Научная статья на тему 'Евгений Николаевич Осколков (к 80-летию со дня рождения)'

Евгений Николаевич Осколков (к 80-летию со дня рождения) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
155
22
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «Евгений Николаевич Осколков (к 80-летию со дня рождения)»

© 2005 г. Г.А. Матвеев

Евгений Николаевич Осколков (к 80-летию со дня рождения)

Под руководством Евгения Николаевича Оскол-кова я проработал 25 лет, сначала на кафедре истории КПСС РГУ, а затем в ИПК (в начале 90-х гг. институт был переименован в ИППК) при Ростовском госуниверситете. Евгений Николаевич у всех, знавших его, вызывал искреннее уважение и симпатию. В то же время масштабы этой незаурядной личности еще не оценены должным образом нашим научным и преподавательским сообществом.

Насколько мне было известно, Е.Н. Осколков, еще в звании доцента, был рекомендован на должность заведующего кафедрой истории КПСС одним из «отцов-основателей» и многолетним руководителем ее П.В. Семерниным в ситуации, когда в коллективе был другой претендент на эту должность, защитивший к тому времени докторскую диссертацию. Родился Евгений Николаевич в семье кадрового офицера, погибшего в первые месяцы Великой Отечественной войны, сам служил в завершающий период войны на государственной границе, он был строгим и авторитетным руководителем и очень тщательно подходил к подбору кадров.

В этом очень важном направлении его деятельности почти не было «проколов». И самое важное заключалось в том, что в своей кадровой политике он руководствовался не личными симпатиями и преданностью работника руководителю, а исключительно деловыми качествами: компетентностью, преподавательскими способностями, широтой кругозора, преданностью избранной профессии.

Еще одним очень важным качеством Евгения Николаевича было умение руководить. Будучи высокообразованным человеком (он закончил юридический факультет РГУ, который в те годы являлся одним из еще сохранившихся очагов классического университетского образования), обладая широким обществоведческим кругозором, незаурядными организаторскими данными, педагогическими и исследовательскими способностями, он не только не боялся, но, напротив, собрал вокруг себя на кафедре такие яркие преподавательские индивидуальности, как М.С. Чигринский и Ю.П. Денисов, Л. А. Малейко и П.В. Магер, Э.Д. Осколкова и Я.А. Перехов, В.И. Усен-ко и А.П. Логунов, С.М. Смагина и С. А. Кислицын. И этот перечень далеко неполон. В данном коллективе, который, несомненно, был в 60 - 70-е гг. лучшей вузовской историко-партийной кафедрой не только в Ростовской области, но и в стране, не было случайных людей. Е.Н. Осколков очень умело руководил этим сложным коллективом. Его кафедра была одной из опорных для диссертационного совета по историческим наукам при РГУ, задавала тон на областных семинарах преподавателей общественных наук. Высокий профессиональный уровень ее преподавателей определялся не только тщательным подбором кадров, высокими критериями оценки их работы, но и

тем, что кафедра сама готовила себе пополнение через обширную аспирантуру, благодаря эффективной системе наставничества, обеспечивавшей рост молодых преподавателей, интенсивной работе методических секций, открытым лекциям и семинарам, подготовке методических разработок по всем темам курса, взаимовыручке. Так, в «минуту жизни трудную», когда я начал читать в студенческой аудитории свой первый в жизни лекционный курс (разработка учебного курса - всегда «каторжная» работа) и не успевал качественно подготовить очередную лекцию, мне помогла Эмма Дмитриевна Оскол-кова, она в порядке шефской помощи выручила меня, прочитав эту лекцию.

В стиле Евгения Николаевича как руководителя кафедры, а затем директора ИПК можно выделить следующие черты:

- интересы дела, а не личные симпатии или антипатии определяли не только его кадровую политику, но и прочие административные решения;

- четкий, ясный, открытый аргументированный подход к разрешению возникающих вопросов;

- решительность в действиях и поступках, когда он был убежден в своей правоте, и вместе с тем постоянная готовность обсуждать с коллегами наиболее сложные вопросы. Поэтому на заседаниях кафедры, а затем ученого совета ИПК, как правило, возникала полемика по спорным вопросам, в ходе которой и определялись те или иные решения;

- интеллигентность, благожелательность в суждениях и оценках.

Наряду с этим Евгению Николаевичу была свойственна самоирония: он, зная себе цену, нередко иронизировал над своими действиями и поступками, когда находил их недостаточно обоснованными или неудачными.

Своим главным профессиональным делом Евгений Николаевич считал преподавательскую деятельность. Обладая незаурядными организаторскими способностями, он мог бы сделать почетную в 60 - 70-е гг. карьеру партийного руководителя (он избирался секретарем парткома РГУ, членом Кировского райкома партии). Ему предлагали перейти на партийную работу, но он считал своим призванием педагогическую деятельность и отказывался от казалось бы лестных предложений. Он очень серьезно относился к своим преподавательским обязанностям, упорно готовился к каждой лекции и семинару, очень расстраивался и раздражался, когда из-за своих административных дел ему приходилось переносить учебные занятия или просить себе замену.

Стержневой его чертой как руководителя было убеждение, что, только предъявляя к себе самые высокие требования как преподавателю вуза, он имеет моральное право предъявлять их к другим коллегам. Чаще, чем другие заведующие кафедрами, он читал открытые лек-

ции, которые основывались на новейшей литературе, были образцом логической стройности, убедительности, композиционной продуманности. Трудно вспомнить хотя бы одну открытую лекцию, на которой он не успел бы в отведенное время охарактеризовать намеченные вопросы, сделать итоговые выводы и обобщения.

Эту же практику «делай, как я» Евгений Николаевич реализовывал, став директором ИПК. Несмотря на то, что большая часть времени уходила на административную работу, он продолжал читать лекции и спецкурсы для слушателей не только по важнейшим проблемам историко-партийной науки, но и по актуальным обществоведческим проблемам.

Когда в 70-е гг. в дидактической литературе был поставлен вопрос о преимуществах проблемного обучения, он одним из первых на университетской кафедре, а затем в ИПК стал реализовывать в своих лекциях и семинарах установки обучения этого типа. В начале 80-х гг. на первый план в преподавательской практике выдвинулась проблема необходимости активного использования возможностей современных технических средств обучения. Евгений Николаевич выступил пионером и в этом перспективном направлении повышения эффективности преподавательской работы. В ИПК, где ядро преподавательского коллектива составляли люди зрелого возраста, сложилось устойчивое мнение, что эффективно применять современные технические средства обучения могут молодые преподаватели, а опытные психологически не готовы к этому. Евгений Николаевич постарался развеять эти настроения и приложил много сил для обеспечения аудиторий ИПК современными техническими средствами, а также первым стал применять в своих лекциях структурно-логические схемы, современные проекционные аппараты и другие технические средства, хотя это, естественно, в 60-летнем возрасте давалось ему нелегко. Он, таким образом, показывал, что методику использования современных технических средств в преподавании социально-экономических и гуманитарных наук, значительно повышающую их эффективность, могут и должны осваивать преподаватели любого возраста.

И этот пример директора ИПК оказался очень действенным. Преподаватели стали разрабатывать приемы использования современных технических средств обучения, осваивать соответствующие навыки и прививать их слушателям.

Благодаря своим незаурядным организаторским способностям, Е.Н. Осколков сумел придать коллективу «второе дыхание», а ИПК при РГУ вошел в число лучших в стране учебных заведений подобного типа.

Евгений Николаевич много внимания уделял подготовке аспирантов. И здесь, как и в других сферах своей профессиональной деятельности, он с годами выработал эффективную систему работы, которая включала в себя систематическое общение руководителя и соискателя, регламентированное четким календарным планом, помощь в подготовке к кандидатскому экзамену по специальности, т.е. в освоении ее теоретических основ, организацию педагогической практики и, конечно, чет-

кое направление и контроль за подготовкой диссертации. Бросался в глаза контраст его деятельности в этом направлении с распространенной практикой руководства аспирантами ученых-администраторов, когда соискателям месяцами не удавалось получить консультацию своих наставников. Евгений Николаевич и в этом был четок до педантизма. Такая работа четко планировалась и, кроме исключительных случаев, неукоснительно выполнялась.

В 50-е - начале 80-х гг. был убежден, как и большинство историков того времени, в правильности социалистического выбора, сделанного в ходе Октябрьской революции и последующего развития советского общества, в верности стратегического курса Коммунистической партии, немало сделал своей преподавательской, пропагандистской, научно-исследовательской и общественно-политической деятельностью, чтобы эта убежденность стала достоянием его студентов, учеников, слушателей и коллег. Вместе с тем, как уже отмечалось в литера-туре1, в своей книге «Коллективизация сельского хозяйства на Северном Кавказе» (1972 г.) он, будучи талантливым исследователем, смог в несколько ином свете, чем большинство историков тех лет, показать трагические события, разворачивавшиеся в крае в годы коллективизации, их причины, связанные с грубым игнорированием жизненных интересов крестьян.

В 60-е - начале 80-х гг. он стал одним из признанных лидеров ростовской школы историков-аграрников, в формирование которой значительный вклад внесли профессора П.В. Семернин, Ю.П. Денисов, П.Г. Чернопицкий и др.

В конце 70 - начале 80-х гг. Е.Н. Осколков все чаще задумывался над природой нараставших противоречий развития советского общества, обращал внимание на приметы его неблагополучия. Побывав в туристической поездке в ГДР, Евгений Николаевич с горечью говорил о том, что немцы, побежденные в годы второй мировой войны, живут намного лучше их главных победителей - советских людей. Он чувствовал нараставшую бюрократизацию партийно-советской системы управления страной, усиление застойных явлений в обществе в этот период.

Затем, в конце 80 - начале 90-х гг. Е.Н. Осколков очень болезненно воспринимал огульные нападки и очернение всего того, что было сделано в нашей стране за годы советской власти, отвергал любые попытки, вольные или невольные, вычеркнуть советский период из отечественной истории. Он сторонился тех историков, которые, поддаваясь конъюнктурному поветрию, стали менять былые «плюсы» советской истории на «минусы», не утруждая себя изучением всего массива источников.

Как представляется, этот период был одним из самых сложных в жизни Е.Н. Осколкова. Он, привыкший в течение многих десятилетий преподава-

1 Гаташов В.В., Перехов Я.А. В поисках исторической правды (Памяти Е.Н. Осколкова) // Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Обществ. науки. 1996. № 4. С. 66.

тельской деятельности к ее высоким, а нередко и восторженным оценкам, в конце 80-х гг. столкнулся с тем, что некоторые молодые слушатели ИПК под влиянием шквала разоблачительных материалов и документов, односторонней, подчас одиозной оценки советской истории не всегда воспринимали его аргументацию, академическую манеру изложения истории аграрных преобразований в деревне в нашей стране конца 20 - 30-х гг. и соглашались с ними. Так, одна молодая слушательница, прослушав спецкурс о коллективизации сельского хозяйства в СССР, довольно резким тоном обвинила Евгения Николаевича, что он в ряде своих положений стоит на позициях «вчерашнего дня».

У Евгения Николаевича эта оценка, хотя она была не вполне справедливой, во всяком случае некорректной, вызвала шок. Он, вероятно, мучительно переосмысливал советское прошлое в свете новых источников и документов, недоступных прежде исследователям, свои прежние позиции и подходы.

В начале 90-х гг. Е.Н. Осколков опубликовал ряд работ о голоде в 1932 - 1933 гг. на Северном Кавказе, о трагедии «чернодосточных» станиц, основанных на новых документах и материалах, многие из которых были введены в научный оборот впервые. Он стал разрабатывать новый спецкурс «Исторические судьбы крестьянства в России», в котором, привлекая большой массив новых материалов и опираясь на труды ведущих ученых-аграрников, стремился осмыслить раскрестьянивание как процесс, начавшийся во второй половине XIX в. и завершившийся в ходе коллективизации, его причины и объективные последствия2. Этот спецкурс привлекал внимание слушателей широтой кругозора, взвешенностью оценок, стремлением к объективному анализу.

Пожалуй, главным, что отличало исследовательское творчество Евгения Николаевича в эти годы, было неприятие конъюнктуры в научной работе, которая получила по ряду причин широкое распространение в публикациях на исторические темы в конце 80 - начале 90-х гг. С горечью он рассказывал, как в Киеве на международной конференции некоторые националистически настроенные украинские историки пытались в конъюнктурных целях трактовать голод на Украине как повод для разжигания антирусских настроений. В своем выступлении на этой конференции он привел убедительные факты и аргументы, обосновывая тезис, что сталинская политика коллективизации обернулась трагическими последствиями для всего крестьянства СССР вне зависимости о национальной принадлежности тружеников деревни.

Е.Н. Осколков отдавал много времени и сил еще двум ответственным направлениям работы, которые характеризуют масштаб деятельности этого человека, его незаурядные разносторонние способности. В 1972 г. он возглавил редколлегию серии общественных наук

2

Фрагмент этого спецкурса опубликован в журнале «Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Обществ. науки». 1996. № 4.

журнала «Известия Сев.-Кавк. научного центра», стал заместителем главного редактора. Многолетняя деятельность

Е. Н. Осколкова на этом посту, его высокий авторитет крупного ученого, организатора, требовательного редактора способствовали тому, что журнал стал одним из ведущих периодических изданий данного профиля, распространяющихся в нашей стране и за рубежом. Евгений Николаевич много лет возглавлял диссертационный совет по историческим наукам при Ростовском госуниверситете, на заседаниях которого защитили докторские и кандидатские диссертации десятки исследователей. Он был очень цельной натурой, представляющей собой сплав профессиональных, общественно-политических, административных и человеческих качеств.

Как уже отмечалось, он был образованным человеком с разносторонними интересами и запросами, штудировал не только труды историков, но интересовался литературой обществоведческого и гуманитарного профиля, постоянно обращался к публицистике и художественной литературе. Разрабатывая спецкурс о судьбах крестьянства в России, он обращался к автору настоящей статьи с просьбой дать из личной библиотеки произведения литераторов-народников конца XIX в., которые по-своему трактовали процессы, происходившие в российской деревне. Он постоянно выписывал и читал наряду с профессиональными литературные журналы «Новый мир», «Знамя», «Звезда», был интересным, глубоким и остроумным собеседником.

В жизни Евгения Николаевича огромное место занимала семья: жена - Эмма Дмитриевна, дочь -Марина, его мама. Я помню, как в моем присутствии, беседуя с одним из своих аспирантов, он убежденно подчеркнул, что если исследовательская работа мешает нормальной семейной жизни, то надо оставить это занятие. В семье неукоснительно следовал правилу, что как единственный мужчина все сложные проблемы должен решать сам. Его рыцарское внимание к жене, дочери, его трогательная забота о своих близких вызывали искреннее уважение и восхищение у всех, кто был невольным свидетелем отношений в этой семье. Когда его дочь, будучи студенткой, как это было в те годы, была направлена на сельскохозяйственные работы и тяжело там заболела, Евгений Николаевич признавался что из-за этого у него «все валится из рук». Он был очень надежным и преданным другом, но очень разборчиво относился к выбору друзей, они входили вместе с семьей в его ближайшее окружение.

Евгений Николаевич до последнего дня своей жизни был полон энергии, новых замыслов и творческих планов. Его внезапная, преждевременная кончина в результате послеоперационных осложнений отозвалась глубокой болью в сердцах не только его родных и близких, но и всех, кто его знал.

Я благодарен судьбе за то, что довелось четверть века сотрудничать и общаться с этим замечательным человеком.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.