предпочтение румынского культурного проекта частью интеллектуальной элиты, на десятилетия преподавания истории румын и на то, что вопреки ст. 13 Конституции государственный язык в системе образования называется румынским, по данным переписи 2004 года только 2,2 % населения назвали себя румынами. Практически не развивая специфический государственный проект, власти Молдовы поддержали введение в доуниверситетских учебных заведениях курсов «История, культура, традиции народа» для наиболее крупных групп национальных меньшинств, проживающих компактно - русских, украинцев, болгар, гагаузов. Этот курс преподаётся с 1-го по 12-й класс в дополнение к курсу родного языка и литературы.
То, что возможно было принять готовый культурный проект, продемонстрировали диаспоры русских и болгар. Причём, если образ прошлого русских Молдовы не только полностью совпадает с «общерусским», но даже и не имеет регионального оттенка, то у болгар он всё же есть. Есть даже особый праздник -День бессарабских болгар, который отмеча-
ется 29 октября. Тем не менее, образ прошлого болгар Бессарабии настолько вписан в общеболгарский, что, например, в городском музее болгарского города Молдовы Тварди-цы есть экспозиция, посвящённая русско-турецкой войне 1877-1878 годов, хотя основатели Твардицы покинули земли Болгарии за полвека до этой войны.
Гагаузы, также прибывшие на земли Буд-жака в составе «задунайских переселенцев», к моменту переселения ещё не завершили процесс этногенеза. Гагаузский культурный проект имел меньше всего ресурсов. Это тюр-коязычный, но православный этнос, что делает его маргинальным в мире тех тюркских народов, которые проявляют к гагаузам интерес (турки и азербайджанцы). У гагаузов нет такой метрополии, как у болгар. Гагаузский литературный язык только недавно начал формироваться. Этноним «гагауз» зафиксирован только в XIX веке. На примере гагаузов можно рассмотреть внутренние ресурсы механизма формирования культурного проекта.
Образ прошлого гагаузов стал активно формироваться ещё в XIX веке. На самых ранних этапах этого процесса образ прошлого включен в мифо-символический комплекс, в котором всё ещё неразрывно сплетено то, что Ф. Ницше называл «аполлоновским» и «дионисийским» началами.
Наиболее актуальной проблемой представлялась проблема этногенеза. Эволюция протекает в соответствии с законом «трёх стадий» О. Конта и в соответствии с ним первые историософские концепции, выстраивающие схему этнической истории гагаузов, предлагались священниками. В «Биографическом очерке рода и фамилии Чакир», написанном протоиереем Дмитрием Чакиром, автор относит этноним «гагауз» к болгарам-христианам, говорящим «по-турецки». Протоиерей Михаил Чакир, напротив, считает, что «гагаузы происходят от турок-узов, огузов, от настоящего тюркского рода». Он находит в прошлом Болгарии претендента на роль прообраза государства гагаузов - Добруджанское княжество [9, с. 88]. Во второй половине ХХ века были созданы важные предпосылки для следующего этапа этнической мобилизации гагаузов: идёт модернизация (урбанизация, индустриализация, коллективизация), создаётся стройная система образования (которая становится важнейшим каналом социальной мобильности), создаётся письменность, издаётся литература на гагаузском языке. Поскольку процессы развиваются стремительно, на метафизической стадии, выделяемой
творчества»: поэты, художники.
В 80-е годы начинается этническая мобилизация гагаузов. Её специфика и этапы детально изучены М. Н. Губогло [4]. М. Хрох указывает, что движения меньшинств могут возникать в той же форме, что и движения национальные, но их решающее отличие заключается в том, что они даже не смеют надеяться на достижение независимого национального государства [8, с. 143]. Однако, в эпоху постмодерна в условиях, когда роль государства меняется, а значение символов возрастает настолько, что Б. Андерсон говорит о «воображаемых сообществах», автономия вполне способна играть ту роль в формировании наций, какую в прежнюю эпоху играло государство. А этническое меньшинство вполне способно создать этноцентричный культурный проект и поставить именно себя в центр этноцентричной картины мира. Завершённость, гармоничность и целостность его вполне достаточна для дальнейшего развития. Особое значение приобретает также то, насколько полно разделяется проект членами сообщества. Последнее многократно подтверждалось и один из ярких тому примеров - референдум 02.02.14 года. Гага-узия, как и другие западные постсоветские территории, стала «пограничьем» между Западом и Востоком, между Европой и Россией. Х. Бхабха так определяет потенциал этого местоположения: «Эти пространства "между" становятся фундаментом для выработки стратегии самости - индивидуальной или коллективной, - которые порождают новые черты идентичности, новые зоны взаимодействия и попытки переосмыслить идею общества самого по себе» [1, с. 162]. Эта идея общества формирует символическое пространство и время, выстраивает линию развития от специфически понимаемого прошлого к выстраиваемому, в соответствии с ценностями, проекту будущего, определяет центр и периферию. Положение периферии в данном случае компенсировано наличием нескольких значимых центров - православного мира, русского мира, тюркского мира Европы. Православный мир шире русского и включает, например, Святую гору Афон, центр паломничества. Таким образом, гагаузы оказываются в центре пересечения культурных влияний и обладают полным набором ценных качеств в отличие от каждого из центров влияния - православной верой, тюркским языком и европейскими качествами (толерантностью и свободолюбием).
Гуманитарный вектор. 2017. Т. 12, № 1
На каждой новой ступени эволюции гагаузский культурный проект впитывал укрепляющие его идеи, мимикрируя в соответствии с трендами эпохи. Так, например, возрастание значения этнической идентичности и возрастание значения языка просто трансформировали проявления значимости религиозной идентичности, и ещё в начале ХХ века М. Ча-кир придал гагаузскому языку статус сакрального, переведя богослужебные тексты на гагаузский язык. Затем, в советский период, гагаузы ощутили себя частью Империи и наследуют её достижения, сохраняя памятники и значимые праздники советской эпохи. Некоторые из них трансформировались, но значение 9 Мая неизменно. Появились и новые памятники, посвящённые событиям советской эпохи - памятники героям, сражавшимся в Афганистане, и даже истории времен Российской империи -памятники героям Первой мировой войны.
Сейчас гагаузский культурный проект приобрёл черты и европейского проекта, акцентируя толерантность и свободолюбие. Эклектичность сформированного конструкта не ослабляет его, гагаузский мир выстраивает своё собственное цивилизационное пространство. Это особенно заметно в дни Всемирных конгрессов гагаузов. Культурный проект гагаузов транслируется и на русском языке. Использование в этом качестве языка со столь мощными информационными ресурсами позволяет гагаузам сохранять высокий уровень профессиональной компетентности и вместе с тем сохранять своего рода культурную дистанцию, важную для формирования собственного цивилизацион-ного пространства. А. Тойнби указывал, что русификации сопротивлялись те народы, которые чувствовали себя продвинутыми в цивилизации не менее русских [7, с. 228]. По аналогии с этим можно сказать, что гагаузы стремятся подчеркнуть свою «цивилизаци-онную продвинутость», которая не уступает «цивилизационной продвинутости» молдаван. То, что Москва оказалась отдалена от Гагаузии политической дистанцией, избавило гагаузский культурный проект от русофобского акцента. Удачное расположение между центрами культурного влияния обеспечивало гармонию. Однако форсирование развития культурного проекта представляет угрозу для сохранения гармонии. Вписывание гагаузов, народа балканского происхождения, православного, в контекст истории тюркского мира чревато пересмотром полярности значения некоторых исторических событий, например, русско-турецких войн. Вот уже сейчас русо-
фобский акцент присущ выступлениям поэта Т. Занета, который взялся за реконструкцию истории гагаузов посредством создания фильмов, называемых «документальными» и книг, называемых «историческими».
Использование образа «Другого» - стандартный инструмент в конструировании идентичностей, особенно европейских [5]. На ранних стадиях в роли «Другого» выступала Османская империя. Перемена полярности на время сделала культурный проект гагаузов позитивным и гармоничным. Но сохранение гармонии - сложная задача, особенно в условиях геополитических трансформаций и раскручивания маховика формирования культурного проекта.
Формирование этнических образов прошлого тесно связано с ростом этнического самосознания, энергетика которого рекрутирует для данного процесса чаще всего не профессиональных историков, а дилетантов-энтузиастов. Когда рациональное начало вытеснит чувственное, то в образе прошлого усилится значение научных интерпретаций, но одновременно угаснет стремление устанавливать памятники и учреждать новые празднества.
В итоге исследователи пришли к следующим результатам; процесс формиро-
блике Молдова осложнён тем, что наиболее активная часть интеллектуальной элиты обладает румынской идентичностью. Государственный культурный проект Молдовы особо не развивается. Большее внимание уделяется не государственному культурному проекту, а подчёркиванию культурной общности румынского пространства. Слабость государственного проекта способствовала развитию этнических, региональных и этно-регионального проектов. Особенно активно развивается этнорегиональный проект гагаузов, который обрёл политический ресурс в виде законно признанной автономии. Различные аспекты исследования представлялись и обсуждались на различных научных мероприятиях, включая XI Конгресс антропологов и этнологов России (2015), а также Антропологический симпозиум в Кишинёве (2016). Опираясь на результаты исследования, можно сделать следующее заключение: недостаточное внимание формированию государственного культурного проекта, включающего образ прошлого страны, не способствует интенсивности процесса формирования гражданской идентичности и тем самым ослабляет государственность.
Список литературы
1. Бхабха Х. Местонахождение культуры // Перекрёстки. 2005. № 3-4. С. 161-192.
2. Геллнер Э. Нации и национализм. М.: Прогресс, 1991. 320 с.
3. Гринфельд Л. Национализм. Пять путей к современности. М.: ПЕР СЭ, 2008. 1070 с.
4. Губогло М. Н. Именем языка. М.: Наука, 2006. 498 с.
5. Нойманн И. Использование «Другого». Образ Востока в формировании европейских идентичностей. М.: Новое изд-во, 2004. 336 с.
6. Нора П. Франция-память. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. 328 с.
7. Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. М.: Айрис-Пресс, 2003. 592 с.
8. Хрох М. От национальных движений к полностью сформировавшейся нации: процесс строительства наций в Европе // Нации и национализм. М.: Праксис, 2002. С. 121-145.
9. Чакир М. История гагаузов Бессарабии // Страницы истории и литературы гагаузов XIX - начала ХХ в. Кишинёв: Pontos, 2005. С. 80-108.
10. Шорников П. М. Молдавская самобытность. Тирасполь: Изд-во Приднестр. ун-та, 2007. 400 с.
Статья поступила в редакцию 29.11.2016; принята к публикации 30.01.2017 Библиографическое описание статьи
Папцова А. К., Аникин Н. В. Эволюция гражданской и этнической идентичностей этносов Молдовы в контексте формирования этнических и этнорегиональных культурных проектов // Гуманитарный вектор. 2017. Т. 12, № 1. С. 31-36. DOI 10/21209/1996-7853-2017-12-1-31-36.
fyMaHMTapHbm BeKTop. 2017. T. 12, № 1
Alla K. Paptsova1,
Candidate of Philosophy, Associate Professor, Comrat State University, (17 Galasan St., Comrat, 3800, Republic of Moldova),
e-mail: papcova@mail.ru
Nikita V. Anikin2,
Candidate of History, Teaching Assistant, Lomonosov Moscow State University (1 Leninskie Gory, Moscow, 119991, Russia), e-mail: anikiman@gmail.com
The Evolution of Civil and Ethnic Identities of Moldova Ethnic Groups in the Context of Ethnic and Ethno-regional Cultural Projects Formation
This article is devoted to the problem of the evolution of civil and ethnic identity in the course of transformational processes in Moldova. The creation of an independent state demanded the reformatting of the system of identities based on a national cultural project. The national cultural project was to include the ethno-centric view of the world and the specific image of the past. But its formation is slow. One reason for this is that the active part of the intellectual elite has Romanian identity. Thus, the residents of the country are encouraged to take a cultural project of a neighbouring though culturally close country. In Moldova we study the history of the Romanians, not the history of the state. However, despite this, the image of the Moldovans past is different from the image of the Romanians past. The weakness of the state cultural project contributes to the growing importance of ethnic identity of Moldova ethnic groups. The ethnic and regional cultural project of the Gagauz has political resources in the form of Autonomy, which they achieved in 1994. This project is presented to the world and arouses interest. This contributes to the growing importance of ethno-regional identity of the Gagauz people. The cultural project in Transnistria maintains continuity with the project, which was formed during the entire Soviet period.
Keywords: civil identity, ethnic identity, ethnoregional project, Gagauzes, Moldovans
References
1. Bkhabkha Kh. Mestonakhozhdenie kul'tury // Perekrestki. 2005. № 3-4. S. 161-192.
2. Gellner E. Natsii i natsionalizm. M.: Progress, 1991. 320 s.
3. Grinfel'd L. Natsionalizm. Pyat' putei k sovremennosti. M.: PER SE, 2008. 1070 s.
4. Guboglo M. N. Imenem yazyka. M.: Nauka, 2006. 498 s.
5. Noimann I. Ispol'zovanie «Drugogo». Obraz Vostoka v formirovanii evropeiskikh identichnostei. M.: Novoe izd-vo, 2004. 336 s.
6. Nora P. Frantsiya-pamyat'. SPb.: Izd-vo S.-Peterb. un-ta, 1999. 328 s.
7. Toinbi A. Tsivilizatsiya pered sudom istorii. M.: Airis-Press, 2003. 592 s.
8. Khrokh M. Ot natsional'nykh dvizhenii k polnost'yu sformirovavsheisya natsii: protsess stroitel'stva natsii v Evrope // Natsii i natsionalizm. M.: Praksis, 2002. S. 121-145.
9. Chakir M. Istoriya gagauzov Bessarabii // Stranitsy istorii i literatury gagauzov XIX - nachala KhKh v. Kishinev: Pontos, 2005. S. 80-108.
10. Shornikov P. M. Moldavskaya samobytnost'. Tiraspol': Izd-vo Pridnestr. un-ta, 2007. 400 s.
Received: November 29, 2016; accepted for publication January 30, 2017
Reference to the article
Paptsova A. K., Anikin N. V. The Evolution of Civil and Ethnic Identities of Moldova Ethnic Groups in the Context of Ethnic and Ethno-regional Cultural Projects Formation // Humanitarian Vector. 2017. Vol.12, No. 1. PP. 31-36. DOI 10/21209/1996-7853-2017-12-1-31-36.
1 A. K. Paptsova formulates the concepts of cultural project and analyzes the Gagauz cultural project.
2 N. V. Anikin analyzes the project of Transnistria and concepts of Moldovenism.
