CC BY
207
УДК 821.161.1.09
М. П. Качалова
«Дневники» М. М. Пришвина: понятие родственного внимания
В статье исследована система идей, которые составляют понятие родственного внимания к природе и человеку в «Дневниках» М. М. Пришвина. Это - вера в естественнонаучный факт близости человека и природы, убежденность в единстве всего живого на Земле, любовь к натуральному миру. Процесс обогащения смысла понятия представлен в трех направлениях: родственное внимание как следствие происхождения человека из природы; этический «диктат» поведения личности в обществе, в мире; эстетический принцип, определяющий особенности живописания естественной среды у М. М. Пришвина.
Accordingly results of study of M. M. Prishvin’s Dairies have issued ideas system presenting concept of the related attention. This is belief human beings and nature are common-sensical related, all living creations are united, love of nature is principal. Process of conception development starts up in three ways such as the related attention is consequence of beginnings of human beings and nature; ethic «dictate» for human beings in sociality and in the whole world; aesthetic approach defying features of M. M. Prishvin’s description of the environment.
Ключевые слова: М. М. Пришвин, дневник, природа, родственное внимание.
Key words: M. M. Prishvin, dairies, nature, related attention.
Публикуемые с 1991 года и по настоящее время в полном объеме за 1905-1939 годы «Дневники» М. М. Пришвина открывают возможность для более широких суждений о творчестве классика русской прозы в контексте его прямых комментариев. В частности, «Дневники» раскрывают становление и развитие мысли образа «родственного внимания», утвердившегося и «проросшего» во всем наследии Пришвина в качестве одного из эстетических, философско-этических «диктатов» писателя. Ранее это понятие ученые рассматривали, в основном, в художественных произведениях автора. В критической литературе, в монографиях о творческом пути Пришвина раскрыть истоки и объяснить значение родственного внимания одним из первых, на наш взгляд, попытался Н. И. Замошкин. В 1927-ом году он писал, что мысль Пришвина о «восстановлении родства с природой» направлена на преодоление утраты городским человеком «связи с растительным и животным миром» [5, с. 28].
В трудах конца 1950-х - начала 1960-х годов смысл понятия раскрывается, прежде всего, в тесной связи с естественнонаучными теориями эволюции природы и происхождения человека. На наш взгляд, литературоведы предлагают скорее творческий результат осмысления мира, но не процесс наращивания идей, мотивов и образов, связанных с этим понятием. Автор первой монографии о наследии Пришвина Т. Ю. Хмельницкая
считает, что родственное внимание выражается, в первую очередь, в наделении человеческими качествами (в одушевлении) природных персонажей [27, с. 141]. Далее А. Н. Хайлов добавляет, что родственное внимание у Пришвина ярко проявляется в субъективных пейзажах, в которых природа благодаря ее пониманию автором «по себе» становится живым существом [26, с. 81]. О родственном внимании по отношению к личности писателя говорит Г. А. Ершов, называя принцип «сердечным участием ко всему живущему» [4, с. 9], направленным на неприметные природные явления и на «лицо большого массива земли» [4, с. 13]. Это чувство, по мнению исследователя, проистекает из стремления преодолеть одиночество, и как результат рождается гармония между человеком и окружающей средой [4, с. 176]. Истоки родственного внимания в наследии Пришвина одной из первых пыталась выявить Т. Я. Гринфельд-Зингурс. В монографии «Природа в художественном мире М. М. Пришвина» понятие объясняется в связи с концепцией понимания, то есть познания мира, наследия В. Розанова и жизнепонимания Л. Н. Толстого, который искал возможности объединения всех людей схожими взглядами на смысл жизни [3, с. 63-67].
С начала 1990-х годов наблюдаются попытки раскрыть мировоззрение Пришвина в связи с концепциями современных ему русских философов. С. Г. Семенова обратила внимание на сходство чувства «мирового единства» у Пришвина и у Н. Ф. Федорова. З. Я. Холодова пишет, что Пришвину близка концепция органического строения мира, восходящая к теории В. С. Соловьева и развитая в работе Н. О. Лосского «Мир как органическое целое» (1915) [28, с. 60]. А. М. Подоксенов считает, что понятие родственного внимания складывается, в первую очередь, под влиянием персонализма Н. О. Лосского, утверждавшего интуицию (“внезапное озарение”) в качестве способа «получения истинного знания об органической целостности мира», осуществляемого «путем любовного внимания» [8, с. 215]. Выявление сходств и различий в идеях Пришвина и философов второй половины XIX - начала ХХ веков нуждается в кропотливом дальнейшем исследовании. Полная публикация «Дневников», которая еще впереди, позволит в хронологической последовательности проследить развитие понятие родственного внимания к природе, определить его биографические, эстетические и философские истоки.
Уважение Пришвина к интуитивному познанию мира определяется А. М. Подоксеновым как приверженность к концепции персонализма. Известно, что для Пришвина и для любого другого мастера слова характерна эстетическая интерпретация своих идей. Постижение окружающей человека действительности посредством чувств рассматривается как один из основных этапов становления художественного образа. Об этой специфике литературы писал и Л. Н. Толстой в трактате «Что такое искусство?»: наука помогает людям осознать жизненно важные истины, искусство же эти истины переводит в область чувств [25, с. 186].
Понятие родственности человека и природы не является новым для русской философии и искусства. В. Н. Майков о стихотворениях А. В. Кольцова, писал, что в них человек и природа - «произведение одной животворной силы», далее, упомянув в суждениях термин «родство», критик поправляет себя: лучше именовать такую односущность «тождеством» [7, с. 93-94]. Эти суждения дополняет В. П. Боткин, анализируя лирику А. А. Фета: по его мнению, чувство прекрасного (как и любое другое явление «духа человеческого») происходит по законам «глубоко родственным с общею жизнью вселенной» [2, с. 358]. Л. Н. Толстой говорил, что «искусство может вызвать и благоговение к достоинству каждого человека, к жизни каждого животного <...>» (курсив наш. - М.К.) [25, с. 194-195].
На внимание в литературе к «чувству» всеобщего родства на Земле, безусловно, значительно повлияло активное развитие естествознания. Интересно, что профессиональные биологи не чуждались выходить за рамки строгой науки и воспринимать мир поэтически. К понятию родственного отношения человека к окружающему миру сводятся высказывания одного из основоположников русской школы физиологов растений К. А. Тимирязева. В труде «Жизнь растения» травы и деревья показаны живыми существами. В статье «Фотография и чувство природы» ученый пишет о «безотчетном патриотизме», «об общем детстве человечества» [24, с. 237238].
Пришвин, по нашим наблюдениям, значительно дополнил рассуждения предшественников. В первую очередь, отметим, что на основе научного факта «кровной» близости человека и природы он всем своим творчеством породил мудрую рекомендацию, как должен вести себя человек, оказавшись лицом к лицу с натуральным миром.
Прежде чем перейти к текстам «Дневников» на интересующую нас тему отметим, что зарождению и становлению в художественной философии Пришвина родственного внимания способствовала вся жизнь писателя. Он родился и вырос в небольшой усадьбе Хрущево в плодородной Орловской губернии. И далее, в основном, жил вне городов: затерянные в лесах деревни Новгородчины, Смоленщины; биостанция «Ботик» на берегу живописного Плещеева озера, дом в Загорске. В последние годы автор проводил много времени в Дунино под Звенигородом. Пришвин видел, как заботятся о пашне крестьяне, а в голодные годы после революции и сам брался за плуг. Много охотился, благодаря чему имел возможность в подробностях изучить ландшафты, флору и фауну центральной России. В середине 1920-х годов на биостанции «Ботик» писатель активно занимался экологическим воспитанием школьников, по сути, став одним из первых «зеленых» в России. Пришвин не из книг и не с чужих слов знал, что природа всегда влияла на физическую и духовную жизнь человека: без воды и пищи, без воздуха и солнечного тепла, без всего естественного невозмож-
но существование на Земле. И потому забота об окружающем мире должна стать одной из первостепенных задач современного общества.
Конкретнее рассмотрим систему идей, связанную с сочувственным отношением к природе, и ее развитие в «Дневниках». Из воспоминаний узнаем, что ощущение нерасторжимой связи между человеком и натурой Пришвин почувствовал, учась в старших классах в Тюмени. При виде за окном обыкновенной синички явилась мысль: «вроде как бы все происходило у границы природы и человеческого духа: тут в комнате я - человек, а за окном - представитель природы» [20, VI, с. 516]. Это первое, вероятно, предчувствие темы единства живых существ на Земле.
Истоки родственного внимания обнаруживаются и в «Раннем дневнике» (1905-1913), в котором Пришвин пишет о всеохватывающей любви к миру, способствующей его пониманию: «Когда человек любит - он проникает в суть мира» (1913). В данном фрагменте любовь понимается онтологически: как чувство единства человека со всем существующим.
А.М. Подоксенов считает, что в данном фрагменте прочитывается вера автора в Творца [8, с. 201-202]. Однако вывод исследователя представляется спорным, так как далее по тексту Пришвин уточняет отвлеченные размышления конкретными наблюдениями природы, которые сложно согласовать с христианским отношением к натуральной среде, созданной Богом для жизни человека: «вижу край зеленой одежды мира» [19, с.159], «слышу дыханье <...> лилового колокольчика», - свою причастность к великому целому писатель выражает в любви к конкретному «персонажу» природы. «И через любовь мою к колокольчику я связан со всем великим миром» [19, с. 162]. Пристальный интерес к естественному «герою», проявленный автором в «Дневнике», скорее всего, ближе к языческому мироощущению, к вере в «Великого Пана». Напомним, о наличии художественных элементов пантеизма в очерках и рассказах Пришвина писал Р. В. Иванов-Разумник в 1911 году - первый, кто обратил внимание на глубокий философский смысл, содержащийся в живописании природы мастером слова. Присутствие «зеленого бога» критик рассматривает как один из приемов создания образа.
В 1918 году Пришвин говорит о «любовном внимании к миру», помогающему личности пережить трагедии и драмы судьбы [11, с. 164]. Запись относится к трагическому периоду в жизни автора: потеря родной усадьбы после 1917 года, социальная неустроенность его семьи, голод, нищета, отсутствие возможности печататься. В непростое время Гражданской войны и становления Советской власти стабильность круговорота в природе воспринимается автором в качестве своеобразной опоры, помогающей сохранить душевное равновесие для поиска согласия с новой социальной действительностью. Постоянство натурального мира, его «нейтральность» в отношении к общественным конфликтам созвучны жизненному «закону»
Пришвина: «Вообще моя натура, как я постиг это: не отрицать, а утверждать» [10, с. 116].
В «Дневнике» 7 февраля 1920 года писатель признается в чувстве глубокой привязанности к весеннему свету, к первым потокам талой воды и освободившейся от снега земле, к неодетому лесу, в котором «каждое дерево жизненно выделяется» [12, с. 22-23]. Любовь помогает заметить в огромном целом каждого участника жизни. Этот фрагмент показывает, что пристальный интерес к природе являет не только созерцательное отношение, но и формирует эстетические убеждения мастера слова. Наблюдения в естественной среде развиваются в понятие «любовь различающая», которое далее также становится одним из художественных правил Пришвина, умеющего рассмотреть индивидуальность всюду, в громадных просторах и в малом клочке родной земли. Персонифицируя природных существ, автор, по сути, вступает в активный творческий диалог со всем миром. Это важный шаг в развитии родственного внимания.
«Дневники» показывают, что в становлении изучаемого понятия отражено и уважение Пришвина к народному опыту. Так, 4 апреля 1921 года он пишет: «на севере говорят: вместо любят “понимают”» [12, с. 159]. Отсюда отношение к близкому существу природы сливается с умением понимать его. Интересно, что, по наблюдению одного из крупнейших исследователей фольклора А. Н. Афанасьева, для древних славян характерно «сочувственное созерцание природы» [1, I, с. 8], понимающее, любовное отношение к соседям под солнцем. 21 октября 1924 года Пришвин замечает в «Дневнике»: «Вступление: о методе родств. вним.» [13, с. 178], - это сообщение о задуманной «Краеведческой книге». И заявленная тема - краеведение, и контекст, в котором живет упоминание о новом произведении, позволяют предположить, что новый метод автор собирается раскрыть, живописуя природу. Действительно, в 1926 году выходят «Родники Берендея», книга очерков и рассказов о наступлении весны в Подмосковье, в которых, как заметила З. Я. Холодова, присутствует мотив родственного внимания человека к натуральной среде. Растения и животные предстают прообразами людей. Развивается мысль о творческой сути естественного мира.
Далее «Дневники» позволяют в деталях увидеть процесс наращивания смысла в данном понятии. Оно разрабатывается во многих направлениях. На наш взгляд, главные - родственное внимание как: 1) следствие естественного происхождения человека из природы; 2) этический диктат, рекомендация поведения личности в обществе, в мире; 3) эстетический принцип, определяющий характер и качества живописания натуральной среды.
В первом направлении родственное внимание выступает в качестве проявления «кровной» близости человека и природного существа. Эта разновидность широко раскрывается в наблюдениях конкретной природы.
Например, 19 апреля 1925 года поводом для размышлений о естественном происхождении человека становятся наблюдения за весенними хлопотами, заботами о продолжении рода обитателей леса. «Сила родственного внимания» восстанавливает общую связь в мире, открывает жизненное не только в других людях, но «даже в животных, даже в растениях» [13, с. 264-265]. При этом Пришвин не призывал общество вернуться к жизни вне цивилизации, как это делали Ж.-Ж. Руссо, в русской философии -Л. Н. Толстой. В этом плане характерна запись от 23 декабря 1927 года, в которой высказывает мысль о «золотом веке» - времени, когда человек еще полностью не отделился от природы. Мотива грусти о неведомом прошлом во фрагменте нет. Пришвин обеспокоен был отрывом человека от истоков естественного бытия, тем, какое наследство останется следующим поколениям. Он призывал к родственному вниманию как к необходимости для благополучного будущего. Размышляя о происхождении человека и о его положении среди других существ, Пришвин часто демонстрирует приверженность к естественнонаучным теориям эволюции жизни на Земле. Писатель особенно отмечает в человеке могущество разума - качество, которое определяет «старшинство» в цепочке организмов. Это преимущество, по мысли автора, обязывает относиться к «братьям меньшим» заботливо, а не как «хищник-поработитель», - в подобных фрагментах прочитываются экологические призывы. Важно воспитывать в себе умение «сорадоваться всему живому» [16, с. 230]. Иначе, как показывает Пришвин (прежде всего, в пейзажах с социальными мотивами), человек утрачивает свое превосходство. Родственное внимание утверждается в этическом и экологическом планах.
26 августа 1930 года в «Дневнике» Пришвин на собственном примере учит доброму поведению в натуральном мире. Необходимо уметь любить природу при всех ее неудобствах (жара, холод, утомление от постоянной ходьбы, насекомые), и тогда «мелькнет на случайно радостном чувстве» мысль, которая в дальнейшем и разовьется в сочувствие к естественной среде [16, с. 193]. Автор детально рисует общение с естественным сообществом, в котором труд и муравья, и шмеля, беспокойство пернатых за птенцов, - всё важно, поэтому «просто из приличия веду себя в лесу тихо» [17, с. 615]. Это уважение к соседу по планете - действенный шаг в овладении искусством родственного внимания. Художник повторяет мысль, что человек только в том случае является царем природы, когда его «творчество согласовано с творчеством мира». В данной формуле, предельно емко выражается суть философско-мировоззренческих предпочтений Пришвина. Обращается он и к идее возвращения утраченного в ходе эволюции единства с породившей окружающей средой. Натура - мощная жизнь на земле, с которой человек вечно связан родовыми узами. Природа пребывает неиссякаемым источником не только питания, но и духовных сил, ориентиром ценностных установок. В наблюдениях за обитателями
лесов, полей, рек, болот, в сюжетах об их поведении и «судьбах» писатель раскрывает целительное воздействие естественной среды на душу человека. Родственное внимание автор доводит до идеи, из которой следует, что человек и природа - равно необходимые части всего живого на земле. Эта идея не отрицает свободы творческой личности, поскольку ее благополучие зависит от состояния натурального мира. Разработка родственного внимания - философско-этическое утверждение общечеловеческих ценностей.
Во втором направлении параллельно с раскрытием родственного внимания к природе Пришвин дополняет понятие суждениями о нравственном поведении человека в обществе. О смысле родственного понимания в отношениях с другими людьми автор говорит, размышляя о сюжете и проблемах романа «Кащеева цепь». 16 ноября 1927 года мастер слова пишет, что любовь (Михаила Алпатова к Инне Ростовцевой) предполагает альтруизм - принцип, направленный на благо ближнего, являющий собой бескорыстную готовность к доброму поступку, отречение от эгоизма [14, с. 520]. Родственное внимание утверждается как действие, дарующее ближнему благополучие.
Родственное внимание помогает разглядеть личность и в чужом человеке. В этом плане интересна запись 11 января 1938 года. Пришвин сравнивает скульптора, которому через внешний облик, фигуру удается передать внутренний мир, характер и мысль. Противоположный вариант -толпа на улице, где трудно разглядеть отдельные личности. В результате, по мысли автора, искусство показывает «как мог бы жить человек», в реальности же все видят только «как он живет» [18, с. 14-15]. Родственное внимание способствует совершенствованию в человеке лучших качеств, позволяет приблизиться к идеалу. Заметим, что и в теме природы Пришвин стремится показать идеальное существование, воплощение прекрасных качеств натурального мира. Все это, по мнению художника, способствует воспитанию в читателях любви к окружающей среде. Отстаивая индивидуальность, Пришвин вводит определение «сам-человек», под которым подразумевается неповторимость личности, отсутствие деления на лучших и худших, всеобщее равенство людей [18, с. 38]. «Сам-человек» в некоторой степени противоположен «сверхчеловеку» Ф. Ницше, для которого характерна неуемная «воля к власти», обеспечение полного развития исключительной личности. В конце 1939 года (после репрессий 1937-го года в Советском Союзе, в разгар II Мировой войны в Европе) Пришвин предупреждает, насколько опасными могут быть подобные учения в трактовке людей, не считающихся с конкретными личностями [18, с. 435]. «Сам-человек» Пришвина обладает органическим чувством жизни.
В «Дневниках» есть и высказывания о родственном внимании, которые охватывают взаимоотношения всего человечества. 7 августа 1928 года Пришвин говорит о «гуманистах» без упоминания имен и фамилий, в це-
лом как о людях, внесших существенный вклад в утверждение ценности и неповторимости жизни каждого [15, с. 162-163]. Все гуманисты наделены родственным вниманием к обществу. Данную мысль, на наш взгляд, справедливо считать одним из перспективных представлений в мировоззрении автора.
Третье направление, в котором разрабатывается родственное внимание, - область поэтики: художественные принципы, определяющие качества живописания натуральной среды. Поэтически оформленная идея представляется Пришвину одним из ключевых условий деятельного участия в жизни. 16 апреля 1926 года художник раскрывает: «может быть, и само искусство начинается в замену утраченной как-то любви ... молчаливого потока родства, продолжающего мир» [14, с. 31]. При этом мастер слова обращается к чувствам и способностям простых людей: родственное внимание присуще каждому. Талант отличается тем, что способен «бесконечно расширять обычную способность» [15, с. 297], - уточняется в «Дневнике» 26 октября 1928 года. В «Журавлиной родине» есть миниатюра «Родственное внимание». В творческой лаборатории писателя это понятие - эстетическая форма натурфилософии: оно трактуется как
«понимание» и «накопление» запаса образов [21, III, с. 61]. Далее Пришвин конкретизирует способ «накопления» образов из мира природы. Следует видеть единичность в больших и малых существах, в животных, в растениях и даже в «неживых» ландшафтах и явлениях погоды. Объединит их «устремление в “психологизм”», который «есть сила восстановления утраченного родства посредством личного творчества» [15, с. 50]. Отсюда происходит ранее замеченное литературоведами одушевление натурального мира при сохранении реальности изображения. Позднее Пришвин объяснит: «Мой прием состоит в том, чтобы заставить действовать не только центральное лицо, но и всю обстановку олицетворить, чтобы каждая вещь показалась своим лицом и стала тоже героем. Так и лес, и елка, и сосна стали бы живыми» («Глаза земли») [21, VII, с. 277].
Поэтизация реальности закреплена в особом жанре - в миниатюре с образом «самостоятельной» природы. В таких композиционных единствах философская мысль, чувства писателя сливаются с изображением естественной среды. Пришвин понимает природу как мощную материю бытия, достойную изображения в ее бесконечных свойствах и качествах, материю, с которой человек вечно связан прочнейшими «кровными» узами. «Натурфилософские» образы приводят к тому, что природа занимает заметный объем описания, имеет мотивы «судьбы», портретные характеристики, -все это позволяет воплотить цельность, объемность собственного существования натуры. Интересно, что, по словам автора, утверждению родственного внимания к природе способствует ежедневное ведение дневника, позволяющее наблюдать мир в естественном развитии. Родственное внимание и живописность факта дают «новую точку зрения на окружающий
мир», который раскроется в «сказочном» (прекрасном) и в то же время «наиболее достоверном» виде [16, с. 193]. Изображение природы в любом из произведений Пришвина (в рассказах, очерках, миниатюрах, «Дневниках») утверждает эстетическую категорию прекрасного, созданного на основе естественной природы России. Все, что связано с жизнью натуры -прорастание, развитие, цветение, плоды - круговорот жизни, - все это возможность и реальность проявления красоты. Обращение к видимому, к осязаемым формам живого и неживого «предметного» мира, - это и реализация идеи родственного отношения к естественной среде жизни. В высоком плане - это очевидность выражения идеи единства мира и бытия всего сущего: « <...> я нашел себе любимое дело: искать и открывать в природе прекрасные стороны души человеческой» [21, VII, с. 247].
Пришвин осторожно направляет видимые и ощущаемые явления в сторону не только красоты, но и добра. По мысли автора, не стоит усиливать возможностями искусства злые, отрицательные стороны жизни. Они не достойны талантливого живописания. Задача художника - изображать добрые явления, результаты сочувствия миру. О взаимосвязи эстетики и этики автор размышляет в 1935 году: «<...> если человека любить и поступать по любви, то, наверно, это будет красиво, и будет красивая жизнь, и красота будет живой» [17, с. 642].
Итак, опубликованные в 1991-2010 годах в полном объеме «Дневники» М. М. Пришвина показывают, что понятие родственного внимания -процесс сложных размышлений автора о мире. Писатель разрабатывал родственное внимание многосторонне: по отношению к природе, к человеку. М. М. Пришвин перевел понимание «кровной» близости всех живых существ на Земле в область искусства, превратил натурфилософское понятие в эстетическое, во многом определившее под его пером характер и качества живописания натуральной среды.
Список литературы
1. Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу: в 3 т. - М.: Соврем. писатель, 1995. - Т. I.
2. Боткин В. П. Русская литература. [А. А. Фет] // Боткин В. П. Сочинения. -СПб.: Тип. Н. А. Лебедева, 1890. - Т. I.
3. Гринфельд-Зингурс Т. Я. Природа в художественном мире М. М. Пришвина. -Саратов: СГУ, 1989.
4. Ершов Г. А. Михаил Пришвин. Жизнь и творчество. - М.: Худож. лит., 1973.
5. Замошкин Н. И. Писатель-берендей // Пришвин М. М. Собр. соч. - М.-Л., 1927. - Т. I. - С. 3 - 12.
6. Иванов-Разумник Р. В. Великий Пан // Речь. - 1911. - № 23.
7. Майков В. Н. Стихотворения Кольцова // Майков В. Н. Литературная критика. - Л.: Худож. лит., 1985. - С. 67 - 176.
8. Подоксенов А. М. Михаил Пришвин: философско-мировоззренческие контексты творчества. - Белгород: БелГУ; Елец: ЕГУ им. И. А. Бунина, 2009.
9. Пришвин М. М. Ранний дневник. 1905-1913. - СПб.: Росток, 2007.
10. Пришвин М. М. Дневники. 1914-1917. - М.: Московский рабочий, 1991.
61
11. Пришвин М. М. Дневники. 1918-1919. - М.: Московский рабочий, 1994.
12. Пришвин М. М. Дневники. 1920-1922. - М.: Московский рабочий, 1995.
13. Пришвин М. М. Дневники. 1923-1925. - М.: Русская книга, 1999.
14. Пришвин, М.М. Дневники. 1926-1927. - М.: Русская книга, 2003.
15. Пришвин М. М. Дневники. 1928-1929. - М.: Русская книга, 2004.
16. Пришвин М. М. Дневники. 1930-1931. - СПб.: Росток, 2006.
17. Пришвин М. М. Дневники. 1932-1935. - СПб.: Росток, 2009.
18. Пришвин М. М. Дневники. 1938-1939. - СПб.: Росток, 2010.
19. Пришвин М. М. Ранний дневник. - СПб.: Росток, 2007.
20. Пришвин М. М. Собр. соч. в 6 т. - М.: Гослитиздат., 1957.
21. Пришвин М. М. Собр. соч.: в 8 т. - М.: Худож. лит., 1983.
22. Семенова С. Г. Жизнь, пробивающая себе путь к вечности. (Михаил Пришвин - мыслитель) // Семенова С. Г. Русская поэзия и проза 1920 - 1930-х годов. Поэтика - Видение мира - Философия. - М.: ИМЛИ РАН, Наследие, 2001.
23. Тимирязев К. А. Жизнь растения // Тимирязев К. А. Сочинения.- М: Сель-хозгиз, 1938. - Т. IV.
24. Тимирязев К. А. Фотография и чувство природы // Тимирязев К. А. Сочинения. - М.: Сельхозгиз, 1938. - ТУ.
25. Толстой Л. Н. Что такое искусство? // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Юбилейное издание. - М.: Худож. лит., 1951. - Т. ХХХ.
26. Хайлов А. И. Михаил Пришвин. Творческий путь. - М. -Л.: АН СССР, 1960.
27. Хмельницкая Т. Ю. Творчество Михаила Пришвина. - Л.: Сов. писатель,
1959.
28. Холодова З. Я. Художественное мышление М. М. Пришвина: содержание, структура, контекст. - Иваново: ИвГУ, 2000.
