CC BY
0
УДК 130.2 DOI: 10.53315/1995-0713-2024-64-4-169-176
ББК 87.53
М.С. Уланов, В.Х. Хомутников, ДжигмеГьямцо
Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова
ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ И ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ МОНГОЛЬСКИХ НАРОДОВ
Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда
(проект № 24-48-03004 «Идентичность монгольских народов в условиях полицентричного мира»),
https://rscf.ru/project/24-48-03004/
Исследование посвящено проблемам экологического сознания и экологической идентичности монгольских народов. Авторы отмечают, что кочевой быт и культура монгольских народов были теснейшим образом связаны с природой, которая их окружала. Отношение к ней у монгольских номадов было принципиально иным, чем у оседлых народов, которые в меньшей степени зависели от природно-климатических факторов. В кочевой монгольской цивилизации сформировалась своеобразная форма взаимодействия номадов и природы, которая опиралась на уважение ее фундаментальных законов, учитывала их в хозяйственно-экономической деятельности. Монгольские кочевники относились к земле как к своеобразному сакральному существу, без которого невозможно существование человека. Фактически кочевую культуру, кочевую цивилизацию можно понимать и как некий экзистенциальный опыт номадов, сформировавшийся в особых природно-климатических обстоятельствах. Кочевую монгольскую цивилизацию можно воспринимать и как своеобразную модель приспособления к степному пространству, определившему особые виды хозяйственно-экономической деятельности номадов, их бытового уклада, социокультурной жизни и организации.
Ключевые слова: монгольские народы, монголы, калмыки, традиционная культура, экология, экологическое сознание, экологическая идентичность, кочевая культура, кочевники, природа, религия, буддизм.
M.S. Ulanov, V.Hk. Hkomutnikov, D. Giamzo
Kalmyk State University named after B.B. Gorodovikov
ECOLOGICAL CONSCIOUSNESS AND ENVIRONMENTAL IDENTITITY OF MONGOLIAN PEOPLES
The study is sponsored by the Russian Scientific Fund № 24-48-03004 "Identity of Mongolian Peoples in the Environment of Poly Centric World"
The study is devoted to the problems of environmental consciousness and environmental identity of Mongolian peoples. The authors note that the nomadic life and culture of the Mongolian peoples were closely connected with the nature that surrounded them. The attitude towards it among Mongolian nomads was fundamentally different from that of sedentary peoples, who were less dependent on natural and climatic factors. In the nomadic Mongolian civilization, a unique form of interaction between nomads and nature was formed, which was based on respect for its fundamental laws and the importance of taking them into account in economic activities. Mongolian nomads treated the land as a kind of sacred being, without which human existence is impossible. In fact, nomadic culture, nomadic civilization can be understood as a kind of existential experience of nomads, formed in special natural and climatic circumstances. The nomadic Mongolian civilization can also be perceived as a unique model of adaptation to the steppe space, which determined the special types of economic activity of the nomads, their way of life, socio-cultural life and organization.
Key words: Mongolian peoples, Mongols, Kalmyks, traditional culture, ecology, ecological consciousness, environmental identity, nomadic culture, nomads, nature, religion, Buddhism.
В современном мире исследователи экологической проблематики активно используют в своих работах такие категории, как экологическое сознание и экологическая идентичность. В.П. Беркут понимает экологическое сознание как некую «познавательно-ценностную форму социального отражения взаимодействия человека (общества) и природы» [2, с.21-22]. По мнению Э.В. Гирусова, экологическое сознание представляет собой «совокупность взглядов, теорий и эмоций, которые отображают проблемы соотношения общества и природы в плане оптимального их решения в соответствии с конкретными потребностями общества и возможностями природы» [4, с. 150]. В книге С. Д. Дерябо и В.А. Ясвина экологическое сознание предстает как «сложная, саморегулирующаяся система, сформированная для решения задач установления, стабилизации или изменения взаимоотношений с природой и ее объектами, возникающих в процессе удовлетворения потребностей человека» [5, с.21].
Менее популярным термином в современном экологическом дискурсе является понятие «экологическая идентичность», которое отражает «связь индивида/группы людей с природной средой, идентификация себя как ее неотъемлемой части, которая отражается на восприятии проблем окружающей среды и индивидуальном/групповом поведении» [18, с.203). Так или иначе, оба концепта выражают субъективный аспект отношения людей к природе.
При формировании экологического сознания и экологической идентичности в пределах всего человеческого пространства особенно важно учитывать и знать накопленный опыт и процессы развития культуры каждой нации, что превращает общемировую традицию в важный ресурс его формирования. Исследование традиций природопользования в культуре разных этносов помогает нам лучше понять механизм взаимоотношений природы и человека, изучить основания миграций разных народов, а также учитывать допущенные в прошлом экологические ошибки в целях эффективного использования природных ресурсов [12, с.76].
Глобальные преобразования биосферы, которые вызваны жизнедеятельностью человека, должны быть сегодня коренным образом переосмыслены. Переосмысления требует и наше отношение к самому феномену человека, его месту и роли в биосфере. Следует также сделать определенную переоценку духовно-нравственных ценностей и идеалов, которые были популярны в последние столетия. Понимая важность традиций и традиционных ценностей, необходимо провести их своеобразную «инвентаризацию», которая бы дала оценку их роли в истории цивилизации и показала, насколько они могут быть эффективны для будущего человечества [7, с. 207].
Сегодня все еще популярна установка, связанная с производственным и рыночным отношением к природе. Однако ценность природы нельзя сводить только к проблеме сохранения ресурсов и их эффективного использования. Производственные и рыночные отношения не могут быть критериями ценностей. В современном мире, который характеризуется коренными изменениями в социальной, политической и культурной сферах, связанными с процессом глобализации, постепенно нарастает понимание важности экологической проблематики.
Тревожные настроения по отношению к состоянию окружающей среды можно обнаружить и в российском обществе. Так, по данным Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), полученным в результате мониторингового опроса в 2023 г., посвященного общественному восприятию экологической ситуации в России, каждый второй опрошенный отмечает ее ухудшение за последние 2-3 года (53%, 2021 г. - 49%). Об отсутствии изменений за этот период заявили 28%, об улучшении - только 8% [20].
В этой связи многие мыслители и ученые все чаще обращают свой взор на традиционные культуры Востока, где бережное отношение к природе формировалось в течение многих столетий. В традиционных культурах система трансляции ценностей и опыта от предыдущих поколений к молодежи (особенно в семье) отработана веками. И здесь опыт традиционных культур Востока может быть полезен при формировании экологического или экологоориентированного сознания.
Так, во многих традиционных культурах отношение к природе можно охарактеризовать как сакральное. Отечественные философы В.А. Лось и А.Д. Урсул, разработавшие концепцию экофильности, связанную с особым, бережным отношением к природе, большое внимание уделяли роли религиозного фактора [См.: 8]. Уже в ранних формах религии, к которым можно отнести анемизм, тотемизм, фетишизм, можно обнаружить значительный элемент экофильности, связанный с сакрализацией природных объектов. В более поздних формах религии, таких как шаманизм и политеизм, также присутствует сильная связь с природой и ее сакрализация.
Единство человека и природы хорошо прослеживается в таких древних религиозно-философских традициях, как индуизм и даосизм. В священном тексте индуизма «Вишну-пурана» рассказывается о том, что сохранение и разрушение мироздания находится в зависимости от отношения к природе. Здесь отмечается, что преобладание материальных ценностей, жажда богатства, параллельно с упадком нравственности, приводят общество и мир к кризису и разрушению [3, с. 27]. Идеи экофильности можно найти и в мировых религиях, особенно в буддизме, где принцип ненасилия (ахимса) распространяется не только на человека, но и на все живое.
Экофильность можно обнаружить и в традиционных кочевых культурах, в частности, в культуре монгольских этносов. Монгольские этносы, к которым относятся калмыки и буряты, представляют собой часть древнейшей кочевой цивилизации, сформировавшейся на просторах Евразии. Большинство монгольских народов имели уникальный кочевой социокультурный и хозяйственный уклад, тесно связанный со скотоводством. Кочевая культура и быт монгольских народов сформировались в условиях суровой природной среды проживания.
Известно, что все этносы имеют свою идентичность, которая означает гораздо большее, чем просто осознание своей общности. Фактически идентичность предстает как комплекс специфических социальных и культурных особенностей, которые осознаются группой людей. В основе этих социокультурных характеристик находится локализация этнических групп в отдельном географическом пространстве.
Говоря о номадах, необходимо отметить, что их локализация проходила в особой форме, которая заметно отличалась от месторазвития оседлых этносов. Известный идеолог евразийства П.Н. Савицкий в своей статье «О задачах кочевниковедения» отмечал: «Кому первому пришла мысль «все свое» положить на повозки - с тем, чтобы отныне, в поисках травы и воды, стать независимым от оседлости? Кто бы он ни был, эта мысль стала одной из чреватых последствиями человеческих мыслей. Тем самым создался хозяйственный уклад, который доныне остается наиболее рациональным хозяйственным укладом на миллионах квадратных верст; создался уклад, в течение тысячелетий имевший огромные военные преимущества, сделавший историю кочевого мира одной из замечательных глав в истории военного дела» [14].
Другой известный представитель евразийства, калмыцкий историк Э. Хара-Даван в заметках «О кочевом быте» указывал, что «кочевой быт обусловливается не дикостью или варварством данного народа, как принято думать, а есть совершеннейшее приспособление к почвенно-географическим условиям степи, непригодной для земледелия» [19].
Действительно, кочевой быт номадов не был обусловлен только социальными или культурными установками, он сформировался как попытка приспособиться к специфической природной среде «Великой степи». Номадизм был результатом длительной социальной эволюции людей, проживавших в специфических степных или лесостепных регионах.
Британский культуролог А.Д.Тойнби, создавший оригинальную цивилизационную концепцию «Вызова и Ответа», подчеркивал, что кочевые народы, столкнувшиеся с Вызовом степи, смогли получить от него особые преимущества. «Доместикация животных, - отмечал мыслитель, - искусство более высокое, чем доместикация растений, поскольку это победа человеческого ума и воли над менее послушным материалом. Другими словами, пастух - больший виртуоз, чем земледелец» [15, с.192].
Выдающийся советский и российский мыслитель Н.Н. Моисеев, создавший оригинальную концепцию коэволюции человека и биосферы Земли, писал, что «кочевой образ жизни - это тоже реакция популяций на антропогенные изменения природной среды. Другими словами, общество, так или иначе, реагировало на изменения природных условий: оно не только меняло свое местоположение, но и вырабатывало новую форму государственного устройства и власти, изобретало новые технологии и т.д. И, что особенно важно, люди вырабатывали новые формы взаимоотношения с природой и между собой» [9, с.209].
Степное пространство с его специфической географией, уникальным климатом, особыми флорой и фауной оказывало значительное влияние на антропологию, культуру, мировоззрение, идентичность и менталитет кочевников. Как отмечает И.Т. Касавин, номад «выступает как практический энциклопедист, обладающий многообразными знаниями и умениями и способный их применять в новых для него ситуациях. Разжечь огонь без спичек и сориентироваться на местности без компаса, лишь самые скромные из его возможностей. Он не только воин, практически физик и биолог, но еще в большей степени антрополог и лингвист, знаток чужих обычаев и языков, способный не только выжить во враждебной среде, но и достичь взаимопонимания с чужими народами» [6, с.77].
Таким образом, кочевой быт и кочевая культура были теснейшим образом связаны с природой, которая их окружала. Отношение к ней у номадов было принципиально иным, чем у оседлых народов, которые в меньшей степени зависели от природно-климатических факторов.
У монгольских и тюркских кочевников в мировоззрении не было «даже контуров резкого противопоставления «общество - природа». В эпоху, когда формировалось традиционное мировоззрение, естественное, биосферное отношение человека к природе было еще в незначительной мере осложнено орудийным. Все кардинальные вопросы бытия и устройства мира общество решало, апеллируя к природе как к высшей ценности и единственному образцу порядка. Поэтому экологичность традиционного сознания прослеживается совершенно определенно...» [16, с. 198].
При рассмотрении культуры монгольских номадов или кочевой монгольской цивилизации необходимо, прежде всего, учитывать природные условия жизни. Традиционные формы хозяйствования кочевых народов нельзя исследовать только с позиции экономики. При осмыслении культуры монгольских кочевников необходимо, прежде всего, принимать во внимание их связь с природной средой, которая накладывала свой отпечаток на идентичность и ментальность монгольских этносов. Тесная связь номадов со степью формировала и особое экофильное мировоззрение, выражавшееся в почитании природы. Материальная и духовная культура монгольских народов
отражала особое бережное и сакральное отношение их к окружающей среде, которое обусловливало их ментальность и поведение, провозглашая номадическую гармонию человека и природы [1, с.69].
В кочевой монгольской цивилизации сформировалась своеобразная форма взаимодействия номадов и природы, которая опиралась на уважение ее фундаментальных законов, учитывала их в хозяйственно-экономической деятельности. Монгольские кочевники относились к земле как к своеобразному сакральному существу, без которого невозможно существование человека. Фактически кочевую культуру, кочевую цивилизацию можно понимать и как некий экзистенциальный опыт номадов, сформировавшийся в особых природно-климатических обстоятельствах.
Кочевую монгольскую цивилизацию можно воспринимать и как своеобразную модель приспособления к степному пространству, определившему особые виды хозяйственно-экономической деятельности номадов, их бытового уклада, социокультурной жизни и организации.
Таким образом, кочевую монгольскую культуру можно рассматривать как специфическую форму социокультурного развития человечества, как своеобразную модель ведения хозяйственной деятельности, а также как способ адаптации к суровым степным природно-климатическим обстоятельствам. Кочевая цивилизация, сформировавшаяся в известных исторических реалиях, представляет собой самобытную культуру, имеющую свою номадическую ментальность и идентичность. Кочевые народы смогли создать оригинальную систему норм и духовно-нравственных ценностей, которые продолжают влиять на их жизнь и культуру и в наше время, связанное процессами культурной глобализации и унификации.
Кочевая жизнь монгольских народов была тесно связана с живой природой, с которой номадам приходилось постоянно соприкасаться. Жизнь человека в степи очень сильно зависела от природных стихий, в силу чего они сакрализировались. Благоговея перед природой, монгольские кочевники очень бережно, с уважением относились к ее богатствам, почве, водоемам, животному и растительному миру, считая себя частью природного мира. Начиная с раннего детства, кочевники усваивали экзистенциальную установку, связанную с необходимостью бережного отношения к окружающей среде, поскольку от нее зависела жизнь людей. Несмотря на то, что монгольским кочевникам приходилось постоянно проходить сложные испытания суровой степной природы, борясь со стихийными катаклизмами, они не отрывали себя от природы, считая себя ее частью. Монгольские кочевники интуитивно осознавали важнейшие закономерности природной жизни, полагая, в частности, что все в окружающей природной среде взаимосвязано.
Важной частью этнопедагогики монгольских народов было экологическое воспитание. Обратимся к опыту калмыцкого этноса. Формирование национально-этнического самосознания и ментальности калмыков происходило в разных природно-гео-графических зонах. При этом основным фоном жизни калмыков оставалась степь. Посредством интерпретации исторической судьбы калмыцкого народа, его символов, норм и ценностей, можно понять, как степное пространство повлияло на развитие данного этноса. Особо можно отметить этнопедагогику калмыков, которая отличалась значительным вниманием к духовно-нравственным ценностям, которые влияли на отношение людей к жизни и природе. Высокие нормы этики калмыков были мерилом их поведения.
Приведем в этой связи пример. В прошлом при лечении тяжелораненого воина в особых случаях применяли способ, известный как «белая дорога». Через раненого трижды должна была перешагнуть женщина высокого происхождения и нравственности.
В эпосе «Джангар» описывается такой случай. Через раненого Джангара трижды переступила мать богатыря Хонгора, стрела почти выпала из раны, но застрял наконечник. Ханша вспомнила, что однажды после замужества, увидев игру жеребца с кобылой, она по молодости лет «страстолюбивый бросила взгляд». Именно этот случай помешал ей выполнить обряд, и она, став на колени, просит отпустить ей это прегрешение. Стрела тотчас выпала из раны. Отметим, что в культуре кочевых народов главенствуют не морализаторство, а утверждаемые императивы бытия, не анализ мотивации поступков, а их нравственно-этическая оценка.
Из работ дореволюционных авторов можно сделать вывод, что калмыки всегда достаточно бережно и уважительно относились к окружающей природной среде. Это можно обнаружить и анализируя калмыцкий фольклор, мифологию и религиозные верования, которые формировали мировоззрение и менталитет калмыцкого народа. Несомненно, что большое влияние на формирование экософского мировоззрения у калмыков сыграли древние языческие верования, связанные с шаманизмом, тенгри-анством и обожествлявшие природные объекты. Принятие калмыками буддизма не изменило кардинально их экософскую установку, поскольку буддизм не стремился полностью уничтожить древние культы и зачастую просто наполнял их новым, гуманистическим содержанием. При этом базовые идеи буддизма, связанные с учениями о ненасилии и сострадании ко всему живому, способствовали формированию экологического сознания у калмыков [10, с. 29].
Калмыки стремились сформировать у молодого поколения бережное отношение к природе посредством системы запретов или табу («му йор»), носивших до некоторой степени религиозно-мистический характер. Так, калмыки запрещали детям ковырять землю, так как считали, что это может причинить ей боль и нанести вред. Подобный подход и трепетное отношение к земле препятствовали развитию среди них земледелия, которое начало появляться только в первой половине XIX века.
Тесная связь с природой и сильная зависимость от нее содействовали накапливанию значительного комплекса практических знаний об окружающей среде и природных явлениях. Распространению знаний о природе способствовала и народная медицина, сформировавшаяся на основе тибетской и автохтонной кочевой медицины. Калмыцкие врачи (эмчи) имели информацию о множестве растений и минералов. Калмыцкие лекари, как отмечал русский дореволюционный исследователь Нефедьев, использовали «лекарства из разных трав и кореньев, собираемых ими в степях Астраханских и получаемых из разных мест Средней Азии и даже из Индии» [11, с.226]. Калмыцкие врачи при приготовлении лекарств на основе растительного сырья стремились использовать максимально безопасные для природы технологии сбора растений. Чтобы не причинить вред лекарственным растениям, они использовали главным образом цветы и плоды, стремясь не повредить корневую систему трав [17, с. 149].
Обрядово-культовая система, сложившаяся у калмыков, также способствовала формированию экологического сознания. Специфика калмыцких обрядов и обычаев, связанных с почитанием природы, отражает экологическую направленность духовной культуры калмыков и их этнопедагогику. Традиционные калмыцкие обычаи и обряды, строго соблюдавшиеся в народе, формировали у детей благоговейное и уважительное отношение к природным объектам. Известно, что обряды и культы, связанные с животным и растительным миром, фактически были элементами преднаучных знаний и способствовали постепенному накоплению экологических знаний. Такого рода знания о природе в форме заповедей и наставлений можно обнаружить в фольклоре калмыцкого народа: в знаменитом эпосе «Джангар», сказках, легендах, песнях, загадках,
различного рода пословицах и поговорках. Устное народное творчество калмыков отражает своеобразную систему мировоззрения и этнопедагогики, в которых прослеживается идея гармонии природы и человека.
Кочевой образ жизни калмыков, связанный с сезонной сменой пастбищных угодий, когда пастбища могли восстановиться, а трава набрать силу, специфическая калмыцкая порода овец, имеющих плоские копыта, щадящие почву, а также некоторые другие факторы помогали сохранять от истощения и опустынивания степные просторы. В силу этого калмыцкая степь могла прокормить сотни тысяч голов мелкого и крупного рогатого скота, а также лошадей и верблюдов. Территории Калмыкии, в частности, так называемые «черные земли», находящиеся здесь, были одним из наиболее продуктивных регионов Юга России.
В XX веке жизнь монгольских народов значительно изменилась. Произошли революционные изменения в социальной, хозяйственно-экономической и культурной жизни. Произошел отход от многих элементов традиционной материальной и духовной культуры, а отношения с окружающей средой приобрели прагматический и потребительский характер, что самым отрицательным образом сказалось на экологическом сознании людей. Только после отхода от жесткой коммунистической идеологии, процесса демократизации и начала возрождения традиционной культуры, религии, ситуация стала постепенно меняться в лучшую сторону [Подр.: 13].
В то же время обрести прежнее единство и гармонию во взаимоотношениях с окружающей средой пока не удается. Проблемы, возникшие за десятилетия, связанные с коренной ломкой общественного сознания и отхода от традиционной культуры, продолжают давать о себе знать. Так, сегодня одной из наиболее актуальных экологических проблем Калмыкии является проблема опустынивания ее территории, связанная со значительным наступлением пустыни, в результате чего обширные степные пространства республики оказались вне хозяйственного использования. Несомненно, что причиной опустынивания стало игнорирование традиционных, проверенных временем элементов скотоводства. Именно отказ от традиционной хозяйственной культуры калмыков, игнорирование многовекового опыта скотоводства на этих территориях стал причиной экологического кризиса и опустынивания некогда плодородных пастбищ. В частности, одной из главных причин нарушения хрупкого природного равновесия стал отказ от традиционной калмыцкой породы овец, копыта которых, как уже отмечалось выше, способствовали более щадящему воздействию на почвенный покров. В настоящее время осуществляется попытка возрождения традиционного пастбищного животноводства калмыков, от которой зависит будущее калмыцкой степи. Таким образом, в преодолении данного локального экологического кризиса сегодня используется опыт традиционной калмыцкой хозяйственной культуры.
Итак, сегодня становится очевидной ценность многовекового опыта традиционной культуры монгольских народов для сохранения экологического равновесия в степи. Думается, что ценность данного опыта значительно возрастет, когда он будет более подробно исследован и систематизирован учеными, а народные знания монголов, калмыков и бурят будут проанализированы, обобщены и включены в общий объем современного экологического знания.
Список литературы
1. Бадмаев В.Н., Долгорсурэн Ж., Уланов М.С. Калмыцкий этнос: культурные традиции и цивилизационные вызовы. Элиста: КалмГУ, 2018. 119 с.
2. Беркут В.П. Феномен экологического сознания: социально-философский: автореф. дис. ... д-ра филос. наук. М., 2002. 42 с.
3. Вандана Шива. Неоценимые ценности // Наша планета. 1996. №2.
4. Гирусов Э.В. От экологического знания к экологическому сознанию // Взаимодействие общества и природы. М.: Наука, 1986. С. 144-158.
5. Дерябо С. Д., Ясвин В. А. Экологическая педагогика и психология. - Ростов н/Д: Феникс; АО «Книга», 1996. 476 с.
6. Касавин И.Т. Человек мигрирующий: онтология пути и местности // Вопросы философии. 1997. №7. С.76-79.
7. Куликова М.В. Человек и природа: в поисках экологической этики // Наука и ценности. Новосибирск: Наука, 1987. С.206-223.
8. Лось В. А., Урсул А. Д. Устойчивое развитие. М.: Агар, 2000. 254 с.
9. Моисеев Н.Н. Расставание с простотой. М.: Аграф, 1998. 472 с.
10. Мургаева С.И. Экологические аспекты народной педагогики калмыков // Гегярлт. 1998. №4.
11. Нефедьев Н. А. Подробные сведения о волжских калмыках, собранные на месте. СПб.: Тип. К. Крайя, 1834. 290 с.
12. Потахин С.Б Этнические традиции природопользования // Известия РГО. Т. 132. Вып.4. С.76-79.
13. Пэлждын Алтанцэцэг. Монгольское экологическое сознание: пропедевтика и перспективы // Вестник Бурятского государственного университета. Образование. Личность. Общество. 2013. №1. С.59-64.
14. Савицкий. П.Н. О задачах кочевниковедения. (Почему скифы и гунны должны быть интересны для русского?) [Электронный ресурс]. URL: http://www.kulichki.com/ ~gumilev/SPN/spn01.htm
15. Тойнби А. Постижение истории. Пер. с англ. Е. Д. Жаркова. М.: Айрис-пресс. 2010. 640 с.
16. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири: пространство время. Вещный мир. Новосибирск: Наука СО, 1988. 224 с.
17. Уланов М. С., Бадмаев В. Н. Традиционная медицина калмыков: историко-культурологический анализ // Новые исследования Тувы. 2018, № 4. С.138-160. DOI: 10.25178/nit.2018.4.8
18. Хайнацкая Т.И. Формирование экологической идентичности в Германии и Италии: акторы и практики // Современная Европа. 2021. №6. С.201-210.
19. Хара-Даван Э. О кочевом быте // Известия Калмыкии. 1991. 21 ноября. С.3.
20. Экологическая ситуация в России: мониторинг [Электронный ресурс]. URL:https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/ehkologicheskaja-situacija-v-rossii-monitoring-20230309
