CC BY
458
ДЕНЕЖНАЯ РЕФОРМА 1924 г. И РОЛЬ Г.Я. СОКОЛЬНИКОВА
М.И. Воейков
В статье рассматриваются теоретическое и практическое наследие Г.Я. Сокольникова, его роль в проведении экономической реформы 1924 г. и создании устойчивой денежной и финансово-кредитной системы в 1920-х гг. в СССР.
Ключевые слова: новая экономическая политика, бюджет, валютный курс, золото, червонец, монетарная политика, финансово-кредитная система, экономическая логика Г.Я. Сокольникова.
ВВЕДЕНИЕ
После завершения Первой мировой войны, революции 1917 г. и Гражданской войны перед Россией встала проблема нормального экономического развития. Конечно, ответ на вопрос, что такое «нормальное» экономическое развитие, для тех времен, начала 1920-х гг., был очень не простым. Да и сегодня правильный ответ найти трудно. Ведь чем-то наше время похоже на то, дальнее: большевикам надо было выходить из экономической разрухи после мировой и гражданской войн, нам -после разрухи 1990-х гг. Большевики тогда считали, что товарно-капиталистический мир подходит к концу и надо создавать принципиально новое общество. В социалистическом обществе, по их мнению, не должно быть эксплуатации, частной собственности и денег. Но реальная жизнь сохраняла частную собственность (миллионное крестьянское хозяйство) и деньги. Среди политических деятелей, ученых и экономистов развернулись горячие
© Воейков М.И., 2014 г.
дискуссии по поводу выбора экономической стратегии развития страны. И сегодня имеет место по сути та же самая дискуссия, с той лишь разницей, что сегодня мы не отрицаем необходимости (или неизбежности) частной собственности и денег. Только почему-то у большевиков, отрицавших значение денег, получилось в 1924 г. сделать золотой советский червонец, который котировался на международных биржах и стоял вровень с фунтом стерлингов. А у нас, признающих исключительно важную роль денег, так и не получается создать крепкий российский рубль. Причин этому, наверное, много. Но одна, видимо, - в роли личности тогдашнего министра финансов Советской России Г.Я. Сокольникова.
Григорий Яковлевич Сокольников - ведущая фигура экономических дискуссии и экономической практики 1920-х гг. был наркомом финансов с 22 ноября 1922 г. по 16 января 1926 г., «отцом» советской денежной реформы 1922-1924 гг. Можно без преувеличения считать, что фактически Сокольников руководил Наркоматом финансов с января 1922 г., когда он был назначен первым заместителем тогдашнего наркома финансов Н.Н. Крестин-ского. Последний, кроме того, с осени 1921 г. стал полпредом РСФСР в Германии, вообще не понимал значения и роли финансовой системы. А именно финансовая система в политике НЭП должна была занимать и поначалу занимала главное, основное место. Ведь НЭП состоял не просто в замене продразверстки налогом, а в развертывании товарно-денежных отношений, создании полноценной рыночной экономики и, следовательно, в перерастании натурального сельскохозяйственного налога в денежный. Именно этому много внимания и сил посвятил Сокольников. Таким образом, НЭП состоял в создании нормально функционирующей денежно-кредитной системы как основы развития всего народного хозяйства. Центральным элементом такой системы явился золотой червонец, а центральным деятелем такой системы и, стало быть, всего НЭП являлся Сокольников. Тут напрашивается далеко идущий вывод: кто был главным идеологом и
деятелем НЭП: В.И. Ленин, Н.И. Бухарин или Г.Я. Сокольников? Не умаляя значение первых двух, заметим, что роль и значение Сокольникова в осуществлении НЭП у нас недооценивается, если не умышленно замалчивается.
В советской экономической литературе имя Г. Сокольникова старались не называть, ибо в 1937 г. он был осужден по делу вымышленного «параллельного антисоветского троцкистского центра». Возможно, поэтому среди читающей публики утвердился образ Сокольникова как партийного функционера, который в сложных экономических вопросах все путал и ошибался, в практических делах мешал и вредил социалистическому строительству. Как образец выражений и нравов тех лет, приведем высказывание Г.А. Козлова из его книги «Советские деньги» 1939 г. - наиболее «авторитетной» книги по данному вопросу за весь сталинский период «развития» советской экономической мысли. В параграфе с интригующим названием «Борьба за дальнейшее укрепление советского рубля после денежной реформы» этот автор пишет: «Пытаясь расстроить союз рабочих и крестьян и подорвать социалистический уклад хозяйства, предатели троцкисты и правые всячески пытались сорвать денежную реформу, разрушить советскую валюту. Уже тогда действовали под разными масками, но в одном направлении изверги Бухарин и Троцкий, Преображенский и Сокольников... Предатель Сокольников и другие троцкисты требовали уступок иностранному капиталу, якобы в интересах увеличения золотых ресурсов» (Козлов, 1939, с. 110).
Это было типичное, даже рядовое выражение для типичной литературы той эпохи. А другой литературы тогда и не было. Сегодня, наверное, не требуется специально доказывать, что в данном случае мы имеем абсолютную ложь. Наверное, ясно и ребенку, что не мог Сокольников несколько лет биться за крепкий червонец и в то же время «разрушать советскую валюту». Более того, как раз разрушение червонца началось после того, как в январе 1926 г. Сокольников был снят с должности Наркомфина.
Сегодня, конечно, все проще, но остатки сталинщины кое-где еще встречаются. Даже когда отпала советская цензура и роль Сокольникова в денежной реформе 19221924 гг. замолчать стало невозможно, некоторые исследователи и публицисты, продолжая сомневаться в финансовых способностях наркома финансов, в ведущие деятели этой реформы стали записывать другие имена. Об этом мы скажем подробнее несколько дальше, а здесь отметим следующее. В современной литературе, как правило, роль Сокольникова не замалчивается. Но современным писателям свойственна другая напасть. Обычно в этой литературе всю деятельность и мысль Сокольникова сводят к этой знаменитой реформе. Но можно и нужно взглянуть на труды Г.Я. Сокольникова и намного шире.
В заключение этого подраздела приведем резюмирующую характеристику личности Г.Я. Сокольникова как финансиста из книги-справочника «Все министры финансов России и СССР», не щедрую на комплиментарные оценки советских министров.
Итак, Г.Я. Сокольников: «Единственный из министров-революционеров в Минфине, который имел солидное экономическое образование. Первый настоящий министр финансов советского периода. Преданный большевик, интеллигент, твердый человек и организатор. Роль Сокольникова в проведении НЭП и восстановлении финансов и валюты России трудно переоценить, реформы того периода всегда будут изучаться» (Федоров, 2004, с. 315). Вот мы и займемся этим делом -изучением.
БОЛЬШЕВИКИ И ДЕНЬГИ
Конечно, главное, чем славен Г.Я. Сокольников, - денежная реформа 1922-1924 гг., создание устойчивого советского рубля (червонца). Об этой реформе написано уже много, и за некоторыми исключениями много
толкового1. Прежде чем поговорить о самой реформе, коснемся общей проблемы - места и роли денег, денежного хозяйства в социалистической системе, и как это все понимали и трактовали у нас в 1920-х гг. Это сами по себе очень не простые вопросы.
Обратимся к истории. В самом начале 1920-х гг., еще до перехода к НЭП, рыночные отношения и товарное производство продолжали осуществляться в некоторых своих явных формах, хотя и сильно расстроенных Первой мировой войной и революцией. При этом необходимо иметь в виду, что нормальное функционирование товарно-денежных форм того времени было существенно подорвано и искажено не теоретическими постулатами большевиков периода «военного коммунизма», а хозяйственной разрухой, политической нестабильностью уже с начала войны. Небывалая инфляция, разлаженная торговля, подрыв кредитно-финансового механизма и т.п. не могли, естественно, внушать симпатий к товарно-денежным отношениям как надежным рычагам восстановления и развития экономики. Естественным было стремление молодого советского государства освободиться от столь неудобных и, как тогда казалось, чуждых ему форм хозяйствования. Но так как товарно-денежные формы хозяйствования все-таки существовали и каким-либо единовременным актом избавиться от них не представлялось возможным, руководство большевиков предполагало временно сохранить и некоторые институты, связанные с деньгами, - сами деньги, а также банки - и, по возможности, использовать их для упрочения советской власти. Это был чисто прагматический подход к проблеме. Но подчеркнем, что допустимость использования товарно-денежных форм большевиками рассматривалась тогда лишь в переходный период к социализму.
Особо следует отметить, что с весны 1918 г. наметился некоторый поворот к более
1 Наиболее полное и адекватное описание денежной реформы 1924 г. можно почерпнуть из работ Ю.М. Голанда (см.: (Голанд, 2006)).
широкому использованию товарно-денежных форм. В этот период большевики основной упор делают на организацию управления производством, для чего предполагается использовать сохранившиеся товарно-денежные формы. Л.Н. Юровский в начале 1920-х гг. отмечал в этой связи: «Небольшой период от Октябрьской революции до лета 1918 г. носил переходный характер, и финансовая политика помышляла даже об укреплении денежной системы, не имея, правда, средств что-либо предпринять в этом направлении» (Юровский, 2008, с. 87). Вот это последнее обстоятельство очень важно. Действительно, в экономических кругах в начале 1918 г. обсуждались разные проекты оздоровления денежной системы, перехода к устойчивой валюте, некоторые из них нашли впоследствии отражение в денежной реформе 1922-1924 гг. Рассуждения и мысли были, но реальной возможности нормализовать денежную систему в тот период просто не существовало. Однако при всем при этом не предусматривалась перемена теоретического взгляда на социализм как нетоварную организацию производства.
Общая идеологическая ориентация в начале 1918 г. была направлена на вытеснение товарно-денежных отношений из хозяйственной практики строительства нового общества, так как под товарным производством подразумевалась исключительно частнокапиталистическая организация производства. Социализм и его устройство мыслились как безденежное, бестоварное хозяйство, непосредственным образом учитывающее и распределяющее необходимые продукты как производственного, так и потребительского назначения. Отсюда и знаменитый ленинский лозунг «учет и контроль», который, по сути, должен был заменить рыночный механизм.
Как уже говорилось, во времена «военного коммунизма» имела место колоссальная эмиссия денежных знаков, что вело к катастрофическому обесценению денег. В это время и в этих условиях многие партийные работники заговорили об удачном моменте для ликвидации денег вообще, тем более что
из марксистской доктрины никак не вытекало наличие денег при коммунизме.
Некоторые, наиболее непосредственные и эмоциональные экономические идеологи большевизма того периода, приняв хозяйственную разруху за объективный процесс, принялись развивать и соответствующие теории. Так, Ю. Ларин, один из руководящих деятелей ВСНХ, писал в 1920 г.: «Победа пролетариата означает переход к централизованному, планомерному, открытому, сознательному руководству в деле управления надлежащих пропорций между всеми частями хозяйства. При таких условиях не нужен уже дурной суррогат такого регулирования, существовавший раньше в виде денег: деньги должны отмирать» (Ларин, 1920, с. 20, 22). Но наиболее выдающимся среди идеологов натурального хозяйства социализма оказался Н.И. Бухарин. В своей, можно сказать, теоретической монографии «Экономика переходного периода», которая, кстати, весьма понравилась Ленину, он развил целую теорию натурализации экономики. Итак, он писал: «Понятно, что в переходный период, в процессе уничтожения товарной системы как таковой, происходит процесс "самоотрицания" денег. Он выражается, во-первых, в так называемом "обесценении денег", во-вторых, в том, что распределение денежных знаков отрывается от распределения продуктов, и наоборот. Деньги перестают быть всеобщим эквивалентом, становясь условным - и притом крайне несовершенным - знаком обращения продуктов» (Бухарин, 1990, с. 188-189). Здесь Бухарин первые поверхностные наблюдения разлада экономического механизма принял за ростки объективного процесса развития социализма. Что называется, нужду выдавать за добродетель.
Даже в этих условиях всеобщего отрицания денег Сокольников был одним из немногих, кто устно и письменно не соглашался с уничтожением денег и товарной системы. Выступая в мае 1918 г., он говорил: «Я, конечно не согласен с т. Смирновым, который подходит с убеждением, что при социализме
деньги не нужны, и поэтому мы можем смотреть спокойно, как наш рубль обесценивается и, в конце концов, он сам себя обесценит, и тем лучше это, потому что деньги сами себя уничтожают. Конечно, это точка зрения, доведенная до абсурда» (Сокольников, 2006, т. 1, с. 41). Сокольников разъяснял, что нельзя ставить знак равенства между деньгами как таковыми и советскими денежными знаками. «Вытеснение советских знаков из товарооборота, - писал он, - не означало уничтожения денег, а означало лишь "оденьжение" товаров». Раз товарное хозяйство сохраняется, оно «приспособляет для роли денег наиболее подходящий товар - муку, овес, масло, соль» (Сокольников, 2006, т. 1, с. 133-134). Однако таких трезвых и знающих голов в ту эпоху было мало. Было время гражданской войны и идеологии «военного коммунизма».
Вернемся в наши дни. Некоторые современные исследователи-историки часто сердятся на большевиков: вот, они никак не могли разобраться в деньгах и многое путали. А сегодня разве легче? В обстоятельной вступительной статье В.М. Усоскина «Проблемы денег в экономической теории Запада» к книге Л. Харриса «Денежная теория» утверждается, что вопросы природы денег всегда были «камнем преткновения» для экономической науки. В наши дни, пишет В.М. Усоскин в 1990 г., положение еще более усложнилось. «Четкое научное представление о том, что такое деньги и какое место они занимают в системе воспроизводственных связей, по-прежнему отсутствует... Этому способствует бурный процесс финансовых нововведений, появление в последние годы новых инструментов денежного рынка и гибридных банковских счетов... Все это размывает понятие денег, лишает его четкости, разрушает границу между деньгами и не-деньгами» (Харрис, 1990, с. 14-15). Специалист в области финансовой и банковской истории С.А. Андрюшин также отмечает: «Современные трактовки понятийного аппарата в области денег - по-прежнему одно из слабых мест в отечественной и мировой экономической науке» (Денежные реформы,
2004, с. 115). И сегодня в связи с мировым финансовым кризисом ситуация усугубилась еще больше. Сегодняшние деньги вообще ничем не обеспечены. Так что большевики в начале 1920-х гг. выглядели не так уж бледно на фоне современных финансово-денежных теорий. А отдельные их представители, я имею в виду прежде всего Г.Я. Сокольникова, были просто блестящими.
С переходом к НЭП, естественно, встал вопрос о денежном хозяйстве. Однако многие партийные деятели продолжали утверждать, что деньги в социалистическом народном хозяйстве в принципе не нужны. Временно их можно использовать по причине существования частного сельского хозяйства и мелкой частной промышленности. Но как только эти секторы экономики будут обобщены и социализированы, нужда в деньгах сама собой отпадет. И как раз большая эмиссия и обесценение рубля, ставя в невыгодное положение частного производителя, будут служить инструментом в «классовой борьбе пролетариата». Так быстрее можно прийти к коммунизму. Это была очень популярная идеологическая установка. Вплоть до 1921 г. продолжали разрабатываться всевозможные системы безденежного учета в советском хозяйстве. С предложениями такого типа выступали известные экономисты А. Вайнштейн, М. Смит, С. Струмилин, А. Чаянов и др. С.Г. Струмилин свою статью 1920 г. о безденежном учете перепечатывал в своих сборниках вплоть до 1925 г.
Позиция Сокольникова была принципиально иной. Он разъяснял, что поднять промышленность и социализированный сектор экономики можно только на основе развития крестьянского хозяйства, которое поставляет сырье для промышленности и сельскохозяйственный продукт для городских рабочих и служащих. Значит, надо стабилизировать денежное хозяйство и укреплять рубль. Значит, надо прекращать эмиссии. Выступая в марте 1922 г. на XI съезде РКП(б), он специально подчеркивал, что «задача сокращения эмиссии есть основная политическая и экономическая задача, но не ведомственная» (Сокольников,
1991, с. 92). Для этого и проводилась денежная реформа, которая была санкционирована высшим партийным руководством страны.
ДЕНЕЖНАЯ РЕФОРМА
В результате мировой и гражданской войн эмиссия денежных знаков к 1921 г. приобрела колоссальные размеры. Приведем данные выпуска бумажных денег профессора З.С. Каценеленбаума как наиболее точные, а в скобках дадим данные Сокольникова (Кацене-ленбаум, 1921, с. 229; Сокольников, 2006, т. 2, с. 431).
Итак, было выпушено бумажных денег: в 1914 г. - 1,3 млрд р.; в 1915 г. - 2,7 млрд; в 1916 г. - 3,5 млрд; в 1917 г. - 16,4 млрд; в 1918 г. - 30,4 (27,3) млрд; в 1919 г. - 169,1 (6,8) млрд; в 1920 г. - 943,5 (225,0) млрд; в 1921 г. - 14,0 (1,1) трлн. Далее - данные только Сокольникова: 1922 г. - 17,5 триллиона, 1923 г. - 2,6 квадриллиона, 1924 г. - 178,5 квадриллиона. Причем следует специально подчеркнуть, что разруха в денежно-финансовом хозяйстве России появилась еще до большевиков. Иногда встречаются авторы, которые готовы все финансовые беды России связывать с большевистской политикой «военного коммунизма». В действительности же далеко не все было так просто.
Например, согласно вышеприведенным данным З.С. Каценеленбаума за 1917 г., т.е. еще при Временном правительстве, выпуск в обращение бумажных денег вырос в 4,7 раза по сравнению с 1916 г., а в 1918 г., уже при большевиках, по сравнению с 1917 г. выпуск вырос в 1,8 раза, т.е. заметно меньше.
Как отмечает Сокольников, «первый удар» по валюте старой России был нанесен 27 июля 1914 г., когда прекратился размен кредитных билетов на золото и началась широкая эмиссия. К октябрю 1917 г., пишет Сокольников, оценка бумажного рубля на заграничных биржах была 25-30 копеек золотом, а
покупательная сила внутри страны равнялась 10-12 довоенных копеек. «Советское государство получило в наследство не твердый рубль, а только его жалкий осколок» (Сокольников, 2006, т. 2, с. 430-431). Л.Н. Юровский также отмечает «расширяющуюся эмиссию» еще в период до февраля 1917 г. В первый раз согласно закону от 27 июля 1914 г. Государственному банку было предоставлено эмиссионное право выпуска кредитных билетов на 1,5 млрд р., вовсе не обеспеченных золотом. До этой даты Государственный банк имел право выпускать в обращение денег, непокрытых золотом, лишь на 300 млн р. Далее еще больше: 17 марта 1915 г. - до 2,5 млрд, 22 августа 1915 г. - до 3,5 млрд, 29 августа 1915 г. - до 5,5 млрд, 27 декабря 1916 г. - до 6,5 млрд р. «Такие выпуски бумажных денег, - пишет Л.Н. Юровский, - не могли не внести глубокого расстройства в денежное обращение» (Юровский, 2008, с. 51). За первый год «диктатуры пролетариата» советское правительство даже несколько снизило эмиссию. За 1917 г., пишет Сокольников, денежная масса возросла втрое, а за «1918 г. она возросла несколько больше, чем вдвое» (Сокольников, 2006, т. 2, с. 431). Но это была временная «заминка» на пути развития эмиссии, которая с развертыванием Гражданской войны приобрела гигантские масштабы.
Денежная реформа 1922-1924 гг. началась не сразу. Ей предшествовал определенный период очень интенсивных дискуссий и обсуждений как в среде большевистского руководства, так и среди ученых и специалистов финансового дела. После Х съезда партии для подготовки денежной реформы была создана специальная Финансовая комиссия ЦК РКП(б) и СНК, которую возглавил Е.А. Преображенский. 14 апреля 1921 г. Политбюро ЦК РКП(б), рассмотрев доклад Преображенского, утвердило постановление по реформе денежного обращения. Однако работа этой комиссии была, видимо, не очень активной или результативной.
В.И. Ленин не выдерживает и 28 октября 1921 г. пишет письмо Преображенскому
«Репси1ит т тога» [«Опасность в промедлении»], где настаивает на коренном изменении «всего темпа нашей денежной реформы» (Ленин, т. 53, с. 313). Кто знает, окажись Е.А. Преображенский активнее и сноровистее, возможно, он бы и возглавил Наркомфин и денежную реформу. Ведь по всем бюрократическим канонам он являлся первым претендентом на этот пост. Дело приняло другой оборот, когда с 16 января 1922 г. на «финансовом фронте» появился Сокольников. Уже 26 января, т.е. через 10 дней, Сокольников проводит в НКФ совещание крупнейших (как тогда говорили, «буржуазных») специалистов в денежном обращении, на суд которых выносит почти готовую программу реформы. В программе намечались следующие меры: «Легализация золота, прием последнего в платежи государственных сборов и налогов, открытие текущих счетов в золоте, перевод последнего за границу, прием переводов из-за границы в советской валюте, продажа последней за границей, корректирование ценой на золото товарного коэффициента и - общая задача - достижение котировки советского рубля на заграничных рынках» (Денежная реформа, 2008, с. 71). Конечно, здесь еще речь не шла о червонце как параллельной валюте, конкретные детали червонца стали разрабатывать несколько позже.
Немного о хронологии самой реформы. Денежная реформа состояла из двух частей, каждая из которых распадалась на ряд этапов. Первая часть относится к 1922 г., вторая - к началу 1924 г. 11 октября 1922 г. был издан декрет СНК «О предоставлении Госбанку права выпуска банковых билетов», согласно которому Государственный банк начал выпускать банковские (банковые, по терминологии тех лет) билеты (банкноты) достоинством в 1, 2, 3, 5, 10, 25, 50 червонцев с золотым содержанием на уровне дореволюционной золотой монеты. Червонец равнялся 1 золотому 78,24 доли чистого золота, или 10 рублям прежней российской золотой монеты (Денежная реформа, 2008, с. 209). Обычные деньги (совзнаки) обращались параллельно с
червонцами до 31 мая 1924 г. Далее, 10 апреля 1924 г., было принято решение выпустить казначейские билеты в соотношении 10 р. за 1 червонец. И наконец, 7 марта 1924 г. вышел декрет об обмене до июня этого года совзна-ков на червонцы и казначейские билеты. Такова вкратце хронология событий. В результате в СССР была создана устойчивая, полновесная валюта, которая котировалась на основных мировых биржах.
Благодаря деятельности Наркомфина и прежде всего энергии, знаниям и интеллекту наркома Г.Я. Сокольникова денежная реформа в Советской России была проведена блестяще. В том числе если судить об этом по мировым меркам. В хорошей западной литературе так говорится о советском наркоме финансов: «Русский большевик Сокольников стал первым государственным деятелем послевоенной Европы, которому удалось восстановить стоимость валюты своей страны в золотом эквиваленте» (Поланьи, 2002, с. 37).
При описании денежной реформы и роли в ней Сокольникова часто этой хронологией и ограничиваются, ставя на первое место роль золотого обеспечения рубля, что энергично отстаивал Сокольников. И действительно, об этом он начал говорить еще в 1920 г. Но при этом меньшее внимание обращают на другую составную часть реформы: достижения сбалансированного бюджета. А это, пожалуй, даже самое главное.
По мнению Сокольникова, золотое обеспечение можно вводить не в любое время, а когда достигнута известная сбалансированность бюджета, иными словами, когда доходы бюджета равняются его расходам и доходы от эмиссии, по крайней мере, не превышают доходов бюджета по другим источникам. Только тогда появляются реальные возможности создания крепкой валюты. «Те, - говорил Сокольников в докладе на Московской партийной конференции в марте 1922 г., - которые толкуют о том, чтобы мы перешли на золотую валюту немедленно в условиях нашей нищеты - голодной катастрофы, развала нашей промышленности и сельского хозяйства, - те
толкают нас в яму и больше никуда» (Сокольников, т. 1, с. 143).
Крепкую валюту, червонец невозможно было вводить, пока существовала колоссальная эмиссия денежных знаков. Но ведь и для эмиссии были свои объективные причины. Эмиссия в годы мировой и гражданской войн была существенным источником доходов государственной казны, а в период «военного коммунизма», пожалуй, даже единственным. Юровский приводит интересные данные о значимости эмиссии для государства. Вот этот ряд цифр (в млн р. на январь соответствующего года): 1917 г. - 30,57; 1918 г. - 11,80; 1919 г. -3,76; 1920 г. - 0,82; 1921 г. - 0,61; 1922 г. - 0,45 (Юровский, 2008, с. 205). Иными словами, эмиссия к 1922 г. стала давать все меньше дохода, становилась бессмысленной, поскольку разладилась вся финансовая система страны и резко возросла натурализация хозяйства.
Все стало сходиться в одном пункте: нужно было налаживать денежно-финансовое хозяйство, нужна была крепкая валюта, налоговые поступления в бюджет, сокращение и прекращение эмиссии. Эмиссию можно сократить, если в бюджет будут поступать доходы, т.е. налоги и поступления от промышленных и других государственных предприятий (транспорт, почта и т.д.). Во время «военного коммунизма» такого рода поступлений практически не было, вместо налога была продразверстка и бесплатность многих услуг коммунального хозяйства. Г.Я. Сокольников во многих своих работах и выступлениях показывает и доказывает, как после перехода к НЭП удалось наладить сбор налогов и поступление средств от государственных предприятий в бюджет страны. Именно в создании бездефицитного бюджета, а не только в золотом обеспечении лежит корень денежной реформы 1922-1924 гг.
При этом следует учитывать одну особенность. В финансовой реформе 19221924 гг. речь шла об обеспечении рубля золотом, а не о размене бумажного рубля на золотую монету, как иногда представляют себе некоторые люди. К сожалению, и сегодня даже в специальной литературе можно встре-
тить подобные утверждения. Это момент в марте 1923 г. специально разъяснял Сокольников: «Не нужно ставить своей задачей возвращение к режиму циркуляции золотой монеты внутри страны; наоборот, в циркуляции золотой монеты внутри страны должно видеть наиболее злого врага нашего бумажно-денежного обращения» (Сокольников, т. 2, с. 90). И несколько позже добавлял: «Мы не ставим своей задачей возвращение к системе золотого обращения, а хотим провести систему золотого обеспечения денег, что не одно и то же» (Сокольников, т. 1, с. 404). «Система золотого обращения, - подчеркивал Сокольников в 1927 г., - заменена системой золотого обеспечения» (Сокольников, т. 2, с. 441). А обеспеченность рубля золотом в тех условиях означала размен банкнот (червонцев) на золото лишь в межгосударственных отношениях. Золото, говорил Сокольников в 1925 г., у нас «не ходит, а служит только для внешних расчетов» (Там же, с. 379). Стало быть, червонец легко менялся по устойчивому курсу на основные иностранные валюты. В этом и состояла его привлекательность.
Кроме того, была разрешена свободная продажа и покупка золота частными лицами, т.е. прямо или непосредственно червонец на золото не менялся, но на него можно было свободно купить золото по рыночному курсу, а также иностранную валюту. Обычно такую практику называют не «золотым стандартом», а «золотослитковым стандартом». В этой ситуации с золотом имел дело не очень широкий круг частных лиц. Это были в основном те, кто занимался внешнеторговыми операциями или имел достаточные резервы валюты для приобретения золотых слитков. Но основная роль «золотослиткового стандарта» состояла тогда в обеспечении межгосударственных и внешнеторговых сделок. Именно такая практика была характерна и для многих стран Европы в 1920-е гг. И Россия благодаря энергии и инициативе Сокольникова одна из первых перешла на этот стандарт.
Надо сказать, что даже в тех странах, где было в ходу золотое обращение, т.е. размен
банкнот на золото, полного, или 100%, золотого обращения на деле не было. Так, в США, где до Первой мировой войны действовал автоматический золотой стандарт, выпускались бумажные деньги, банковские депозиты. Количество золота в виде монет или золотых сертификатов составляло в разные годы от 10 до 20% денежной массы. Остальные 80-90%, как пишет М. Фридман, состояли из «серебра, фидуциарных (неполноценных, - М.В.) денег и банковских депозитов, не обеспеченных золотым резервом» (Фридман, 2006, с. 68). Но это было давно, и сегодня про золото или серебро как основу денежной системы почти уже никто, кроме фундаменталистов рыночной идеологии, не вспоминает. Любопытно современное признание П. Самуэльсона в его знаменитом учебнике «Экономикс»: «Много лет назад эту роль (обеспечения ценности банкнот, - М.В.) выполняло золото или серебро. Сегодня это уже не так, и все монеты и банкноты в США являются фидуциарными деньгами. Этот термин означает то, что нечто может называться государственной валютой, даже если это нечто не имеет ценности» (Са-муэльсон, Нордхаус, 2005, с. 425). А мировой финансовый кризис 2008 г. вообще выводит деньги и в целом финансовую систему развитых стран из-под рыночного саморегулирования. Поразительно, как это деньги, будучи по своей природе самым рыночным инструментом регулирования экономики, сегодня становятся государственным рычагом регулирования рынка. В экономическом мире что-то переворачивается. Однако вернемся к Сокольникову и его денежной реформе.
КТО ПРИДУМАЛ ЧЕРВОНЕЦ?
Действительно, догадаться перевести рубль на золотое обеспечение много ума не надо, это широко известное дело и об этом многие говорили раньше Сокольникова, еще в начале 1918 г. Более того, Л.Н. Юровский
даже так иронически оттенял эту проблему: «Червонец был "придуман" в том смысле, что "придумывается" всякая реформа. Но вместе с тем он не мог не быть придуман, потому что условия нового хозяйствования - работы на рынок, продажи на деньги, необходимость точного калькулирования и безубыточного производства - стихийно толкали на определенный путь» (Юровский, 2008, с. 272). Так что приписывать Сокольникову гениальность в смысле «изобретения» золотого червонца не следует. Червонец был почти общим местом в рассуждениях многих экономистов, кроме тех, кто считал, что в социалистическом хозяйстве деньги вообще не нужны.
Надо также иметь в виду, что у денежной реформы, в принципе, не было и не могло быть одного «автора», это не было изобретением гениального одиночки. Вопросы реформы широко обсуждались в среде специалистов, ученых, партийных деятелей. Среди специалистов были ее сторонники и противники. Да и среди самих сторонников имелись различные мнения по конкретным вопросам. В предисловии к современному сборнику документов и материалов по денежной реформе 1922-1924 гг. указывается, что «ближе всех к окончательному варианту реформирования оказалась точка зрения Тарновского-Ко-робкова. В.В. Тарновский высказывал ее в марте, июне и октябре 1921 г., а В.С. Коробков - в декабре 1921 г.» (Денежная реформа, 2008, с. 15). Тем не менее помещенный в этом сборнике доклад В.В. Тарновского (июнь 1921 г.) содержит в качестве центрального положение о необходимости признания Советским правительством внешних долгов еще царского правительства. «Утверждать, - заявлял В.В. Тарновский, - что такое признание своих долгов неприемлемо для современного строя России, будет крайне ошибочно» (Там же, с. 39). Более того, в другом документе от 7 февраля 1922 г. В.В. Тарновский утверждал, что «общее восстановление народного и государственного хозяйства России возможно лишь при значительной и активной помощи иностранного капитала». Он даже предла-
гал государству отказаться от эмиссионного права в пользу частного института, который будет именоваться «Банком России». И этот «Банк России» должен быть единственным эмиссионным центром в стране и учреждаться иностранным капиталом (Денежная реформа, 2008, с. 97-98). Были и такие дикие (иное определение подобрать трудно) предложения со стороны отдельных специалистов «дореволюционной выучки». Нет нужды специально говорить об абсолютной нереальности и даже несерьезности такого рода предложений, которые, естественно, были весьма далеки от окончательного варианта денежной реформы. Вот если действительно указывать на человека, «кто придумал червонец», то это будет, несомненно, В.С. Коробков. Последний предлагал предоставить Госбанку право эмиссии «золотых» банкнот с золотым покрытием примерно на 15-20%, но без немедленного размена на золото. Это предложение оказалось наиболее близким к окончательному варианту. Но в то время (1921-1924 гг.) В.С. Коробков был всего лишь секретарем председателя правления Госбанка. А вот многие профессора были против проекта В.С. Коробкова. Таким образом, видимо, следует согласиться с мнением С.М. Борисова, что «какого-то одного конкретного "отца" у червонца не существовало. Он был плодом коллективного ума и знаний...» (Борисов, 2004, с. 57).
Но душой реформы, ее лидером был, несомненно, Сокольников. Ведь кроме того, что необходимо было глубоко разбираться в финансовых хитросплетениях, нужно было также отстаивать, разъяснять и пробивать необходимые решения на высших этажах партийной и советской власти. Это мог сделать только Сокольников. Поэтому отдавать сегодня приоритет в «придумывании червонца» специалистам «дореволюционной выучки» просто неверно. Были и специалисты, были и дискуссии, был и Сокольников.
Но главное, была объективная необходимость нормализации денежно-финансового хозяйства. Сокольников специально отмечал в одном выступлении сентября 1923 г.: «Если
вы думаете, что идею червонца мы провели в жизнь в соответствии с представлениями буржуазной науки и чиновников старого министерства финансов, то вы ошибаетесь. Никто из буржуазных специалистов не поддержал идею червонца... Профессор Мануилов в разработанном им проекте предлагал переход на золотое обращение, что в самый короткий срок привело бы нас к банкротству, к капитуляции перед заграничным капиталом» (цит. по: (Симонов, 1994, с. 108)). Но мысль Сокольникова была шире и глубже. И, если можно так сказать, более инструментализирован-ной, т.е. более прагматичной.
Еще на одном вопросе хотелось бы остановиться в этом подразделе. Мы уже упоминали, что в современной литературе все еще пытаются замолчать роль Сокольникова в денежной реформе 1922-1924 гг. Вот, например, что пишет один популярный журнал: «Надо сказать, что ЭКО многое сделал для того, чтобы развенчать официальных создателей советского червонца (Сокольникова и прочих) и указать на конкретных специалистов дореволюционной выучки, которые и разработали концепцию денежной реформы 1920-х годов» (Воронов, 2008, с. 144). Автору статьи, наверное, невдомек, что Сокольников также есть специалист «дореволюционной выучки», поскольку он закончил университет в 1914 г. Правда, это была парижская Сорбонна.
Конечно, мысль Сокольникова, его экономическая концепция выходят далеко за пределы этой реформы2, но в ее проведении роль Сокольникова была исключительной. В специальной литературе ясно показано, что проведению реформы предшествовала длительная и порой ожесточенная дискуссия. Часть авторитетных профессоров были против того, что в конечном итоге сделал Сокольников. Конечно, у него были соратники и сторонники, на них он опирался. И прежде всего можно назвать выдающегося российского экономиста Л.Н. Юровского, которого, видимо, можно считать «правой рукой» Сокольникова. Но
2 См. подробнее (Воейков, 2008).
ведь главное в любой реформе, и тем более такой крупной, - организовать и направить работу, привлечь и увлечь специалистов, отстаивать и добиваться результата. Для всего этого потребны не только ум и знания, но и упорство, настойчивость, талант организатора. Именно поэтому денежную реформу С.Ю. Витте (1895-1897), экономическую реформу А.Н. Косыгина (1965 г.) связывают с именами этих людей. Хотя ни Витте, ни Косыгин не были единственными авторами «своих» реформ. Современный историк, исследователь денежной реформы С.Ю. Витте, например, пишет: «С.Ю. Витте смог ввести золотой стандарт, только опираясь на достижения Н.Х. Бунге и И.А. Вышнеградского. Заслуга министра финансов заключалась в том, что он сумел создать "мозговой центр" в лице компетентных экономистов для детальной разработки проекта и провести в жизнь реформу...» (Степанов, 2004, с. 67). То же самое делал и Сокольников, с тем, пожалуй, отличием, что непосредственно и активно лично участвовал в разработке проекта и проведении реформы. В этом убеждает внимательное чтение его многочисленных статей, докладов и выступлений по данному вопросу. Поэтому в ряду этих славных имен достойное место должно занять имя именно Г.Я. Сокольникова.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, суть концепции экономического развития Сокольникова состояла в следующем. По Сокольникову надо прежде всего обеспечить финансовую сбалансированность, за которой и будут следовать материально-вещественные пропорции. То есть «порядок Сокольникова» предполагает первенствующее значение финансовых и денежных потоков над материально-вещественными. В начале 1920-х гг. такая логика, совершенно естественная для рыночной экономики, хотя и оспаривалась некоторыми «плановиками и
производственниками», могла провозглашаться и даже проводиться в жизнь Наркомфином.
С середины 1920-х гг. ситуация резко меняется. Рыночно-финансовые ориентиры Сокольникова подвергаются широкой и усиленной критике. При обсуждении контрольных цифр Госплана на 1925/26 гг. Сокольников продолжает отстаивать и развивать свою концепцию «диктата» финансовых пропорций, ибо «огромное количество элементов находится вне нашей плановой воли». Создается такой порядок, что «выполнение государственных планов объективно наталкивается на противодействие 22 миллионов крестьянских планов», которые «реально проводятся в жизнь», а в области государственных планов «все к черту летит». На это известный экономист, представитель НК РКИ (Рабоче-крестьянской инспекции) В.П. Милютин заметил: «Сокольников произнес, собственно говоря, речь против планового хозяйства. Его речь была не только против данных контрольных цифр, а против планового хозяйства вообще» (цит. по: (Струмилин, 1963, с. 157)). Сам Струмилин заявил: «Для нас, работников Госплана, этот "крестплановский" уклон Нар-комфина представляется глубоко неправильным и совершенно неприемлемым» (там же). Усиление планового начала, необходимость развития в первую очередь тяжелой промышленности повели к тому, что соблюдение финансовых пропорций отодвинулось на второй план. В конце 1920-х гг. даже некоторые государственные деятели, ранее разделявшие позицию Сокольникова о главенствующем значении финансовой сбалансированности и бездефицитности бюджета, стали осторожно менять свою прежнюю позицию. В январе 1926 г. Сокольников был снят с поста наркома финансов, а в 1929 г. отправлен послом в Великобританию. В мае 1936 г. Сокольников был назначен заместителем наркома лесной промышленности СССР, а в июле этого же годы арестован. В мае 1939 г. убит в тюрьме.
Ситуация в 1920-е гг. в России была такова, что лидеры большевиков делали упор на середняцкие хозяйства. Конечно, тут сказыва-
лась и идеология. Но Сокольников свой выбор сделал не в 1923 г., а в 1905 г., когда он вступил в РСДРП. Проблема тут состояла в том, что в тех условиях Россия вообще не могла развиваться в сторону социализма, а большевики хотели именно этого. Именно ради этого они и брали власть в стране. Поэтому тут дело не в Сокольникове, а в том, что социалистическая доктрина большевиков не годилась для России первой четверти XX в.
Объективно востребована была иная стратегия развития. В современных терминах ее можно назвать политикой средних слоев общества, а не бедняцких (пролетарских), что предлагали левые коммунисты, и не крупно-буржуазных, что предлагали буржуазные экономисты. Но можно ли рассматривать 1920-е гг. в России как подходящее время для выращивания среднего класса? Вот в чем вопрос.
Литература
Атлас З.В. Социалистическая денежная система. М.: Финансы, 1969.
Борисов С.М. Рубль - валюта России. М.: Консалт-банкир, 2004.
Бухарин Н.И. Избранные произведения. М.: Экономика, 1990.
Воейков М.И. Логика экономической концепции Г.Я. Сокольникова // Вопросы экономики. 2008. № 6.
Воронов Ю.П. Опять 125 // ЭКО. 2008. № 6.
Голанд Ю.М. Дискуссии об экономической политике в годы денежной реформы 1921-1924. М.: Экономика, 2006.
Денежная реформа 1921-1924 гг.: создание твердой валюты. Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 2008.
Денежные реформы в России: история и современность. М.: Древлехранилище, 2004.
Десятый съезд РКП(б). Март 1921 г.: Стенографический отчет. М.: Госполитиздат, 1963.
Каценеленбаум З.С. Учение о деньгах и кредите. Ч. 1. Деньги и денежное обращение. Ярославль, 1921.
Козлов Г.А. Советские деньги. М.-Л.: Госфиниздат, 1939.
Ларин Ю. Производственная пропаганда и советское хозяйство на рубеже 4-го года. М., 1920.
Ленин В.И. Полн. собр. соч. В 55 т. М.: Политиздат, 1958-1975.
Поланьи К. Великая трансформация: политические и экономические истоки нашего времени. СПб.: Алетейя, 2002.
Самуэльсон П.Э., Нордхаус В.Д. Экономикс. 16-е изд. М.: ИНФРА-М, 2005.
Сокольников Г.Я. Новая финансовая политика: на пути к твердой валюте. М.: Наука, 1991.
Сокольников Г.Я. Финансовая политика революции: В 2 т. М.: Общество купцов и промышленников России, 2006.
Степанов В.Л. Разработка концепции денежной реформы 1895-1897 гг.: роль предшественников С.Ю. Витте // Денежные реформы в России: история и современность. М.: Древлехранилище, 2004.
Струмилин С.Г. Избранные произведения. Т. 2: На плановом фронте. М., 1963.
Федоров Б.Г. Все министры финансов России и СССР. 1802-2004. М.: Русское экономическое общество, 2004.
Фридман М. Капитализм и свобода. М., 2006.
Харрис Л. Денежная теория. М.: Прогресс, 1990.
Юровский Л.Н. Денежная политика Советской власти (1917-1927). Избранные статьи. М.: Экономика, 2008.
ХРОНИКА НАУЧНОЙ ЖИЗНИ
Рукопись поступила в редакцию 29.06.2014 г.
