CC BY
76
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2014. № 1
Н.А. Ястреб*
ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ТЕХНИКИ:
СТРУКТУРА, УСЛОВИЯ ВОЗМОЖНОСТИ И КРИТЕРИИ
ИСТИННОСТИ ТЕХНИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ**
В статье предлагается эпистемологический подход к анализу структуры технического знания и критериев его возможности, истинности и научности. Показано, что в состав технического знания входят дескриптивный, нормативный и неявный компоненты. Дан анализ классической и неклассической технической теории как формы научного знания. Показано, что техническое знание должно отвечать условиям логической, физической, парадигмальной непротиворечивости, праксеологической допустимости и верифицируемости.
Ключевые слова: техника, технология, техническое знание, философия техники, технические науки, техническая теория.
N.A. Y a s t r e b. Epistemological analysis of technology: structure, possibility conditions and criteria of truth of technical knowledge
The article proposes an epistemological approach to the analysis of structure of technical knowledge and criteria of its possibility, truth and scientific content. It is shown that the structure of technical knowledge includes descriptive, standard and implicit components. It is given the analysis of the classical and neoclassical technical theory as a form of scientific knowledge. It is shown that the technical knowledge must answer conditions of logical, physical and paradigm consistency, praxiological admissibility and verifiability.
Key words: engineering, technology, technical knowledge, philosophy of technology, technics, technical theory.
Философское исследование технического знания долгое время не входило в круг приоритетных задач философии науки. На фоне фундаментальных концепций, формирующих научное мировоззрение, технические науки рассматривались как полезное, но прикладное направление, влияние которого на человека и общество вторично по сравнению с естественно-научным знанием, лежащим в его основе. Можно спорить о том, насколько эта позиция была справедлива, однако становится очевидным, что современные ам-
* Ястреб Наталья Андреевна — кандидат философских наук, доцент кафедры философии Вологодского государственного педагогического университета, тел.: 8 (172) 72-16-04; e-mail: [email protected]
** Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ «Конвергенция технологий как парадигма современного технического знания» (проект № 12-03-00435а).
бициозные программы прорывных исследований в области технологий уже сейчас базируются на концептуальных основаниях, затрагивающих природу и будущее человека, социальных отношений, ценностей, идеологии. Эти изменения определяют содержание не только современной философии техники, но и философии науки, поскольку проблемы построения технических теорий, специфики технических наук, производства технического знания, выявления условий его возможности и истинности выходят на первый план.
Существует устойчивое убеждение преподавателей технических дисциплин в том, что технология представляет собой некоторый тип формального знания и может быть полностью сведена к набору дидактических единиц учебного плана. При этом предполагается, что хотя техническое знание организовано особым образом и имеет собственную структуру, технические дисциплины не должны сильно отличаться от естественных или математических курсов, включающих трансляцию формального знания и выработку практических навыков.
В то же время ряд авторов, специализирующихся на анализе техники, отмечают, что техническое знание «имеет особенные эпистемологические характеристики, которые выводят его за пределы формального знания» [D.R. Herschbach, 1995, p. 31]. Истоки такого подхода восходят к античному пониманию технэ, объединявшему искусство, ремесла и производство орудий в один тип деятельности и знания, связанный с практическими навыками («знание как»). Дальнейшее развитие философского понимания технического знания неразрывно связано с исследованиями деятельности, активности человека, его взаимодействия с наукой, а также приложения знаний.
Основоположники англо-американской традиции в философии техники Е. Холмард и А. Хелл определяют технологию как то, что приводит «к тому, что вещи возникают или исчезают», или как то, «что производит или уничтожает вещи» [С. Singer, E.J. Holmyard, A.R Hall, 1954, p. 7]. При таком подходе технология отождествляется с техникой и рассматривается как «систематизированное знание о производстве вещей» [T. Edvin, J. Layton, 1974, p. 31]. Такое классическое понимание данной проблемы основывается на разделении природы научного и технического знания, предполагающем, что «наука базируется на понимании — идеях и концептах, представленных в лингвистических и математических терминах, технология ищет способы разработки и создания вещей» [B. Hindle, 1966, p. 4—5]. Подобное разделение в настоящее время корректируется, поскольку, с одной стороны, наука не ограничивается вербальным, понятийным знанием, с другой стороны, техника сама может рассматриваться как форма представления знания.
В самом техническом знании выделяется несколько видов или форм, к которым относят дескриптивное, предписывающее (нормативное) и неявное. Дескриптивное знание представляет собой зафиксированное в вербальной форме описание фактов, техническую информацию, характеристики устройств и т.д. Такое знание часто является приложением научного, например математического, но само по себе абсолютно научным не является, поскольку «его теоретические основания полностью не разработаны» [D.R. Herschbach, 1995, p. 34]. При этом часть дескриптивных знаний вполне может соответствовать критериям научности, например абстрактные понятия, принципы, правила, идеи, и может изучаться в рамках теоретических дисциплин.
Предписывающее, или нормативное, знание представляет собой обобщение опыта и содержит данные о способах и методах оптимизации, совершенствования технологий и устройств, отладки, настройки. Часто такое знание формулируется в виде «эмпирических правил», регламентирующих исследовательский аспект конструирования и применения технологий. В этом смысле предписывающее знание, хотя и не является строго научным и теоретическим, может выступать как его прототип. Основная трудность в систематизации и обосновании такого знания состоит в сложности его аппроксимации, как правило, оно справедливо только в узкой предметной области и редко поддается обобщению за ее пределами.
Важную роль играет неявное знание, включающее индивидуальный опыт, навыки, схемы восприятия, модели деятельности, личностные установки специалиста, которые либо невербализуемы в принципе, либо сложно поддаются описанию в языке. Применительно к техническому знанию неявный компонент играет огромную роль, поскольку любые теоретические объекты или модели не имеют гарантии реализуемости и работоспособности в реальной практике. Одной из причин этого является редукция, неизбежная в процессе расчета системы. В таких случаях личный опыт «работы в цеху», владение набором процедур работы с технологиями позволяют реализовывать поставленные задачи. Как и предписывающее, неявное знание является процедурным, но, в отличие от первого, носит субъективный характер и чаще всего не может быть передано в письменной или устной форме. Его трансляция осуществляется в совместной деятельности, и в этом случае она ограничена.
Критика субъективного неявного знания достигла своего пика в эпоху увлечения автоматизацией производства, когда была сформулирована идея о том, что высокотехнологические отрасли, такие как самолетостроение, информационные технологии, не должны зависеть от конкретных работников и их личного опыта. В то же
время такой подход применим только к детально проработанным и формализованным процессам. Введение новых технологий, их апробация и настройка требуют творческого участия человека, в итоге «некодифицированные методы играют важную роль в промышленном производстве, в технических и технологических инновациях» [D.R. Herschbach, 1995, p. 36].
Описание структуры технического знания также может быть проведено при помощи выделения его уровней, к первому из которых относятся ремесленные навыки. Этот уровень характеризуется значительной ролью неявных знаний, которые приобретаются в основном «через наблюдение, подражание, методом проб и ошибок и в меньшей степени через дискурс» [ibid.]. Например, специалист этого уровня может в совершенстве выполнять какие-либо действия, но затрудняется сформулировать, как именно осуществляется его деятельность.
Следующий уровень, описанный С. Карпентером (S. Carpenter) [Ä Carpenter, 1974], связан с использованием технических максим и включает в себя обобщения практического опыта в области разработки и использования технологий. Этот уровень еще нельзя назвать научным или теоретическим, поскольку он тесно связан с практическими навыками и неявным знанием и представляет собой первую форму обобщения и вербализации знания. В связи с этим овладение знаниями этого уровня, а именно рецептами, правилами, процедурами, приемами, осуществляется непосредственно в практической деятельности.
Знание, относящееся к уровню описательных или эмпирических законов, уже можно отчасти считать научным, поскольку оно представляет собой обобщение и выражение в явном виде закономерностей, выявленных в ходе наблюдений и апробации. На этом уровне присутствует первичная формализация, активно могут использоваться языки математики и логики. В то же время данное знание не является обоснованным в полной мере, не всегда подкрепляется теорией и часто служит началом для более высокого уровня обобщений.
На самом высоком уровне, соответствующем технической теории, происходит систематизация эмпирических законов и опытных данных, строится теоретическая модель, позволяющая согласовать их друг с другом. Помимо этого техническая теория реализует функцию аппроксимации и приложения научных концепций и систем и их применения на практике. Возникновение технических теорий позволило техническим исследованиям выйти на уровень науки, не сводимой к приложениям фундаментальных наук, поскольку «естественно-научные знания и законы должны быть значительно уточнены и модифицированы в технической теории,
чтобы стать применимыми к решению практических инженерных задач» [В.Г. Горохов, 2012, с. 3]. Эволюция техники шла в сторону усиления теоретического обоснования технико-технологического знания, и в настоящее время можно говорить о существовании крупных технических теорий, отвечающих критериям научности.
Фундаментальным признаком технической теории, как и естественно-научной, является использование идеализаций, например колебательных контуров, электрических цепей, идеальных двигателей, излучателей, поглощающих и отражающих поверхностей. Свойства и отношения таких абстрактных объектов позволяют выстроить модель, которую можно применять к множеству явлений, описываемых идеализациями, лежащими в ее основе. В ходе этой процедуры ученый «как бы развертывает содержание теоретической модели и таким образом получает все новые и новые знания об исследуемой реальности» [В.С. Степин, 2006, с. 182].
Построение классической технической теории базировалось на соединении фундаментальной теории и эксперимента и имело целью превращение научных законов в правила, применимые к конструированию, производству и использованию артефактов. Математические модели составляли основную часть исследований, что требовало от специалистов высокого уровня владения математическими методами. В основание современных технических теорий вводится компьютерное моделирование, используемое на всех этапах исследований. Аналогичные изменения происходят и в естественно-научной теории, в итоге, как показывает В.Г. Горохов, различия между ними «почти полностью снимаются, так как естественно-научный эксперимент становится неотделимым от проектирования» [В.Г. Горохов, 2012, с. 9].
Таким образом, форма и сложность технического знания определяются спецификой деятельности, соответствующей ему. Большая роль неявных знаний и практических навыков делают техническое знание трудно формализуемым и ограничивают сферу допустимой редукции эмпирических данных. Техническая теория опирается на физические, математические, экономические знания, но делает это выборочно, поскольку основной ее задачей является достижение эффективности технико-технологических систем и фундаментальные исследования рассматриваются не как цель, а как средство решения поставленной задачи. Указанная особенность ставит актуальную задачу философско-методологического анализа специфики технических теорий, критериев истинности и научности технического знания.
В общем плане условиями возможности технического объекта выступают логическая (и неотделимая от нее математическая), физическая, парадигмальная непротиворечивость и праксеологи-
ческая допустимость. Требование логической непротиворечивости в технических науках имеет свою специфику, которую А.Н. Павленко определяет как условие непротиворечивости «в бытии возможного» [А. Павленко, 2009, с. 139], в противовес непротиворечивости в бытии мыслимого, например в математике. Техника математически детерминирована, следовательно, необходимо должна соответствовать требованиям, предъявляемым к самой математике. Однако непротиворечивость вовсе не означает технической реализуемости. Поэтому в процессе инженерной проектировки и конструирования исследователь имеет дело уже не с логическими, а с физическими запретами. Так, например, невозможна передача сигнала со скоростью, превышающей скорость света в вакууме, или создание вечного двигателя второго рода.
Вопрос о физических запретах является чрезвычайно сложным в силу того, что они налагаются всегда в рамках принятой теории и могут трансформироваться в процессе развития науки. Этот момент определяет необходимость выделения третьего условия — парадиг-мальной непротиворечивости, связанного с конкретно-историческим этапом развития науки и теми запретами, которые накладывает действующая теория, в рамках которой осуществляется техническое познание, а также исторические, социокультурные обстоятельства. В итоге на технику накладывают запреты «логика (вместе со стоящей за ней математикой) и история (конкретный уровень знаний и соответствующие ему ценности в конкретную эпоху)» [там же, с. 147].
Условие праксеологической допустимости связано с тем, что, поскольку техническое знание изначально практически ориентировано, имеет значение не только его истинность (или достоверность), но и эффективность, возможность деятельности. Техническое знание не может быть обосновано только теоретическими методами. Даже если соблюдены все требования непротиворечивости, лишь синтез знания в реальном объекте может служить критерием оценки его достоверности, потому что «только практика конструирует мир реальных объектов» [В.Я. Перминов, 2012, с. 29].
Проблема опытной проверки технического знания связана с тем, что исторически, начиная с Нового времени, сложилось так, что вопрос о верификации ставился не в контексте проверки самого технического знания, а в отношении возможности подтверждения математических, физических и других конкретно-научных знаний через их реализацию в технических устройствах. Сформировался парадокс, когда знание, в отношении которого верификация проводится в весьма общей форме «практики», служит основанием для верификации фундаментальных наук. Так, в спорах о статусе математических объектов часто используется аргумент о том, что
техника, основанная на математических выводах, прекрасно функционирует. Негласное правило: «работает, следовательно, верно» в XX в. оказалось несостоятельным в связи с рядом системных технических проблем. Например, ошибка в реализации операции деления в компьютерных процессорах показала, что к результатам выполнения машинных программ, даже при простых проверенных алгоритмах, необходимо подходить критически.
Для того чтобы технические объекты могли использоваться для обоснования научного знания, необходима более строгая верификация самого технического знания, но возможна ли она? Вери-фицируемость в «слабой» форме (по Айеру) как потенциальная возможность хотя бы одного подтверждения в опыте явно недостаточна в случае технического знания. Модель, реализация которой не показывает стабильных опытных результатов в заданном интервале условий, отбраковывается как несоответствующая «внутреннему» для технических наук критерию истинности — эффективности. Верификация в «сильной» форме как укорененность знания в опыте также не может быть строгим условием оценки технического знания по ряду причин: большой роли конвенциональных знаний, погрешности приборов, использовании численных методов и т.д.
Поиск компромиссного варианта проверки технического знания может быть произведен с учетом особенностей важного этапа технического познания, а именно отладки, или тестирования, продукта. Любой объект, будь то физическое устройство или компьютерная программа, не отвергается сразу, даже если опыт дает отрицательный результат, что подтверждает тезис Айера: «...окончательно опровергнуть гипотезу можно не в большей степени, чем окончательно ее подтвердить» [А.Д. Айер, 2006, с. 66]. Начинается анализ ошибок, корректировка параметров и прочие процедуры, затем следует повторная опытная проверка и т.д. В данном случае верификация выступает и как процедура оценки готового результата, и как этап технического познания.
В связи с этим наибольший интерес вызывает модель циклической, или рекурсивной, верификации. Причем основной аргумент против нее, заключающийся в том, что «процесс сопоставления содержания и факта бесконечен» [С.В. Никоненко, 2007, с. 134], в отношении технического знания в большинстве случаев снимается заданием конкретных, часто, к сожалению, субъективных условий, например установлением допустимого интервала погрешности или срока сдачи проекта. Именно тщательность верификации на этапе отладки является не только методологическим требованием, но и своеобразным этическим принципом в технических науках.
Можно сказать, что, техническое знание в сравнении, например, с естественно-научным менее строго отбирается на этапе разработки, благодаря чему не отклоняются сразу оригинальные подходы и идеи, изобретательские предложения. Их оценка как бы откладывается до этапа экспериментальной проверки, в результате техника иногда выходит за пределы науки, открывая и создавая то, что научному познанию на этом этапе недоступно. Характеризуя эту особенность технического творчества, К. Ясперс пишет, что «дух изобретательства может сотворить необычайное и вне рамок специфически современной науки» [К. Ясперс, 1986, с. 127].
Проведенный эпистемологический анализ позволяет утверждать, что техническое знание представляет собой особый вид, не сводимый в формальному или естественно-научному компоненту. Оно имеет собственную структуру, большую роль в которой играют неявные, трудно формализуемые компоненты, без которых техническая деятельность не представляется возможной. Указанные особенности определяют специфику оценки возможности, истинности и научности технического знания.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Айер А.Д. Язык, истина и логика // Логос. 2006. № 1 (52).
Горохов В.Г. Технические науки: история и теория // http://iph.ras.ru/ uplfile/devel/gorokhov/ran_02_11_2012.pdf
Никоненко С. В. Аналитическая философия: основные концепции. СПб., 2007.
Павленко А. Возможность техники / А. Павленко. СПб:, 2010.
Перминов В.Я. Реальность математики // Вопросы философии. 2012. № 2.
Степин В.С. Философия науки: общие проблемы: Учебник для аспирантов и соискателей ученой степени кандидата наук. М., 2006.
Ясперс К. Современная техника // Новая технократическая волна на Западе / Под ред. В.М. Леонтьева. М., 1986.
Carpenter S. Modes of knowing and technological action // Philosophy Today. 1974. N 2.
Edvin T., Layton J. Technology as Knowledge // Technology & Culture. 1974. N 1.
Herschbach D.R. Technology as knowledge: Implication for instruction // Journal of Technology Education. 1995. Vol. 7. N 1.
Hindle B. Technology in Early America: Needs and opportunities for study, Chapel Hill, 1966.
Singer C., Holmyard E.J., Hall A.R. A History of technology. Vol. 1. From Early Times to Fall of Ancient Empires. Oxford., 1954—1958. Vol. 5.
