CC BY
39
ДЕВИАНТНОСТЬ В ПОВЕДЕНИИ СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ МОЛОДЁЖИ: СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ АНАЛИЗ
Валентина Ивановна ДОБРЫНИНА,
доктор философских наук, профессор Института бизнеса и делового администрирования Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС), Москва, Россия
е-mail: [email protected]
Ольга Максимовна ДОБРЫНИНА,
магистрант кафедры уголовно-правовых дисциплин Международного юридического института, Москва, Россия
e-mail: [email protected]
Павел Никитович КОЧЕТКОВ,
аспирант Института бизнеса и делового администрирования Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС), Москва, Россия
e-mail: paul.kochetkov@gmail
Оксана Валерьевна КРУХМАЛЕВА,
кандидат социологических наук, доцент кафедры социологии факультета гуманитарных и социальных наук Российского университета дружбы народов, Москва, Россия
e-mail: [email protected]
В работе рассматривается девиантность как значимая часть социокультурного воспроизводства человека в процессе его вторичной социализации и интеграции в общественные отношения новой России. В условиях стихийных и хаотических воздействий внешней среды подрастающее поколение оказывается под существенным воздействием разнонаправленных обстоятельств, что делает сознание молодёжи амбивалентным и мозаичным. Анализ девиантности осуществлён на основе современных социокультурных подходов к изучению новейшей социальной реальности России, с позиций социально-философского, социологического и культурологического знания. На основе обзора значительного числа источников и выводов многочисленных эмпирических работ подчёркиваются глобальные, региональные и собственно российские социокультурные обстоятельства, существенно влияющие на девиантность, которая является значимой и необходимой частью в процессе формирования системы ценностей, норм и фиксированных установок подрастающих поколений современного российского общества. Статья адресована всем, кто интересуется проблемами подрастающего поколения, формирования ценностей, норм и сознания молодёжи в условиях изменяющейся социальной реальности.
Ключевые слова: девиация, девиантность, молодёжь, образование, человеческий потенциал, социокультурная адаптация, ценностное сознание, социальная реальность.
DEVIASNCE IN THE BEHAVIOR OF CONTEMPORARY RUSSIAN YOUTH: REALITY AND ILLUSIONS
Valentina I. Dobrynina, Full Doctor of Philosophy, Professor,
the Institute of Business Studies (IBS-Moscow), the Russian Presidential Academy
of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russia
е-mail: [email protected]
Olga M. Dobrynina, M.A. student of the Department of Criminal Law Disciplines, the International Law Institute, Moscow, Russia
e-mail: [email protected]
Pavel N. Kochetkov, graduate student of the Institute of Business Studies (IBS-Moscow), the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russia
e-mail: paul.kochetkov@gmail
Oksana V. Krukhmaleva, Ph.D. (Sociology), Associate Professor
of the Department of Sociology, the Faculty of Humanities and Social Sciences,
the People's Friendship University of Russia (PFUR), Moscow, Russia
e-mail: [email protected]
The paper considers deviance as a significant part of the socio-cultural reproduction of a person in the process of his secondary socialization and integration into the social relations of the new Russia. In the conditions of natural and chaotic influences of the environment, the younger generation is under the significant influence of multidirectional circumstances, which makes the consciousness of young people ambivalent and mosaic.
The analysis of deviance is based on modern socio-cultural approaches to the study of the latest social reality in Russia, from the standpoint of socio-philosophical, sociological and cultural knowledge. Based on the review of a significant number of sources and conclusions of numerous empirical works, the author emphasizes global, regional and Russian socio-cultural circumstances that significantly affect deviance, which are a significant and necessary part in the process of forming a system of values, norms and fixed attitudes of the younger generations of modern Russian society. The article is addressed to all who are interested in the problems of the younger generation, the formation of values, norms and consciousness of young people in a changing social reality.
Keywords: deviation; deviance; youth; education; human potential; socio-cultural adaptation; value consciousness; social reality.
Глобализация современного мира существенно повлияла на формы и способы модернизации всех сфер социального бытия новой России, на деятельность социальных институтов и гражданских организаций, а также выявила особенности протекания новейших процессов, связанных с социокультурной адаптацией и последующей интеграцией подрастающих поколений в жизнедеятельность российского общества [см.: 12; 13; 14].
Исследователи российского общества отмечают сходства и различия с традиционными процессами вторичной социализации подрастающих поколений, подчёркивают их специфику в условиях современной транзитивной России. К ним относятся: становление института частной собственности и рыночных отношений во всех сферах социальной реальности; очевидная социальная депривация и формирование новых социальных групп общества - собственников и предпринимателей; изменение доминировавшей ранее сельской модели расселения на крупный город и городские агломерации, а также наличие существенных демографических сдвигов в совокупном населении России - общее старение населения и уменьшение возрастной когорты подрастающих поколений [3].
Теоретическое осмысление актуальных проблем, существующих в реальной экономической, политической, социальной и духовной жизни России, ещё на рубеже ХХ-ХХ1 веков потребовало новых методологических принципов познания социальной реальности и инновационных подходов в интерпретации хаотически и случайностно изменяющейся действительности, и эти инновационные познавательные стратегии стали разрабатываться отечественной гуманитаристикой без былой традиционной оглядки на всемогущество властных и партийно-хозяйственных структур [см.: 6; 7; 9].
Исследователи отмечают возрастание роли человеческого потенциала в условиях очевидной нестабильности российского общества, а также то, что многие современные работы, анализирующие новую Россию, занимают позиции между очевидным идеологизированным оптимизмом и нетенденциозным осмыслением практической жизнедеятельности разных групп населения, которые имеют самые разные, существенно отличающиеся одна от другой системы базовых и инструментальных ценностей [15].
Значимость новых теоретико-методологических подходов становится особенно очевидной на фоне общемировых демографических и этно-социокультурных процессов, которые происходят в настоящее время и в нашей стране на пути её интеграции в институциональные и предметно-деятельностные формы современных западных стран, а также в мир ценностей, имиджей и симулякров нового модного общества - общества потребления.
Этот переход к принципиально новым политическим, правовым и социально-экономическим нормам и ценностям становится особенно заметным, когда анализируются процессы социокультурной адаптации и вторичной социализации современной российской молодёжи. Подчеркнём, что именно молодёжь осуществляет объективно необходимый и исторически неизбежный процесс реальной интеграции в новый образ
жизни, уклады хозяйствования, в новые стандарты поведения, нормы и идеалы, разительно отличающиеся как от традиционного российского менталитета, так и от чётко прописанных в советский период истории кодексов и норм «юных ленинцев» и «строителей коммунизма».
Значительную роль в формировании мировоззренческих и гражданских позиций молодого поколения имеет институт образования. Существенные изменения, произошедшие в российской высшей школе за последние три десятилетия, касались не только перехода на многоуровневую подготовку специалистов, включённости российских вузов в Болонские соглашения, на базе которых действуют вузы большинства западных стран, а также очевидной коммерциализации системы образования. В рамках демократизации высшей школы Российской Федерации Учёные советы вузов получили право самостоятельно решать, какое количество учебных часов будет выделено на тот или иной учебный предмет социально-гуманитарного цикла при сохранении общего объёма (25% от общего количества учебных занятий в аудиториях). Поэтому сегодня нередко можно встретить молодого специалиста, у которого вообще в период обучения не было курса политологии, социология читалась в объёме 12 учебных часов, а культурология и религиоведение даже не упоминались. В советские времена курс философии, как правило, имел объём 110 аудиторных часов (3 семестра). В большинстве современных вузов, в том числе и в Институте бизнеса и делового администрирования РАНХиГС, этот курс сократился до 40 аудиторных часов (20 часов лекций, 20 часов семинаров).
Интересным и показательным представляется опыт преподавательского коллектива ИБДА, который внимательно анализирует мнения студентов, изучающих философию на разных курсах - на первом, втором и третьем. Курс читается в одном и том же объёме и завершается письменным экзаменом (согласно правилам Болонских соглашений). Дополнительно студентам задаётся вопрос о роли и значении, с их точки зрения, курса философии для будущей специальности. Мнения о значимости изучения курса философии фиксируются самими студентами в процессе сдачи письменного экзамена (в форме ответа на вопрос «Философия и моя будущая специальность»), что позволяет собирать достаточно представительный, а главное, существенно отличающийся по годам обучения эмпирический материал. Различия в ответах фиксируются в зависимости от социально-демографических характеристик студентов: довузовскому местожительству, социальному статусу семьи студента. Однако обобщённый эмпирический материал проведённого мониторинга позволяет сделать общий вывод относительно мнения большинства студентов дневного отделения по поводу роли и значения курса философии.
Основная масса студентов рассматривает курс как определённую инструментальную ценность, которая со временем будет способствовать их более успешной работе в качестве специалиста (свыше 80% от общего числа всех ответов за 12 лет опроса), примерно 10-12% ответов уточняют, что курс позволяет оперировать большим багажом терминов и учит яснее изъясняться (такой ответ дают преимущественно студенты вторых курсов).
На протяжении последних лет существенно возрастает позитивное отношение к разнообразным современным философским теориям в рамках субъективно-идеалистических традиций - ницшеанству, интуитивизму, персонализму и особенно к современному утилитаризму и прагматизму, который, по мнению студентов 2 курса, является более-менее подходящим для современного менеджмента, так как он уже дал возможность осознать важность лишь того, что приносит практическую пользу, ведь менеджмент, как ведение бизнеса, имеет лишь материальные цели - максимализация прибыли.
Следует отметить, что очень незначительное количество студентов (буквально единицы) по всем курсам обучения и за все годы сдачи письменных экзаменов пишет о том, что «философия играет важную роль не столько в менеджменте, сколько в формировании мировоззрения управленца, а также в расширении его кругозора. Она помогает выработать вдумчивое отношение к окружающему миру, в том числе к людям. В конце концов, философия "учит мудрости"» (3 курс, специальность «Управление персоналом»). Таким образом, многочисленные споры и сентенции педагогических коллективов и всей вузовской общественности по поводу главных признаков и принципов компетенции развиваются в головах студентов в совсем другом и даже непараллельном измерении, подтверждая старую культурную ценность российской ментальности: в реальной жизни надо знать, как надо поступать, тогда можно делать то, что хочется.
Современные конкретно-исторические обстоятельства, составляющие особенности жизнедеятельности российского общества в последние три десятилетия, не могли не повлиять на формирование у молодёжи амбивалентного отношения к любым системам ценностей - от самых традиционных до ультрамодных или эксклюзивных. Следует подчеркнуть, что все новые поколения россиян, проходя неизбежную стадию возрастной девиации, то есть такого поведения, которое существенно отклоняется от принятых в обществе, постоянно используемых и одобряемых большинством норм и ценностей. Каждый современный человек, раньше или позже, но всегда оказывается в условиях неизбежного выбора системы ценностей, норм и идеалов, которыми он будет руководствоваться в своей последующей жизнедеятельности. Однако осознание каждым
человеком личной ответственности за этот сделанный выбор приходит существенно позже. Чаще всего подрастающие поколения оказываются незащищёнными от искушений и соблазнов становящегося общества потребления, от той «виртуальной реальности», которая неискушённым молодым людям предстаёт во всем своём ослепительно лживом блеске.
Девиантность современным отечественным социально-гуманитарным знанием рассматривается не только как отклоняющееся от принятой нормы поведение (преимущественно негативно и отрицательно), но ещё и как определённая степень и мера инновативных действий личности и общества. Без таких девиантных действий по отношению к предшествующим системам базовых и инструментальных ценностей никакое общество не могло бы развиваться и изменяться, удовлетворяя свои потребности и интересы [5].
Девиантное поведение в достаточной мере раскрывает отношение человека к существующим в обществе нормам и ценностям, и поэтому девиантность становится определённым исследовательским полем в аксиологии, как в отечественной, так и в зарубежной.
В современном отечественном философском знании аксиология рассматривает содержание и природу ценностного отношения к миру, анализирует роль и значение ценностей в жизнедеятельности современных стран и народов, выявляет становление системы ценностного сознания человека и анализирует его действия и поступки под влиянием его достаточно чётко сформулированных базовых и инструментальных ценностей, традиционных и инновационных норм, ценностей и идеалов [8].
Система ценностей вырастает и формируется на основе личностного опыта, теоретических и практических знаний субъекта. На этой основе формируется картина мира и мировоззренческие установки личности, её познавательные и волевые качества. Отечественный исследователь, академик РАН А. А. Гусейнов, продолжая кантианские традиции понимания «этики доброй воли» как нравственного достоинства и основного лич-ностно образующего признака человека, подчёркивал, что нравственность не входит в сферу знания, так как она входит в сферу ценностей. Знания представляют собой определённое содержание мира, тогда как ценности создают мир человека, в котором именно мораль организует мир человеческих отношений [4, с. 688-716, 775]. Он убедительно доказывает, что «мораль говорит о том, что мы должны делать. Не о той реальности, которая есть, а о той реальности, которую мы должны создавать» [4].
Однако в условиях существования современной транзитивной России, все сферы социальной реальности которой находятся в условиях современных хаотически и случайностно развивающихся многообразных и разнонаправленных социокультурных процессов, любой из них может иметь не один, а множество итоговых результатов, как взаимоисклю-
чающих, так и неожиданно дополняющих и качественно развивающих совсем другие социальные или духовно-культурные явления. Анализ процессов самоорганизации самых разных открытых, нелинейных, динамически развивающихся систем (в том числе социальных и самого человека) позволил современным исследователям сформулировать ряд принципиально новых познавательных принципов, названных синергией, или синергетическим подходом. Этот подход предлагает рассматривать мир как совокупность нелинейных процессов, на основе принципов плюрализма, толерантности и интегральности. Это предполагает обязательное использование самых разных существующих многообразных подходов в анализе нелинейных систем: традиционно научных; в рамках утилитарного обыденного сознания; с позиций интуиции; в рамках мистицизма или мифотворчества; с точки зрения искусства, а также многих других. Каждый такой подход способствует созданию принципиально нового диалога человека с природой [11].
Взаимодействие самых разных подходов и принципов к познанию таких сложных систем позволяет изучить объект существенно глубже, полнее и адекватнее, создавая синергетический эффект принципа холизма, когда познание целого становится существенно глубже, больше и полнее, чем его же аналитическое изучение по частям и в рамках одного какого-либо подхода, а не толерантного, плюралистического и интегрально объединённого знания явлений природы, равно как и ценностей бытия человечества и самого человека как сферы должного быть бытия, а не его реального существования [2].
Исследователи считают, что девиантность, её виды и формы являются своеобразным зеркалом, которое отражает не только уровень общественного бытия, но и человеческий потенциал общества, а также показывает степень правовой культуры населения. Девиантное поведение населения, как отмечают исследователи, существенно зависит от материально-бытовых, социально-экономических, политических, правовых и всех духовно-культурных изменений, происходящих в стране и мире.
Массовые миграционные процессы, огромный рост городского населения Земли, большая часть которого является маргиналами по отношению к новой стране пребывания, стихийность и хаотичность изменений социальной реальности не могли не оказать существенного воздействия на рост отклоняющегося поведения во всём мире.
Девиантность как форма отклоняющегося поведения отечественным социально-гуманитарным знанием рассматривается как некоторая объективно значимая составляющая процессов вторичной социализации или объективно необходимого и исторически неизбежного вхождения каждого члена общества в многообразные социокультурные связи и
отношения. В ходе этого процесса происходит освоение субъектом главных социальных ролей, приобретается определённый социальный статус в среде ближайшего социального окружения, осуществляется интеграция субъекта в социальную реальность и одновременно с тем интериоризация (термин Л. С. Выготского, означающий процесс освоения и последующего присвоения субъектом разных норм, правил и образцов поведения «значимых Других», то есть авторитетов того первичного коллектива, где происходит социализация субъекта, которые становятся его фиксированными мировоззренческими установками [1]).
Исследователи на большом эмпирическом материале показывают, что система ценностей подавляющего большинства респондентов в современной России амбивалентна, диалектически противоположна своим базисным, ментальным традиционным основаниям, не в меньшей мере, чем и известному «Моральному кодексу строителя коммунизма», идеологически правильному, но такому нежизненному в эпоху застоя и в последующих перестроечных стихийных и хаотических социокультурных процессах.
Новые подрастающие поколения граждан России проходят неизбежную стадию возрастной девиации, при этом процессы вторичной социализации и социокультурной адаптации в большинстве учреждений системы образования лишены морально-этического и политико-правового основания.
В результате подрастающие поколения оказываются незащищёнными от искушений и соблазнов общества потребления, круглосуточно демонстрируемых всеми российскими СМИ. Виртуальная реальность в виде имиджей и симулякров формирует массовое мифологическое сознание в современной России.
Ценности общества потребления, основанные на реализации принципа обладания вещами, статусами, процессами, для большинства потребителей продукции наших массмедиа не являются симулякрами, но своего рода идолами-фетишами, в погоне за которыми человек способен забыть всё и уйти за пределы правового поля, о чём ещё много десятилетий тому назад написал Э. Фромм в работе «Иметь или быть?» [16].
Большая часть населения современной России хочет главным образом иметь, а не быть, и это составляет главную трудность транзитивной страны.
Литература
1. Выготский Л. С. История развития высших психических функций. - Москва :
Юрайт, 2018. - 336 с.
2. Гайденко П. П. Научная рациональность и философский разум. - Москва :
Прогресс-Традиция, 2003. - 528 с.
3. Гундаров И. А. Демографическая катастрофа в России: причины, механизм, пути преодоления. - Москва : Эдиториал УРСС, 2001. - 206 с.
4. Гусейнов А. А. Философия - мысль и поступок. Статьи, доклады, лекции, интервью. - Санкт-Петербург : СПбГУП, 2012. - 840 с.
5. Девиантность и социальный контроль в России (XIX-XX вв.): тенденции и социологическое осмысление / [Я. Гилинский, В. Афанасьев, Н. Бараева и др.] ; отв. ред.: Я. И. Гилинский ; [Российская академия наук. Социологический институт РАН. Сектор социологии девиантности и социального контроля]. - Санкт-Петербург : Алетейя, 2000. - 384 с.
6. Заславская Т. И. Социетальная трансформация российского общества: деятельностно-структурная концепция. - Москва : Дело, 2002. - 568 с.
7. Лапин Н. И. Кризисный социум в контексте социокультурных трансформаций // Мир России. - 2000. - № 3. -С. 3-47.
8. Микешина Л. А. Эпистемология ценностей. - Москва : РОССПЭН, 2007.
- 439 с. - (Серия «Humanitas»).
9. Новые идеи в социологии : монография / отв. ред. Ж. Т. Тощенко. - Москва : Юнити, 2013. - 480 с.
10. Новое в синергетике. Загадки мира неравновесных структур : [сборник статей] / Российская академия наук ; [отв. ред. И. М. Макаров]. - Москва : Наука, 1996. - 264 с. : ил.
11. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. - Москва : Прогресс, 1986. - 432 с.
12. Российское общество и вызовы времени. Книга пятая / М. К. Горшков и др. ; под ред. М. К. Горшкова, В. В. Петухова. - Москва : Весь Мир, 2017. - 427 с.
13. Россия: трансформирующееся общество / под ред. А. В. Ядова. - Москва : Канон-Пресс-Ц., 2001. - 640 с.
14. Тихонова Н. Е. Динамика нормативно-ценностных систем россиян и перспективы модернизационного проекта // Вестник Института социологии.
- 2011. - № 3. - С. 10-27.
15. Тощенко Ж. Т. Парадоксальный человек : монография. - Москва : Гарда-рики, 2001. - 398 с.
16. Фромм Э. Иметь или быть? : пер. с англ. / общ. ред. и послесл. В. И. Добрень-кова. - 2-е издание, дополненное. - Москва : Прогресс, 1990. - 330 с.
17. Яновский Р. Социальная динамика гуманитарных перемен = Social dynamics of humanitarian change : Социология Шанса для России на достойную и безопасную жизнь её народов. - Москва : Книга и бизнес, 2001. - 424 с. : ил., табл.
