CC BY
174
Clinical Medicine, Russian journal. 2016; 94(10) DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2016-94-10-764-769
Original investigations
Оригинальные исследования
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2016 УДК 616.34-06:89]-07
Мнацаканян М.Г., Дюкова Г.М., Погромов А.П., Тащян О.В.
ЭМОЦИОНАЛЬНО-ЛИЧНОСТНЫЕ ОСОБЕННОСТИ У БОЛЬНЫХ С СИНДРОМОМ РАЗДРАЖЕННОГО КИШЕЧНИКА И ВОСПАЛИТЕЛЬНЫМИ ЗАБОЛЕВАНИЯМИ КИШЕЧНИКА
ФГБОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России, 119991, Москва
Для корреспонденции: Мнацаканян Марина Генриковна — канд. мед. наук, зав. отд-нием гастроэнтерологии № 1; e-mail: mnatsakanyanmg@gmail.сom
Цель. Провести сравнительный анализ эмоционально-личностных особенностей у больных с синдромом раздраженного кишечника (СРК) и воспалительными заболеваниями кишечника (ВЗК) в стадии ремиссии с СРК-подобными симптомами.
Материал и методы. В период с 2010 по 2015 г. в специализированной гастроэнтерологической клинике у 125 больных с СРК (СРК по варианту диареи у 46, СРК по варианту запора у 20, СРК по смешанному варианту у 59)и 37 больных с ВЗК в стадии ремиссии (болезнь Крона у 11, язвенный колит — у 26) исследовали уровень депрессии (опросник Бека), личностной и актуальной тревоги (опросник Спилбергера—Ханина), степень алекситимии (Торонтская шкала), а также выраженность психопатологических и поведенческих симптомов согласно разработанной анкете. Результаты. По показателям депрессии, актуальной тревоги, алекситимии и выраженности психопатологических и поведенческих симптомов больные с СРК достоверно не отличались от больных с ВЗК в стадии ремиссии с СРК-подобными симптомами. Только показатель личностной тревоги у больных с СРК был достоверно выше, чем у больных с ВЗК в стадии ремиссии с СРК-подобными симптомами (p = 0,0376). У мужчин с СРК по сравнению с мужчинами с ВЗК достоверно выше показатель актуальной тревоги (p = 0,04). Максимальная выраженность депрессии, актуальной тревоги и алекситимии отмечена при СРК по варианту запора в сравнении с другими вариантами СРК (p < 0,05). Больных болезнью Крона в стадии ремиссии характеризуют более высокие показатели депрессии и алекситимии в сравнении с больными язвенным колитом (p < 0,05). Поведенческие расстройства наиболее выражены при СРК по варианту диареи и болезни Крона.
Заключение. Более высокая личностная тревожность отмечена у больных с истинным СРК в сравнении с больными с ВЗК в стадии ремиссии с СРК-подобными симптомами при том, что по остальным параметрам группы не различались. Больных с СРК по варианту запора характеризовала большая выраженность эмоционально-личностных нарушений. Более тяжелые эмоционально-поведенческие расстройства отличают больных болезнью Крона от больных язвенным колитом.
Ключевые слова: синдром раздраженного кишечника; воспалительные заболевания кишечника; депрессия; тревога; алекситимия.
Для цитирования: Мнацаканян М.Г., Дюкова Г.М., Погромов А.П., Тащян О.В. Эмоционально-личностные особенности у больных с синдромом раздраженного кишечника и воспалительными заболеваниями кишечника. Клин. мед. 2016; 94 (10): 764—769. DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2016-94-10-764-769
Mnatsakanyan M.G., Dyukova G.M., Pogromov A.P., Tashchyan O.V.
EMOTIONAL AND PERSONALITY FEATURES OF PATIENTS WITH IRRITABLE BOWEL SYNDROME AND INFLAMMATORY BOWEL DISEASES
I.M. Sechenov First Moscow State Medical University, 119991, Moscow, Russia
Objective. To conduct a comparative analysis of the emotional and personality characteristics ofpatients with irritable bowel syndrome (IBS) and inflammatory bowel disease (IBD) in remission with IBS-like symptoms.
Patients and methods. This study carried out based at a specialized gastroenterology clinic in the period from 2010 to 2015 included 125 patients with IBS (IBS-D — 46, IBS-C — 20, IBS-M — 59) and 37 patients with IBD in remission: Crohn's disease (CD) — 11 and ulcerative colitis (UC) -26 patients. The levels of depression (Beck questionnaire), urgent and personal anxiety (Spielberger questionnaire), the degree of alexithymia (Toronto scale) as well as the severity of psychopathology and behavioral symptoms (PBS) were estimated.
Results. Patients with IBS were not significantly different from those with IBD in remission with IBS-like symptoms in terms of depression, actual anxiety, alexithymia and PBS. Only the index of personal anxiety was significantly higher in the group of patients with IBS compared with IBD in remission with IBS-like symptoms (p = 0.0376). Men with IBS exhibited significantly higher actual anxiety than men with IBD (p = 0.04). Maximum severity of depression, anxiety and alexithymia was documented in the locking version of IBS (IBS-C) in comparison with other variants of IBS (p <0.05). Patients with CD in remission are characterized by higher rates of depression and alexithymia compared to UC (p <0.05). Behavioural disorders are most pronounced in the diarrheal variant of IBS and CD.
Conclusion. A higher personal anxiety was observed in patients with IBS compared to those in remission of IBD with IBS-like symptoms although other parameters were not significantly different. Patients with IBS-C were characterized by more pronounced manifestations of emotional and personality disorders. More severe emotional and behavioral disorders distinguish CD from UC.
Клиническая медицина. 2016; 94(10) 765
DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2016-94-10-764-769_
Оригинальные исследования
Keywords: irritable bowel syndrome; inflammatory bowel disease; depression, anxiety; alexithymia.
For citation: Mnatsakanyan M.G., Dyukova G.M., Pogromov A.P., Tashchyan O.V. Emotional and personality features of patients with irritable bowel syndrome and bowel inflammatory diseases. Klin. med. 2016; 94 (10): 764—769. DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2016-94-10-764-769
For correspondence: For correspondence: Marina G. Mnatsakyan - MD, PhD, head, Dpt. of Gastroenterology No 1. е-mail: mnatsakanyanmg@gmail.сom
Received 06.06.16 Accepted 21.06.16
Синдром раздраженного кишечника (СРК) является одним из наиболее распространенных функциональных расстройств желудочно-кишечного тракта (ЖКТ). По данным разных авторов, его распространенность в популяции оценивается в 10—20% [1].
Среди местных факторов, формирующих это расстройство, выделяют генетические факторы [2, 3], микровоспаление [4—7], микробиоту [8, 9], нарушение кишечной проницаемости [10, 11]; большую роль отводят энтеральной нервной системе и центральной нервной системе, т.е. регуляции оси мозг—кишечник.
В последние годы появилось множество публикаций, показывающих, что у больных с воспалительными заболеваниями кишечника (ВЗК) в стадии ремиссии наблюдаются симптомы, похожие на СРК, в соответствии с Римскими критериями III [12]. В связи с неоднозначностью трактовки их часто называют СРК-подобными симптомами (IBS-like symptoms). Примечательно, что частота их существенно превышает частоту «истинного» СРК в популяции. Распространенность СРК-подобных симптомов у больных с ВЗК в стадии ремиссии в 2—3 раза выше, чем в популяции [13], и по меньшей мере одно функциональное расстройство ЖКТ диагностировано у 82% больных с неактивными ВЗК. Недавно опубликованный метаанализ показал, что часть больных с ВЗК в стадии ремиссии имеют СРК-подобные симптомы: при язвенном колите (ЯК) — до 36%, а при болезни Крона (БК) — до 46% [14]. К подобным выводам приходят и другие авторы, указывающие на частоту встречаемости СРК-подобных симптомов у 35% больных с ВЗК в стадии ремиссии [15, 16].
По данным отечественных авторов, СРК- подобные симптомы у встречаются у 16—31% больных с ВЗК в стадии ремиссии [17, 18]. Вопрос о взаимосвязи СРК и ВЗК до сих пор остается дискуссионным. При этом доминируют две точки зрения: первая, что СРК-подобные симптомы при ВЗК являются отражением сохраняющегося субклинического воспаления; вторая, что в основе этих изменений лежат эмоционально-личностные особенности пациентов.
Отсутствие биомаркеров, позволяющих подтвердить или опровергнуть субклиническое воспаление при СРК и ВЗК, делает актуальной проблему понимания болезней, их клинической симптоматики и подходов к дифференцированному лечению [19]. Одним из возможных дополнительных направлений является изучение эмоционально-личностных особенностей при этих расстройствах.
Цель исследования — провести сравнительный анализ эмоционально-личностных особенностей у больных с СРК и ВЗК в стадии ремиссии с СРК-подобными симптомами.
Материал и методы
В исследование включено 125 больных с СРК (1-я группа) и 37 больных с ВЗК в стадии ремиссии с СРК-подобными симптомами (2-я группа).
В 1-й группе 90 женщин и 35 мужчин (средний возраст 32,37 ± 6,92 года) с диагнозом СРК (Римские критерии III, 2006 г.). Клинические формы: СРК по варианту диареи (СРК-Д) — 46 пациентов (17 мужчин и 29 женщин); СРК по варианту запора (СРК-З) — 20 пациентов (2 мужчин и 18 женщин); СРК по смешанному варианту (СРК-СМ) — 59 пациентов (16 мужчин и 43 женщины). Для оценки клинического варианта течения СРК нами использовалась Бристольская шкала формы кала, разработанная Мейерсом Хейтоном в Бристольском университете и впервые опубликованная в 1997 г. Во 2-й группе 19 женщин и 18 мужчин (средний возраст 32,43 ± 6,96 года): 11 больных с БК и 26 — с ЯК.
Все больные обследованы на базе специализированного гастроэнтерологического отделения № 1 Универ -ситетской клинической больницы № 1 Первого МГМУ им. И.М. Сеченова.
Обследование больных включало:
• клинический анализ;
• лабораторные исследования: общий и биохимический анализ крови и мочи, исследование антител к тканевой глутаминазе, к глиадину, определение уровня секреторного иммуноглобулина А и фекального кальпротектина, общий анализ кала, исследование активности эластазы в кале, углеводный тест на уровень лактазы в кале;
• инструментальные исследования: электрокардиографию, ультразвуковое исследование органов брюшной полости, колоноскопию с биопсией толстой и тонкой кишки, эзофагогастродуоденоскопию с биопсией из нисходящей ветки двенадцатиперстной кишки, морфологическое исследование биопта-тов.
Психометрическое тестирование проводили с использованием опросника личностной и актуальной тревоги Спилбергера—Ханина (State-Trait Anxiety Inventory — STAI, 1976), опросника депрессии Бека (Beck Depression Inventory, 1961), опросника алексити-
мии TAS-26 (J. Taylor и соавт., 1985), анкеты психопатологических и поведенческих симптомов (ППС) [20], оценивающей реакции и поведение больных в связи с имеющимися симптомами (например, частота мытья рук, возможность еды вне дома, отказ от путешествий, контроль наличия туалета, стрессогенные кишечные реакции и др.).
Полученные данные обработаны параметрическими и непараметрическими методами при помощи программ Statistica 8.0 и SPSS 17. Результат считался статистически значимым при p < 0,05. Рассчитывали критерий Стьюдента, критерий Манна—Уитни, коэффициент Фишера. Анализировали абсолютные показатели психометрических шкал.
Результаты
Проведен анализ показателей депрессии, личностной и актуальной тревоги, алекситимии и ППС у больных 1-й и 2-й групп. Полученные результаты представлены в таблице.
Как видно из таблицы, статистически значимых различий средних значений показателей депрессии, актуальной тревоги, алекситимии и ППС между 1-й и 2-й группами больных не выявлено (p > 0,05). Только показатель личностной тревоги в 1-й группе больных статистически значимо превышал аналогичный показатель во 2-й группе (p = 0,0376).
Сравнительный анализ средних значений показателя депрессии у больных 1-й и 2-й групп по гендерному признаку также не выявил статистически значимых различий (p > 0,05).
При анализе показателя депрессии при различных вариантах СРК следует отметить статистически значимое его преобладание при СРК-З (21,79±14,70; p = 0,002) и СРК-Д (17,39±13,91; p = 0,04) по сравнению с показателями депрессии у больных с СРК-СМ (12,66 ± 9,23). Примечательно, что группа больных с СРК-З представлена исключительно женщинами.
При анализе депрессии внутри группы больных с ВЗК обнаружено достоверное повышение этого показа-
Clinical Medicine, Russian journal. 2016; 94(10) DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2016-94-10-764-769
Original investigations
теля у больных с БК (18,55 ± 9,96) в сравнении с больными ЯК (11,54 ± 9,21; p = 0,0378).
При анализе актуальной тревоги у мужчин и женщин 1-й и 2-й групп статистически значимые различия выявлены только между мужчинами и составили соответственно 46,48 ± 11,56 и 43,78 ± 11,01 (p = 0,04). При анализе показателя актуальной тревоги при различных вариантах СРК выявлено статистически значимое повышение при СРК-З в отличие СРК-Д и СРК-СМ. В пределах группы ВЗК значимых различий не отмечено.
Анализ личностной тревоги по гендерному признаку у больных 1-й и 2-й групп статистически значимых различий не выявил (p > 0,05).
Не выявлено также статистически значимых различий показателей личностной тревоги как при различных вариантах течения СРК, так и при БК и ЯК в стадии ремиссии (p > 0,05).
Гендерный анализ показателей алекситимии также не выявил статистически значимых различий как в 1-й, так и во 2-й группе. При сравнительном анализе показателей алекситимии при различных вариантах СРК отмечено статистическое значимое повышение при СРК-З (p = 0,02) в отличие от СРК-Д и СРК-СМ.
Сравнительный анализ показателей ППС в 1-й и 2-й группах больных статистически значимых различий не выявил (p > 0,05).
При анализе показателей ППС по гендерному признаку статистически значимых различий не отмечено ни в 1-й, ни во 2-й группе, ни при сравнении этих групп (p > 0,05).
При анализе показателей ППС при различных вариантах течения СРК отмечено статистически значимое повышение при СРК-Д (p = 0,0005) по сравнению с СРК-СМ. При исследовании показателей ППС раздельно у больных ЯК и БК в стадии ремиссии показатель ограничительного поведения статистически значимо выше у больных БК и составляет 6,45 ± 2,73 при значении этого показателя у больных с ЯК 3,0 ± 3,22 (p = 0,0068).
Сравнительные результаты показателей депрессии, личностной и актуальной тревоги, алекситимии и ППС у больных 1-й и 2-й групп, (М ± т)
Показатель СРК (1-я группа, n = 125) ВЗК в стадии ремиссии с СРК-подобными симптомами (2-я группа, n = 37) СРК-Д (n = 46) СРК-З (n = 20) СРК-СМ (n = 59) БК (n = 11) ЯК (n = 26)
Депрессия 15,84 ± 12,42 13,62 ± 9,85 17,39 ± 13,91' 21,79 ± 14,70"' 12,66 ± 9,23 18,55 ± 9,96* 11,54 ± 9,21
Личностная 48,30 ± 10,89' 44,11 ± 9,24 48,74 ± 12,21 49,21 ± 11,24 47,65 ± 9,75 42,45 ± 10,24 44,84 ± 8,88
тревога
Актуальная 44,06 ± 10,49 44,35 ± 9,67 45,48 ± 12,46 47,16 ± 9,00' 41,91 ± 8,83 47,00 ± 9,66 43,23 ± 9,64
тревога
Алекситимия 63,08 ± 10,3 64,29 ± 10,51 63,57 ± 11,24 67,21 ± 9,35' 61,34 ± 9,52 70,64 ± 6,67* 61,38 ± 10,76
ППС 3,56 ± 2,53 4,03 ± 3,44 4,50 ± 2,80"" 3,70 ± 2,36 2,78 ± 2,11 6,45 ± 2,73** 3,0 ± 3,22
Примечание. Достоверность различий между СРК и ВЗК: • — р < 0,05; достоверность различий между типами СРК: ♦ — р < 0,05, ♦♦♦ — р < 0,005, ♦♦♦♦ — р = 0,0005); достоверность различий между вариантами ВЗК: * — р < 0,05), ** — р < 0,01.
Клиническая медицина. 2016; 94(10)
DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2016-94-10-764-769
Оригинальные исследования
Обсуждение
Сегодня наиболее признанной концепцией патогенеза функциональных расстройств ЖКТ является биопсихосоциальная модель. В связи с этим представлялось целесообразным проанализировать психологические особенности больных с СРК и ВЗК с СРК-подобными симптомами. Несомненно, оценка идет на этапе уже имеющегося заболевания и, вероятно, мы оцениваем не столько личностные характеристики больных, сколько их реакции на болезнь, тяжесть симптомов, социальные последствия этих симптомов и пр.
В нашем исследовании мы провели сравнительное исследование личностных черт (преморбидная тревожность и алекситимия), эмоциональных характеристик (актуальная тревога и депрессия), а также ППС в группах больных с СРК и ВЗК в стадии ремиссии с СРК-подобными симптомами и при отдельных подтипах этих клинических форм (СРК-Д, СРК-З, СРК-СМ) и при ВЗК (БК и ЯК).
Полученные нами данные можно суммировать в следующих положениях.
1. Вся группа больных с СРК достоверно отличается от больных с ВЗК в стадии ремиссии с СРК-подобными симптомами повышенной личностной тревожностью. В литературе, как правило, не анализируется раздельно личностная и актуальная тревога, а сообщается в целом о наличии этого синдрома. Так, по данным S. Lee и со-авт. [21], тревожные расстройства выявляются у 16,5% пациентов с СРК. Тревога, как правило, предшествует началу СРК, особенно при СРК-Д. W.E.Whitehead и со-авт. [22] сообщали о 15,8% частоте тревоги у пациентов с СРК. В других исследованиях речь идет о более высоких значениях. Например, в Южной Австралии у 47% пациентов с СРК выявлены высокие значения показателей тревоги и депрессии [23]. По данным отечественных авторов, эмоционально-личностные расстройства различной структуры встречаются у 38% больных с СРК [24].
В случае ВЗК также отсутствуют данные по дифференцированному исследованию тревоги, хотя отмечен высокий ее уровень, измеренный с помощью разных тестов. У больных с ВЗК в стадии ремиссии частота тревожных проявлений может достигать 29—35% [25]. Именно с тревогой некоторые авторы связывают высокую распространенность СРК-подобных симптомов у больных с ВЗК по сравнению с показателями для населения в целом [26, 27]. По степени тревожности, депрессии и общего благополучия у больных с ВЗК может быть предсказано появление СРК-подобных симптомов [28—30]. В австралийской когорте у 89,1% пациентов с ВЗК в стадии ремиссии имелись симптомы, соответствующие по крайней мере одному функциональному расстройству ЖКТ. При этом было показано, что частота функциональных расстройств ЖКТ была выше у пациентов с более высоким уровнем тревожности. Тревога усугубляла клинические проявления функциональных расстройств ЖКТ, влияя на такой симптом,
как боль в животе и приводя к большей психологической сопутствующей патологии и ухудшению качества жизни. Кроме того, проведенный анализ показал, что имеется прямая корреляция между уровнем знаний пациента и тревогой, позволяющая предположить, что чем выше уровень знаний у пациента, тем выше уровень тревоги [31].
2. По нашим данным, у больных с ВЗК в стадии ремиссии наиболее тяжелые эмоционально-личностные и поведенческие нарушения выявлены при БК в сравнении ЯК. Это касается и депрессии, и алекситимии, и ППС. Согласно данным литературы, у больных с ЯК и БК частота депрессии и тревоги существенно выше, чем у здоровых людей [17, 22, 32, 33], однако сопоставления этих показателей между БК и ЯК в литературе мы не нашли. Можно предположить, что высокие показатели депрессии при БК отражают вторичную реакцию пациента на выраженность соматических расстройств. Возможно, что большая выраженность ограничительного поведения имеет то же самое происхождение. Менее понятно преобладание алекситимии в группе БК. Р. РогсеШ и соавт. [34] показали, что уровень алекситимии при ВЗК значительно выше (37,5%), чем у здоровых людей (4,5%). При этом существенных различий показателей при ЯК и БК не выявлено. Нельзя исключить, что именно этот показатель отражает тенденцию к развитию СРК-подобных симптомов у больных с ВЗК. Алекситимия в значительной степени влияет на качество жизни больных с ВЗК, что необходимо учитывать при лечении этих больных [35].
3. Сравнительный анализ эмоционально-личностных показателей в подгруппах СРК убедительно показал, что наибольшие отклонения в значении показателей депрессии, актуальной тревоги и алекситимии характерны для СРК-З. Именно этот вариант СРК также характеризуется наибольшим количеством ассоциированных симптомов [36]. Схожие результаты продемонстрировали N. РакапеЬ и соавт. [37], показав, что выраженность депрессии и тревоги наибольшая при СРК-З. Кроме того, именно этот вариант СРК отмечают преимущественно у женщин. В нашем исследовании из 20 больных СРК-З было 18 женщин, что соответствует данным литературы [38, 39]. Возможно, что именно преобладание женщин в этой группе обусловило наибольшую выраженность эмоционально-личностных изменений. Однозначного объяснения этому феномену нет. Преобладание СРК-З у женщин пытаются связать с тормозящим действием эстрогена и прогестерона на моторику ЖКТ [40].
Предполагается, что стресс запускает сложное взаимодействие энтеральной нервной системы, гипо-таламо-гипофизарной-надпочечниковой оси и нейро-воспалительных клеток кишки. Так, обнаружено, что при СРК-З с тревожно-депрессивными расстройствами уровень экспрессии соматостатина значительно выше, чем при СРК-Д [41]. Ранее было показано, что высокие степени депрессии и тревоги при СРК-З по сравнению с
СРК-Д коррелируют с повышением уровня пролактина [42]. Вероятно, особенности женской нейрогормональ-ной сферы обусловливают специфику клинических проявлений в отношении как кишечника, так и эмоционально-личностных расстройств.
Необходимо упомянуть, что СРК-З является наиболее сложным для верификации и некоторыми авторами рассматривается как вариант идиопатического запора. Используемые в настоящее время Римские критерии III не позволяют дифференцировать эти клинические формы [43].
4. Следует отметить, что наиболее выраженные нарушения поведенческой адаптации, измеренные в нашем исследовании с помощью анкеты ППС, отмечены в группах с максимально выраженной диарейной симптоматикой. Этот факт позволяет расценивать поведенческие расстройства как вторичные по отношению к симптомам диареи. Интересно отметить, что в рамках разных типов СРК намечается диссоциация между эмоционально-личностными и поведенческими нарушениями в зависимости от характера нарушения стула.
В современных публикациях нет однозначного мнения по поводу существующих взаимоотношений между СРК и ВЗК в стадии ремиссии с СРК-подобными симптомами. Предполагается, что СРК и ВЗК определенным образом взаимосвязаны. M. Eamonn и M. Quigley [44] рассматривают 3 возможных варианта: 1) возникновение и влияние СРК-подобных симптомов при ВЗК; 2) СРК как продрома ВЗК; 3) СРК как «воспалительное» расстройство, когда СРК и ВЗК рассматриваются как часть спектра заболевания.
Таким образом, предпринятый нами подход к изучению эмоционально-личностных особенностей у больных с СРК и ВЗК в стадии ремиссии с СРК-подобными симптомами выявил как сходство, так и различия в течении этих заболеваний. Определенные сходства заключаются в отсутствии значимых различий по таким показателям, как депрессия, алекситимия и актуальная тревога. Единственным выявленным отличием является уровень личностной тревоги, преобладающий у больных с СРК. Это совпадает с данными литературы о роли личностной тревожности в развитии различных функциональных расстройств, в частности СРК, т.е. в тех ситуациях, когда патология субстрата, а именно развитие каких-либо воспалительных изменений в кишечнике не является необходимым условием для развития клинической симптоматики.
В 2015 г. постоянно действующий Римский фонд опубликовал дополнение [45], в которых в качестве модификаторов, необходимых для подбора индивидуализированного лечения, были введены дополнительные критерии оценки психологического и физиологического статуса больных с СРК и ВЗК. Возможно, учет эмоционально-личностных и поведенческих особенностей больных с СРК и ВЗК в стадии ремиссии с СРК-подобными симптомами позволит более эффективно лечить таких больных.
Clinical Medicine, Russian journal. 2016; 94(10) DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2016-94-10-764-769
Original investigations
ЛИТЕРАТУРА
(остальные источники см. в REFERENCES)
17. Белоус С.С., Головенко О.В., Халиф И.Л. Оценка качества жизни и психического статуса больных язвенным колитом в фазе ремиссии. Клинические перспективы гастроэнтерологии, гепато-логии. 2013; (3): 23—5.
18. Бодрягина Е.С., Абдулганиева Д.И., Одинцова А.Х. Значение синдрома раздраженной кишки в ремиссии воспалительных заболеваний кишечника. Клинические перспективы гастроэнтерологии, гепатологии. 2013; (3): 33—7.
20. Погромов А.П., Дюкова Г.М., Леонова М.Л. Психовегетативные аспекты функциональной желудочной диспепсии и синдрома раздраженного кишечника, эффективность терапии дулоксети-ном. Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, ко-лопроктологии. 2012; (3): 26—32.
24. Махов В.М., Ромасенко Л.В., Турко Т.В., Шептак Н.Н. Синдром раздраженного кишечника: коморбидное сомато-психическое заболевание. Доказательная гастроэнтерология. 2014; (2): 56—61.
36. Погромов А.П., Зуев В.М., Мнацаканян М.Г, Тащян О.В., Овчинникова Д.В. Синдром раздраженного кишечника у женщин репродуктивного возраста. Репродуктивная медицина (Казахстан). 2015; (3-4): 24-25.
REFERENCES
1. Lovell R.M., Ford A.C. Global prevalence of and risk factors for irritable bowel syndrome: a meta-analysis. Clin. Gastroenterol. Hepatol. 2012; 10(7): 712—21.
2. Bengtson M.B., Ronning T., Vatn M.H., Harris J.R. Irritable bowel syndrome in twins: genes and environment. Gut. 2006; 55: 1754—9.
3. Saito Y.A. The role of genetics in IBS. Gastroenterol. Clin. N. Am. 2011; 40: 45—7.
4. Ford A.C., Talley N.J. Mucosal inflammation as a potential etiologi-cal factor in irritable bowel syndrome: a systematic review. J. Gas-troenterol. 2011; 46(4): 421—31.
5. Michail S., Ramsy M., Soliman E. Advances in inflammatory bowel diseases in children. MinervaPediatr. 2012; 64(3): 257—70.
6. Herrlinger K. Inflammatory bowel disease: an overview. Med. Mschr. Pharm. 2013; 36(11): 402—8.
7. Bennike T., Birkelund S., Stensballe A., Andersen V. Biomarkers in inflammatory bowel diseases: current status and proteomics identification strategies. World J. Gastroenterol. 2014; 20(12): 3231—44.
8. Carroll I.M., Ringel-Kulka T., Keku T.O. et al. Molecular analysis of the luminal- and mucosal-associated intestinal microbiota in diarrhea-predominant irritable bowel syndrome. Am. J. Physiol. Gastro-intest. Liver Physiol. 2011; 301: G799—807.
9. Ringel Y., Carroll I.M. Alterations in the intestinal microbiota and functional bowel symptoms. Gastrointest. Endosc. Clin. N. Am. 2009; 19: 141—50.
10. Hu Y.J., Wang Y.D., Tan F.Q., Yang W.X. Regulation of paracellu-lar permeability: factors and mechanisms. Mol. Biol. Rep. 2013; 40: 6123—42.
11. Vivinus-Nebot M., Frin-Mathy G., Bzioueche H., Dainese R., Bernard G., Anty R. et al. Functional bowel symptoms in quiescent inflammatory bowel diseases: role of epithelial barrier disruption and low-grade inflammation. Gut. 2014; 63(5): 744—52.
12. Drossman D.A. The functional gastrointestinal disorders and the Rome process. Gastroenterology. 2006; 130: 1377—90.
13. Simren M., Axelsson J., Gillberg R., Abrahamsson H., Svedlund J., Bjornsson E.S. Quality of life in inflammatory bowel disease in remission: the impact of IBS-like symptoms and associated psychological factors. Am. J. Gastroenterol. 2002; 97(2): 389—96.
14. Halpin S.J., Ford A.C. Prevalence of symptoms meeting criteria for irritable bowel syndrome in inflammatory bowel disease: systematic review and meta-analysis. Am. J. Gastroenterol. 2012; 107: 1474—82.
15. Keohane J., O'Mahony C., O'Mahony L. et al. Irritable bowel syndrome-type symptoms in patients with inflammatory bowel disease: a real association or reflection of occult inflammation? Am. J. Gastroenterol. 2010; 8: 1789—94.
16. Naliboff B.D., Kim S.E., Bolus R. et al. Gastrointestinal and psychological mediators of health-related auality of life in IBS and IBD: A structural equation modeling analysis. Am. J. Gastroenterology. 2012; 10(1): 451—9.
17. Belous S.S., Golovenko O.V., Khalif I.L. Quality of life and psychological status of patients with ulcerative colitis in remission. Klin-icheskie perspektivy gastroenterologii, gepatologii. 2013; 3: 23—5. (in Russian)
Клиническая медицина. 2016; 94(10)
DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2016-94-10-764-769
Оригинальные исследования
18. Bodryagina E.S., Abdulganieva D.I., Odintsova A.Kh. Meaning of irritable bowel syndrome in remission of inflammatory bowel disease. Klinicheskie perspektivy gastroenterology, gepatologii. 2013; 3: 33—7. (in Russian)
19. Berrill J.W., Green J.T., Hood K., Campbell A.K. Symptoms of irritable bowel syndrome in patients with inflammatory bowel disease: examining the role of sub-clinical inflammation and the impact on clinical assessment of disease activity. N. Engl. J. Med. 2005; 353: 2462—76.
20. Pogromov A.P., Dyukova G.M., Leonova M.L. Psychovegetative aspects of functional gastric dyspepsia and irritable bowel syndrome, duloxetine therapy effectiveness. Rossiyskiy zhurnal gastroenterolo-gii, gepatologii, koloproktologii. 2012; (3): 26—32. (in Russian)
21. Lee S., Wu J., Ma Y.L., Tsang A., Guo W.J., Sung J. Irritable bowel syndrome is strongly associated with generalized anxiety disorder: a community study. Aliment. Pharmacol. Ther. 2009; 30: 643—51.
22. Whitehead W.E. Palsson O.S., Levy R.L., Von Korff M., Feld A.D., Turner M.J. Comorbid psychiatric disorders in irritable bowel (IBS) and inflammatory bowel disease (IBD). Gastroenterology. 2003; 124: A398.
23. Mikocka-Walus A.A., Turnbull D.A., Andrews J.M., Moulding N.T., Wilson I.G., Harley H.A. et al. Psychological problems in gastroen-terology outpatients: A South Australian experience. Psychological co-morbidity in IBD, IBS and hepatitis C. Clin. Pract. Epidemiol. Ment. Hlth. 2008; 4: 15.
24. Makhov V.M., Romasenko L.V., Turko T.V., Sheptak N.N. Irritable bowel syndrome: comorbid somatic-mental illness. Dokazatel'naya gadtroenterologiya. 2014; (2): 56—61. (in Russian).
25. Moreno-Jimenez B., Blanco B.L., Rodriguez-Munoz A., Hernandez E.G. The influence of personality factors on health-related quality of life of patients with inflammatory bowel disease. J. Psychosom. Res. 2007; 62(1): 39—46.
26. Minderhoud I.M., Oldenburg B., Wismeijer J.A., van Berge Hene-gouwen G.P., Smout A.J. IBS-like symptoms in patients with inflammatory bowel disease in remission: relationships with quality of life and coping behavior. Dig. Dis. Sci. 2004; 49(3): 469—74.
27. Gracie D.J., Ford A.C. IBS-like symptoms in patients with ulcerative colitis. Clin. Exp. Gastroenterol. 2015; 8: 101—9.
28. Drossman D.A. Presidential address: gastrointestinal illness and the biopsychosocial model. Psychosom. Med. 1998; 60: 258—67.
29. Mardini H.E., Kip K.E., Wilson J.W. Crohn's disease: a two-year prospective study of the association between psychological distress and disease activity. Dig. Dis. Sci. 2004; 49: 492—7.
30. Hisamatsu T., Inoue N., Yajima T. et al. Psychological aspects of inflammatory bowel disease. J. Gastroenterol. 2007; 42: 34—40.
31. Farrokhyar F., Marshall J.K., Easterbrook B., Irvine E.J. Functional gastrointestinal disorders and mood disorders in patients with inactive inflammatory bowel disease: prevalence and impact on health. Inflamm. Bowel. Dis. 2006; 12: 38—46.
32. Cohen S., Janicki-Deverts D., Miller G.E. Psychological stress and disease. J.A.M.A. 2007; 298: 1685—7.
33. Maconi G., Gridavilla D., Vigano C., Sciurti R., Asthana A.K., Fur-faro F. et al. Perianal disease is associated with psychiatric co-morbidity in Crohn's disease in remission. Int. J. Colorect. Dis. 2014; 29(10): 1285—90.
34. Porcelli P., Zaka S., Leoci C., Centonze S., Taylor GJ. Alexithymia in Inflammatory Bowel disease. A case — control study. Psychother. and Psychosom. 1995; 64(1): 49—53.
35. Iglesias-Rey M., Barreiro-de Acosta M., Caamano-Isorna F., Vazquez Rodriguez I., Lorenzo Gonzalez A., Bello-Paderne X., Dominguez-Munoz J.E. Influence of alexithymia on health-related quality of life in inflammatory bowel disease: are there any related factors? Scand. J. Gastroenterol. 2012;47(4): 445—53.
36. Pogromov A.P., Zuev V.M., Mnatsakanyan M.G., Tashchyan O.V., Ovchinnikova D.V. Irritable bowel syndrome in women of reproductive age. Reproduktivnaya meditsina (Kazakhstan). 2015; 3-4 (2425): (in Russian)
37. Farzaneh N., Ghobakhlou M., Moghimi-Dehkordi B., Naderi N., Fa-dai F. Anxiety and depression in a sample of Iranian patients with irritable bowel syndrome. Iran. J. Psychiatry Behav. Sci. 2013; 7(1): 30—6. [PMC free article] [PubMed].
38. Adeyemo M.A., Lin Chang. New treatments for irritable bowel syndrome in women. WomensHlth (Lond.). 2008; 4(6): 605—23.
39. Anbardan S.J., Daryani N.E., Fereshtehnejad S.-M. et al. Gender role in irritable bowel syndrome: A comparison of irritable bowel syndrome module (ROME III) between male and female patients. J. Neurogastroenterol. Motil. 2012; 18(1): 70—7.
40. Bjorkman I., Jakobsson Ung E., Ringstrom G., Tornblom H., Simren M. More similarities than differences between men and women with irritable bowel syndrome. Neurogastroenterol. Motil. 2015; 27(6): 796—804.
41. Baojuan Han. Correlation between gastrointestinal hormones and anxiety-depressive states in irritable bowel syndrome. Exp. Ther. Med. 2013; 6(3): 715—20. Published online 2013 Jul 9. doi: 10.3892/ etm.2013.1211PMCID: PMC3786850.
42. Eriksson E.M., Andren K.I., Eriksson H.T., Kurlberg G.K. Irritable bowel syndrome subtypes differ in body awareness, psychological symptoms and biochemical stress markers. World J. Gastroenterol. 2008; 14(31): 4889—96. [PMC free article] [PubMed].
43. Enck P., Leinert J., Smid M., Kohler T., Schwille-Kiuntke J. Functional Constipation and Constipation-Predominant Irritable Bowel Syndrome in the General Population: Data from the GECCO Study. Gastroenterol. Res. Pract. 2016; 201(6): Article ID 3186016.
44. Quigley E.M. Overlapping irritable bowel syndrome and inflammatory bowel disease: less to this than meets the eye? Ther. Adv. Gas-troenterol. 2016; 9(2): 199—212. doi: 10.1177/1756283X15621230 PMCID: PMC4749858
45. Multi-Dimensional Clinical Profile (MDCP): For the Functional Gastrointestinal Disorders. 1-st Ed / Eds. D.A. Drossman et al. 2015.
Поступила 06.06.16 Принято в печать 21.06.16
