CC BY
52
УДК 165.9 Л.О. ПАЗИНА
ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ МОДАЛЬНОСТЬ ДУХОВНОЙ РЕАЛЬНОСТИ И ЕЕ ОСОБЕННОСТИ: ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ
Категориальные подвижки в аппарате неклассической эпистемологии затрагивают и дефиницию «реальность», которая больше не понимается как одномерная и линейная, а характеризуется полионтичностью своего бытия, выражаемого в модальностях. Антропологическая потребность в удвоении мира выражается в существовании рефлексируемой и экзистенциальной модальностей духовной реальности. Статья посвящена способам формирования, типам и особенностям экзистенциальной модальности духовной реальности.
Ключевые слова: модальность, реальность, типы мировоззрения, рефлексируе-мая реальность, экзистенциальная реальность, доминантная установка, наука, религия, мифология, воображение, духовность.
Введение. Современный этап научно-технической революции открывает человечеству совершенно новый, практически непознанный мир, порожденный информатизацией общества, созданный и поддерживаемый при помощи компьютеров, что позволяет говорить о наступлении качественно нового этапа в развитии общества - информационного. Развитие компьютерных технологий связано с появлением существенных сдвигов в области массового сознания и представлении о реальности. Культура постмодерна укрепила позиции релятивизма, сделала массовым достоянием представление об относительности грани между реальностью и иллюзией, правдой и ложью, добродетелью и пороком. Компьютерные технологии, задействовав опыт измененных состояний сознания и идеи интеллектуально продуцируемых реальностей, позволили выйти на новый горизонт познания: «Квантово-электронная вселенная информации задает новое духовное состояние. Эти «духовные» миры», которые люди представляли на протяжении столетия, сейчас могут быть реализованы. Что за головокружительная, поистине пьянящая перспектива» [1].
Экзистенциальная модальность духовной реальности: ее особенности, типы и способы формирования. Духовная реальность представляет собой проявление креативной установки человечества, антропологической потребности в удвоении мира. Познающий не столько отражает мир, сколько «творит его». Он не просто открывает мир, но и отчасти изобретает его, вносит в мир что-то новое, свое, конструирует то, что может быть выражено в модальностях духовной реальности, т.е. имеет место нелинейное взаимное действие субъекта и объекта познания. А именно -сложное сцепление прямых и обратных связей при их взаимодействии. Сложность и нелинейность обратных связей, сопровождающих всякий акт познания, означает, что субъект и объект познания взаимно детерминируют друг друга, то есть находятся в отношении ко-детерминации, они используют взаимно представленные возможности, пробуждают друг друга,
со-рождаются, «со-творяются», изменяются в когнитивном действии и благодаря ему [2]. Поэтому прав Ф. Варела, утверждая, что «мир, который меня окружает, и то, что я делаю, чтобы обнаружить себя в этом мире, неразделимы. Познание есть активное участие, глубинная ко-детерминация того, что кажется внешним, и того, что кажется внутренним» [3]. То есть не только познающий разум познает мир, но и процесс познания формирует разум, придает конфигурации его познавательной духовной активности.
«Духовная реальность» представляет собой совокупность феноменов следующего (по отношению к реальности объективной, порождающей, низлежащей) уровня. Она онтологически равноправна с порождающей «константной реальностью» и в определенной степени автономна, однако, при этом ее существование полностью обусловлено перманентным процессом ее воспроизведения и поддержания порождающей реальности. Для работы с понятием «духовная реальность» необходим отказ от моноонтиче-ского мышления (постулирующего существование только одной реальности) и введение полионтической непредельной парадигмы (признания множественности миров и промежуточных реальностей), которая позволит строить теории развивающихся и уникальных феноменов, не сводя их к линейному детерминизму.
Поиск полифундаментальных оснований духовной реальности предполагает различение ее экзистенциальной и рефлексируемой модальностей. Экзистенциальная духовная реальность (от лат. еxistentia - существование) - это модальность духовной реальности, предполагающая восприятие всех внутренних и внешних событий сквозь призму смысложизненных ориентиров, мировоззренческих установок, идеалов и ценностей. Примерами этой модальности являются: религиозная, эзотерическая, научная и другие целостные мировоззренческие позиции. Рефлексируемая духовная реальность (от лат. геАехю - обращение назад) - это такая модальность духовной реальности, которая предполагает возможность выхода, оценки и анализа явлений, воспринимаемых в определенный момент как действительность. Примерами модальности духовной реальности являются опыты оценки измененных состояний сознания.
Если в рефлексируемой духовной реальности (анализ художественных или психотехнических опытов, компьютерной виртуальной реальности и др.) существует возможность выхода за рамки данной реальности, ее оценки и рационального соотнесения с другими модальностями реальности, осознание этой реальности как особого состояния сознания (выход из медитативного или наркотического состояния), то в случае экзистенциальной духовной реальности дело обстоит иначе. В последнем случае субъект настолько включен в духовную реальность, что она фундирует его мировоззрение (научное, религиозное, эзотерическое и др.). Экзистенциальная духовная реальность становится настолько вплетенной в его жизнь, что детерминирует все сферы жизнедеятельности индивида. Данная модальность реальности характеризуется наличием определенных ценностных установок, идеалов, оценок, концептуально-обоснованного мировосприятия.
В рамках экзистенциальной модальности реальности необходимо ввести понятие доминантной установки, которая влияет на все поступки и мысли индивида. Понятие установки связано с явлением, открытым Л.Лан-ге (1888) и исследованным в дальнейшем Д. Узнадзе и его школой. Однако среди различных типов психологических установок, при исследовании экзистенциальной духовной реальности, наибольший интерес представляет именно доминантная установка. Доминантной она является потому, что над всеми другими эмоционально-ценностными установками и потребностями ей принадлежит приоритетное положение, собственно она доминирует над ними. Установкой мы назовем ее потому, что она хоть и может быть осознана, осмыслена, но изначально она возникает как некая трансцендентальная (в кантовском смысле) эмоционально-побудительная сила и обладает невероятной жизненной энергией, требующей своей реализации во что бы то ни стало. Доминантная установка базируется на ценностных ориентациях человека и обладает чувственно-насыщенной побудительной силой, которая пронизывает все смысложизненное поле индивида. Она может меняться на разных жизненных этапах, и она обязательно вплетена в контекст экзистенциальной духовной реальности. Доминантная установка не только побуждает к деятельности, но и перспективно содержит модель предполагаемых действий и их конечный результат.
Классическое деление мировоззрений на пять типов (мифологическое, религиозное, философское, эзотерическое, научное) может лежать в основе классификаций экзистенциальных реальностей, так как каждый тип мировоззрения предполагает целостную картину мира и ценностных установок, на которой и базируются все составляющие этого вида реальности.
В. Дильтей считал, что многообразие мировоззрений связано с различными условиями, в которых они возникают и развиваются. На их формирование с его точки зрения оказывают влияние климат, расовые и национальные особенности, государственный порядок, эпохи и века. Мировоззрения вступают между собой в борьбу "за власть над душой", в результате чего побеждают те воззрения на мир, которые "содействуют пониманию жизни, ведут к полезным целям", вытесняя более слабые в этом отношении. Так происходит отбор мировоззрений, с позиции Дильтея. И в этой смене поколений жизнеспособные мировоззрения развиваются, становясь все совершеннее [4]. Выбор мировоззренческих позиций, которые позже лягут в основу доминирующей экзистенциальной реальности, это вопрос приоритета, а также влияния социокультурных и исторических факторов.
Если в древние времена (античность) приоритетным являлось мифологическое восприятие мира, то, например, в Средние века наиболее уважаемой была религиозная экзистенциальная реальность. Научное мировоззрение как наиболее достоверное представление о реальности постепенно начинает завоевывать главенствующее положение начиная с Нового времени. Сегодня, опираясь на огромные научные достижения в разных областях знания, научное мировоззрения занимает приоритетное положение среди типов мировоззрений, а соответственно и среди модальностей духовных реальностей. Хотя главенствующее положение какой-либо экзистенциальной реальности не устраняет альтернативные модальности мировоспри-
ятия полностью, однако, следует отметить характерное репрессивное воздействие доминирующей экзистенциальной реальности на иные формы мировоззрения. Например, общеизвестны антагонистические отношения религиозной и научной модальностей реальности в Средние века, как борьба церкви с наукой, при этом церковным гонениям подвергались не только науки, но и философия, а также эзотеризм и "язычество" (как пример мифологического мировоззрения). В России можно отметить противоположный процесс, когда в советское время религиозная экзистенциальная реальность очень жестко осуждалась, а научная (научный марксизм, например) духовная реальность пропагандировалась как единственно возможный тип мировоззрения. Однако при всей остроте борьбы между альтернативными духовными реальностями они продолжают существовать параллельно и находить своих приверженцев.
Каждая экзистенциальная духовная реальность имеет целостную мировоззренческую основу, т.е. те идеалы, принципы, ценности и представления, которые определяют специфику данной модальности. В научной экзистенциальной духовной реальности, как и в религиозной, окружающий мир воспринимается через призму мировоззренческих догматов, характерных для данной картины мира. Как показывает В.А. Лекторский в предисловии к русскому изданию, М. Полани неизбежно приходит к выводу, что «само отделение науки от религии является некоторым на веру принятым догматом, что предпочтение, даваемое астрономии по отношению к астрологии, основано исключительно на вере в первую и неверии во вторую и т.д. Само приобщение человека к науке М. Полани рассматривает как акт некоего личного обращения, проводя далеко идущие аналогии с обращением в ту или иную веру» [5]. При подобной интерпретации науки у индивида, как и в случае эзотерической реальности, исчезает способность к демаркации субъективных воззрений и действительности. Философия советского периода страстно обвиняла буржуазную философию в таком ошибочном, на их взгляд, мнении, которое приводит к убеждению о тождественности науки и религии, науки и идеологии, науки и мифа, т.е. научной идеологии и вненаучных форм знания. Такой позиции противопоставлялось высказывание В.И. Ленина, что «исторически условна всякая идеология, но безусловно то, что всякой научной идеологии (в отличие например от религиозной) соответствует объективная истина» [6].
Вопрос об объективной истине теснейшим образом связан с проблемой множественности духовной реальности, или, точнее, ее многослойно-сти. Критикуя традиционную точку зрения на проблемы истины и реальности, Н. Гудмен пишет: «Утверждение «Истина, вся истина и ничего, кроме истины» было бы ... превратным и парализующим кредо... Вся истина - это было бы слишком много; это слишком обширно, изменчиво и пустяшно. Одна лишь истина сама по себе - это было бы слишком мало, поскольку некоторые правильные версии не истинны, а не являются ни истинными, ни ложными. Даже для истинных версий правильность может иметь более важное значение» [7]. Эта точка зрения нашла широкую поддержку в современной эпистемологии, в которой, как точно отмечает А.П. Огурцов, «сосуществуют две различные ориентации, по-разному определяющие
свой предмет, и свои задачи: одна ориентация сохраняет истину в качестве регулятива (конечно, сама истина понимается по-разному), усматривает свой предмет исследования в знании, ищущего истину, а другая ориентация делает акцент на социокультурной обусловленности познания и его ре-гулятивов, рассматривает истину лишь в рамках социокультурного контекста определенной эпохи и определенного научного сообщества. Надо подчеркнуть, что эти два подхода по-разному проблематизируют акты и результаты познания, по-разному определяют структуру и направленность познания» [8].
С позиции такой модальности духовной реальности, как экзистенциальная реальность, вопрос об истине непосредственно связан с мировоззренческой позицией индивида. Так, для религиозного человека бесспорна одна реальность - Бог, причем в зависимости от религиозной доктрины; так, для православного истинная объективная реальность - Святая Троица, для мусульманина - Аллах, для иудея - Яхве, для буддиста - Нирвана. Для эзотерического сознания истина и объективная реальность - это то, что страстно они проповедуют в своем учении (например, у Шри Ауробиндо это представление об эволюционирующем человеке, у Д. Андреева - образы Шанкары и т.д.). А в мифологической экзистенциальной реальности бесспорно существование трансцендентных сущностей (Боги Олимпа, домовые, русалки и т.д.). В рамках последней модальности духовной реальности особый интерес представляет «язычество высоких технологий», хайтек-язычество, являющееся результатом реализации глубинно-внутренней религиозности посредством киберделиков. Таким образом, каждая экзистенциальная духовная реальность имеет ряд мировоззренческих установок, которые поддерживают данную реальность и к которым постоянно обращается принявший соответствующую позицию человек.
Так, научное мировоззрение как и любое другое (религиозное, мифологическое, философское, эзотерическое) провозглашает свою единую объективную реальность, и для принявшего такую доктрину единственная экзистенциальная реальность - положения научной рациональности, опирающиеся на данные конкретных наук. Фейерабенд, например, указывал на религию как на "демократическую модель науки" и считал, что "наука гораздо ближе к мифу, чем это готова признать научная философия. Это одна из форм мышления, выработанных человеком, и не обязательно лучшая из них. Она шумна, криклива, нескромна, однако, ее врожденное превосходство по отношению к другим формам очевидно только для тех, кто заранее приготовился решать в пользу некоторой идеологии, или для тех, кто принимает ее, не задумываясь даже о возможностях и границах. Поскольку же принятие или отказ от принятия какой-либо идеологии должны быть личным делом индивида, то отделение государства от церкви должно быть дополнено отделением государства от науки - этого нового, самого агрессивного и самого догматического религиозного института" [9]. Подобная характеристика науки ярко подчеркивает ее особенности как экзистенциальной духовной реальности. Специфическими чертами, характеризующими научное мировоззрения как экзистенциальную модальность духовной реальности, является догматизм, претензии на безапелляционно верные
трактовки объектов и явлений окружающего мира, уверенность в своем концептуальном превосходстве, стремление к доминированию над другими модальностями духовной реальности. Однако следует отметить, что подобные черты характерны для каждой из модальностей экзистенциальных реальности, особенно когда она занимает главенствующую позицию.
Таким образом, научное мировоззрение формирует особую модальность экзистенциальной духовной реальности, которая, доминируя в современном обществе, репрессивно воздействует на другие экзистенциальные реальности. Например, при научной трактовке опыта путешествий по "океану духа", который имеют все эзотерики и очень многие религиозные люди, можно сказать, что в момент молитв или медитаций они впадают в определенное физиологически обусловленное состояние, позволяющее им переживать экстатические чувства погруженности в дух и Божественную благодать (что обусловлено психофизиологическими особенностями человеческого организма). Так, например, при научном исследовании чувства близости и единения с Богом в момент духовного экстаза учеными была зафиксирована область затемнения в задней части мозга. Подобные затемнения наблюдаются и у больных эпилептическими припадками. Ученый Калифорнийского университета В.С. Рамачандран (V.S.Ramachandran) отмечал в своем выступлении в 1997 году, что существует связь между височной долей эпилепсии и внезапным интересом к религии. Он отмечал, что пациенты рассказывают о сильном чувстве внезапного посвящения, возникающего во время припадка, они говорят, что "видят Бога" [10]. В данном случае ярко представлена позиция сторонников научной экзистенциальной реальности при интерпретации духовных опытов верующих людей.
При таком подходе религиозный опыт рассматривается как обусловленный генетически особой связью нейронов в головном мозге человека. Так, Ньюберг (Newberg), а позже доктор Эжен де Кили (Eugene d"Aquili), оба из университета Пенсильвании придумали название этой области исследования - "нейротеология". Исследуя мозговую деятельность францисканских монахинь во время молитвы, они обнаружили что возбуждение определенной части мозга дает сестрам реальное чувство близости и единения с Богом. Ньюберг и Эжен де Кили в своей книге "Почему Бог не уходит", пишут, что ощущение единения с Богом не результат выдумки, а реальное переживание, связанное с особенностями человеческого мозга.
Нейротеология как яркий пример научного подхода к духовной жизни верующих исследует, как ритуальное поведение влияет на мозг, вызывая гамму чувств: от слабой общности до глубокого духовного единства. Японскими учеными было исследовано и доказано, что повторяющийся ритм может управлять гипоталамусом, который приносит либо чувство успокоения, либо оказывает возбуждающее действие. Это позволяет объяснить с позиции научной духовной реальности, как молитвы, церковные гимны, заклинания могут вызывать чувство успокоения, духовное спокойствие и блаженство. В противоположность этому быстрые восторженные танцы мистических ритуалов порождают сверхвозбуждение, и как утверждают ученые, могут заставлять участвующих в танцах ощущать себя так, как если бы они были каналом, порождающим энергию универсума. Ритуа-
лы, часто сопровождающиеся легким постукиванием, позволяют верующим ощущать свои эмоции и восприятия в этот период как доказательство бытия Бога, или по крайне мере трансцендентного. Ритуалы блокируют сенсорное восприятие, способствуют сосредоточению, дают ощущение границы самости, вот почему даже неверующих часто волнуют религиозные ритуалы. Ньюберг считает, что пока наш мозг устроен подобным образом, "Бог не покинет нас".
Нейротеология, представляющая собой пример научной экзистенциальной реальности, таким образом, утверждает, что духовные, религиозные чувства человека не более чем физиологически обусловленная реакция человеческого организма [10]. Данные выводы несомненны для ученого и не приемлемы для верующего человека, чья экзистенциальная духовная реальность - религиозная (вряд ли он согласится, что все его духовные переживания, чувства единения с Богом в молитвах или при медитации сводятся только к особой связи нейронов головного мозга).
Это позволяет сделать вывод, что при принятии человеком какой-либо экзистенциальной реальности (научной, философской, религиозной, эзотерической и т.д.) за базисную факты, убедительные для представителей одной модальности духовной реальности, будут отвергаться сторонниками другой. Множество аргументов, разработанных и направленных друг против друга, изначально будут основываться на априорных установках основной экзистенциальной реальности индивида, на чистом принятии или непринятии каких-либо данных. То есть первоначально какие-либо факты будут приняты или не приняты (собственно на веру), а потом будет разработана их аргументированная критика или апологетика. Само же принятие или отвержение каких-либо данных связано в первую очередь не с их логической обоснованностью, а с тем, насколько они соответствуют базовой экзистенциальной реальности, существует ли возможность «вписыва-емости» их в мировоззренческую целостность определенной реальности, или в случае, если они несут исключительно деструктивную информацию относительно основных "тезисов" экзистенциальной реальности, возникает реакция их отрицания.
Априорные установки концептуальных представлений экзистенциальной реальности основываются на вере в некоторые эмпирические высказывания. Л. Витгинштейн в работе "О достоверности" пишет: "Нельзя экспериментировать, если нет чего-то несомненного. Экспериментируя, я не сомневаюсь в существовании прибора, что находится перед моими глазами." [11]; "на каком основании я доверяю учебникам по экспериментальной физике? У меня нет основания не доверять им. Я располагаю какими-то сведениями, правда, недостаточно обширными и весьма фрагментарными. Я кое-что слышал, видел, читал". Кроме того, следует отметить, что экзистенциальная реальность человека, те фундаментальные основания его мировоззренческой позиции, в которых он не сомневается часто всю свою дальнейшую жизнь, закладываются с детского возраста. ".Будучи детьми, мы узнаем факты. и принимаем их на веру"; "ребенок учится благодаря тому, что верит взрослому, сомнение приходит после веры"; "ребенок приучается верить множеству вещей. учится действовать согласно
этим верованиям. Мало-помалу оформляется система того, во что верят; кое-что в ней закрепляется незыблемо, а кое-что более или менее подвижно. Незыблемое является таковым не потому что оно очевидно или ясно само по себе, но поскольку надежно поддерживается тем, что его окружает", - утверждает Витгенштейн [11]. Это «незыблемое» оказывается в дальнейшем в основе экзистенциальной реальности взрослого. Вот почему такую большую роль играют факторы окружающей социальной среды, которые отмечал и Дильтей, добавляя к этому климат, а также влияние эпох и веков.
Ребенок усваивает системы ценностей, социальные нормы и мировоззренческие приоритеты окружающего его социума, которые формируют его экзистенциальную реальность. В дальнейшей жизни они могут быть трансформированы, реже - координально изменены. Однако всегда следует помнить, что наша экзистенциальная реальность в первую очередь характеризуется целостностью, системностью, что связано с системностью самого человеческого знания, принадлежащего многим людям. Относительно системности, которая особенно присуща экзистенциальной духовной реальности, человеческого знания, Витгенштейн пишет: "Когда мы начинаем чему-то верить, то верим мы не единичному предложению, но целой системе предложений."; "наше знание образует большую систему. И только в этой системе единичное имеет ту значимость, которую мы ему приписываем" [11].
Кроме системности экзистенциальной реальности присуща еще такая особенность, как безаппеляционное принятие и неявная форма существования догматов экзистенциальной мировоззренческой позиции. "Те предложения, которые для меня безусловны, я постигаю отнюдь не в явной форме. Я потом могу обнаружить их в качестве оси, вокруг которой вращается тело."; такова природа и "картина мира", "ибо она оказывается само собой разумеющимся основанием его исследования и как таковая не формулируется" [11]. Таким образом, можно заключить, что с точки зрения Витгенштейна, ребенок принимает какие-либо факты и их оценку на веру, что в дальнейшем оказывается в основе его целостной экзистенциальной духовной реальности.
Особый интерес при рассмотрении вопроса формирования и функционирования экзистенциальной духовной реальности представляет позиция Л.В. Выготского. Он сравнивал нервную систему со станцией, к которой ведут пять разных путей, а отходит только один, отчего составы, сгрудившиеся на этой станции, сталкиваются и расшибаются друг о друга, пока один из пяти не прорвется на единственный путь, т.е. в саму реальность. "Нервная система, таким образом, напоминает постоянное, и на минуту не прекращающееся поле борьбы, а наше осуществившееся поведение есть ничтожная часть того, которое реально заключено в виде возможности в нашей нервной системе и уже вызвано даже к жизни, но не нашло себе выхода" [12].
Еще раньше подобный образ использовал крупнейший физиолог XX века Чарлз Шеррингтон, показывая, что человеческая психика устроена в
форме воронки, широкая часть которой обращена вовнутрь, а узкая выходит в окружающий мир. Это высказывание подчеркивает огромную роль, которую играет духовная реальность для человека при восприятии внешнего мира. Однако следует отметить, что не всегда широкое отверстие служит входом (сознание, восприятие), а узкое - выходом (выражение, поведение). Одновременно происходит и обратный процесс: один путь отводит к станции, откуда ведут много путей. Любое событие человек может подвергнуть множеству интерпретаций.
Одному факту соответствуют десятки значений, могут соответствовать сотни возможный эмоциональных реакций, одному действительному объекту - множество его воображаемых проекций, вымышленных образов и деформаций. В этом смысле происходит не только сужение потенциальности, внутренне присущей человеку (акт поведения, самовыражения), но смысловое расширение тех реалий, которые, как брошенный в воду камень, расходятся в психическом мире человека кругами всех новых значений, эмоций, фантазий, интерпретаций. Метафора воронки обратима: не только внутренняя потенциальность человека сужается на выходе в реальность, но реальность расширяется, становится волнистой и вероятностной на входе во внутренний мир. «Переворачивая» образ Выгодского, можно сказать, что к нервной системе подводит один путь (действительность, базовая, порождающая реальность), а от этой станции «в глубь» человека расходятся много путей (возможностей восприятия, истолкования ответного чувства и поведения, складывающиеся в опыты духовного переживания, в образы духовных реальностей.). Так образно могут быть представлены способы конструирования множественных модальностей духовных реальностей человека.
Выводы. Таким образом, экзистенциальные духовные реальности базируются на мировоззренческих установках и определяют взгляды, ценностные ориентиры и приоритетные области деятельности конкретного человека. Каждая экзистенциальная духовная реальность имеет свои концептуально обоснованные мировоззренческие ориентиры. Формирование базовой экзистенциальной духовной реальности и присущих ей ценностных приоритетов чаше всего происходит в детском возрасте и во многом зависит от ближайшего окружения, а также от социальных, культурных и исторически обусловленных факторов развития общества. Кроме того, экзистенциальная реальность не является жесткой застывшей структурой, она трансформируется и модифицируется в процессе жизнедеятельности человека и общества, имеет место «игра духовных реальностей», их взаимодействие и взаимоналожение.
Также следует отметить, что существуют модальности субъект-субъектных реальностей, не укладывающиеся в схему субъект-объектной парадигмы классической эпистемологии. Так, М.Ю. Опенков отмечал, что "надвигается новый этап в развитии научного детерминизма - этап исследования интегрального качества, возникающего в пространстве между объектом и субъектом, его невозможно экспериментально обнаружить не на стороне субъекта, ни на стороне объекта, взятых изолированно друг от друга. Человеческая сущность обретается в диалоге Я и Ты и поэтому Я
неизменно оказывается виртуальным" [13]. То есть, классическая субъект-объектная модель реальности, субъективная и объективная, ее виды не охватывают всего многообразия познавательных отношений, тогда как представление о духовной реальности позволяет затронуть пласт субъект-субъектной модальности познавательного процесса. Таким образом, необходимо учитывать изменившийся уровень абстракции категории реальность. Реальность теперь уже не предстает линейной и одномерной. Нелинейное креативное взаимодействие субъекта и объекта познания конструирует новые модальности духовных реальностей. Тщательное исследование механизмов возникновения и функционирования экзистенциальных духовных реальностей и их ценностных установок позволяет более глубоко понимать и прогнозировать социальные процессы в любом современном обществе.
Грант Президента Российской Федерации для государственной поддержки
молодых российских ученых МК-2474.2008.6.
Библиографический список
1. Лири Т. Хаос и киберкультура. [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http://www.koob.ru/leary_tim/liry1.
2. Князева Е.Н. Концепция интерактивного познания: исторические предпосылки и перспективы развития. / Е.Н. Князева // Эволюция. Мышление. Сознание. (Когнитивный подход и эпистемология). - М. - 2004.
- С. 335.
3. Varela F/ Quatre phares pour I'avenir des sciences cognitives // Theorie-Litterature-Enseignement. - 1999. - №17. - P.8-9.
4. Дильтей В. Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизических системах; перепечат. с 1887. - С. 3-7.
5. Полани М. Личностное знание. / М. Полани. - М., 1985. - С. 4-6.
6. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. - М., 1965. - Т 18.
- С.138.
7. Гудмен Н. Способы создания миров. / Н. Гудмен. - М., 2001.
- С. 136-137.
8. Огурцов А.П. Благо и истина: линии расхождения и схождения. / А.П. Огурцов. - М., 2001. - С.10.
9. Фейерабенд П. Против метода. / П. Фейерабенд. - Лондон, 1975.
- С. 68.
10. Newsweek, Februory 5, 2001 // Searching For the God Within. By Sharon Beglej. - P. 53.
11. Витгенштейн Л. О достоверности. / Л. Витгенштейн. - М., 1996.
- С.78-85; 159-160.
12. Выготский Л.С. Психология искусства. / Л.С. Выготский. - М., 2000. - С. 156.
13. Микешина Л.А. Новые образы познания и реальность./ Л.А. Ми-кешина, М.Ю. Опенков. - М., 1997. - С.3.
Материал поступил в редакцию 03.06.09.
L.O. PAZINA
EXISTENTIAL MODALITY OF SPIRITUAL REALITY AND ITS SPECIFICS: PHILOSOPHICAL ANALYSIS
Categorical changes in non-classical epistemology apparatus affect also the concept of "reality", which is no more understood as one-dimensional and linear, and characterized by poly-ontologicalness of its existence, expressed in modalities. Anthropological need in duplication of the world manifests itself in self-reflectional and existential modalities of spiritual reality. The article is concerned with processes of shaping, types and specifics of existential modality of spiritual reality.
ПАЗИНА Людмила Олеговна, доцент кафедры «Философия» ДГТУ, кандидат философских наук (2005). Окончила РГУ, факультет философии и культурологии (2001).
Область научных интересов: онтология и теория познания.
Автор более 20 научных публикаций.
