CC BY
18
СТРАТЕГИИ ДИСКУРСА
УДК 008 ББК 71
О.А. Янутш
ЭТНОСОФИЯ: СТО ЛЕТ В ПОИСКАХ СЕБЯ*
Цель данной статьи - проследить, как в отечественной научной мысли появилась идея «этнософии», как она развивалась, и в каких формах существует в современной системе философско-культурологического знания. Исследование выполнено на основе работ, опубликованных с конца 1920-х гг. до настоящего времени. В результате было показано, что на данный момент отечественная этнософия существует в двух модальностях: как вариант самодеятельной, национальной философии, выступающей в качестве объекта анализа и рефлексии для философии культуры и культурологии, и как находящееся на стадии своего институционального оформления новое академическое направление исследований, отражающее общие изменения в научной картине мира. Будущее этнософии видится в разработке теоретико-методологического аппарата изучения культуры как целостного явления, который позволит преодолеть эвристические ограничения существующих сейчас подходов.
Ключевые слова:
культура, культурология, философия культуры, эпистемологическая парадигма, этнософия.
Янутш О.А. Этнософия: сто лет в поисках себя // Общество. Среда. Развитие. - 2022. № 4. - С. 11-14. - DOI 10.53115/19975996_2022_04_011 -014 © Янутш Ольга Александровна - доктор культурологии, доцент, Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена; Академия русского балета имени А.Я. Вагановой, Санкт-Петербург; e-mail: [email protected]
История науки знает множество интересных и часто драматичных примеров, как определенные идеи, концепции и теории, считающиеся сейчас бесспорными, не получали признания у современников, или, наоборот, казавшись им в высшей степени правильными и перспективными, в итоге оказались тупиковым направлением развития научной мысли. Более типичным, пожалуй, является вариант, при котором проект нового научного знания, рожденный определенным импульсом конкретной культурно-исторической ситуации, претерпевает множество трансформаций, оказывается в забвении и вновь актуализируется со сменой общекультурного и научного контекстов.
В конце XIX - начале XX веков в связи с разрушением механистической научной картины мира и под влиянием идей баден-ской школы неокантианства происходит кардинальное переосмысление целей, задач, методологического аппарата и статуса социально-гуманитарных наук. При этом довольно быстро происходит сдвиг от абсолютизации ценности исследования неповторимых, уникальных и особенных черт,
феноменов и процессов к идее о необходимо -сти создания специфического типа научных теорий - теорий, построенных на использовании номотетического подхода к анализу результатов подобных исследований. Именно в это время происходит окончательное формирование философии культуры как самостоятельного направления исследований, а также появляются проекты принципиально новых направлений, в основе которых лежит стремление не просто описывать, но и теоретически осмыслять закономерности развития культуры и общества, в том числе этнософия, культурология и многие другие.
В контексте советской идеологии подобные направления гуманитарных исследований не имели ни малейшего шанса на развитие. Тем не менее, идеи, составлявшие их теоретико-методологическую базу, во многом сохранялись и эволюционировали именно в рамках философии культуры. Благодаря этому после ослабления цензуры в научной сфере произошел возврат к их целенаправленной разработке и, например, культурология смогла получить институциональное закрепление уже в са- ¡5
ю О
* Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект № 22-18-00018, Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена).
см о см
о
3
ю о
мом начале 1990-х гг. Судьба же этнософии оказалась более извилистой и сложной, а ее нынешний статус до сих пор остается довольно размытым.
Цель данной статьи - проследить, как в отечественной научной мысли появилась идея «этнософии», как она развивалась, и в каких формах существует в современной системе философско-культурологического знания.
Материалы и методы
Материалы исследования можно разбить на три группы. Во-первых, это отечественные работы 1920-1930-х гг., в которых упоминается этнософия. Следует отметить, что ни в одной из них не содержится ее развернутого описания: лишь упоминается о необходимости создания или, наоборот, критикуется существующий зарубежный опыт. Во-вторых, работы, появившиеся в 1990-х гг. в качестве собственно «этнософских», отстаивающих идею о необходимости включения данных этнософии в исследования по теории и истории культуры. Наконец, третья группа материалов - монографии и статьи, опубликованные со второй половины 2000-х гг., в которых на первый план выходят концептуальные вопросы, связанные с созданием (актуализацией) этнософии как самостоятельной науки.
В качестве основных методов исследования выступили дискурс-анализ и контент-анализ.
Результаты и выводы
Считается, что в отечественной мысли сам термин «этнософия» впервые использовал Н.С. Трубецкой в 1926 г. в одном из личных писем Р.О. Якобсону. Рассуждая о необходимости изучения взаимосвязей между различными сторонами развития общества и культуры, Н.С. Трубецкой писал, что «нужна какая-то особая наука, стоящая вне литературы, политики и т.д. и занимающаяся исключительно синтетическим изучением параллелизма эволюции отдельных сторон жизни. <...> этот вопрос должна решать уже не лингвистика, а какая-то другая наука, скажем, "этно -софия"» [2, с. 83].
Следует отметить, что указанная переписка была опубликована лишь в 1975 г. и долгое время оставалась недоступной широкому кругу отечественных исследователей. Однако практически в то же время, в 1927 г., Н.С. Трубецкой публикует работу «К проблеме русского самопознания. Собрание статей». В вводном разделе этой работы («От автора») постулируется необходимость
создания особой науки о личности - пер-сонологии - направленной на изучение не только личностей «частно-человеческих», но и «многочеловеческих» («частнонародных» и «многонародных»), поскольку «личностью с евразийской точки зрения является не только отдельный человек, но и народ» [12, с. 3]. Описывая методологические принципы данной науки, Н.С. Трубецкой отмечает, что, учитывая сложность самого объекта исследования и необходимость изучения «связи и совокупности» всех факторов, обусловливающих формирование подобной «личности», исследование должно вестись самыми разными науками - географией, антропологией, археологией, этнографией, историей, историей искусства и т.д. При этом, «естественно возникнет потребность согласовать результаты, добытые отдельными науками, вдуматься в смысл этих результатов; это при -ведет к тому, что наряду с чисто описательными научными исследованиями появятся исследования, осмысляющие фактический материал, наряду с исследованиями историческими - исследования историософские, наряду с этнографическими - этнософские, наряду с географическими - геософские, и т.д.» [12, с. 3]. Как видно из данных фрагментов, научным проектом Н.С. Трубецкого была именно персонология, а «этнософию» он приводит, скорее, как пример, как один из возможных векторов исследований или методологических подходов.
Полную историографию этнософии, конечно, еще только предстоит разработать, однако даже судя по отдельным публикациям, можно предположить, что данное понятие (и соответствующее направление исследований) было достаточно хорошо известно отечественным специалистам 1920-1930-х гг. вне связи с работами Н.С. Трубецкого. Так, например, в критической статье 1931 г. Е. Кагаров перечисляет различные направления «современной буржуазной этнографии», среди которых фигурирует и «"антропософская этнография" ("этнософия", как выражается наиболее ярый представитель ее - Рихард Каруц)» [6, с. 260]1. В издании «Большой советской энциклопедии» 1933 г. в качестве одного из направлений зарубежной этнографии упоминается «спиритуалистическая "эт-нософия" Шуртца» [15, с. 782]2. В 1939 г.
1 Вероятно, речь идет о немецком этнографе Рихарде Карутце (Richard Karutz), чья книга «Среди кыргызов и туркменов на Мангышлаке: Этнографические очерки» была опубликована в Санкт-Петербурге в изд-ве А.Ф. Девриана в 1911 г. (в переводе Е. Петри).
2 Вероятно, имеется в виду немецкий этнограф Генрих Шурц (Heinrich Schurtz, 1863-1903).
В.И. Равдоникас, критикуя существующую в зарубежной этнографии пестроту подходов и определений, разделяет описательную этнографию в строгом смысле слова и множество различных направлений, которые появились при попытках выйти за рамки такого ее понимания. По его мнению, в этом случае этнография превращалась уже «в историческую науку: в историю культуры, историю первобытного общества, историю отдельных институтов и явлений первобытных эпох, историю религиозных верований и т. д., причем в этой связи возникали различные другие наименования для этой науки, отграничивающие ее от чисто описательной этнографии: этнология, этнософия, этногеография, история первобытной культуры, историческое народоведение и т. п.» [9, с. 24].
Советские авторы 1930-х гг. в силу очевидных причин считали подобные направления научных поисков избыточными, обусловленными лишь определенной классовой идеологией. Ценность исследований, выдвигавших «историческое понимание культур как целостных единиц (Ganzheiten)» [6, с. 259], при этом не подвергалась сомнению. Однако все эти концепции, на которых лежала «печать непреодолимого идеализма», должны были быть устранены «учением Маркса о социально-экономических формациях и Ленина об укладах» [6, с. 260]. Дополнительным препятствием для развития этнософии, нацеленной на изучение национально-специфических образов мира и Человека, стало ее общее идейное несоответствие задачам государственной культурной политики того времени, стремившейся к формированию универсальной идентичности «советского человека».
Новый импульс к развитию этнософия получает в 1990-е гг. Триггером можно считать публикацию двух статей В.Н. Топорова, посвященных наследию Н.С. Трубецкого [10; 11]. В них упоминаются и приводившиеся выше отрывки из различных его работ и писем, и, что представляется особенно важным, делается вывод о том, что использование Н.С. Трубецким материалов историософии, этнософии и геософии при изучении культуры остается «замечательным образцом вовлечения в историческое и культурологическое исследование новых материалов и формирования новых аспектов и уровней» [10, с. 78]. В контексте разрушения официальной советской идеологии и возникшего стремления к (ре)кон-струированию национальных идентично-стей эта идея оказалась в высшей степени востребованной. Ни философия культуры, ни культурология, которая в то время в
большей степени была занята определением собственных границ и теоретико-методологической специфики, не могли обеспечить подходящую фундаментальную базу для подобных исследований.
В результате понятие «этнософия» снова входит в гуманитарный дискурс. Уже к концу 1990-х гг. появляется множество работ, в которых апелляция к этнософии используется как прием аргументации и способ манифестации уникальности различных национальных культур (Калмыкии, Балкан, Дальнего Востока и др.) [3; 4; 13]. Можно сказать, что в этих исследованиях не столько используется теоретико-методологический аппарат этнософии, сколько происходит непосредственное конструирование этнософского видения мира. Как отмечает А.В. Малинов, «большинство эт-нософских работ принадлежит к дорефлек-тивному типу мышления, служат примером мифологического мышления. В этнософии дается оживление, проживание современного мифа (исторического, национального)» [7, с. 160]. На данном этапе этнософия развивается, скорее, не как научное знание, а как практика моделирования самобытного мировоззрения и мировосприятия, упорядочивания жизнестроительных и жизнетворческих смыслов, как вариант неакадемической, самодеятельной, национальной философии (или даже парафило-софии). Следует отметить, что данный этап отнюдь не завершен. На сегодняшний день подобные практики оформились в самостоятельные, вполне целостные проекты синтетического обоснования уникальности и специфичности отдельных культур, и их число лишь продолжает расти.
Очередной раз ситуация меняется ближе к концу 2000-х гг. - этнософия начинает рассматриваться не просто как феномен, интересный для философии культуры и культурологии преимущественно в качестве объекта изучения и рефлексии, но как теоретико-методологическая альтернатива существующим подходам к изучению культуры в целом. Большую роль в обеспечении данного поворота, безусловно, сыграли масштабные и глубокие социально-политические и культурные изменения в жизни российского общества, а также общий рост интереса к постколониальным исследованиям. Критика европоцентристской концепции истории привела к появлению многочисленных региональных или даже авторских «хронологий» (см., например, «алтайскую хронологию» Н.А. Шодоева [8]), все больше внимания стало уделяться проблемам конструирования постколониальной национальной идентичности.
3
ю О
см о см
о
3
ю о
Однако в контексте самоопределения этнософии, гораздо большее значение, вероятно, сыграла трансформация самого дискурса философии и гуманитарных наук, «ответственных» за осмысление бытия и формирование образов мира. Е.Н. Ищенко отмечает, что этот процесс характеризуется, в частности, 1) размыванием границ между разными областями внутри самой философии (этики, социальной философии, философии культуры и пр.); 2) отсутствием более или менее значительных «конструктивистских» проектов или же контуров «но -вой метафизики»; 3) синтезом донаучных, вненаучных и научных форм познания [5]. Как и на рубеже XIX-XX вв, спустя 100 лет, на рубеже XX-XXI вв. кардинальная смена эпистемологической парадигмы потребовала пересмотра базовых принципов, постулатов и категорий изучения культуры.
Общее направление развития эт-нософии в данном ключе обозначил М. Эпштейн, выделивший ряд специфических «софийных» дисциплин, которые приходят на смену (или, точнее, в дополнение) и к философии, и к традиционным «логийным» дисциплинам, образуют «как бы зону перехода от обобщающих принципов философии к эмпирическим методам» [14, с. 784]. Основной интенцией подобных дисциплин становится рассмотрение своего предмета изучения в его изначальной целостности, в соотнесенности с представлениями о мироздании в целом.
Список литературы:
В более полном и проработанном виде эта новая познавательная парадигма была изложена в статье В.Р. Арсеньева «Манифест этнософии», опубликованной в самом первом номере журнала «Общество. Среда. Развитие». Критикуя классическую науку, которая «упорно отрицает, если не просто игнорирует, не только концепции, но и - фактическую, эмпирическую базу, полученную в рамках "иной рациональности"» [1, с. 39], В.Р. Арсеньев указывает на необходимость преодоления позитивистского мироощущения и переструктурирования всего информационного багажа культуры на основе взаимного переплетения и взаимной обусловленности различных «аспектов видения». При этом речь идет не об отказе от всего накопленного опыта изучения культуры, но и о выходе на новый уровень теоретизирующей деятельности, предполагающей реинтерпретацию данных этнографии, этнологии, социальной и культурной антропологии и т.д.
Следует признать, что на сегодняшний день разработка понятийного и методологического аппарата подобной теоретизирующей деятельности лишь начата и пока еще далека от завершения. Однако попытки анализа и интерпретации процессов, происходящих сейчас и в России, и во всем мире, все чаще демонстрируют ограниченность потенциала существующих методов исследования. Поэтому нет сомнений в том, что этнософия еще только готовится заявить о себе в полный голос.
Арсеньев В.Р. Манифест этнософии // Общество. Среда. Развитие. - 2006, № 1. - С. 36-44. Волкова Е.А. Современная отечественная историография этнософии // Гуманитарный акцент. - 2022, № 3.- С. 82-88.
Гонтмахер П.Я. Нивхи: Этнографические тетради. - Хабаровск: Изд-во ХГПУ, 1999. - 416 с. Илюмжинов К.Н. Калмыкия - земля духа: национальная идея. - Элиста: Джангар, 1997. - 43 с. Ищенко Е.Н. Современный философский дискурс: пространство и границы // Вестн. Воронеж. гос. ун-та. Серия: Гуманитарные науки. - 2003, № 2. - С. 195-209.
Кагаров Е. Fritz Krause. Die völkerkundliche Strukturlehre und ihre Anwendung auf unser modernes Kulturleben. Petermanns Gejgraphische Mitteilungen, 1923, 250-252. Его же. Kulturwandel und Volkstum. Mitteilungen d. Anthropol. Gesellsch. in Wien, LIX, 1929, 247-265. Его же. Völkerkunde -Anthropologie - Ethnobiologie. Ethnologische Studien, Zeitschrift f. das gesamte Gebiet d. Völkerkunde, I, 1931, 135-166 // Сов. этнография. - 1931. - № 3-4. - С. 258-260.
Малинов А.В. На пути к этнософии // Научно-технические ведомости СПбГПУ. Гуманитарные и общественные науки. - 2013, № 4 (184). - С. 155-162.
Малинов А.В. Современная «алтайская хронология». Этнософские заметки // Научно-технические ведомости СПбГПУ. Гуманитарные и общественные науки. - 2013, № 3. - С. 99-106. Равдоникас В.И. История первобытного общества. Часть 1-я. - Л.: Издание Ленингр. гос. ун-та, 1939. - 286 с.
[10] Топоров В.Н. Николай Сергеевич Трубецкой - ученый, мыслитель, человек (к столетию со дня рождения) // Советское славяноведение. - 1990, № 6. - С. 51-84.
[11] Топоров В.Н. Николай Сергеевич Трубецкой - ученый, мыслитель, человек (к столетию со дня рождения) // Советское славяноведение. - 1991, № 1. - С. 78-99.
[12] Трубецкой Н.С. К проблеме русского самопознания. Собрание статей. - Париж: Евразийское книгоиздательство, 1927. - 94 с.
[13] Цивьян Т.В. Движение и путь в балканской модели мира / Ред. В.Н. Топоров. - М.: Индрик, 1999. - 376 с.
[14] Эпштейн М. Технософия и другие «софии» // Эпштейн М. Знак пробела: О будущем гуманитарных наук. - М.: Новое литературное обозрение, 2004. - С. 772-788.
[15] Этнография // Большая советсвкая энцикл. Т. 64. - М.: Советская энцикл., 1933. - С. 776-787.
[1] [2]
[3]
[4]
[5]
[6]
[9]
