CC BY
41КРАЕВЕДЕНИЕ
П. Г. Аграфонов
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЯРОСЛАВСКОГО И РОСТОВСКОГО ОТДЕЛЕНИЙ МОСКОВСКОГО АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА
Рубеж XIX - XX веков в России отмечен, как известно, не только литературным и художественно-артистическим расцветом, но и всеобщим стремлением к различного толка "дополнительному образованию", подъемом общественного интереса к научной жизни, повсеместным увлечением культурно-просветительскими идеями, в том числе на местном, провинциальном материале.
В числе проявлений и следствий этого процесса была и очевидная склонность к созданию новых высших учебных заведений - разного рода курсов, институтов и университетов, открытие которых инициировалось часто группами энтузиастов. Некоторые из этих учреждений именовались народными или общественными, некоторые носили имя своего основателя. Судьба их представляет известный интерес, так как они были порождением и во многом отражением своей эпохи, столь значимой в нашей истории.
* * *
Среди новых учебных заведений начала века числился открытый в 1907 году Московский Императорский археологический институт (МАИ), которому сразу при создании было присвоено имя Николая II - возможно, в видах предполагаемой поддержки на самом высоком уровне. Его создание явилось одним из примеров острого интереса к археологическим изысканиям и общественного внимания к отечественным "древностям" вообще, а также стремления к историческому просвещению. Неудивительно поэтому, что вскоре институт обзавелся филиалами (в Смоленске, Нижнем Новгороде, Витебске и Калуге), а с 1912 года - и в Ярославле, одном из наиболее бога-
тых такими древностями регионов [1]. От Ярославского филиала, в свою очередь, со временем отпочковалось Ростовское отделение МАИ.
Открытие Ростовского отделения также было обусловлено и подготовлено самими обстоятельствами жизни города, тесно связанного с Ярославлем и обладавшего не только мощным пластом художественно-исторических ценностей, но и основательной прослойкой местной интеллигенции. Ее составляли гимназические преподаватели, музейные и библиотечные работники, краеведы, библиографы. В эпоху широкого обращения к своим историческим корням, заинтересованности российской стариной и местным прошлым это увлечение здесь стало всеобщим. Недолгая история Ярославского и Ростовского отделений Московского археологического института и будет предметом нашего внимания.
Два немаловажных обстоятельства во многом определили характер деятельности их обоих. С одной стороны, наименование института как археологического следует рассматривать в контексте тогдашних представлений, нередко подразумевавших под археологией не собственно узкую специальность, а вообще науку о древностях, о древней истории, культуре и искусстве. Соответственно обучение в филиалах археологического института предполагало обращение ко всей этой обширной сфере. В то же время в Ярославле и Ростове с их действительно древнейшим прошлым и богатыми собственно археологическими исследовательскими традициями особенно отчетливо выделяется такое направление работы отделений, как археология.
Главной задачей ярославского отделения при его создании была определена подготовка квалифицированных кадров для работы в музеях, архивах, картинных галереях и экскурсионных ор-ганизациях."Самое ближайшее участие в деле учреждения и открытия в городе Ярославле" отделения Московского археологического института приняла Ярославская Губернская ученая архивная комиссия. Наиболее авторитетная организация, созданная ради сохранения и изучения местной старины, не могла остаться равнодушной к основанию высшего образовательного заведения, преследующего в значительной степени те же цели. Члены ЯГУАК участвовали в предварительных переговорах с ректором МАИ А.И. Успенским, в "первичной организации" отделения, в "хлопотах по приисканию" ему помещения и т. д. Некоторые из самых известных деятелей ЯГУАК стали затем почетными членами руководства отделения. Первым заведующим отделением был профессор университета В.Г. Щеглов.
Место отделению подыскали в аудиториях Демидовского лицея. 21 октября 1912 г. в актовом зале лицея состоялись торжества по случаю открытия Ярославского филиала Московского археологического института. Открытие сопровождалось торжественными речами, в которых была обозначена богатейшая культурно-историческая основа для работы нового заведения, провозглашались цели его создания и намечались направления работы.
Ежедневная городская газета "Голос" отозвалась на это событие пространным сообщением дежурно-описательного характера [2]. По словам корреспондента, присутствовало около 150 человек, большая часть которых осталась и на первую публичную лекцию, состоявшуюся вечером того же дня. Публикации в "Голосе", касающиеся деятельности отделения, продолжались и в дальнейшем. Эти материалы, получившие затем более отчетливо выраженный характер авторских комментариев, явля-
ются важным источником по истории первых лет работы института (газета прекратила свое существование в 1918 году), наряду с архивными данными. Более всего печатается откликов слушателей, которые делятся своими впечатлениями, при этом оценки начальной деятельности отделения публикуются самые разные, вплоть до противоположных [3].
Перед открытием был объявлен набор на два отделения ЯО - археологическое и археографическое, составивший в первый год около ста человек. Курс обучения длился три года. Довольно высокая оплата за обучение - в первом полугодии 1912-1913 гг. она составила 40 р. - не отпугнула желающих. Уже в первые месяцы было подано "много прошений о зачислении в вольнослушаюшие студенты (можно и не имеющим среднего образования)". Среди записавшихся оказалось много преподавателей средних учебных заведений и даже несколько священников. Так, в числе слушателей были архиепископ Ярославский Тихон и губернатор Дмитрий Николаевич Татищев [4].
Среди дисциплин первого года изучаются архивоведение, "древние рукописи", история искусства, а также "юридические древности" и геология. Лекции читаются с применением "волшебного фонаря" и диапозитивов. Помимо теоретических занятий слушатели отделения работают в архивной комиссии, а в летние каникулы планировались раскопки курганов в окрестностях Ярославля. Численность студентов в первый год, по одним данным, до ста человек, по другим в 1912-1914 гг. до двухсот ежегодно. В 1915 году состоялся первый выпуск окончивших курс [5].
В 1916 году, кроме упомянутых, читаются также на первом курсе «славяно-русская палеография», «первобытная археология», «этнография», «история археологических открытий и античное искусство»; на втором - история эстетических учений, христианская археология, русская история, история Византии. Помимо ярославских ученых к преподава-
нию на отделении привлекались московские профессора.
В 1917 г. институт принял участие в праздновании десятилетия МАИ, по случаю чего состоялся «торжественный акт» в Демидовском лицее [6]. Но уже следующий, 1918 год становится для отделения, как и для всех образовательных учреждений страны, временем больших перемен и больших трудностей. Правда, поначалу преподаватели и студенты настроены оптимистично, и деятельность Ярославского отделения даже получает новый импульс - открывается отделение истории искусств и вводится четырехлетний курс обучения. С другой стороны, в этом же году было закрыто археографическое отделение.
Первые лекции 1918 года прочитаны директором МАИ А.И. Успенским в библиотеке Университета. Пока сохраняется и даже пополняется набор дисциплин - «история русской культуры и этнография» (проф. В.Г. Щеглов), «история учреждений России и юридические древности» (проф. В.Н. Ширяев, ректор Яр-ГУ), «история русского искусства и древнерусской письменности» (Н.Г. Первухин), «историческая география, греческая палеография» (А.В. Донской), «чтение древних рукописей и история русского языка» (А.В. Мурогин), «первобытная археология» (проф. А.Г. Котель-ский), «египтология» (проф. Л.И. Быст-ров) [7].
В Ярославле продолжают работать московские профессора. А.И. Успенский читает всеобщую историю искусства и историю эстетических учений, Н. И. Но-восадский греческую эпиграфику, Ф.В. Воронин - славяно-русскую палеографию, Д.С. Недович - историю античного искусства, историю археологических открытий, П. И. Петров - историю иночества. Учебный процесс, кроме того, дополнен «экскурсиями под водительством Н. Г. Первухина", в ходе которых слушатели подробнейшим образом знакомятся с ярославскими храмами, с Древлехранилищем [8].
С другой стороны, в это же время начинаются трудности материального порядка, которые отныне постоянно преследуют отделение. Так, обнаруживается, что к началу учебного года не готовы аудитории в Университете, нет "волшебного фонаря", не хватает или вовсе отсутствуют печатные экзаменационные листы и т.д. [9]. Возникают и становятся хроническими проблемы с финансированием, несмотря на то, что средства на содержание отделения ассигнуются через Ярославское казначейство постановлением Сметной Комиссии при Наркомпросе [10]. В Москву не однажды посылаются срочные записки с просьбами выслать содержание преподавателям и младшим служащим. Недостаток средств на хозяйственные и канцелярские нужды также становится постоянным спутником отделения.
1919 год в истории отделения памятен также долгими, но в итоге безрезультатными хлопотами об открытии собственной библиотеки. Впрочем, надежды на утверждение сметы в Москве с самого начала было очень мало. Тем не менее положение меняется к лучшему после перемещения всего филиала в здание Древлехранилища, с правом пользования тамошней библиотекой, музеем, картинной галереей и архивом.
Кроме того, на фоне всеобщей тогдашней склонности к экспериментированию, структурным перестройкам и разного рода реорганизациям отделение тоже не избежало общей участи. Одно из первых организационных преобразований, которых было немало в 1918-1920 гг., состояло в том, что в марте 1918 г. здесь была создана комиссия по управлению делами. До этого органом управления были общие собрания. Далее, в 1919 году вводится распространившаяся тогда триместровая система. Заведующий губернским отделом по делам музеев и уполномоченный Главархива с этого времени включаются в состав преподавателей.
В середине 1920 года происходят
перемены в административном управлении - с 1 июня 1920 года заведующим отделением становится профессор В.Н. Ширяев. С 1 сентября 1920 года вводится новый учебный план и появляются новые предметы - «история русской архитектуры» П.Д. Барановского, «история русского театра» Л.В. Мурогина. Кроме того, читаются славяно-русская палеография, памятники русского права, история русского языка, древности местного края, археография, музееведение, чтение древних рукописей. Нельзя в целом не отметить, что программа обучения на отделении на всем протяжении его недолгой истории часто подвергалась изменениям, в нее регулярно включались новые и из нее выбывали прежние дисциплины [11].
Судя по материалам отчета о деятельности института за 1919-1920 гг., всего на 1 сентября 1920 г. в отделении числится 14 человек профессорско-преподавательского состава на 39 студентов первого курса, 34 второго и 18 третьего. Следует заметить, что фактически распределения по специальностям (отделениям) в это время не было "за отсутствием постоянных помещений и нехваткой средств на отопление". Но лекционные курсы по-прежнему дополняются экскурсиями по музеям и храмам, а летом 1920 года силами слушателей отделения совместно со студентами ЯрГУ проведены раскопки четырех курганов у села Михайловского под Ярославлем [12].
В связи с этим следует отметить заинтересованность деятельностью ЯО с, казалось бы, совершенно неожиданной стороны. В апреле 1921 года Губчека просит представить схему учреждения. Позже запрос повторяется с грифом "срочно, секретно" и с требованием представить схему "картографически", со всеми отделами (обозначив их кружочками) и их взаимосвязью [13]. Были и другие проявления заинтересованности со стороны «соответствующих органов». Так, по запросу из Губчека от 21.06.21 Совет ЯО уведомляет, что в составе его служащих нет лиц со специальной педа-
гогической подготовкой, занимавшихся, просветительской деятельностью. 28 июня та же организация требует уточнить, кто из лекторов "занимался в течение трех лет школьной, дошкольной, политико-просветительской деятельностью»
[14].
Оставила свой след в истории отделения и война - руководство пытается предпринимать меры для освобождении студентов от мобилизации. Между тем из протоколов собраний совета ЯО МАИ 1921 - 1922 гг. следует, что в этот период "ввиду неполучения указаний из центра" вырабатываются новые условия приема. Для окончивших старую и новую школу -без вступительных испытаний, а прочие поступающие "подвергаются коллоквиуму в объеме полного курса школы второй ступени" по русской истории и русскому языку" [15].
* * *
В это тяжелое время, несмотря на постепенно все большее осложнение общественно-политической ситуации в стране и в регионе, появляется отделение МАИ в Ростове. Оно создавалось на волне всеобщего воодушевления, самого искреннего порыва. К сожалению, произошло это на пороге таких потрясений в жизни города и края, которые не могли не предопределить нелегкую и слишком краткую судьбу нового учебного заведения. Но на первых порах энтузиазма сторонников идеи оказалось вполне достаточно, чтобы филиал заявил о себе даже до официального открытия. Свидетельства о его деятельности появляются уже в июле 1921 года [16].
Несколько позднее ростовское отделение начинает готовиться к набору слушателей, и его приемная комиссия работает в помещении музея древностей. Кроме того, в сентябре 1921 года ростовские представители приглашены в приемную комиссию Ярославского отделения. Правила приема на отделение отдавали предпочтение лицам, окончившим рабфаки, делегированным наркоматами, профсоюзами и партийными организациями. Возраст слушателей - от 16 лет.
Стр. 4
Условием поступления названо успешное прохождение собеседования, все претендующие на звание студента "подвергаются обязательному коллоквиуму в объеме полного курса второй ступени" [17].
1 октября 1921 г. состоялось торжественное официальное открытие Ростовского отделения в здании бывшей гимназии Кекина. Присутствовали ярославские профессора Н.Г. Первухин, В.Н. Ширяев, Л.В. Мурогин, ректор МАИ А. И. Успенский. Как и в Ярославле, главной задачей ростовского отделения при его создании была названа подготовка квалифицированных кадров для работы в музеях, архивах, картинных галереях и экскурсионных организациях и, разумеется, обширное гуманитарное образование для всех желающих его получить. Первый набор составил 30 человек, в дальнейшем количество слушателей выросло более чем вдвое (максимальное число - 78). Посещаемость лекций составляла в среднем 35-40 человек, в дни приезда московских профессоров - до 75.
По сохранившимся анкетам можно судить о социальном положении слушателей. В их числе, например, протоиерей Константин Преображенский, 59 лет, настоятель Рождественской церкви, проработавший 20 лет в Ростовском музее и 10 - в ЯГУАК; канцеляристка Тамара Шум-ская, окончившая бухгалтерские курсы, она же - шофер-мотоциклист; агроном-любитель 75 лет Дмитрий Селиванов, кончивший некогда восьмиклассное училище в Петрограде; Агапитова Александра Сергеевна, 16 лет, любительница старины [18].
Первым проректором РО МАИ становится Дмитрий Алексеевич Ушаков, которого вскоре сменил на этом посту Д.Д. Иванов. Д.А. Ушаков стал с этого момента ученым секретарем (позже -проректором) и преподавателем славянорусской палеографии, археологии и топографии Ростова. Известный ростовский краевед Г. К. Шляков становится библиотекарем и делопроизводителем отделения
Вследствие нехватки преподавателей в Ростове филиал должен был частично обслуживаться ярославцами. Хотя сразу же возникают проблемы с их размещением и проездом, но все же вначале в работе ростовского филиала много энтузиазма. Ростовской земле с ее древнейшим прошлым для филиала МАИ особое значение имеет археология в собственном смысле слова. Поэтому в числе преподавателей - известный археолог Д.Н. Эдинг, а среди предметов большой удельный вес занимают дисциплины, смежные с археологией. Знаменитый ярославский краевед Н. Г. Первухин читал здесь историю русского искусства, неизменной популярностью пользовались также его экскурсии по окрестным достопримечательностям.
К сожалению, в силу объективных обстоятельств, нередко материального толка, не все договоренности выполняются. Преподаватели из Ярославля не всегда приезжают, в частности, из-за сложностей с проездом в теплушках и отсутствия комнаты для ночлега. Так, осенью 1921 года Совет ЯО просит срочно уведомить, приняты ли ростовским отделением "меры к обеспечению ярославских лекторов ночлегом со всеми необходимыми удобствами. Очень желательно было бы обеспечение проездом в рабочем вагоне, а не в теплушке" [20].
При организации филиала большие надежды возлагались также на Москву, но уже в ноябре 1921 года случаи приезда московских профессоров признаны "чрезвычайно редкими". Тем не менее отмечены в качестве хороших примеров участия столицы в деятельности РО чтение лекций по теории музееведения ректором МАИ А. И. Успенским, И. И. Фир-совым - по русской истории, Т.С. Ивановым - по истории старообрядчества. Кроме того, головная организация помогает Ростову литературой и методическими пособиями. В 1921 году в отделение из Москвы поступали учебники и издания МАИ [21].
Помимо академической развива-
ется активная экскурсионная деятельность, проводятся и планируются ознакомительные путешествия не только по Ярославлю, но и в Тутаев, Москву, Трои-це-Сергиеву Лавру. На более отдаленную перспективу, на лето планируются пешеходные (!) экскурсии в Переславль, Бо-рисоглеб, Углич и даже Суздаль. В декабре в отделении проводится Некрасовский вечер [22].
Несмотря ни на что, ведется работа и в Ярославском отделении, причем не только учебная, но и научно-исследовательская, и даже издательская. При утверждении годовых смет наряду с другими расходами в них включается и статья "на издание трудов профессоров и студентов" (в 1922 году - 100 млн. руб.). Продолжаются научные командировки сотрудников - и не только в пределах губернии. Так, например, летом 1921 года В.И. Дмитревский направляется в Рыбинскую и Череповецкую губернию «для ознакомления с библиотеками местного края». Но уже чуть позже, в том же году. в отделение телеграммой приходит строгое предписание Губоно о сокращении командировочных расходов и о получении средств на оплату командировок только через визу Губоно. Усиливаются сложности с аудиториями и диапроектором для проведения лекций.
С конца 1921 года тучи сгущаются уже над всем институтом и, в частности, над ярославским и ростовским его отделениями. В декабре 1921 года в губернском отделе народного образования состоялось "заседание по сокращению штата для разбора штатов Московского Археологического института". Видимо, прямым следствием этого заседания стал протокол коллегии Ростовского уездного отдела народного образования, в котором говорится о необходимости сокращения ростовского отделения МАИ. Ростовцы возмутились намерением уничтожить их детище и 31 декабря 1921 года успели провести заседание Педагогического совета РО МАИ с тем, чтобы выразить протест против упомянутого решения, под-
крепив его аргументами в пользу сохранения филиала МАИ в Ростове [23].
Этому предшествовали бурные дискуссии, свидетельствующие не только о давлении извне, но и о серьезных внутренних разногласиях. Как следует из протокола заседания комитета по делам слушателей РО МАИ от 20 декабря 1921 года, обсуждалось тогда предложение о временном прекращении чтения лекций, поскольку труд преподавателей не оплачивается в полной мере, а обращения по поводу необходимости более полных и своевременных выплат игнорируются, хотя ставки и без того крайне низки. Приводится высказывание, что "преподаватели скорее будут работать бесплатно, чем по старому тарифу". Закрытие предлагается в качестве крайней меры, тем не менее многие из присутствующих выступили против, так как подобный шаг понизит престиж как педсовета, так и института. Следует предложение обратиться в центр, прежде чем идти на крайность, а в адрес сторонников закрытия звучат обвинения в том, что они "интересы личного благополучия ставят выше интересов школы и просвещения" [24].
Решение прекратить занятия все же принято, но вызывает самый бурный протест со стороны части преподавателей и приводит даже к демонстративному уходу некоторых из них. Однако с 23 декабря занятия уже возобновляются, и обстановка временно стабилизируется. 22 января решением Совета МАИ даже признано возможным "увеличение числа лекций, которые читаются местными преподавателями" [25].
Но в феврале-марте быстро нарастают материальные трудности. За отсутствием средств не оплачиваются командировки преподавателей. Все меньше помощи из центра, а из Ярославля в ответ на просьбы о содействии получены ответы, подобные следующему: "... точка зрения ГИК и Губкома на вопрос материальной поддержки отделения отрицательная ввиду материального кризиса массового просвещения" [26].
В феврале 1922 года бюджет всего МАИ урезается в связи с общим сокращением финансирования вузов в этом году, но даже и уменьшенное содержание задерживается и приходит в Ярославль не полностью. Это касается как оплаты труда преподавателей и служащих, так и канцелярских и хозяйственных расходов. Затраты на экскурсии в Романов и Ростов Н. Г. Первухин оплачивает из своих средств. Пайками преподаватели отделения обеспечиваются тоже не в полной мере и нерегулярно. В марте 1922 года из Москвы поступает предписание «не производить никаких расходов без ведома и согласия Правления МАИ» [27].
И в мартовских протоколах совета Ярославского отделения МАИ предложения о праздновании осенью десятилетия ЯО звучат уже под аккомпанемент слухов о закрытии или реорганизации. Тем не менее на лето планируются пешеходные экскурсии по Переславлю, Бори-соглебску, Угличу. Ростовцы, в надежде спасти дело, которому было отдано столько сил, пытались даже придать своему отделению статус самостоятельного вуза, для чего обратились за содействием к Исполнительному бюро объединения музеев, архивов и краеведческих обществ Русского Севера. От имени этой организации в Наркомпрос и Главпрофобр было направлено соответствующее ходатайство, в ответ на которое получен резко отрицательный ответ [28] * * *
Между тем сил и средств на поддержание отделений в рабочем состоянии оставалось все меньше. Последнее заседание совета ЯО состоялось 1 мая 1922 г. С этого времени для слушателей объявлены бессрочные каникулы "вплоть до особого распоряжения" совета [29]. Тем не менее ростовцы, оставшиеся в одиночестве, боролись до последнего. Даже после того, как решением Губнаробраза от 28 ноября 1922 года было объявлено о закрытии отделения в Ростове "за безжизненностью данного заведения", филиал некоторое время продолжал рабо-
тать. Сохранились сведения о проходившем 31 декабря 1922 года педагогическом совете отделения, отправившем в отдел образования обширную резолюцию с обоснованием необходимости сохранить Ростовское отделение МАИ [30]. Результатов это, по-видимому, не принесло, так как упомянутые сведения стали последними свидетельствами о существовании в Ростове отделения Московского археологического института.
В этом же году по решению Губоно
Ярославское отделение Московского Археологического института было преобразовано в факультет Ярославского университета, а в Москве прекратила свое
существование головная организация, поскольку преподавание археологии было введено в Московском университете.
Библиографический список
1. МГИАМ. Ф. 376. Оп. 1-3.
2. Голос. №245.
3. Голос. №№ 250, 258.
4. Голос. №248.
5. ГАЯО. Ф.2624. Оп.1. Д.29. Л.2.
6. ГАЯО. Ф.2624. Оп.1. Д.29. Л.3.
7. ГАЯО. Ф.2624. Оп.1, д.2, л.1.
8. ГАЯО. Ф.2624. Оп.1. Д.6. Л.2.
9. ГАЯО. Ф.2624. Оп.1. Д.6. Л.1; Д.16. Л.1.
10. ГАЯО. Ф.2624. Оп.1. Д.6. Л.2.
11. ГАЯО. Ф.2624. Оп.1. Д.13. Л.1-3, 5.
12. ГАЯО. Ф.2624. Оп.1. Д.13. Л.1.
13. ГАЯО.Ф.2624. Оп.1. Д.10. Л.36.44.
14. ГАЯО. Ф. 2624. Оп.1. Д.16. Л. 30,32.
15. ГАЯО. Ф.2624. Оп.1. Д.17. Л.5сл .
16. ГАЯО. Ф. 2624. Оп. 1. Д. 16. Л. 36.
17. РФ ГАЯО. Ф. Р-66. Оп. 1. Д. 4. Л. 1.
18. РФ ГАЯО. Ф. Р-66. Оп. 1. Д. 1. Л.1, 2, 11, 17.
19. РФ ГАЯО. Ф. Р-66. Оп. 1. Д. 3. Л. 74; Д.2 лл.4-5.
20. РФ ГАЯО. Ф. Р-66. Оп. 1. Д. 4. Л. 8.
21. РФ ГАЯО. Ф. Р-66. Оп. 1. Д.3. Л.76.
22. ГАЯО. Ф.2624. Оп.1. Д.16. Д.48; Д.17. Л.6, 41; Д. 4, Л. 6,7,35.
23. РФ ГАЯО. Ф. Р-66. Оп. 1. Д. 3. Л. 13-14.
24. РФ ГАЯО. Ф. Р-66. Оп. 1. Д. 9. Л. 1-2.
25. РФ ГАЯО. Ф. Р-66. Оп. 1. Д. 7. Л.2.
26. РФ ГАЯО. Ф. Р-66. Оп. 1. Д. 7. Л.35.
27. РФ ГАЯО. Ф. Р-66. Оп. 1. Д. 7. Л.14.
28. РФ ГАЯО. Ф. Р-66. Оп. 1. Д. 7. Л.34.
29. ГАЯО. Ф.Р-66. Оп.1. Д.6. Л.16.
30. РФ ГАЯО. Ф. Р-66. Оп. 1. Д. 3. Л. 13-14.
