CC BY
194
6.3. ДОКАЗАТЕЛЬСТВЕННОЕ ЗНАЧЕНИЕ ДАННЫХ, ПОЛУЧЕННЫХ В ХОДЕ ДОСУДЕБНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ
Пастухов Павел Сысоевич, к.ю.н., доцент. Должность: доцент кафедры уголовного процесса криминалистики. Место работы: Пермский государственный национальный исследовательский университет. E-mail: pps64@mail.ru
Аннотация: В статье анализируются изменения законодательства, которые разрушают традиционную инквизиционную модель доказывания в уголовном процессе. Автор критикует устаревшие каноны теории судебных доказательств и предлагает отказаться от них. В статье определяются основные направления реформирования доказательственного права, а также предлагаются конкретные меры для этого.
Ключевые слова: доказательства, доказывание, уголовный процесс.
PROBATIVE VALUE OF THE DATA OBTAINED BY PROSECUTORIAL AUTHORITIES IN THE PRE-TRIAL INVESTIGATION
Pastukhov Pavel Sisoevich, PhD at law, associate professor. Position: associate professor at criminal process and foren-sics chair. Place of employment: Perm State National Research University. E-mail: pps64@mail.ru
Annotation: This article analyzes the changes in the legislation, which destroy the traditional inquisitorial model of proof in criminal proceedings. The author criticizes obsolete canons of the theory of court evidences, and offers to give them up. It shows the direction of reforming the law of evidence, and offers concrete steps to do so. Keywords: evidence, proving, criminal trial.
Принятие Федерального закона №-23-ФЗ «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»1 обострило вопрос о путях развития отечественного доказательственного права. Вопрос заключается в том, будем ли мы цепляться за старую, мало дееспособную модель доказательственного права или вслед за некоторыми странами СНГ перейдем на состязательную модель уголовно-процессуального доказывания, соответствующую европейским стандартам справедливого судебного разбирательства.
Два канона, доставшиеся нам в наследство от советской правой доктрины, препятствуют реализации второго варианта. Во-первых, это постулирование про-цессуальности досудебного производства, т.е. наличие производства в стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследования без суда. Тем самым, априори допускается внесудебный режим формирования доказательств сторонами, в действительности, конечно одной стороны - обвинения. Стремление замаскировать односторонность доказательственной деятельности питает риторику о полноте, всесторонности и объективности предварительного расследования, о необходимости установления объективной истины по делу, о необходимости защиты прав потерпевшего государством и пр. Сторонников состя-
1 Российская газета. 2013. 6 марта. № 48.
зательной идеологии подобные речевые упражнения не убеждают. Мы считаем, что таким путем просто навязываются государственный патернализм и монополия следственно-судебной власти на знание о преступлении и наказании, а де факто сохраняется репрессивный, обвинительный характер нашего «правосудия».
Во-вторых, остается одиозный запрет на использование в качестве доказательств результатов оперативно-розыскной деятельности (ст. 89 УПК РФ, ч. 2 ст.11 Федерального закона РФ «Об оперативно-розыскной деятельности»). В основе данного запрета лежит концептуальное различие оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности, как якобы единственной гарантии допустимости доказательств2. Вокруг этого стереотипа уже поломано достаточно копий, так что нет особого желания повторять ходы и доводы ученых.
По нашему мнению, от обоих этих канонов пора отказываться. Надо признать, что процесс разложения основ доказательственного права, изложенных в разделе 3 УПК РФ, зашел слишком далеко, чтобы оставлять в неизменном виде существующую конструкцию. На это указывают многие ученые.
Так, в связи с принятием Федерального закона от 26 декабря 2008 г. № 293-Ф3 (ред. от 07.02.2011) «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части исключения внепро-цессуальных прав органов внутренних дел Российской Федерации, касающихся проверок субъектов предпринимательской деятельности»3 отмечалось, что новый правовой режим проведения гласных оперативно-розыскных мероприятий превращает их в аналог следственных действий таких как, следственный осмотр, выемка и даже обыск. Процедура проведения тех и других унифицируется и надо прямо признать одинаковое доказательственное значение их результатов4. Поэтому логично закрепить в законе положение о том, что данные, полученные в результате гласных оперативно-розыскных мероприятий имеют доказательственное значение, т.е. являются допустимыми доказательствами5.
Разрушение искусственного разделения следственной, процессуальной и оперативно-розыскной деятельности приветствуется не всеми6. По мнению Е. Доли, данные, полученные хотя бы и в результате гласных оперативно-розыскных мероприятий, хотя бы и под протокол, должны будут проверяться в уголовно-процессуальном порядке и только после этого получать статус доказательств7. В целом пока продолжает доминировать воззрение, согласно которому доказательства формируются только при производстве следственных и процессуальных действий, по возбужденному уголовному делу, а результаты оперативно-
2 Надо считать эти концептуальные положения парными, взаимосвязанными.
3 СЗ РФ. 2008. № 52 (ч. 1). Ст. 6248 /СПС Консультант Плюс. Время обращения 5 июня 2013 г.
4 См.: Александров А.С., Терехин В.В., Кухта А.А. О правовом значении результатов гласных оперативно-розыскных мероприятий для уголовного дела и реформы досудебного уголовного процесса // Уголовное право. 2009. № 6. С. 77-81.
5 См. там же. С. 80.
6 Доля Е.А. Правовое значение результатов гласных оперативно-розыскных мероприятий для уголовного дела и реформы уголовного процесса // Законность. 2011. № 4. С. 16-22.
7 См. там же. С. 21.
розыскной деятельности самостоятельного доказательственного значения не имеют8.
Полагаем, что подобного рода рассуждения объективно содействует безнаказанности криминалитета и превращению правоохранительной деятельности в имитацию таковой. Об этом прямо пишет Д.С. Кучерук9. Этот автор приходит к выводу, что следует разрешить получение органами обвинительной власти материалов, содержащих юридически значимую информацию о преступной деятельности и ее последствиях в такой правовой форме, как оперативно-розыскная деятельность. Последнюю необходимо считать одной из составляющих уголовного преследования (обвинительной деятельности), поэтому ее результаты надо признать основой для формирования обвинительного доказательства (а также средством укрепления при попытке ослабления его), которое может быть представлено суду и, после исследования с участием стороны защиты, принято в качестве факта по делу10.
Полностью разделяем позицию, согласно которой «проблема использования результатов ОРД в уголовном процессе либо в качестве доказательств, либо в доказывании по уголовному делу - это чисто российская проблема»11. В государствах с развитыми уголовно-процессуальными системами нет разницы между следственными действиями и оперативно-розыскными мероприятиями. В так называемом «полицейском дознании» многих государств не существует чёткого разграничения гласных и негласных методов получения доказательств. Именно, негласные поисковые методы являются основным инструментом, которым уголовная полиция получает доказательства против обвиняемого и раскрывает преступление. Специальные агенты обвинительной власти могут именовать как угодно: следователи, детективы, офицеры полиции, суть от этого не меняется - они слуги прокурора, уполномоченные им на получение доказательственного изобличительного материала12.
С принятием Федерального закона №-23-ФЗ «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»1 некоторые также связывают дальнейшее разложение следственной и формирование новой состязательной парадигмы уголовно-процессуального доказывания. А.С. Александров и М.В. Лапатников отмечают, что при всей половинчатости и законодательных решений, можно засвидетельствовать попытку пересмотра традиционной - следственной парадигмы доказательства и доказывания. При этом надо отметить, что «новые правила игры» долж-
8 См., напр.: Чупилкин Ю.Б. Уголовно-процессуальные требования, предъявляемые к оперативно-розыскной форме результатов ОРД // Российская юстиция. 2013. № 5. С. 41.
9 Кучерук Д.С. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам о взяточничестве // Автореф. дис... канд. юрид наук. Н. Новгород,
2011. С. 3, 6.
10 См. там же. С. 6-7.
11 Агутин АВ. Место оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам // Следователь. 2000. № 2. С. 51.
12 См.: Агутин А.В., Осипов С.А. Место оперативно-розыскной деятельности по уголовным делам // Следователь. 2003. № 2. С. 47-55; Александров А.С. Каким не быть предварительному следствию // Государство и право. 2001. № 9. С. 54-62; Александров А.С., Кучерук Д.С. Результаты ОРМ - база приговора? Статья 1. Российский и международный опыт // Российский следователь.
2012. № 4. С. 32-35; Бозров В. Результаты оперативно-розыскной деятельности - статус доказательств в уголовном процессе //Российская юстиция. 2004. № 4. С.46-48.
ны распространятся на все досудебное производство13.
Фактически с принятием данного закона ликвидировано формальное разграничение процессуальной и непроцессуальной деятельности. Новые нормы, по сути, сливают «следствие» и «доследственную проверку» по сообщению о преступлении в единую по своей форме и результатам деятельность. Таким образом, формирование системы доказательств и оформление материала происходит в одном правовом режиме. По сути, стадия возбуждения уголовного дела растворяется в досудебном производстве. Обвинение по делам, по которым проводится дознание в сокращенной форме, может основываться на материалах «дослед-ственной проверки». Значит, сделан еще шаг в сторону отказа от следственной формы досудебного производства по уголовным делам. В конечном итоге, все досудебное производство было оптимизировано по модели «полицейского дознания-розыска».
Эта модель близка той, что создана Криминально-процессуальным кодексом Украины. В соответствии с данным законом сбор доказательств осуществляется сторонами уголовного производства, потерпевшим (ч. 1 ст. 93 КПК Украины). При этом сторона обвинения осуществляет сбор доказательств путем проведения следственных (розыскных) действий и негласных следственных (розыскных) действий, истребования и получения от органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений и организаций, служебных и физических лиц вещей, документов, сведений, заключений экспертов, выводов ревизий и актов проверок, проведения других процессуальных действий, предусмотренным этим Кодексом (ч. 2 ст. 93 КПК Украины). А сторона защиты, потерпевший осуществляет сбор доказательств путем истребования и получения от органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, служебных и физических лиц вещей, копий документов, сведений, заключений экспертов, выводов ревизий, актов проверок; инициирования проведения следственных (розыскных) действий, негласных следственных (розыскных) действий и других процессуальных действий, а также путем осуществления других действий, которые способны обеспечить представление суду надлежащих и допустимых доказательств (ч. 3 ст. 93 КПК Украины).
Мы видим, что при смене парадигмы на состязательную радикально изменилась расстановка, позиционирование субъектов, которые могут претендовать на доказывание фактов по делу, содержание их прав, т.е. способ формирования фактов по делу и оснований уголовно-процессуальных решений. То, о чем у нас говорят, как о желаемом, стало в Украине почти реальностью (остается «подтянуть» правосознание правоприменителей): уголовно-процессуальное доказывание, включая адвокатское, реализуется разнообразными способами, которые только не запрещены законом и не противоречат судебной этики.
Разделяем вывод о том, что доказательствами по уголовным делам могут любые сведения, полученные от людей, из объектов или процессов, на основе которых суд, и представители сторон в порядке, определенном федеральными законами, устанавливает на-
13 Александров А.С., Лапатников М.В. Старые проблемы доказательственного права в новой уголовно-процессуальной упаковке «сокращенного дознания» // Юридическая наука и практика. Вестник Нижегородской академии МВД России. 2013. № 22. С. 2328.
личие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных спорных обстоятельств14. Любые относимые к предмету спора фактические данные, полученные сторонами во время досудебного производства без нарушения закона, должны подлежать допущению к взаимной проверке и оценке на суде.
В функциональном плане результат оперативно-розыскной деятельности представляет собой в первую очередь информационный продукт, но готовым к употреблению судом этот продукт становится только в обстановке гласного, состязательного судебного заседания. Надо признать правомерным следующее предложение Д.С. Кучерука: «Поскольку материалы, собранные на основании ФЗ об ОРД, предлагаются к использованию в доказывании, постольку предполагается, что источник происхождения этих материалов и способ их получения могут быть оглашены и исследованы в судебном заседании в необходимых пределах по усмотрению председательствующего при соблюдении следующих условий: 1) сам этот вопрос и форма, пределы его исследования существенны для защиты подсудимого, 2) от решения этого вопроса зависит определение достоверности сведений, содержащихся в данных материалах, 3) исследование проводится в закрытом судебном заседании, участники которого дают подписку о неразглашении сведений, являющихся государственной тайной, 4) сторона защиты должна иметь право на перекрестный допрос оперативных работников, непосредственно получивших информацию, представляемую в качестве доказательства обвинения, 5) если источники и способы получения информации, составляют охраняемую законом тайну, то при допросе лиц, причастных к получению материалов, соблюдаются меры обеспечения их безопасности, предусмотренные законодательством и неразглашения тайны. Однако приоритет для суда должно иметь обеспечения права на защиту обвиняемого/подсудимого»15.
Мы согласны с тем, что структурными элементами уголовного судопроизводства (процесса) могут считаться только судебные стадии и судебные процедуры, в которых реализуется судебный контроль в ходе досудебной подготовки сторонами материалов для своих дел. Собирать доказательства органы публичного уголовного преследования должны быть уполномочены путем проведения гласных и негласных следственных мероприятий под надзором и руководством прокурора и под контролем суда. При проверке допустимости доказательств сторонам должна быть предоставлена реальная возможность исследования первоисточников доказательств. Каждое оспариваемое доказательство должно быть надлежащим образом проверено и оценено в рамках справедливой судебной процедуры, обязательным элементом которой являются судебные допросы: прямой, перекрестный допросы и передопрос.
Список литературы:
Агутин А.В. Место оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам // Следователь. 2000. № 2. С. 51.
14 См.: Кухта А.А. Доказывание истины в уголовном процессе //Автореф. дис... д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2010. С. 12.
15 Кучерук Д.С. Указ. соч. С. 7.
Агутин А.В., Осипов С.А. Место оперативно-розыскной деятельности по уголовным делам // Следователь. 2003. № 2. С. 47-55.
Александров А.С. Каким не быть предварительному следствию // Государство и право. 200l. № 9. С. 54-62.
Александров А.С., Кучерук Д.С. Результаты ОРМ -база приговора? Статья 1. Российский и международный опыт // Российский следователь. 2012. № 4. С. 3235.
Александров А.С., Лапатников М.В. Старые проблемы доказательственного права в новой уголовно-процессуальной упаковке «сокращенного дознания» // Юридическая наука и практика. Вестник Нижегородской академии МВД России. 2013. № 22. С. 23-28.
Александров А.С., Терехин В.В., Кухта А.А. О правовом значении результатов гласных оперативно-розыскных мероприятий для уголовного дела и реформы досудебного уголовного процесса // Уголовное право. 2009. № 6. С. 77-81.
Бозров В. Результаты оперативно-розыскной деятельности - статус доказательств в уголовном процессе //Российская юстиция. 2004. № 4. С.46-48.
Доля Е.А. Правовое значение результатов гласных оперативно-розыскных мероприятий для уголовного дела и реформы уголовного процесса // Законность. 2011. № 4. С. 16-22.
Кухта А.А. Доказывание истины в уголовном процессе //Автореф. дис... д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2010.
Кучерук Д.С. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам о взяточничестве // Автореф. дис. канд. юрид наук. Н. Новгород, 201 1.
Чупилкин Ю.Б. Уголовно-процессуальные требования, предъявляемые к оперативно-розыскной форме результатов ОРД // Российская юстиция. 2013. № 5. С. 41.
Literature list:
Agutin A.V. Place of operational investigative activities of proof in criminal cases // Interrogation officer. 2000. № 2. P. 51.
Agutin A.V., Osipov S.A. Place of operational investigative activities in criminal cases // interrogation officer. 2003. № 2. P. 47-55.
Alexandrov A.S. Which one should n't be a preliminary investigation // State and law. 2001. № 9. P. 54-62.
Alexandrov A.S. and Kucheruk D.S. Results OPM - base sentence? Article 1. Russian and international experience // Russian interrogation officer. 2012. № 4. P. 32-35.
Alexandrov A.S., Lapatnikov M.V. Old issues of evidence in the new criminal procedure pack «Abbreviated inquiry» // Legal Science and Practice. Bulletin of Nizhny Novgorod Academy of the Russian Interior Ministry. 2013. № 22. P. 23-28.
Alexandrov A.S., Teriokhin V,V. Kuchta A.A. About legal significance of the results of vowels operational investigative activities for the criminal case and the reform of pre-trial criminal procedure // Criminal Law. 2009. № 6. P. 77-81.
Bozrov V. Results of operational investigative activities - the status of proof in criminal proceedings // Russian justice. 2004. № 4. P. 46-48.
Dolya E.A. The legal significance of the results of vowels operational investigative activities for the criminal case and the reform of criminal procedure // Law. 2011. № 4. P. 16-22.
Kuchta A.A. Proving the truth in a criminal trial // Abstract. Con ... Doctor of Law. Nizhny Novgorod, 2010.
Kucheruk D.S. Using the results of operational investigative activities in proving criminal bribery cases // Autoabstract. dis ... Phd. Nizhny Novgorod, 2011.
Chupilkin Yu.B. Criminal procedural requirements for operational investigative results form of the results of ORD // Russian justice. 2013. № 5. P. 41.
Отзыв
на статью доцента кафедры уголовного процесса и криминалистики Пермского государственного национального исследовательского университета, кандидата юридических наук, доцента Пастухова П.С. на тему «Доказательственное значение данных, полученных в ходе досудебного расследования».
Представленная на рецензию рукопись посвящена проблемным вопросам, связанным с получением доказательств в досудебных стадиях уголовного судопроизводства.
Автор статьи акцентирует внимание на изменениях законодательства, которые разрушают традиционную модель доказывания в уголовном процессе.
Заслуживает внимания выводы автора об основных направлениях реформирования доказательственного права, а также предложенные им конкретные меры для этого.
Работа характеризуется научной новизной, теоретической и практической значимостью.
Вывод: статья доцента кафедры уголовного процесса и криминалистики Пермского государственного национального исследовательского университета, кандидата юридических наук, доцента Пастухова П.С. на тему «Доказательственное значение данных, полученных в ходе досудебного расследования» рекомендуется для опубликования в открытой печати в журнале «Пробелы в российском законодательстве».
Заслуженный деятель науки РФ, Почетный работник высшего профессионального образования РФ, доктор юридических наук, профессор О.А. Зайцев
