CC BY
45
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2016. № 4 (49). С. 204-212.
УДК 341.4
ДОКУМЕНТИРОВАНИЕ ВОЕННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ: МОДЕЛЬ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ЕГО СУБЪЕКТОВ
THE DOCUMENTATION OF MILITARY CRIMES: INTERACTION MODEL OF ITS SUBJECTS
А. М. МОИСЕЕВ, А. М. ЖИГУЛИН (A. M. MOISEEV, A. M. ZHYGULIN)
Изучен процесс взаимодействия между участниками документирования и международными судебными инстанциями. Показан коммуникативный его характер. Рассмотрены аспекты прагматический, контекстный, организационный. Подтверждена применимость интерактивной модели для описания коммуникации данного вида. Сформулированы рекомендации для всех участников по оптимизации содержания итогового заключения общественной комиссии, подготовленного по результатам документирования.
Ключевые слова: документирование военных преступлений; международные судебные инстанции; общественная комиссия; коммуникативное взаимодействие; интерактивная модель.
The process of interaction between participants of documentation and international judicial instances has been studied. Its communicative character has been shown. The pragmatic, contextual and organizational aspects have been considered. The applicability of the interactive model for description of this type of communication has been confirmed. The recommendations for all participants to optimize the content of the final statement of the public commission, drawn up according to the results of documentation, has been formulated.
Key words: documentation of military crimes; international judicial instances; public commission; communicative interaction; interactive model.
Сегодня на территории Донбасса происходят артиллерийские обстрелы жилых кварталов и другие военные преступления, подпадающие под юрисдикцию международных судебных инстанций. Процессуальная фиксация данных событий затруднена вследствие ряда причин политического характера. В Донецкой Народной Республике документирование преступлений данного вида осуществляет общественная комиссия [1]. Она составляет заключение по результатам обобщения полученных материалов документирования. Именно оно как источник доказательств подлежит рассмотрению в международных судебных инстанциях. Поэтому взаимодействие участников документирования, осуществляемое в период этой работы общественной комиссии, приобретает актуальность.
В процессе документирования осуществляется взаимодействие между всеми его участниками. Во-первых, оно происходит
между непосредственными исполнителями этой работы (председатель комиссии по документированию, руководитель и члены рабочей группы, а также эксперт, который хотя и не принимает непосредственного участия в фиксации обстановки и обстоятельств на месте события, но упорядочивает собранный материал и исследует его на предмет выявления противоречий), т. е. между субъектами документирования. Во-вторых, взаимодействие происходит между ними и общественностью, которая выполняет функцию контролирующей инстанции, в-третьих, между международными судебными инстанциями и комиссией по документированию, которая выступает как внепроцессуальный субъект доказывания, поскольку от её имени им поступают материалы документирования события с признаками преступлений военного характера. Отметим, что такое взаимодействие носит коммуникативный характер, поскольку
© Моисеев А. М., Жигулин А. М., 2016 204
происходит на основе обмена информационными сообщениями [2].
В научной литературе представлены различные модели, описывающие коммуникацию между различными субъектами социальной деятельности и отражающие разные стороны этой работы [3]. Принимаем во внимание активную позицию участников процесса документирования. Этому соответствует интерактивная модель коммуникации. Однако выбор данной модели коммуникативно -го взаимодействия участников документирования требует научного обоснования.
Цель статьи - аргументировать интерактивный характер коммуникативного взаимодействия, осуществляемого в условиях военного конфликта участниками документирования обстоятельств события.
Коммуникация между людьми рассматривается наукой прагматикой как совместная деятельность, имеющая собственную структуру, систему критериев и признаков (Г. Г. Почепцов [4], Е. Гроссе [5], Э. Р. Атаян [6], Р. Дирвен и М. Веспур [7], М. Н. Кожина
[8] и др.). Т. А. ван Дейк ввел в научный обиход понятие коммуникативного акта, который состоит из речевого акта того, кто формирует сообщение, аддитивного акта того, кто его воспринимает, и коммуникативной ситуации
[9]. О. Г. Почепцов понятие коммуникации трактует как однонаправленный акт взаимодействия адресанта (т. е. того, кто формирует высказывание) и адресата (того, кто это высказывание воспринимает), основой которого является категория сообщения [10]. Комму -никативный акт понимают как средство воздействия адресанта на информационную систему лица, воспринимающего данное сообщение (на адресата) [11].
Обращаем внимание на встречный характер рассматриваемого взаимодействия. Исходя из этого, взаимодействие между участниками документирования определяем как осуществляемое ими взаимное воздействие, которое проявляется через обмен информационными сообщениями, воплощенными в письменной или устной форме.
С целью установления содержания взаимодействия конкретизируем субъектный состав участников документирования. К ним относим председателя общественной комиссии, которая взяла на себя ответственность за
выполнение документирования, выступая в качестве внепроцессуального субъекта доказывания в международном судебном процессе [12]. Также субъектами документирования называем руководителя рабочей группы и специалистов, которые непосредственно на месте события фиксируют доказательственную информацию. В такую группу мы включили журналиста, криминалиста, психолога. Последующее исследование собранных материалов с целью их упорядочения и выявления имеющихся в них противоречий объективного характера по заданию общественной комиссии осуществляет судебный эксперт
Принимаем во внимание, что работа группы находится под постоянным внешним контролем со стороны общественности. Поэтому к субъектам внешнего контроля относим правозащитную организацию, от имени которой осуществляется документирование, профессиональные организации экспертов, органы средств массовой информации, а также неопределённый круг граждан, которые могут ознакамливаться через СМИ с персональным составом рабочей группы и с материалами документирования. Международные судебные инстанции также обозначаем участниками взаимодействия, поскольку им от имени общественной комиссии поступают материалы проведенного документирования.
Таким образом, коммуникативное взаимодействие понимаем как совместную согласованную деятельность участников документирования по обмену информацией между собой, а также с международными судебными инстанциями. При этом эффективность такого взаимодействия определяется качественным уровнем взаимопонимания между ними, т. е. таким состоянием общения, при котором высказывание одного из участников документирования правильно понимается всеми адресатами сообщения. Причём все они одновременно являются и адресантами, и адресатами информационных сообщений. Исходя из этого, цель коммуникативного взаимодействия участников документирования можно обозначить как убеждение адресатов в достоверности и обоснованности выполненных действий и сделанных выводов, а способами достижения этой цели являются составление аргументированного текста или предоставление обоснованных пояснений.
Тогда коммуникативное взаимодействие участников документирования можно рассматривать в двух уровнях - внутреннем и внешнем. Внутренне взаимодействие осуществляется между председателем общественной комиссии, руководителем рабочей группы, журналистом, криминалистом, психологом, экспертом (их мы назвали субъектами документирования), а также правозащитной организацией, общественными профессиональными организациями, органами СМИ, гражданами (они берут на себя контролирующие функции). На внешний уровень выносим взаимодействие между внепроцессуальным субъектом, в качестве которого выступает общественная комиссия, и международными судебными инстанциями.
В процессе взаимодействия субъекты документирования и другие его участники обменивается между собой своими суждениями относительно его предмета, используя для этого либо выделенные каналы связи, либо интернет-ресурс общего доступа. Этот коммуникативный процесс определяется смысловыми и ролевыми признаками участников. Пропозициональное содержание сообщения (т. е. его смысловой инвариант, неизменная единица смысла сообщения [13]) составляет информация, которую оно содержит. Общей целью коммуникации между всеми участниками документирования можно назвать применение этой информации для достижения собственных целей. С учётом того, что цели различных субъектов, участвующих в документировании, различаются и даже могут конкурировать (например, граждане могут не соглашаться с отдельными суждениями членов рабочей группы; международная судебная инстанция может не доверять комиссии, сформированной на территории непризнанного государства), сведения, которые они представляют, приобретают различную интерпретацию у разных участников коммуникации. Поэтому важным заданием становится выработка рекомендаций по формированию и эффективному использованию сообщений, которыми они обмениваются, относительно хода и результатов документирования. Однако с позиций обеспечения эффективности до сих пор не изучалась коммуникация, осуществляемая между субъектами и другими участниками документирования.
Отмечаем, что в ходе документирования участник рабочей группы составляет письменный документ по результатам проведенного опроса, фотосъемки и видеозаписи обстановки события, а также по итогам проведенной фиксации его обстоятельств и обнаруженных следов. Это может быть информационная записка, заключение по выполненному исследованию, описание определённого объекта, сообщение о проведенном действии или установленном факте. По формальным признакам адресанта, адресата, процедуры и реквизитам это письменное сообщение приобретает статус юридического документа. Особенностью его является открытый характер, т. е. возможность ознакомления с ним (через СМИ) неопределённого круга лиц, в порядке осуществления общественного контроля за ходом и результатами документирования.
Все участники документирования в процессе взаимодействия используют собственные знания и навыки, среди которых основное место занимают профессиональные. Так, субъекты документирования являются специалистами в той или иной области знаний. Лица, осуществляющие общественный контроль, выражают собственную позицию, выработанную в ходе общественно значимой деятельности. Можно сказать, что они также используют знания научного характера. Поэтому, по нашему мнению, изучение коммуникативного процесса документирования следует осуществлять в междисциплинарной парадигме с одновременным анализом социального, юридического, лингвистического и прагматического аспектов профессиональной компетенции его участников. Это и соответствует формированию интерактивного подхода к изучению коммуникативного процесса как особого типа профессиональной интеракции, характеризующейся целями, стратегиями, структурой и поведенческими нормами. Приходим к выводу, что коммуникативная деятельность, осуществляемая в ходе документирования, направлена на уменьшение разногласий или на достижение согласия при допущении несовпадения некоторых позиций.
Отметим, что коммуникативное взаимодействие участников документирования обладает рядом признаков, характерных для судебного доказывания. Среди них можно назвать этапность (процесс документирова-
ния проходит определённые этапы фиксации и исследования носителей информации). Также к ним относим целенаправленность (путем документирования осуществляется судебная защита прав граждан, нарушенных вследствие военных и иного вида преступлений, подпадающих под юрисдикцию международных судебных инстанций). К признакам коммуникации рассматриваемого типа относим стратегический (участники документирования в процессе коммуникативного взаимодействия реализуют стратегии различных типов - кооперативные / конфликтные, сотрудничества / соперничества), коммуникативный (горизонтальный / нисходящий / восходящий типы коммуникации), вербальный (фактуальная и речевая точность описаний и высказываний), а также поведенческий (так, обращение членов рабочей группы к лицам, предоставляющим для фиксации объекты и материалы, имеет признаки официального общения).
По нашим наблюдениям, интерактивный характер взаимодействия участников документирования проявляется, когда, например, председатель комиссии и руководитель рабочей группы сообща выбирают объект для документирования и устанавливают порядок этой работы. Журналист, криминалист, психолог согласуют свои действия в процессе изучения единого события; председатель комиссии утверждает кадровый состав, ориентируясь на мнения, высказанные представителями общественного контроля. Мы придерживаемся позиции, что кооперативной целью взаимодействия всех участников документирования является объективизация итоговых результатов, обеспечиваемая посредством контроля за всеми составляющими этого процесса. При этом мы исключаем случаи недобросовестного противодействия отдельных лиц, производимого путём намеренного искажения фактов и фальсификации источников информации. Вместе с тем интерактивный подход к коммуникации означает жесткую принципиальность позиций субъектов, находящихся во взаимодействии. Поэтому эффективность такого взаимодействия обеспечивается не преодолением чьей-то принципиальной позиции, а разрешением имеющихся противоречий на основе согласования позиций участников коммуникации.
Обращаем внимание, что, обмениваясь информационными сообщениями, участники документирования создают своеобразный контекст процесса коммуникации. Контекст влияет на доступность его результатов для понимания членами комиссии, а также представителями СМИ и общественности, осуществляющими контроль за его ходом. Специалисты рабочей группы, эксперт выражают речевыми средствами [14] результаты исследовательских действий. Обычная функция контекста состоит в том, что он позволяет уточнить смысл сообщения, восстановить пропущенные части и тем самым сделать его понятным для адресата [15]. Контекст следует понимать как соотношение сегментов текста, что способствует осмыслению его содержания [16]. По нашим наблюдениям, контекст процесса документирования формируется в процессе описания признаков исследуемых объектов, а также обоснования принятых решений участниками рабочей группы и экспертом.
Например, в процессе документирования события, связанного с подрывом артиллерийского снаряда, рекомендовано применять особую терминологию [17]. В случае описания разрушений жилых строений привлекают эксперта - оценщика строительных сооружений. Журналист как участник группы документирования при оформлении материалов по результатам опроса граждан использует формализованные речевые средства при составлении результирующего документа, исключая неоднозначную и эмоционально насыщенную лексику.
В заключении по результатам документирования, кроме отображения его хода и результатов проведенных исследований, приводятся описания состояний и свойств исследуемых объектов. При этом осуществляются диагностика повреждений на домостроениях и других элементах окружающей обстановки, анализ взрывной воронки, фиксация пятен крови и других биологических следов человека и т. п., т. е. применяются различные методы инженерии, криминалистики, медицины и др. [18].
Нами установлено, что контекст документирования зависит от содержания привлекаемых исследовательских средств. Так, в случае использования геодезических прибо-
ров, методов измерения на местности, а также методик, таких как графическое моделирование, информационные, математические и другие, в тексте наблюдается более подробное представление признаков и процедуры их оценки сравнительно с описаниями объектов без применения научных средств.
Во многих случаях использования специальных методик для понимания материалов документирования необходимо обращение к толковым словарям и к специальной литературе. Поэтому, по нашему мнению, можно поддержать практику подачи специалистами по документированию и экспертом краткого словаря основных терминов в тексте заключения, составленного по результатам фиксации и исследования обстоятельств документируемого объекта. Таким способом формируется однозначный контекст, что способствует взаимопониманию между его участниками.
В большинстве случаев член рабочей группы (специалист) и эксперт целенаправленно формируют контекст материалов документирования, который должен всегда иметь конкретный характер. Тогда промежуточные и общие выводы могут быть однозначно трактованы и восприняты как достоверные и аргументированные в достаточной степени. Например, указание на размерные характеристики в описании, выполненном специалистом, всегда требует пояснения относительно степени точности проведенных измерений, поскольку без прямого речевого выражения этих обстоятельств другим участникам документирования сложно оценить результаты применения измерительных методик. Если размерные характеристики указаны в контексте установленной степени точности проведенных измерений, то такие выводы приобретают достаточную аргументированность. Однако в некоторых случаях нам встретились противоречия между конкретным характером контекста описания результатов измерений и расплывчатостью содержания отдельных сообщений, которые отражают установленные специалистом размерные данные. Изучая материалы документирования, мы столкнулись с не совсем правильными с этой точки зрения подходами к описанию размерных характеристик окружающей обстановки на месте подрыва артиллерийского снаряда. Например, участок
поражённой осколками стены дома, как и сами размеры домостроения, в тексте описания были выражены в сантиметрах. По нашему мнению, в таких случаях нарушается связь с контекстом при представлении размеров в единицах, не отвечающих свойствам измеряемого объекта. Очевидно, такая точность недостижима, поскольку на размеры повреждённого осколками участка влияет способ измерения, нечёткий характер границ участка, неопределённая его форма, другие нестабильные параметры. И в этом случае вывод о размерах повреждённого участка, как и домостроения в целом, не может считаться аргументированным. Такое представление результатов измерения не отвечает контексту процедуры установления размеров фиксируемых объектов различного происхождения: так, размеры воронки на грунте по своей природе не могут определяться в сантиметрах, если принять во внимание нечёткий характер границ объектов этого типа. Процесс образования границ взрывной воронки характеризуется значительной степенью неопределённости. Поэтому выражение длины и ширины воронки в сантиметрах приводит к ошибочному пониманию реальной точности проведённых измерений. По нашему мнению, длину и ширину взрывной воронки на грунте, как и участка осколочных повреждений на стене домостроения, необходимо представлять в метрах с десятыми или сотыми долями, тем самым подчёркивая уровень точности установления этих размеров. То же самое можно сказать и по поводу вывода о размерах осколочных выбоин и пробоин на элементах строительных конструкций. Границы такого следа всегда неровные, нечёткие. Поэтому встретившееся нам выражение его размера в миллиметрах противоречит контексту исследования механизма следооб-разования. По нашему убеждению, ему в большей степени отвечает длина, выраженная в сантиметрах. В ином случае указание на размерный параметр требует дополнительного разъяснения от специалиста. Вместе с тем размеры осколков снарядов должны быть приведены в миллиметрах, что соответствует точности инструмента, применяемого для их измерения (штангенциркуля).
В ходе документирования нередко возникает вопрос о соответствии или несоответ-
ствии пояснений очевидца события или иного заинтересованного лица объективным фактам и обстоятельствам. Во многих случаях разрешить его удаётся экспертными исследованиями. При этом необходимо обеспечить непредвзятость участника документирования, который оценивает результаты такого исследования, поскольку он находится под влиянием собственных представлений о фиксируемом событии. Анализ заключений по результатам экспертных исследований, выполненный нами по архивным материалам документирования, показывает, что довольно часто производятся сопоставительные исследования пояснений очевидцев с результатами фиксации обстановки на месте подрыва артиллерийского снаряда. По такому поводу рекомендуем в тексте заключения по результатам экспертного исследования отмечать, в каком аспекте - техническом, ситуационном или ином - следует понимать несовпадение пояснения лица, подлежащего проверке. Например, сведения, полученные от очевидца, были признаны специалистом такими, что не соответствуют установленному механизму события данного вида. Однако по большинству параметров, кроме количества произошедших подрывов, эти сведения совпадали с результатами фиксации обстановки на местности. Очевидно, что указанное несовпадение связано с особенностями неконтролируемого запоминания очевидцем параметров неожиданного и эмоционально окрашенного события. Поэтому сделанный экспертом вывод о несоответствии сведений, полученных от опрошенного лица, нельзя признать точным.
Таким образом, правильно сформированный контекст обеспечивает адекватное понимание результатов проведенных фиксации и специальных исследований обстановки события, что способствует повышению степени аргументированности материалов. Описание различных объектов исследования обязательно содержит соответствующую терминологию той отрасли знаний, к которой этот объект принадлежит. А потому общее восприятие результатов проведённых исследований определяет и интегрированная картина, которую создал субъект документирования при описании как его хода, так и исследуемых объектов. В соответствии с этим другие участники документирования оценивают
достоверность и объективность полученных результатов. Их аргументированность воспринимают с учётом контекста процесса документирования.
Так, мы исследовали механизмы воздействия иных элементов контекста на понимание результатов документирования представителями общественности. К факторам, влияющим на формирование контекста, мы относим: а) реквизиты заключения по результатам документирования, такие как бланк общественной комиссии, оттиски печатей, штампов, подписи специалистов и других лиц, уполномоченных общественной комиссией, и т. п.; б) данные об участниках рабочей группы и эксперте; в) иллюстративность материалов документирования; г) оформление текста по соответствующим стандартам и правилам. По поводу влияния реквизитов и данных о субъекте документирования на уровень восприятия этих материалов можно утверждать, что контекст формируется благодаря авторитету общественной комиссии, от имени которой осуществляются фиксация и исследование обстоятельств события. Именно поэтому сведения об общественной комиссии и о специалистах и эксперте мы относим к факторам, влияющим на их доказательственное значение, поскольку они не могут не быть учтены международными судебными инстанциями, которым поступают материалы документирования.
Контекст в значительной степени формирует качество иллюстраций, являющихся неотъемлемой частью материалов документирования. Одним из заданий применения иллюстраций можно назвать обозначение документируемого объекта, а также его признаков и свойств. Это решается путём запечат-ления его внешних характеристик, потому что, как известно, люди воспринимают вещи преимущественно зрительным способом [19]. Человек отождествляет объекты в первую очередь по признакам, воспринятым визуально. Поэтому иллюстрации в материалах документирования приобретают важное значение. По нашим наблюдениям, непонимание между участниками документирования, которые воспринимают и оценивают данные о его ходе и результатах, часто возникает в случаях, когда фото- или видеоиллюстрации были неоднозначными, нечёткими, некачественными.
Также отмечаем, что на контекст негативно влияет небрежное оформление текста описаний, несоблюдение стандартов рукописи, ошибки орфографического и стилистического характера. Отмечены случаи, когда грамматические ошибки в специальных терминах, допущенные в промежуточных материалах документирования были основанием для дополнительного выезда рабочей группы на место события.
Таким образом, результаты изучения контекстного аспекта свидетельствуют, что в ходе оформления материалов документирования необходимо учитывать условия, при которых произошло данное событие с признаками военных и иного вида преступлений. Также нельзя не брать во внимание характер исследуемых объектов и точность применённых методик.
Важным в документировании называем применение научного подхода к обоснованию своих позиций и производимых действий его субъектами. В таком аспекте взаимодействие следует понимать как привлечение потенциала профессиональных (специальных) знаний для обеспечения объективности полученных данных. На этой основе складываются объективно ориентированные технологии взаимодействия. Модели этого взаимодействия должны базироваться на необходимости не нейтрализовать или опровергнуть позицию коммуниканта, а достичь равноправного согласования относительно обоснованности процедур документирования и объективности его результатов. Именно такого характера материалы могут быть переданы в международные судебные инстанции.
Так, при документировании осуществляется интерактивный процесс коммуникативного взаимодействия между его участниками. Основной объём информации они воспринимают в форме речевых сообщений. Это требует от них умения вести диалог, анализировать содержание высказываний, исходящих от других лиц, задействованных в коммуникативном процессе. Считаем целесообразным выделить определённые особенности взаимодействия указанных лиц, такие как процедурность, принципиальный характер взаимодействия, допустимость несовпадений в позициях различных участников документирования. Обращаем внимание, что эффективное взаимо-
действие невозможно без постоянного доступа всех участников к промежуточным действиям и итогам процесса документирования. Поэтому считаем, что процедура документирования должна проходить открыто, без утаивания его хода и результатов. При таких условиях подтверждаем выбор интерактивной модели взаимодействия участвующих в нем лиц. Модель этого типа предполагает циркулирование информации между участниками документирования, между ними и представителями международных судебных инстанций, а также наличие обратных связей в коммуникативном взаимодействии [20].
Также отмечаем, что если какие-либо сведения или их источники не отображены в материалах документирования в доступном для всех участников виде, то это сужает объём объективных оснований для принятия верного решения как внепроцессуальным субъектом, так и международной судебной инстанцией. Проблемы несовпадения позиций участников коммуникации могут поддаваться дополнительному исследованию на основе сравнительного анализа разных альтернатив относительно предмета документирования. Поэтому, по нашему мнению, следует создавать полноценную рабочую группу специалистов различного профиля для документирования одного события, привлекать опытных экспертов широкой специализации для исследования материалов с целью установления имеющихся в них объективных противоречий. Несовпадающие позиции специалистов рабочей группы, эксперта относительно результатов фиксирования обстановки события и исследования разнообразных носителей информации о нем могут согласовываться на основе сравнительного анализа представленных ими вариантов механизма документируемого события.
Отметим, что результаты фиксации и проведенных экспертных исследований несут новую информацию об установленных фактах и обстоятельствах события. Дополнительная информация уточняет объективную картину события, которая может быть воспринята представителями международных судебных инстанций. Путём изучения практики документирования мы установили, что несовпадения в выводах, полученных по результатам исследований одного события, мо-
гут объективно возникать только из-за различий исходных данных (материальных носителей информации, а также образцов). Между тем все данные должны быть заранее и в полном объёме восприняты всеми участниками документирования. Иначе становится возможным сокрытие отдельных фактов и информационных источников. Такое положение считаем недопустимым, поскольку оно не соответствует принципу полноты документирования. Именно поэтому ни специалисты рабочей группы и эксперт, ни общественность не могут представлять какую-либо сторону в международном судебном процессе.
В итоге, отмечаем, что прагматические аспекты деятельности внепроцессуального субъекта доказывания определены: открытым доступом к информации по назначению рабочей группы и эксперта (комиссии экспертов), выбору документируемого события и объектов для специального исследования; подбором специалистов разной профессии в рабочую группу документирования и эксперта (комиссии экспертов); обнародованием всех результатов фиксации и экспертных исследований; общественным контролем, в том числе и на базе общественных профессиональных организаций.
Опора на интерактивную модель взаимодействия даёт основания для таких рекомендаций:
- всем субъектам документирования необходимо уяснить цель участия в этой работе как достижение объективной истины относительно документируемого события;
- представители общественного контроля должны ознакамливаться со всей последовательностью этапов документирования, включающей: 1) установление события, кон -кретизацию его места и времени; 2) принятие решение о документировании установленного события; 3) подбор состава рабочей группы и выбор эксперта (комиссии экспертов); 4) налаживание обратной связи между участниками документирования; 5) проведение необходимых действий рабочей группой и экспертных исследований; 6) получение итогового результата действий рабочей группы; 7) оформление материалов документирования и представление их в виде заключения общественной комиссии; 8) передачу материалов в международную судебную инстанцию.
В плане открытости материалов рекомендуем всем участникам применять только аргументированные и научно обоснованные высказывания; в полном объёме отражать в материалах документирования результаты проведенных исследований, в том числе и противоречащие один другому. Это открывает возможность суду назначать дополнительные и повторные специальные исследования для разрешения противоречий между доказательствами.
Таким образом, интерактивная модель отображает равный доступ участников к материалам документирования, а также активную позицию представителей общественного контроля относительно его хода и результатов.
1. Жигулин А. Общественность в условиях социального конфликта: юридико-международ-ный аспект // Вестник Российской нации. -2015. - № 5. - С. 257.
2. Краткий психологический словарь / сост. Л. А. Карпенко ; под общ. ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. - М. : Политиздат, 1985. - C. 213.
3. Серажим К. С. Дискурс як соцюлшгвальне явище: методолопя, архиектошка, варiатив-шсть. - Кт'в : КНУ iм. Тараса Шевченка, 2002. - C. 23.
4. Почепцов Г. Г. Коммуникативные аспекты семантики. - Киев : Вища школа, 1987. - 131 с.
5. Grosse E. U. Text und Kommunikation. - Stuttgart : Kohlhammer, 1976. - 224 p.
6. Атаян Э. Р. Язык и внеязыковая действительность. Опыт онтологического сравнения. -Ереван : Изд-во Ереван. ун-та, 1987. - 364 с.
7. Dirven R., Verspoor L. Cognitive exploration of Language and Linguistics. - Amsterdam ; Philadelphia : John Benjamins Publishing Company, 1998. - 298 p.
8. Кожина M. Н. Речеведческий аспект теории языка // Stylistyka VII. - М., 1998. - С. 5-31.
9. Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация : пер. с англ. / сост. В. В. Петрова ; под ред. В. И. Герасимова. - М. : Прогресс, 1989. -312 с.
10. Почепцов О. Г. Речевой акт и организация дискурса // Человек и речевая деятельность : Вестник Харьковского университета. - 1989. -№ 339. - С. 47-51.
11. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы. - 3-е изд., стер. - М. : Едиториал УРСС, 2003. - 383 с.
12. Жигулин А. Указ. соч. - С. 256.
13. Бацевич Ф. С. Основи комушкативно1 лшгвю-тики: пвдручник. - Кшв : Академiя, 2004. -С. 335.
14. Моисеев О. М. Контекст висновку експерта // Теорiя та практика судово! експертизи i кримiналiстики: збiрник науково-практичних матерiалiв. - Вип. 5 / Мшютерство юстици Укра!ни, Харшвський науково-дослвдний iнститут iменi Засл. проф. М. С. Бокарiуса, Нацiональна юридична академiя Украши iменi Ярослава Мудрого ; [ред. колепя: М. Л. Цимбал, В. Ю. Шепiтько, Л. М. Голов-ченко та ш.]. - Харк1в : Право, 2005. - С. 132139.
15. Васильев С. А. Синтез смысла при создании и понимании текста. - Киев : Наукова думка, 1988. - С. 99.
16. Арутюнова Н. Д., Падучева Е. В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. - М. : Прогресс, 1985. - Вып. 16. - С. 7.
17. Моисеев А. М. Криминалистическое исследование следов артиллерийского обрела // Вопросы криминологии, криминалистики и судебной экспертизы : сб. науч. тр. / Государственное учреждение «Научно-практический центр Государственного комитета судебных экспертиз Республики Беларусь». - Минск : Право и экономика, 2015. - Вып. 2/38. -С. 64-67.
18. амакова-Сфремян Е. Б. Теорiя i методолопя комплексно! експертизи контактно-слвдово! взаемодп об'екпв : монографiя. - Харшв : ВКФ «Гриф», 2004. - 176 с.
19. Гнатюк О. Л. Основы теории коммуникации : учебное пособие. - М. : КНОРУС, 2010. -С. 284.
20. Там же. - С. 116 ; Почепцов Г. Г. Теория коммуникации. - М. : Рефл-бук ; Киев : Ваклер, 2001. - 656 с.
