CC BY
45
С. Ю. Корнекова, канд. географ. наук, доцент, доцент кафедры региональной экономики и природопользования, Санкт-Петербургский государственный экономический университет, М. Б. Басиров, канд. экон. наук, ассистент кафедры прикладной экономики, Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена, г. Санкт-Петербург, Россия, s-kornekova@mail.ru
ЭТНОЭКОНОМИКА РЕСПУБЛИК СЕВЕРНОГО КАВКАЗА КАК ФАКТОР РАЗВИТИЯ СФЕРЫ УСЛУГ
В статье рассматривается роль этнической экономики как перспективного сегмента сферы услуг республик Северного Кавказа. Подобная экономика трактуется как территориально локализованный сегмент экономики, ассоциирующийся с традиционными видами трудовой деятельности местных народов. Авторы исходят из того, что малые формы этнического предпринимательства в сфере услуг в условиях продолжающейся экономической депрессии республик способны сыграть роль важного социально-экономического стабилизатора. Среди основных направлений развития этноэкономики с наибольшим удельным весом услуговых функций выделяются этнический туризм, народные промыслы и ремесла, а также переработка сельскохозяйственного сырья. Делается вывод, что в сложных условиях нынешнего экономического развития республик Северного Кавказа этнической экономике определен ряд специфических функций: снять напряженность в сфере занятости населения; приостановить кризисные процессы; сохранить традиции и обычаи этносов и т. д. Для этого необходимо поэтапное включение институтов этнической экономики в систему рыночных отношений. Ключевые слова: этническая экономика, сфера услуг, объекты этнической экономики, стихийная торговля, народные промыслы, этнический туризм.
Есть веские основания считать, что недостаточно высокая эффективность экономической политики, проводимой федеральным центром в целях модернизации многих полиэтнических регионов России, обусловлена в частности недооценкой роли так называемой этноэкономи-ки как полноправного субъекта национального хозяйства.
В научной литературе сложилось несколько подходов к определению категории «этноэ-кономика» (разумеется, не считая определения на уровне бытового сознания, в соответствии с которым этноэкономика ассоциируется с контролем определенными этническими диаспорами тех или иных секторов
экономики региона). К числу характерных признаков этноэкономики чаще всего относят: органическую связь производственной деятельности, имеющей товарную направленность, с ведением домашнего хозяйства; использование сырьевых ресурсов, произведенных главным образом в домашних хозяйствах; неиндустриальный характер труда, базирующийся на умениях и навыках, передаваемых от поколения к поколению и т. д.
Чаще всего этно-экономика трактуется как традиционный (доиндустриальный) вид трудовой деятельности, получивший развитие в соответствующих этнических сообществах и тесно связанный с традиционным
Современная этноэкономика совсем не чужда высокотехнологичных и высококвалифицированных форм деятельности, так или иначе связанных с традициями, обычаями и семейно-бытовым укладом соответствующего этноса.
образом жизни, хозяйственной ориентацией, семейно-бытовым укладом населения на данной территории1. Ряд авторов, Л.А.-Х. Узденова, В.Я. Ахметов, Г.И. Бер-дникова усматривают в этноэкономике область научного знания о взаимоотношении этнических традиций, обычаев, культуры, психологии, идеологии, религиозных воззрений, с одной стороны, и об уровне развития производительных сил и производственных отношений — с другой. Некоторые авторы, такие как Ю.С. Колесников, в этноэкономике видят «дуалистическую экономическую систему, одной из составляющих которой является традиционная, связанная с наследованием этническим сообществом уже сложившихся форм и способов хозяйствования, а другой — инновационная, обусловленная адаптационными способностями этноэкономики»2.
Наша позиция близка к последней точке зрения: под этноэкономикой нами понимается территориально локализованный сегмент экономики, ассоциирующийся с культурно-историческими видами трудовой деятельности народа и отличающийся двойственной природой. Он включает, во-первых, традиционные (часто аграрные, натуральные и мелкотоварные) формы трудовой деятельности, органически связанные с семейно-бытовым укладом соответствующего этноса и характеризующиеся преобладанием ручного труда, неразвитостью обмена, использованием надомного труда, ремесел и т. д. Естественно, что эти формы являются главной составляющей этноэкономики. Во-вторых, современная этноэкономика совсем не чужда высокотехнологичных и высококвалифицированных форм деятельности (особенно в сфере услуг), так или иначе связанных с традициями, обычаями и семейно-бытовым укладом соответствующего этноса.
Таким образом, с одной стороны, этно-экономика может трактоваться как система, сущность которой выражается3:
Сегодня этноэкономика постепенно «теряет» свое традиционное «лицо» и нет оснований исключать из нее высокотехнологичные и высококвалифицированные формы деятельности, ограничивая ее традиционными, преимущественно аграрными видами хозяйственной деятельности, натуральными и мелкотоварными формами производства.
— господством традиционных, преимущественно аграрных форм хозяйственной деятельности;
— сочетанием натуральных и мелкотоварных форм производства, замкнутостью домохозяйств;
— использованием немобильных ресурсов, то есть местных территориальных ресурсов среды обитания;
— доминированием эмпирического хозяйственно-трудового опыта, передаваемого из поколения в поколение, использованием кустарных ремесел и надомного труда;
— неформальным характером обмена ресурсами и услугами;
— экстенсивным типом занятости с использованием сырьевой хозяйственной инфраструктуры и преобладанием ручного труда;
— регулированием рынка труда преимущественно неформальными институтами;
— низкой социальной и пространственной мобильностью населения.
С другой стороны, сфера услуг в современной экономике не имеет отраслевых границ, и многие современные виды услуг, такие, как например рыночные исследования, консалтинг, консультационные услуги и т. п., — широко проникают и в этноэ-кономику. Однако сегодня этноэкономика постепенно «теряет» свое традиционное «лицо» и, по нашему мнению, нет оснований исключать из нее высокотехнологичные и высококвалифицированные формы деятельности (в том числе в сфере услуг), = ограничивая ее традиционными, преимущественно аграрными видами хозяйственной деятельности, натуральными и мелкотоварными формами производства и т. п.
Так, например, в сложных условиях нынешнего экономического развития республик Северного Кавказа эт-ноэкономика призвана выполнять ряд специфических функций4:
1) социально-экономическую (поглощая высвобожденные из других сфер экономики трудовые ресурсы, этноэкономика способ-
ствует снятию напряженности в сфере занятости населения);
2) амортизирующую (этноэкономика смягчает разрушающее воздействие кризисно-деструктивных = явлений на экономику северокавказских республик);
3) функцию сохранения традиций и обычаев этносов.
Однако проблематика этноэкономики многоаспектна. По мнению авторов, важно не только оценить производственно-коммерческий потенциал эт-ноэкономики в сфере услуг республик Северного Кавказа, но и уточнить социально-экономические функции данного сектора, определить формы организации предпринимательства в нем, исследовать возможные средства поддержки последнего в контексте реализации программ регионального развития республик и т. д.
Некоторые аспекты развития этноэ-кономики на примере одной из республик региона вполне удовлетворительно проанализированы в работе Л.А.-Х. Узденовой «Экономические механизмы развития предпринимательской деятельности в сфере эт-
Многие неудачи и явные просчеты в региональной экономической политике федерального центра так или иначе связаны с игнорированием национально-особенного в экономической жизни РФ, специфических условий хозяйствования этнических групп, особенно на Северном Кавказе.
ноэкономики региона». Тем не менее отметим несколько принципиальных положений, конкретизирующих нашу точку зрения.
Во-первых, этноэкономика не представ-= ляет собой отраслевой, функциональный или институциональный сегмент малого предпринимательства в сфере услуг, а является синтетическим территориально-локализованным экономическим феноменом, требующим от федеральной власти и властей юж-= ных республик безусловного учета в экономической деятельности.
Во-вторых, малые формы так называемого этнического предпринимательства в сфере услуг, сочетающие производственную функцию с домохозяйственно-быто-вым и культурным укладом жизнедеятельности преимущественно коренных жителей, в условиях продолжающейся экономической депрессии республик Северного Кавказа способны сыграть роль важного социально-экономического стабилизатора на местах.
В-третьих, среди основных направлений развития этноэкономики с наибольшим удельным весом услуговых функций
можно выделить: а) этнотуризм; б) народные промыслы и ремесла; в) переработку сельскохозяйственного сырья. Разумеется, развитие указанных направлений, равно как и других, может быть успешным лишь во взаимосвязи с развитием остальных секторов экономики республик.
В-четвертых, этнически ориентированная экономика нуждается также в использовании комплекса мер, связанных с информационной, консалтинговой и финансовой поддержкой предпринимательства, что отражает ее крепнущую связь с высокотехнологичными и высококвалифицированными формами деятельности (особенно в сфере услуг).
В-пятых, совершенствование систем федерального, регионального и местного законодательства должно происходить с учетом необходимости поэтапного включения институтов этноэкономики в систему рыночных отношений.
В ряде случаев этноэкономика является синонимичным понятием традиционной экономики, укладом, ресурсы которого в отдельных регионах в условиях чередующихся кризисов способны инвестировать в развитие малого и среднего предпринимательства, транспорта, добычу сырьевых ресурсов для многих отраслей индустрии, и — что в данном случае особенно важно — способствовать развитию сферы услуг и торговли.
Ясно, что основным объектом этнической экономики северокавказских республик является местный природно-ресурс-ный потенциал, обусловивший отраслевые приоритеты хозяйственной системы (овцеводство, национальные художественные промыслы, продукция земледелия, садоводства и т. п.). Так, стихийно возникшие «бренды» дагестанской продукции в названиях имеют четкий региональный или этнический оттенок: «ахтынское яблоко», «акушинская или катрухская картошка», «левашинская капуста», «гергебельский абрикос», «кизлярский коньяк», «унцукуль-ский персик», «лакская обувь», «даргинский
Потерявшие прежнюю работу люди часто решают проблему трудоустройства за счет адаптивного ресурса в стихийной торговле и сервисе, что, как правило, не учитывается и не отражается в официальной статистике.
но-этническое происхождение продукции. С этими брендами во многом связаны материальная культура народов Дагестана, воплощенная в орудиях и предметах труда, = домашней утвари, хозяйственных сооружениях, жилище и одежде; технологические знания и трудовые навыки; экономические институты, проявляемые в укоренившихся обычаях, традициях и коллективном сознании, неформальных правилах и нормах, стереотипах экономического мышления.
Естественно, что в современных условиях развитие сферы услуг в республиках часто происходит именно на базе этнически ориентированных отраслей местной экономики.
Помимо бесспорных «плюсов» этнической экономики (относительно небольшие объемы капиталовложений, зачастую за счет самоинвестирования домохозяйств; возможность использования надомного труда; сохранение традиционных народных промыслов и пр.), ей присущи и многие уязвимые моменты, связанные, в частности:
— со слабыми адаптационными возможностями предпринимателей в условиях переходного периода;
— сильной зависимостью от природно-климатических факторов, что грозит экономическими потерями (без всяких компенсаций со стороны государства);
— несовершенством системы инфраструктуры малого предпринимательства в республиках и отсутствием облегченного доступа к финансовым ресурсам, к консалтинговой поддержке и т. п.
Здесь стоит подчеркнуть, что «многие неудачи и явные просчеты в региональной экономической политике федерального центра так или иначе связаны с игнорированием национально-особенного в экономической жизни РФ, специфических условий хозяйствования этнических групп, особенно на Северном Кавказе»5. Это обстоятельство негативно отразилось на предпринимательской активности в государственном и корпоративном секторах региона, за-
чуду» и т. п. указывают на территориаль- медлило темпы экономического роста (не-
смотря на тот факт, что данный тезис трудно подтвердить эконометрически).
Деструкция государственного сектора экономики и в связи с этим массовое высвобождение рабочих рук привели к тому, что стихийные торговля и сервис явились не только новыми, но и преобладающими формами занятости для национальных республик Северного Кавказа. Потерявшие прежнюю работу люди часто решают проблему трудоустройства за счет адаптивного ресурса в стихийной торговле и сервисе, что, как правило, не учитывается и не отражается в официальной статистике. Разумеется, данное явление не может считаться эндемичным для Северного Кавказа, однако здесь данный сегмент экономики приобрел наиболее значительные масштабы (по отношению к объемам местной экономики) и стал единственно реальным способом заработка для десятков и сотен тысяч людей в условиях полной стагнации государственных предприятий.
Можно сколько угодно критиковать отрицательные моменты функционирования стихийных точек торговли и сервиса, но благодаря этим формам — своеобразным амортизаторам при переходе к «дикому рынку», ставшим единственным источником дохода для десятков тысяч домохозяйств, удалось избежать социальных потрясений на Северном Кавказе с непредсказуемыми последствиями (тем более что носящая молодежный характер безработица служит причиной социальной напряженности, которая, в свою очередь, ведет к межнациональным трениям). При этом стихийные формы торговли и сервиса стали неотъемлемым признаком каждого селения, вошли в повседневную жизнь кавказцев.
Заметим: строгие научные дефиниции «стихийной торговли» и «стихийного сервиса» в литературе обнаружить трудно, в то время как понятие «стихийная занятость» встречается часто — это
Можно сколько угодно критиковать отрицательные моменты функционирования стихийных точек торговли и сервиса, но благодаря этим формам удалось избежать социальных потрясений на Северном Кавказе с непредсказуемыми последствиями.
Самый крупный финансовый поток неформальной экономики представлен бюджетными ресурсами, «умело» перераспределяемыми на месте в форме коррупционных платежей и доходов.
«деятельность, направленная на получение доходов, не контролируемых государством, осуществляемая в условиях, когда аналогичные виды регулируются государством»6.
Исходя из данного определения некоторые авторы разрабатывают свои подходы к трактовке понятий «стихийная торговля» и «стихийный сервис». В одном случае в качестве критерия берется институциональный, то есть наличие регистрации предпринимателя или предприятия в налоговой инспекции, местной администрации, министерстве экономики и пр. Недостаток данного критерия состоит в том, что далеко не вся деятельность официально зарегистрированных индивидуальных предпринимателей и предприятий торговой сферы и сектора услуг носит легальный характер из-за постоянных задержек с налоговой отчетностью.
В другом случае за основу берется территориальный подход, связанный с фактом разрешения (или запрещения) торговли в конкретном месте. Так, торговля в неустановленных местах — станции метрополитена, аэропорты, пассажирские суда и поезда, вокзалы, проезжая часть улиц, территории вблизи зданий государственных органов власти и управления, детских дошкольных и школьных учреждений и т. п. — считается стихийной. Иногда в качестве критерия принимается «качественно организационный» принцип, связанный с перечнем запрещенных или ограниченных для свободной продажи товаров (оружие, боеприпасы, радиоактивные вещества, национальные культурные ценности и т. п.), качеством и условием их продажи. Имеются еще два подхода, первый из которых — временной, отражающий определенный временной режим работы для предприятий мелкорозничной торговой сети государственной или муниципальной форм собственности. Ясно, что любая нерегулярная торговля, функциони-
рующая без определенного режима в течение суток или года, может быть отнесена к стихийно возникающей. Второй подход — эволюционный, отражающий время возникновения той или иной формы стихийной торговли или сервиса.
Однако здесь стоит отметить, что именно в республиках Северного Кавказа стихийная торговля и сервис приобрели наиболее широкое распространение. Объяснение причин не исчерпывается однозначным ответом — это и разрушение госсектора, и беспрецедентные масштабы безработицы, и демографический бум, и традиционная ориентация местной экономики на непроизводственную сферу, и благоприятные агроклиматические условия, позволяющие населению успешно заниматься подсобным хозяйством (реализуя продукцию без официального регистрирования) и, конечно же, бездействие властей и правовых органов, под «патронажем» которых часто и процветают стихийные формы бизнеса.
Среди конкретных проявлений стихийной торговли и сервиса — стихийные рынки и «околочелночный» сервис на железнодорожных вокзалах Махачкалы и других республиканских центров региона, придорожные кафе на федеральной трассе и местных дорогах, нелегальная торговля нефтепродуктами, осетровой рыбой и черной икрой на рынках Дагестана и Чечни, сдача жилья и обслуживание отдыхающих в предгорьях Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии, стихийная торговля арбузами, сезонно концентрирующаяся вдоль автомагистралей, на автовокзалах, остановках общественного транспорта, на пляжах, в курортных местах, а также в пределах крупных жилых массивов и прочих местах массового сосредоточения людей. -
Авторам нетрудно было установить типичный ассортимент товаров, реализуемых на стихийных торговых объектах изучаемого региона, в том числе на так называемых «блошиных» рынках. Это цветы, продукты питания (фрукты, овощи, зелень, яйца, мясо, молоко, кукуруза, семечки, пирожки, шашлык и другие продукты); бакалейные товары (сигаре-
На Северном Кавказе в структуре розничной торговли до сих пор доминируют вещевые и продовольственные рынки,
товарооборот которых преимущественно теневой.
ты, мороженое, напитки и пр.); продукты местного промысла (рыба, раки, мед и пр.), кустарные изделия (в том числе художественные), строительные материалы, хозтовары и товары для отдыха, спорта и развлечений. В литературе отмечается формирование специализированных стихийных рынков вдоль оживленных трасс (например, рынок шерсти и шерстяных изделий в пос. Домбай и молочных продуктов близ Карачаевска).
Данными в абсолютных величинах о масштабах распространения анализируемого сегмента экономики официальная статистика не располагает — их обычно получают путем экспертных оценок, привлекая для этой цели представителей региональных и местных администраций. В течение 2011— 2013 гг. нами было проведено более 20 личных и телефонных бесед-интервью в Махачкале, Дербенте, в горных районах Дагестана не только с представителями властных структур, но и работниками рынков на предмет занятости населения в стихийной торговле. В качестве критерия был взят институциональный подход, отражающий наличие регистрации предпринимателя или предприятия в налоговой инспекции, местной администрации, министерстве экономики республики и пр. По результатам интервью было выявлено, что в стихийной торговле занято около 50% от числа занятых в данной сфере, что заметно контрастирует с аналогичными данными по другим республикам, где доля занятых в этом секторе экономики существенно меньше (данные по Чеченской и Ингушской республикам отсутствуют).
В целом стихийная торговля и сервис в республиках Северного Кавказа являются сегодня неотъемлемой частью неформальной экономики, расцветшей пышным цветом и представленной различными секторами. По мнению директора региональной программы Независимого института социальной политики = Н.В. Зубаревич, «самый крупный финансовый поток неформальной экономики представлен бюджетными ресурсами, „умело" перераспределяемыми на месте в форме коррупционных платежей
и доходов»7. Далее идут нигде не регистрируемые доходы от товарного личного хозяйства (Н.В. Зубаревич, ссылаясь на оценки местных экспертов, отмечает, что в Республике Дагестан объем доходов от товарного личного хозяйства составляет не менее 50% от общего объема бюджета республики), а также теневые доходы мигрантов, отправляю -щихся на заработки в Россию.
Еще один важный источник представлен теневыми доходами как раз от розничной торговли и рекреационных услуг. «На Северном Кавказе в структуре розничной торговли до сих пор доминируют вещевые и продовольственные рынки, товарооборот которых преимущественно теневой. Рекреация локализована на горнолыжных курортах (Приэльбрусье, Домбай) и обеспечивает теневые доходы местному населению. Еще один источник — теневое промышленное производство, в том числе в пищевой отрасли (неучтенное производство водки и коньяка), средний и малый бизнес по производству обуви, шубно-меховых изделий, строительных материалов и др. Неформальная экономика каким-то образом дооцени-вается в государственной статистике, но достоверность этих оценок невысока»8.
В заключение еще раз подчеркнем, что этноэкономика, как исторически сложившиеся на базе хозяйственных укладов многочисленных этносов сегменты региональной экономики республик Северного Кавказа, — один из недостаточно эффективно используемых резервов развития сферы услуг. Речь идет в первую очередь о народных промыслах, этнотуризме, традиционных видах природопользования и т. п. Но возможно, наиболее перспективным окажется формирование региональных и межрегиональных отраслевых кластеров в АПК (во многом соответствующих советским аграрным комплексам, работавшим по принципу межреспубликанских «конвейеров»), ориентированных на использование возможностей именно этноэкономики.
В специфических экономических, социальных и этнополитических условиях респуб-
Этноэкономика, как исторически сложившиеся на базе хозяйственных укладов многочисленных этносов сегменты региональной экономики республик Северного Кавказа, - один из недостаточно эффективно используемых резервов развития сферы услуг.
лик Северного Кавказа в интересах развития предпринимательства в сфере услуг государство обязано взять на себя ответственность за решение целого ряда острых проблем, таких как криминализация местных рынков, коррупция, местничество, возрастающий теневой сектор, клановый протекционизм, зашкаливающий уровень безработицы и др., которые являются на сегодняшний день сопутствующим = фактором этноэкономи-ки республик Северного Кавказа. ^
Литература
1. Киселева Н.Н. Этноэкономическая составляющая системной организации юга России // Успехи современного естествознания. 2007. № 11. С. 91—93; Там-биев А.Х. Регион в системе национальной экономики: экономические модели и механизмы регулирования / автореф. дисс. ...д-ра экон. наук. Ростов-на-Дону, 2000. 28 с.
2. Колесников Ю.С. Многоукладность национального хозяйства этноэкономики и процессы ее модернизации // Этноэкономика Юга России: концепции, параметры, механизмы (материалы всероссийской научной конференции), пос. Домбай, 2005. С. 37.
3. Узденова Л. А.-Х. Экономические механизмы развития предпринимательской деятельности в сфере этноэкономики региона / дис. ... канд. экон. наук : 08.00.05. Ростов-на-Дону, 2005.
4. Ахметов В.Я., Бердникова Г.И. Этноэкономика и ее роль в устойчивом развитии регионов // Устойчивое развитие территорий: теория и практика: материалы Всероссийской научно-практической конференции (12 ноября 2009 г.). Уфа: Гилем, 2009. 207 с.
5. Абдулхамидов А.М., Гладкий Ю.Н. Поляризованное развитие России: идеи и стратегия // Известия Русского географического общества. 2007. Т. 139. № 6. С. 7-15.
6. Занятость населения в стихийной торговле и бизнесе / под ред. С.В. Рязанцева. Ростов-на-Дону, 2004. 216 с.
7. Социальный атлас российских регионов / Портреты регионов [Электронный ресурс]. Зубаревич Н.В. Социально-экономическое развитие республик Северного Кавказа: количественные и экспертные оценки. URL: http://atlas.socpol.ru/portraits/r_ sk.shtml (дата обращения 17.06.2012).
8. Там же.
ETHNICAL ECONOMICS OF NORTH CAUCASUS REPUBLICS AS A FACTOR OF SERVICE SPHERE'S DEVELOPMENT
S. Y. Kornekova, Candidate of Geography, Docent of Department of Regional Economic
and Nature Management, St. Petersburg State University of Economics, M. B. Basirov, Candidate of Economics, Assistant of Department of Applied Economics, Herzen State Pedagogical University of Russia, Saint-Petersburg, Russia, s-kornekova@mail.ru
This work examines the role of ethnic economics as a promising segment of the service sphere of the republics in the North Caucasus. This economics is treated as territorially localized segment of the economics associated with traditional forms of employment of the local people. The authors proceed from the fact that small forms of ethnic entrepreneurship in the services sector in the context of the ongoing economic depression of the republics can play an important role for socio-economic stabilization. Among the main directions of development of ethnic economics with the greatest specific weight categories functions are allocated ethnic tourism, crafts and trades, as well as processing of agricultural raw materials. It concludes that in the difficult conditions of the current economic development of the republics in North Caucasus ethnic economics aims to fulfill a number of specific features: to ease tensions in the sphere of employment; to suspend the crisis processes; to preserve the traditions and customs of ethnic groups and other. This requires gradual inclusion of ethnic institutions economics in the system of market relations.
Key words: ethnic economy, services, objects of ethnic economy, spontaneous trade, crafts, ethnic tourism
References
1. Kiseleva N.N. Etnoekonomicheskaia sostavliaiush-chaia sistemnoi organizatsii iuga Rossii [Ethnoeconom-ic component of the system organization of the South of Russia]. Uspekhi sovremennogo estestvoznaniia — The successes of modern natural Sciences. 2007, no. 11, pp. 91—93; Tambiev A.X. Region v sisteme natsional'noi ekonomiki: ekonomicheskie modeli i mekhanizmy regu-lirovaniia. Avtoref. diss. ...dokt. ekon. nauk [The region in the system of the national economy: economic models and mechanisms of regulation. Abstract of thesis Dr. of economics diss.]. Rostov-on-Don, 2000. 28 p.
2. Kolesnikov Iu.S. [The diversity of the national economy of ethnoeconomic and the processes of modernization]. Etnoekonomika Iuga Rossii: kontseptsii, parametry, mekha-nizmy (materialy vserossiiskoi nauchnoi konferent-sii) [Materials of the all-Russian scientific conference «Ethnoeconomics of the South of Russia: concepts, options and mechanisms»]. Dombai, 2005. p. 37 (in Russ.).
3. Uzdenova L. A.-Kh. Ekonomicheskie mekhanizmy raz-vitiia predprinimatel'skoi deia-tel'nosti v sfere etnoekono-miki regiona. Dis. ... kand. ekon. nauk [Economic mechanisms of development of enterprise activity in the sphere of ethnoeconomic region. Candidate of economics diss. ], Rostov-on-Don, 2005. 188 p.
4. Akhmetov V.Ia., Berdnikova G.I. [Ethnoeconomics and its role in sustainable development of the regions]. Ustoichivoe razvitie territorii: teoriia i praktika: materialy Vserossii-skoi nauchno-prakticheskoi konferentsii (12 noi-
abria 2009 g.) [Materials of All-Russian scientific and practical conference «Sustainable development of the regions: theory and practice» (November 12, 2009)]. Ufa: Gilem Publ., 2009. 207 p. (in Russ.)
5. Abdulkhamidov A.M., Gladkii Iu.N. Poliarizovannoe razvitie Rossii: idei i strategiia [Polarized development of Russia: the ideas and strategy]. Izvestiia Russkogo geo-graficheskogo obshchestva — News of Russian geographical society, 2007, vol. 139, no. 6, pp. 7—15.
6. Zaniatost' naseleniia v stikhiinoi torgovle i biznese [Employment in the spontaneous trade and business]. Rostov-on-Don, 2004. 216 p.
7. Zubarevich N.V. Sotsial'no-ekonomicheskoe razvitie respublik Severnogo Kavkaza: kolichestvennye i ekspertnye otsenki. Sotsial'nyi atlas rossiiskikh regionov. Portrety re-gionov [Socio-economic development of the North Caucasus republics: quantitative and expertise. Social Atlas of Russian Regions. Portrait of the Regions]. Available at: http://atlas.socpol.ru/portraits/r_sk.shtml (accessed 17.06.212)
8. Zubarevich N.V. Sotsial'no-ekonomicheskoe razvitie respublik Severnogo Kavkaza: kolichestvennye i ekspertnye otsenki. Sotsial'nyi atlas rossiiskikh regionov. Portrety regionov [Socio-economic development of the North Caucasus republics: quantitative and expertise. Social Atlas of Russian Regions. Portrait of the Regions]. Available at: http://atlas.socpol.ru/portraits/r_sk.shtml (accessed 17.06.212)
