CC BY
120
УДК 343.1
Ураков Дмитрий Игоревич Urakov Dmitry Igorevich
преподаватель кафедры огневой подготовки
Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3) lecturer of the department fire training
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: uradis543@mail.ru
Технология досудебного доказывания по уголовным делам о преступлениях мошеннического характера, совершаемых в сфере экономической деятельности
The technology of pre-trial evidence in criminal cases involving offenses of fraudulent nature committed in the sphere of economic activity
В статье анализируются особенности выявления и раскрытия преступных мошеннических действий в сфере экономической деятельности. Автор делает вывод о приоритете оперативно-разыскных способов и методов раскрытия этих преступлений. После возбуждения уголовного дела деятельность следователя по уже «раскрытому преступлению» имеет вторичное значение. В связи с этим предлагается реформировать правовую организацию досудебного уголовного расследования.
Ключевые слова: мошенничество в сфере экономики, предварительное расследование, уголовное преследование, оперативно-разыскная деятельность.
The article analyzes the features of the identification and disclosure of criminal fraud in the sphere of economic activity. The author concludes that the priority of investigative techniques and methods of disclosure of these crimes. After the criminal case on the activities of the investigator already «solved crimes» already has a secondary meaning. In this regard, it is proposed to reform the legal organization of the pre-trial criminal investigation.
Keywords: fraud in the sphere of economics, preliminary investigation, prosecution, operational-investigative activity.
Мы разделяем мнение о том, что доказывание составляет главное содержание предварительного расследования [1, с. 122]. Форма предварительного расследования — это способ правовой организации доказывания; указанная правовая организация в первую очередь характеризует отношения между органом предварительного расследования и другими участниками процесса. Наша правовая доктрина до последнего времени исходила из таких положений: (1) следователь является основным субъектом досудебного доказывания; (2) именно в ходе предварительного расследования происходит формирование уголовно-процессуальных доказательств, в том числе это может делаться из фактических данных, полученных в результате проведения оперативно-разыскной деятельности.
Однако в контексте недавних изменений уголовно-процессуального закона вопрос о способах формирования доказательств по уголовному делу получил новое развитие. По мнению некоторых авторов [2; 3], Федеральный закон от 4 марта 2013 года № 23-ФЗ [4] поставил под сомнение указанные «каноны» отечественного доказательственного права, в том числе канон, согласно которому уголовно-процессуальные доказательства могут быть сформированы следователем только в результате процессуальных — следственных — действий по возбужденному уголовному делу. В частности, указывается на то, что согласно частям 1.1 и 1.2 статьи 144 УПК РФ данные полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказательств при условии соблюдения по-
ложений статей 75 и 89 УПК РФ. Кроме того, в статье 226.5 УПК РФ законодатель существенно скорректировал требования к проверке и оценке сведений, полученных в стадии возбуждения уголовного дела. По существу происходит уравнивание проверочных действий, оперативно-разыскных мероприятий со следственными действиями как способов получения доказательственной информации [5]. Значение данного явления особенно велико для технологии производства доказательств по уголовным делам о мошенничестве, совершаемом в сфере предпринимательской деятельности.
Как показывает изучение правоприменительной практики, большинство уголовных дел по преступлениям, совершаемым в сфере экономической деятельности, возбуждаются следователями только после проверки сообщения о преступлении оперативными сотрудниками ЭБиПК и предоставлении органу следствия результатов оперативно-разыскной деятельности.
Согласно пункту 1 части 2 статьи 7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» основаниями для проведения оперативно-разыскных мероприятий являются ставшие известными органам, осуществляющим оперативно-разыскную деятельность, сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. В пункте 18 инструкции «О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд» [6] указано, что результаты ОРД, представляемые для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, должны содержать достаточные данные, указывающие на признаки преступления, а именно: сведения о том, где, когда, какие признаки и какого именно преступления обнаружены; при каких обстоятельствах имело место их обнаружение; сведения о лице (лицах), его совершившем (если они известны), и очевидцах преступления (если они известны); о местонахождении предметов и документов, которые могут быть признаны вещественными доказательствами по уголовному делу; о любых других фактах и обстоятельствах, имеющих значение для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.
Анализ следственной практики по данной категории уголовных дел позволяет заключить, что практически все данные об участниках и доказательства собираются и обнаруживаются
уже на стадии проверки сообщения о преступлении сотрудниками оперативного аппарата. Можно даже сказать, что эти преступления раскрываются и расследуются оперативно-разыскным путем и предоставляются в орган предварительного следствия уже фактически «расследованными». После чего согласно указанной инструкции собранный материал представляется уполномоченным должностным лицам (органам) для осуществления проверки и принятия процессуального решения в порядке статей 144 и 145 УПК РФ. Так что для начального этапа уголовного расследования данной категории уголовных дел более актуально значение оснований для проведения оперативно-разыскных мероприятий, чем оснований возбуждения уголовного дела и процессуальных действий.
Приведем в качестве характерного примера уголовное дело № 42147 [7]. В постановлении о возбуждении данного уголовного дела говорится, что «в ходе проведения оперативно-разыскных мероприятий установлен факт (выделено нами. — Д.У.) противоправных действий, совершенных руководителем сельскохозяйственного потребительского кредитного кооператива «Успех» М.Ж.Г., которая заключает фиктивные договора займа с населением Усть-Канского района на выдачу целевых бюджетных средств Материнский семейный капитал». И далее в постановлении раскрывается содержание преступной деятельности подозреваемой. Фактически это уже готовая обвинительная фабула с приведением доказательств, ее подтверждающих. Само постановление о возбуждении уголовного дела превращается в официальный акт начала уголовного преследования. Такие обвинительные дела, подготавливаемые оперативным аппаратом, весьма распространенное явление.
Технология доказывания по таким делам сложилась объективно. Следователь «следственным путем» не может собрать полную и всестороннюю информацию о преступной деятельности лица, совершившего преступление под прикрытием предпринимательской деятельности [8]. Понимая это, следователи требуют от оперативных аппаратов максимальной полноты и завершенности фактических материалов, содержащих доказательственную информацию о совершенном преступлении. Поэтому сотрудники оперативного аппарата вынуждены проводить практически настоящее расследование по выявленным ими самими признакам преступления или по сообщению, но не процессуальными, а «альтер-процессуальными средствами».
При осуществлении проверки сообщения о преступлении по делам о мошенничестве оперуполномоченные могут проводить оперативно-разыскные мероприятия, закрепленные в статье 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», а также как орган дознания вправе выполнять действия согласно статье 144 УПК РФ.
Особенно остро стоит вопрос о правовой форме «изъятия предметов и документов». Законодатель не закрепил данное следственное действие, и можно считать, что изъятие и выемка — это однородные следственные действия, но процессуальное действие «выемка предметов и документов» не разрешено проводить до возбуждения уголовного дела.
Состав некоторых видов мошенничества таков, что объективно обусловливает необходимость установления некоторых квалифицирующих признаков уже на момент принятия решения о возбуждении уголовного дела. Например, в части 1 статьи 159.2 УК РФ прямо указано на то, какие документы должны быть получены в качестве доказательств в ходе предварительного расследования. Прежде всего, это документы, в которых зафиксирован факт получения названных в законе незаконных выплат. На наш взгляд, без изъятия этих документов и приобщения в качестве вещественных доказательств (при наличии на них следов преступления) установление состава, предусмотренного частью 1 статьи 159.2 УК РФ, не может считаться состоявшимся. Это, можно сказать, обязательный элемент доказывания по делам данной категории. По другому говоря, доказывание имеет здесь в какой-то мере формализованный характер: поскольку правообразующий факт подлежит установлению соответствующим документом, постольку именно данные документы выступают способом совершения преступления и одновременно главным обвинительным доказательством против обвиняемого. На практике изъятие указанных документов происходит в ходе дослед-ственной проверки путем проведения гласного обследования помещения, например, органа соцзащиты. Примером может служить уголовное дело № 03/882, возбужденное 27 мая 2013 года старшим следователем отдела СЧ СУ МВД по Удмуртской Республике в отношении неустановленного лица, по признакам состава преступления, предусмотренного частью 3 статьи 159.2 УК РФ. В материалах дослед-ственной проверки, на основании которых и принималось решение о возбуждении данного
уголовного дела, уже имелись указанные документы, изъятые оперуполномоченным.
Абсурдность ситуации в том, что в дальнейшем происходит «изъятие изъятого», то есть орган предварительного следствия с целью «легализации» производит выемку у оперуполномоченного документации, которая была им изъята в рамках ОРМ. Примером может служить протокол выемки от 19 сентября 2014 года у оперуполномоченного МРО № 8 УЭБиПК МВД по УР майора полиции М.А.А. в помещении служебного кабинета № 3 МРО № 8 УЭБиПК МВД по УР, расположенном по адресу: УР, г. Сарапул, ул. Гоголя, д. 40, вещей и документов, изъятых им по протоколу изъятия от 8 сентября 2014 года в помещении ООО «Новые технологии», расположенном по адресу: г. Сарапул, ул. Красноармейская, 76 [9].
Сотруднику правоохранительных органов, который проводит проверку сообщения о преступлении, необходимо иметь специальные познания при производстве ОРМ, включая обследование помещения. Как показывает изучение практики, привлечение специалиста способствует установлению механизма совершения преступления, а также разоблачению замаскированных действий мошенников. Участие специалиста следует считать необходимым условием проведения не только следственных действий, но и оперативно-разыскных мероприятий, особенно когда речь идет о гласных ОРМ. Обязательно участие специалиста при изъятии электронных носителей информации, что делается постоянно при раскрытии преступлений мошеннического характера в сфере экономической деятельности.
По мнению криминалистов, организация и проведение следственных действий по изъятию документов, в которых зафиксирован факт получения названных в законе незаконных выплат, допросы причастных к выплате лиц составляют основу специальной методики расследования дел данной категории [10, с. 113]. Однако, как показывает изучение следственной практики, в полной мере это касается и доследственной проверки фактов данной категории мошеннических действий: специалисты оказывают содействие сотрудникам оперативных аппаратов в проведении ОРМ и сами дают пояснения в ходе опросов [11].
При изучении следственной практики выявилась одна распространенная разновидность этих мошеннических действий, а именно: совершаемых в агропромышленном комплексе. Примером может служить уголовное дело о хи-
щении бюджетных денежных средств, выделяемых в качестве субсидии на возмещение части затрат, связанных с производством сельскохозяйственной продукции, по обвинению Б.М.С. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст.159.2 УК РФ, направленное в суд СО МО МВД России «П». Анализ данного уголовного дела и других аналогичных уголовных дел показывает, что ключевое значение имеет доказывание обмана, наличие у субъекта с момента подачи документов на получение субсидии умысла не выполнять свои обязательства. Обязательным элементом доказывания является изъятие и приобщение к делу документов, которые выступали способом совершения преступления: справка-расчет субсидии, товарно-транспортные накладные, отчеты и пр. Причем изъятие происходило в ходе доследственной проверки — в ходе гласных ОРМ, результаты которых оформлялись протоколами по правилам, установленным УПК РФ [12].
Изучение уголовных дел показывает, что материалы доследственной проверки могут составлять много томов, и эти материалы после возбуждения уголовного дела сотрудники следственного аппарата дублируют путем проведения собственных процессуально установленных следственных действий, регламентированных УПК РФ. Подобное многократное увеличение объемов уголовного дела не влечет качественных изменений доказательственной информации; следственные действия фактически воспроизводят информацию, которая уже была получена в ходе ОРД.
Все вышеуказанные обстоятельства объективно не могут не сказаться на формате и временных рамках «допроцессуальной» деятельности сотрудников ЭБиПК и следователя по раскрытию преступлений о криминальных мошенничествах в сфере экономической деятельности. В связи с этим полагаем возможным согласиться с мнением о том, что новое законодательство идет вразрез с первоначальной целью стадии возбуждения уголовного дела, которую преследовал законодатель и которая состояла в том, чтобы в максимально короткие сроки заставить орган предварительного расследования осуществить предварительную юридическую оценку содеянного и отграничить преступление от деяния, не являющегося таковым [13].
Анализ уголовных дел по данной категории преступлений показывает, что от момента поступления заявления от потерпевшего в ОВД до принятия процессуального решения в порядке статьи 145 УПК РФ может пройти довольно
большой период времени. Следователь будет добиваться исчерпывающих сведений о криминальном событии, продлевать сроки проверки сообщения, откладывать решение вопроса о возбуждении уголовного дела до того момента, пока не станут достоверно установлены условия, позволяющие начинать расследование дела без учета волеизъявления потерпевшего. Кроме того, в случае конкуренции уголовно-правовых составов правоприменителю потребуется достоверно устанавливать квалификацию преступления. На момент возбуждения дела будет необходимо отчетливо отграничить, например, мошенничество, присвоение или растрату от хищений, совершаемых иным способом, а также других преступлений, объектом которых выступают экономические отношения. Между тем в то время, пока длится доследственная проверка, определенные носители информации могут исчезнуть, прийти в негодность, в конце концов может быть утрачена цепочка лиц, участвующих в совершении преступления.
Согласно статье 144 УПК РФ срок рассмотрения сообщения о совершенном или готовящемся преступлении и в пределах компетенции занимает от 3 до 10 суток, так как начальник органа дознания вправе по мотивированному ходатайству продлить срок, а при необходимости производства документальных проверок, ревизий, судебных экспертиз, исследований документов, предметов, трупов, а также проведения оперативно-разыскных мероприятий прокурор по ходатайству органа дознания вправе продлить этот срок до 30 суток с обязательным указанием на конкретные, фактические обстоятельства, послужившие основанием для такого продления.
Нет особой нужды доказывать, что ревизии и документальные проверки присущи для исследования, прежде всего для проверки признаков экономических преступлений, каковыми могут быть и составы, предусмотренные статьями 159—159.6 УК РФ. Легко можно убедиться в том, что по преступлениям общеуголовной направленности такие мероприятия не проводятся, разве что снятие остатков или инвентаризация требуются при расследовании краж с проникновением в складские помещения торговых предприятий или разбойных нападений на кассовые учреждения. Но такие действия существенно отличаются от ревизий и документальных проверок и согласно существующим методикам являются, как правило, их составной, а точнее, предварительной частью [14].
Кроме того, сотрудник оперативного аппарата по окончании указанных 30 суток под угро-
зой привлечения к дисциплинарной ответственности, может вынести решение об отказе в возбуждении уголовного дела, а при проверке правильности и законности данного решения прокурор может вынести постановление об отмене постановления об отказе возбуждения уголовного дела и продлить срок рассмотрения еще на 30 суток для устранения нарушений и принятия решения.
Итак, деятельность органов публичного уголовного преследования в стадии возбуждения уголовных дел по делам о мошенничестве в сфере экономической деятельности — это фактически процесс доказывания. И по содержанию, и по форме, и по временным параметрам то, что делают сотрудники подразделений ЭБиПК, зачастую вместе со следователем, фактически является расследованием. Последующее официальное предварительное следствие мало что добавляет к тому, что было установлено на момент возбуждения уголовного дела. Это приводит к выводу, что формат предварительного следствия изжил себя. Для выявления, расследования и раскрытия преступлений, совершаемых в сфере экономики, нужна новая правовая организация досудебного производства. Полагаем, что основные ее параметры верно указаны в Доктринальной модели уголовно-процессуального доказательственного права России [15].
Примечания
1. Уголовный процесс современной России. Проблемные лекции: учебник для бакалавриата и магистратуры / под ред. В.Т. Томина, И.А. Зинченко. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2014.
2. Александров А. С., Лапатников М.В. Сокращенное дознание: устаревшее новшество // Уголовный процесс. 2013. № 4.
3. Власова С.В. Апология новой теории уголовно-процессуальных доказательств // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2016. № 1 (33).
4. О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 4 марта 2013 г № 23-ФЗ (ред. от 28.12.2013) // Собрание законодательства РФ. 2013. № 9, ст. 875.
5. Александров А.С., Лапатников М.В. Старые проблемы доказательственного права в новой уголовно-процессуальной упаковке «сокращенного дознания» // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2013. № 22.
6. Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной дея-
тельности органу дознания, следователю или в суд: приказ МВД России № 776, Минобороны России № 703, ФСБ России № 509, ФСО России № 507, ФТС России № 1820, СВР России № 42, ФСИН России № 535, ФСКН России № 398, СК России № 68 от 27 сентября 2013. Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 01.05.2016).
7. Уголовное дело № 42168 по обвинению А.И.Т. в совершении преступления, предусмотренного ст. 159.2 ч. 3 УК РФ // СО МО МВД России по Республике Алтай «Усть-Канский».
8. Фетищева Л.М. К вопросу о законодательной и правоприменительной политике применения мер пресечения в отношении лиц, обвиняемых в совершении преступлений в сфере предпринимательской деятельности // Вестник Нижегородской правовой академии. 2014. № 1 (1).
9. Уголовное дело № 19537 по обвинению Х.Ф.Ю. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 159.2, ч. 3 ст. 159.2, ч. 3 ст. 159.2 УК РФ (т. 1, л. д. 83, 84—85) // СЧ СУ МВД по Удмуртской Республике.
10. Занькин Д.В. Отдельные проблемы расследования мошенничества при получении выплат // Современное право. 2014. № 10.
11. Уголовное дело № 03/529 в отношении К.О.А., обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 159.2 УК РФ, ч. 3 ст. 159.2 УК РФ, ч. 3 ст. 159.2 УК РФ, ч. 3 ст. 159.2 УК РФ, ч. 3 ст. 159.2 УК РФ // СЧ СУ МВД по Удмуртской Республике.
12. Уголовное дело № 03/883 по обвинению О.Н.И. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159.2 УК РФ // СЧ СУ МВД по Удмуртской Республике.
13. Муравьев К.В. Расширение диспозитивных начал по уголовным делам о преступлениях в сфере экономики // Российский следователь. 2013. № 8.
14. Сычев П.Г. Стадия возбуждения уголовного дела об экономическом преступлении: тенденции развития // Российский следователь. 2012. № 17.
15. Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права РФ и Комментарии к ней / А.С. Александров, И.А. Александрова и др. М., 2015.
Notes
1. Criminal trial of modern Russia. Problem lectures: the textbook for a bachelor degree and a magistracy / ed. by V.T. Tomin, I.A. Zinchenko. 2nd prod., reslave. and additional. Moscow, 2014.
2. Alexandrov A.S., Lapatnikov M.V. The reduced inquiry: outdated innovation // Criminal trial. 2013. № 4.
3. Vlasova S.V. Apology of the new theory of criminal procedure proofs // Legal science and practice: Journal of Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia. 2016. № 1 (33).
4. About modification of articles 62 and 303 of the Criminal code of the Russian Federation and the Code
of criminal procedure of the Russian Federation: federal law from 04.03.2013 № 23-FZ (an edition from 28.12.2013) // Collection of legislative acts of the RF. 2013. № 9, art. 875.
5. Alexandrov A.S., Lapatnikov M.V. Old problems of the law of evidence in new criminal procedure packing of «the reduced inquiry» // Legal science and practice: Journal of Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia. 2013. № 22.
6. About the approval of the Instruction about an order of representation of results of operational search activity to body of inquiry, to the investigator or in court: order of the Ministry of internal affairs of Russia № 776, the Ministry of defence of the Russian Federation № 703, FSB of Russia № 509, FSO of Russia № 507, FCS of Russia № 1820, SVR of Russia № 42, FSIN of Russia № 535, FSKN of Russia № 398, SK of Russia № 68 from 27.09.2013. Access from the reference legal system «ConsultantPlus» (date of the address: 01.05.2016).
7. The criminal case № 42168 on charges A.I.T. in the commission of a crime under art. 159.2 hours. 3 of the Criminal code // CO MO of the Ministry of internal affairs of the Russian Federation in Altai Republic «Ust-Kansky».
8. Fetishcheva L.M. To a question of legislative and law-enforcement policy of application of measures of restraint for the persons accused of commission of crimes in the sphere of business activity // Bulletin of the Nizhny Novgorod legal academy. 2014. № 1 (1).
9. Criminal case № 19537 on H.F.Yu. charge of commission of the crimes provided by the p. 3 of art. 159.2, the p. 3 of art. 159.2, the p. 3 of art. 159.2 of the Criminal code of Russian Federation (vol. 1, case sheet 83, 84—85) // SCh SU Ministry of internal affairs across the Udmurt Republic.
10. Zankin D.V. Separate problems of investigation of fraud when receiving payments // the Modern right.
2014. № 10.
11. Criminal the cases № 03/529 concerning K.O.A., accused of commission of the crimes provided by the p. 3 of art. 159.2, the p. 3 of art. 159.2, the p. 3 of art. 159.2, the p. 3 of art. 159.2, the p. 3 of art. 159.2 of the Criminal code of Russian Federation // SCh SU Ministry of internal affairs on the Udmurt Republic.
12. Criminal case № 03/883 on O.N.I's charge. in commission of crime, the criminal code of Russian Federation provided by the p. 3 of art. 159.2 // SCh SU Ministry of internal affairs across the Udmurt Republic.
13. Muravyev K.V. Expansion of the dispositive beginnings on criminal cases about crimes in the sphere of economy // Russian investigator. 2013. № 8.
14. Sychev P.G. A stage of initiation of legal proceedings about an economic crime: development tendencies // Russian investigator. 2012. № 17.
15. Doctrinal model of the criminal procedure law of evidence of the Russian Federation and Comments to her / A.S. Alexandrov, I.A. Alexandrova, etc. Moscow,
2015.
