CC BY
14
«ДЛЯ ПРЕОДОЛЕНИЯ ЗАВИСИМОСТИ ОТ ИМПОРТА СЕЛЬСКОМУ ХОЗЯЙСТВУ РОССИИ НЕОБХОДИМО КАК МИНИМУМ
8-10 ЛЕТ»
ВОРОНИН Борис Александрович
доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой управления и права, проректор по научной работе и инновациям ФГБОУВПО «Уральский государственный аграрный университет».
Профессиональная и научная карьера
1988—2001 гг. — проректор по социально-бытовым вопросам и развитию материальной базы Свердловского юридического института — Уральской государственной юридической академии. 2001—2006 гг. — директор Института агроэкономики, экологии и права УрГЮА. С февраля 2006 года по настоящее время — проректор по научной работе и инновациям, а с июня 2011 года — заведующий кафедрой управления и права Уральской государственной сельскохозяйственной академии (ныне Уральский государственный аграрный университет).
Преподавательскую деятельность начал в 1988 году в Свердловском юридическом институте.
В 1994 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Правовая охрана окружающей природной среды при проектировании предприятий, сооружений и иных объектов», в 2000-м — докторскую диссертацию на тему «Состояние аграрно-правовой науки и актуальные проблемы ее развития».
Автор и соавтор 315 научных работ, в том числе учебников «Административное право России» (часть «Особенная»), «Аграрное право для юридических вузов», «Аграрное право», 2 книг для студентов аграрных вузов; комментария к Кодексу РФ об административных правонарушениях; 12 монографий. Под его научным руководством защищено 3 кандидатских диссертации.
Профессор Б.А. Воронин — член диссертационного совета при УрГАУ, член Ассоциации юристов России; действительный член Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка, вице-президент Ассоциации аграрного, природоресурсного и экологического права России. За учебную и научную деятельность награжден 6 золотыми медалями, 23 дипломами, почетными грамотами и благодарственными письмами органов государственной власти и управления в сфере образования и сельского хозяйства.
Почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации.
Аграрная и земельная реформы, начавшиеся в 90-е годы прошлого века, вместо ожидаемого прогресса в сельском хозяйстве привели к регрессу. Неспособность отечественных производителей обеспечить население страны необходимым сырьем и продовольствием повлекла за собой рост импорта. В 2000 году страна импортировала продовольствия на 7миллиардов долларов, а в 2013 году уже на 43,5 миллиарда. Вопрос о необходимости импортозамещения многократно поднимался российскими учеными, но реальные шаги стали возможны лишь с августа 2014 года, когда в отношении России были применены санкции. Почему произошел развал сельского хозяйства? Какие меры принимает государство, чтобы исправить ошибки? Что такое продовольственная безопасность и как можно достичь ее в современных политических и экономических условиях? Обо всем этом мы побеседовали с доктором юридических наук, профессором, проректором по научной работе и инновациям Уральского государственного аграрного университета Борисом Александровичем ВОРОНИНЫМ.
— Борис Александрович, что произошло в 90-е годы прошлого века в аграрном секторе нашей страны? Что послужило причиной такого резкого спада, ведь известно, что сельское хозяйство России обладает огромным потенциалом.
— Что касается реформы начала 90-х годов, то приведу свежие данные от Министерства сельского хозяйства. В 1990 году в России было 58 миллионов голов крупного рогатого скота. Коров было 25 миллионов голов. Сегодня крупнорогатого скота — около 20 миллионов, а коров около 8 миллионов. Вот разница. Да, возможно, прямую параллель проводить нельзя, потому что выросла продуктивность: если раньше надой молока составлял в среднем по России 2 400 литров, то сегодня — 4 500, а у нас в области есть хозяйства, в которых коровы дают даже по 9 тысяч. Продуктивность птицы тоже выросла: раньше несушка приносила до 200 яиц в год, сегодня — до 380.
Если брать Свердловскую область, то тут такие цифры: в 1990 году было 335 тысяч коров, сегодня — около 90 тысяч. Конечно, бездумная реформа наделала в России много бед. Эйфория была, думали, что фермер накормит всю страну. Бросились разрушать старые колхозы и совхозы, «крепостное право», хотя работали эти хозяйства прекрасно! В нашей области существовало 1 054 колхоза и совхоза, а сегодня осталось всего 304 сельхозтоваропроизводителя. А что такое 1 054? Это значит, что в 1 054 сельских населенных пунктах стояла центральная усадьба, а в соседних селах находились ее отделения. Это обеспечивало трудовую занятость сельского населения, раци-
ональное использование земель. В те годы в области мы засевали полтора миллиона гектаров пашни, а сегодня всего 900 тысяч. 600 тысяч пашни у нас из производства выбыло. Сегодня на этих землях коттеджные поселки строят. Или земли зарастают деревьями, кустарниками, а где-то и бурьяном.
— То есть делали ставку на фермеров, но она себя не оправдала?
— Да, к сожалению, пока так. Фермерство убывает. Если мы посмотрим на то время, когда только вышел закон «О крестьянском (фермерском) хозяйстве», то в России существовало 280 тысяч фермерских хозяйств, сейчас около 200 тысяч. И то в отношении их очень запутанная статистика. Личные подсобные хозяйства почему-то тоже причислили к фермам. Бабушка какая-нибудь, которая всю жизнь держала корову, не думала не гадала, что когда-нибудь ее приравняют к предпринимателям. Какой из бабушки субъект предпринимательства? Раньше ведь все жители села были работниками совхоза или колхоза, в хозяйстве им выделяли технику на обработку домашних соток. А сегодня таких хозяйств нет, технику надо самим покупать. Получается — приусадебное хозяйство держать невыгодно. Когда началась приватизация на селе, то паи между жителями просто разделили. Там, где руководители хоть как-то заботились о территории, они сохранили структуру хозяйства. А там, где было все равно, паи быстро проели и хозяйство рухнуло. Среди фермеров на первом этапе выжили те, кто раньше находился в руководстве колхозов — главные
специалисты, директора, председатели. На первом этапе в области было около двух тысяч фермерских хозяйств, сегодня около 600. Но реально работают 200—300. Потому что — чтобы нормально работать — нужно выкупить пашню, купить технику, фермы, хранилища, сушилки. Нужны большие вложения. А если человек начитался книжек про американских фермеров, сидя на 20-м этаже городской квартиры, то вряд ли у него что-нибудь хорошее получится.
В 2006 году в стране был принят базовый закон «О развитии сельского хозяйства». Дальше была принята Государственная программа развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельхозпродукции, сырья и продовольствия. Вот эти документы определили, по сути, направление развития сельского хозяйства в современных условиях. Сегодня к этим документам необходимо добавить доктрину продовольственной безопасности России и новую программу по развитию сельского хозяйства и регулированию рынков сельхозпродукции, сырья и продовольствия на 2013—2020 годы. Как на практике реализуются направления аграрной политики, можно проследить на примере Свердловской области.
Свердловская область производит 46% молока от потребности, мяса — 44, овощей — 38, картофеля — 120. Естественно, показатели надо улучшать. Есть два пути — экстенсивный и интенсивный. Экстенсивный для нас практически нереален. Увеличить количество товаропроизводителей мы вряд ли сможем. Почему? Потому что в области насчитывается 2 843 сельских населенных пункта. В 150 пунктах люди уже не живут, в 700 — живут до ста человек. То есть фактически на селе работать некому. Структуры крупных сельхозпроизводителей практически устоялись. Их мощность можно увеличить, но вряд ли это принесет большой эффект. Кроме того, нельзя искусственно насаждать тот или иной вид деятельности — если люди веками выращивали здесь птицу, то навязывать им производство говядины нерационально. Сегодня государство понимает, что крупные хозяйства увеличивать не всегда возможно, поэтому вторая госпрограмма была направлена в большей степени на развитие малых форм хозяйствования.
— То есть опять возлагают надежды на фермеров?
— Будем считать, что тогда был фальстарт. Прошло 25 лет, мы сделали работу над ошибками. Теперь будем опираться на науку. Да, сегодня есть программы. Акцент сделан на семейные фермы. Государство обеспечивает поддержку — выделяет 50% необходимых средств, 50% вносит сам фермер. Фермеру, конечно, достаточно трудно найти такие средства, но регионы тоже оказывают поддержку, то есть варианты есть.
Однако сегодня во весь рост встает проблема кадров. Мы, как высшее учебное заведение, можем только дать знания. А вопрос закрепления кадров на селе к задачам университета не относится. Его должно решать государство.
Сегодня в крупных хозяйствах система кадров устоявшаяся, новых людей туда берут только в одном случае — когда уходят штатные сотрудники. На селе люди работают пожизненно и неплохо работают. Они освоили современные технологии, компьютеры, поэтому вопрос о новых кадрах, повторю, там возникает очень редко.
В других хозяйствах вроде нужны новые кадры, но дела у них идут неважно, следовательно зарплату платят маленькую и нерегулярно, школы-садика в населенном пункте нет, больницы нет, жилья для молодого специалиста нет. И кто же туда добровольно поедет?
Нас иногда обвиняют — мол, вы готовите кадры, которые не хотят ехать на село. А мы отвечаем, что это вопрос не по адресу. Мы готовим квалифицированные кадры, но задачу по обеспечению их работой и нормальными условиями жизни должны решать не вузы. У специалиста должна быть работа, зарплата, чтобы он мог содержать семью, учить детей. Надо смотреть на проблему в комплексе. В прошлом году я побывал в поселке Белокаменном под Асбестом. Там филиал птицефабрики, на нем работают 350 человек. Хорошая зарплата, клуб, прекрасная школа, детский сад, отопление, освещение — все есть! Да их оттуда никакими коврижками не выманишь! Зачем им город? Все привязано к работе — там, где есть производство, есть и социальная инфраструктура.
И второе. Нам надо возрождать кооперацию — когда вокруг крупного агро-
промышленного холдинга группировались бы крепкие средние хозяйства. Так аграрное производство будет развиваться лучше, решатся вопросы трудовой занятости и благосостояния сельских жителей. Мелким фермерам без кооперации не выжить.
— Предлагаю поговорить об импорте и импортозамещении. Несколько лет назад, когда отечественное сельское хозяйство пришло в упадок, к нам хлынуло импортное продовольствие. Как выглядит ситуация сегодня и какие реальные шаги по импортозамещению предпринимает государство?
— Да, конечно, раз не стало у нас своего, фермерство не состоялось, к нам пошел импорт. Где-то государство делало закупки — население-то кормить надо, но основная часть импорта пошла по линии бизнеса. К нам повезли куриные окорочка и другую низкокачественную продукцию. В 2005 году импорт составлял 7 миллиардов долларов, а в 2013 цифра выросла до 43,5 миллиарда. Если мы в 2013 году примерно 5 миллиардов долларов тратили на развитие сельского хозяйства, то на 43,5 миллиарда завозили товары. Безусловно, есть определенные группы товаров, которые мы будем
завозить — киви, бананы, кофе, словом, все то, что расти у нас не будет ни при каких условиях. В советское время, кстати, импорт составлял 12%. Мы завозили вина, табаки, фрукты-овощи. А к 2013 году импорт у нас составлял порядка 40—45%.
Между тем, Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (ФАО) вывела формулу: если страна завозит более 20% продуктов, то она теряет свою продовольственную независимость. Оптимальным считается, когда внутри страны производится 80% потребляемых продуктов питания, а 20% завозится.
— И это справедливо для любой страны?
— В принципе, да. В Америке импорт продуктов составляет около 7—8%. А у нас масса импорта уже критическая. Мяса птицы мы завозили около двух миллионов тонн. А раз завезли дешевое мясо, значит наши собственные производители будут нести убытки и в конечном итоге прекратят деятельность. В 90-м году в Свердловской области было 34—36 птицефабрик, сегодня осталось 6—7. Каждый год дорожают энергоносители, корма, транспортные перевозки. Как выжить производителю?
Сегодня в стране взяли курс на возрождение сельского хозяйства. Можно было бы и раньше, конечно, проблемой озаботиться, но спасибо и на этом. За последние пять лет птицепром восстановился и мы уже нацелены на вывоз за рубеж 240 тысяч тонн мяса. Теперь мы ставим мясо птицы на второе место после зерна в ряду экспортных товаров. Но здесь есть проблема. Она заключается в том, что у нас нет своего племенного яйца. Вот взять Свердловскую область. Агрофирма «Артемовский» — 100% племенного яйца завозит из Чехии, «Рефтинская птицефабрика» — 30% из Чехии, 30 из Германии, 30 из Бельгии. Раньше мы завозили даже цыплят суточных самолетом «Люфт-ганзы». Если вдруг западные страны перестанут продавать нам эту продукцию, то мы здорово пострадаем. У нас есть немножко собственных производителей, но наша птица сильно уступает по продуктивности импортной.
— Над решением этой проблемы уже работают?
— Да, после указа Владимира Путина о введении санкций началось перераспределение средств. Если до 2013 года доля импорта составляла 43,5 миллиарда долларов, то в 2014 году на 25 миллиардов мы эту цифру сократили. Мы говорили о проблемах племенной базы в птицеводстве, но точно такая же картина наблюдается и в растениеводстве, и в животноводстве. Семена мы тоже, к сожалению, завозим.
Есть проблема хранилищ. Нужна инфраструктура — холодильники, сушилки. И нужны новые селекционные достижения. Поэтому выделяются деньги на развитие селекционно-генетических центров. Около 140 таких центров должно появиться по всей стране. По птицеводству — 4, по животноводству столько же, по картофелю и так далее. То есть мы должны стать независимыми от импорта. У нас же все было! Мы все разрушили. Теперь возвращаемся в ту же точку и пытаемся развиваться. Например, в Свердловской области на базе ЗАО «Белореченский» создан селекционно-семеноводческий центр «Уральский картофель». То есть мы будем выращивать уже не голландский, а свой картофель. Привозной картофель подвержен болезням. По-
этому нужны очищенные сорта — из пробирки. С капустой, свеклой та же история — засеваем импорт. Нужна селекция, нужна наука. Почему в Финляндии урожай в 3—4 раза выше, чем у нас? Потому что научные разработки ведут. У нас пошла эта работа, но мы в самом начале пути.
— Почему же так поздно? Ведь доктрина продовольственной безопасности была принята указом Президента России еще в 2010 году.
— Она оказалась малоэффективной. Одни декларации. Только сейчас началась реальная работа. Госпрограмма расставила точки над 1. Нужно было осознать проблему, осмыслить ее. Путин сделал мужественный шаг — он решил двуединую задачу: с одной стороны, покажем Западу, что мы можем быть независимыми, с другой — дадим возможность собственному производителю работать. Сегодня, когда говорят, что мы за два года преодолеем импортозависимость, не верьте! Как минимум 8—10 лет нужно. Необходимо построить селекционные центры, запустить их в работу, получить первые результаты и только потом можно говорить о реальном продукте. А мы уже третий год не можем принять закон об органических продуктах.
— Вы являетесь специалистом в области аграрного права. Есть ли сегодня какие-то пробелы в профильном законодательстве, которые нужно ликвидировать?
— Среди юристов до сих пор не утих спор по поводу аграрного права. Цивилисты считают, что гражданское право регулирует все отношения и аграрные в том числе. Земельное право осталось, 15% — только понятийный аппарат. А все остальное — административное и гражданское. Поэтому с отраслями очень запутанная ситуация. Но в то же время есть такие отрасли, как банковское право, финансовое право, страховое и так далее.
Классифицирующим признаком отрасли права является наличие предмета регулирования. Если есть предмет, то можно говорить о существовании отрасли. Так вот, у аграрного права более чем четкий предмет — это производство, переработка, реализация сельскохозяйственной продукции и я
еще прибавляю социально-экономическое развитие села. Потому что эту часть нельзя отрывать. Аграрное право — это комплексная отрасль права. Это отрасль-интегратор правовых норм других отраслей права.
Вы посмотрите Гражданский кодекс, там есть пара-тройка статей по аграриям. А уже акционерное общество не имеет агро-специфики. Где написано об особенностях отношений в сельском хозяйстве — от создания до банкротства? Нормы разбросаны. Задача аграрного права их собрать, интегрировать. Для начала сами юристы должны осознать необходимость признания отрасли аграрного права. Конечно, раньше мы видели 4 блока: земельные отношения, управленческие, трудовые и так далее. Сегодня у аграрного права возникают новые направления, которые еще нуждаются в теоретическом обосновании.
Возьмите ВТО. Если мы члены ВТО, то почему организация допускает в отношении нашей страны нарушения основных принципов своей работы? Ведь санкции — это дискриминация, ограничение конкуренции. Санкции разрушили право ВТО. То есть возник большой вопрос — что такое ВТО в нынешних условиях? Теперь у нас появились новые отношения — в рамках БРИКС например. На каких основах мы строим там отношения? То есть очевидно, что в международном аграрном праве мы должны учитывать новые геополитические и геоэкономические условия. Два блока явно уже вырисовываются. Первый — экспортно ориентированные направления. Второй — защита собственного производителя. Конечно, есть большие претензии к ФАО. Потому что в ее уставе записано, что она проводит политику защиты сельхозпроизводителя, что она против голода на планете. И что же они сейчас бездействуют, когда Украина перекрывает границы перед колоннами гуманитарной помощи Донбассу? У людей нет ни хлеба, ни воды. Куда смотрит ФАО? Большой вопрос. Поэтому роль аграрного права нужно пересматривать.
— Хотелось бы немного поговорить об Уральском аграрном университете. Некоторое время назад у него была не очень хорошая репутация, абитуриенты не спешили по-
давать туда документы. Каков сегодняшний день?
— Ну, если говорить об абитуриентах, то тут университет в недоборе не виноват. В этом году вообще все вузы дефицит испытывали. Демографическая яма, что вы хотите? Кроме того, есть новая образовательная политика — скоро в России будет около 50 федеральных университетов и 150 национальных исследовательских университетов. Если посмотрим нынешний закон об образовании, то мы там не найдем ни горного университета, ни медицинского, ни аграрного. Там есть только два вышеназванных вида.
Федеральным университетам выделяются колоссальные деньги. Бюджетное финансирование у них растет, а у нас падает. Возникает вопрос — что будет с нами дальше? Или нас всех объединят в один профильный федеральный университет, или нам придется создавать научно-исследовательский университет. То есть объединяем УралНИИсхоз и другие подразделения. Но Академия наук не хочет отдавать ни пяди. Обещает реанимировать науку, селекцию. Это огромное поле деятельности. Но, кстати, это подразделение не может существовать без квалифицированных кадров. А кадры кто готовит? Мы. Тут интересно все получается. С одной стороны, наука просит дать специалиста, но с другой стороны, не позволяет обучать его на своем оборудовании. Мол, есть опасность — занесут вирусы, испортят оборудование. И просят платить деньги...
Но несмотря ни на что мы полны оптимизма. Государство не может обойтись без квалифицированных кадров в области сельского хозяйства. Это прекрасно понимает наша власть. Можно попридержать выпуск журналистов, экономистов, но питание и здоровье — вещи самые важные для человека. Сегодня идет переоценка ценностей, переосмысление экономики. Выживет только тот, кто строит производство на научной основе, поэтому наука должна сегодня получить приоритет. А кто у нас делает науку? Сегодняшние студенты. Значит круг замкнулся. Значит у нашего вуза есть будущее.
Беседовала Ольга Иванова
«ДЛЯ ПРЕОДОЛЕНИЯ ЗАВИСИМОСТИ ОТ ИМПОРТА СЕЛЬСКОМУ ХОЗЯЙСТВУ РОССИИ НЕОБХОДИМО КАК МИНИМУМ 8-10 ЛЕТ»
Б.А. Воронин, проректор по научной работе и инновациям, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой управления и права.
Аграрная и земельная реформы, начавшиеся в 90-е годы прошлого века, вместо ожидаемого прогресса в сельском хозяйстве привели к регрессу. Неспособность отечественных производителей обеспечить население страны необходимым сырьем и продовольствием повлекла за собой рост импорта. В 2000 году страна импортировала продовольствия на 7миллиардов долларов, а в 2013 году уже на 43,5 миллиарда. Вопрос о необходимости импортозамещения многократно поднимался российскими учеными, но реальные шаги стали возможны лишь с августа 2014 года, когда в отношении России были применены санкции. Почему произошел развал сельского хозяйства?Какие меры принимает государство, чтобы исправить ошибки? Что такое продовольственная безопасность и как можно достичь ее в современных политических и экономических условиях? На эти вопросы мы попросили ответить гостя сентябрьского номера журнала «Дискуссия» — доктора юридических наук, профессора, проректора по научной работе и инновациям Уральского государственного аграрного университета Бориса Александровича ВОРОНИНА. Профессор Воронин считает, что решить возникшую проблему импортозамещения в новых политических и социально-экономических условиях можно только при кардинальном пересмотре ключевых моментов аграрной политики государства.
Ключевые слова: сельское хозяйство, продовольствие, агропродовольственные рынки, агропромышленный комплекс, импортозамещение, санкции, аграрная политика, доктрина продовольственной безопасности, аграрная реформа, земельная реформа.
«FOR OVERCOMING OF IMPORT GOODS ADDICTION THE AGRICULTURE OF RUSSIA NEEDS 8 OR 10 YEARS»
B.A. Voronin, Pro-rector of academic work and innovations, Doctor of Juridical Science, Professor, the head of the department of management and law
The agrarian and land reforms, which began in 90th of the previous age, have brought a regress instead of the expected progress in agricultural sphere. The inability of the domestic manufacturers to supply the country's population with the necessary products and food led to the import growth. In 2000 the country imported food for 7 billion dollars and 43.5 billions in 2013. The problem of import phase-out has been discussed a lot of times by Russian scientists, but the real actions have come only since August of 2014, when the sanctions were imposed on Russia. Why did the agriculture collapse? What measures were taken by the government to solve the problems? What is food security and how to get it in the modern politic and economic conditions? We have asked to answer all these questions our guest of the September's issue of the journal «Discussion» Doctor of Juridical Science, Professor and Pro-rector of academic work and innovations of Ural State Agrarian University — Boris Alexandrovich Voronin. Professor Voronin believes that the problem of import phase-out in the new politic and socio-economic conditions is possible to solve only by cardinal revision of key moments of the state agrarian policy.
Key words: agriculture, food products, agricultural markets, agriculture, import substitution, sanctions, agrarian policy, the doctrine of food security, agrarian reform, land reform.
