CC BY
14
Научные чтения памяти Е.Н. Осколкова (1 июня 2005 г., г. Ростов-на-Дону)
Евгений Николаевич был одним из редких ученых, пользовавшихся искренним, глубоким уважением, признанием, поистине неподдельным авторитетом, после себя оставившим большое духовно-творческое наследие, а также глубокий след в сердцах, помыслах и памяти своих учеников, соратников, близких.
1 июня в ИППК при РГУ состоялись научные чтения памяти профессора Е.Н. Осколкова.
Чтения открыл директор ИППК Ю.Г. Волков, поведавший о выдающемся вкладе Е.Н. Осколкова в развитие и организацию исторической науки в нашем регионе, подчеркнувший, что главный итог жизни Евгения Николаевича заключается в результатах его педагогической деятельности, в воспитании и профессиональной подготовке тысяч студентов, десятков аспирантов и докторантов.
В год 90-летия РГУ, - отметил Юрий Григорьевич, -мысленно обращаемся мы к тем, кто составлял гордость и славу университета. Один из них, бесспорно, Е.Н. Осколков, принадлежащий к плеяде нравственно чистых, нравственно высоких, принципиально честных ученых. Назрела необходимость издания сборника «Наши учителя», в котором должна быть собрана вся информация о выдающихся ученых и педагогах РГУ. Это необходимо нашим потомкам.
Все, сидящие в зале, отчетливо понимали, что воссоздание облика ученого и педагога Е. Н. Осколкова не столько дань памяти, сколько настоятельная потребность приобщиться к высокопрофессиональному, высокодуховному, определить для себя планку и образец совершенствования.
Г.А. Матвеев, освещая основные вехи жизни и деятельности Е.Н. Осколкова, отметил, что формирование будущего историка происходило в высококультурной семье, знающей и любящей искусство, традиции старой интеллигенции. Закалку и твердость характера он приобрел в погранвойсках, куда призван был в 1943 г., а фундаментальное образование получил в РГУ, сначала окончив юридический факультет, затем занимаясь исследовательской и преподавательской деятельностью на историческом факультете.
Практически все участники чтений подчеркивали, что одной из главных отличительных черт исследовательского творчества Евгения Николаевича было неприятие конъюнктуры в научной работе.
В начале 90-х гг., несмотря на болезненное восприятие всего происходящего в стране, Евгений Николаевич еще с большим рвением и щепетильностью уходит в творческую работу, в руководство аспирантами и докторантами (С.А. Кислицын, О.В. Дружба), публикует новые работы и т.д. Е.Н. Осколков предпринимает попытки поиска более объективного научного исторического знания. Не меняя мировоззрения, он стремился к более всестороннему, освобожденному от идеологической заданности анализу источников. Об этом творческом процессе поведали в своих
выступлениях Я.А. Перехов («Личность ученого»), Э.Д. Осколкова и др.
Еще в 70-е гг., работая над монографией по истории коллективизации Северо-Кавказской деревни и над составлением сборника документов «Коллективизация сельского хозяйства на Северном Кавказе», ученый обнаружил огромные пласты источников, которые по идеологическим соображениям не пропускались тогда в научный оборот. Так, в 500 архивных фондах, в 25 тыс. единицах хранения было выявлено около 500 новых документов, а включить в сборник удалось лишь 282 (Э.Д. Осколкова). Особая борьба развернулась вокруг итогового документа комиссии Л.М. Кагановича «О ходе хлебозаготовок по Дону и Кубани» от 4 ноября 1930 г., в котором предлагались страшные меры по отношению к крестьянам вплоть до выселения целых станиц и хуторов. Этот и другие документы посеяли первые сомнения в объективности официальных оценок советского периода данного процесса, что нашло отражение в монографии Евгения Николаевича. Два вывода уже тогда противоречили официальной версии: вывод об игнорировании жизненных интересов крестьян в ходе коллективизации и второй - о том, что саботаж хлебозаготовок был следствием не только происков кулаков, но и протестом крестьян в связи с игнорированием их интересов собственника.
Я.А. Перехов поделился своими воспоминаниями по поводу общения с Евгением Николаевичем во время их стажировки в МГУ в конце 1990 г. В это время завершалась работа над монографией «Голод 1932 -1933 гг.», и мысли автора были поглощены документальной канвой работы и собственной версией данного явления. Без особого шума и заявок на мировоззренческий переворот исследователь, объективно анализируя новые источники, делает вывод о том, что голод стал следствием коллективизации деревни, проведенной в сжатые сроки и жесткими методами, игнорировавшими интересы крестьян.
В 1993 г. в № 1, 2 журнала «Известия вузов. Северо-Кавказский регион» Евгений Николаевич публикует две статьи с научными комментариями новых документов, выявленных еще в 70-е гг. («Трагедия чер-нодосочных станиц: документы и факты»).
Итогом этих творческих поисков стал новый спецкурс «Исторические судьбы крестьянства в России. Раскрестьянивание: этапы и последствия», который читался слушателям ИПК и студентам исторического факультета РГУ. В нем Е.Н. Осколков рассматривал раскрестьянивание как единый процесс, начавшийся во второй половине XIX в. и завершившийся в ходе коллективизации.
Он активно включился в поиск нового исторического знания, а не легковесной «погони за негативами». Преждевременная смерть оборвала его многие творческие замыслы.
Значительная часть выступлений была посвящена научно-педагогической школе Е.Н. Осколкова (С.А. Кис-
лицын, О.В. Дружба, А.И. Филатов, Л.И. Лакизо и др.). Действительно, в этой области Евгений Николаевич поистине обладал феноменальными способностями и достигал блестящих результатов. С 1969 по 1995 г. под его руководством выполнено 20 диссертаций. Почему все говорили о научно-педагогической школе Осколкова, а не о научном руководстве? Да потому, что все его аспиранты испытывали на себе весь многогранный комплекс воздействия именно его лаборатории творческого поиска, его вкуса и стиля работы с источниками, его объективно-аналитического подхода к исторической литературе, уважительного отношения к предшественникам в исследовании темы - всего того, что называется высочайшим классом профессионализма. Он не просто «выводил учеников на диссертацию», а формировал как специалистов.
Как педагог Евгений Николаевич обладал многими достоинствами. Может быть, главное из них - гармоничное сочетание высокой требовательности и тактичности. Высшей формой негодования педагога была фраза: «Вы меня огорчили» (С.А. Кислицын) или «Вы слишком любите жизнь, чтоб самоотверженно заниматься наукой. Впрочем, первое важнее» (Л.И. Лакизо). Такова школа Е.Н. Осколкова. Ее прошли многие, кто и сегодня с достоинством носит звание профессионального историка: А.А. Кожанов, А.И. Филатов, Л.В. Селезнева, В.В. Гаташов, С.А. Кислицын, О.В. Дружба, Л.И. Лакизо, Н.В. Киселева и др.
В завершение приведем слова Н.С. Абдулова (бывшего работника аппарата обкома КПСС): «В Е.Н. Ос-колкове импонировало все: от внешности до поведения и образа мыслей... Память о нем нужна, как ориентир ...».
Л.И. Лакизо
