CC BY
114
ДЕНДИЗМ: ИСТОРИЧЕСКИЙ СМЫСЛ*
При слове «денди» воображение сразу же рисует элегантного мужчину, одетого в безупречный костюм или даже смокинг с галстуком-бабочкой, дорогой курительной трубкой, ленивыми отточенными движениями, презрительной улыбкой. Однако денди не просто тот, кто следует моде. Он ее создает. Его манеры подчинены особому кодексу поведения, его костюм - лишь часть общей продуманной системы. И в этом его отличие от бесчисленных подражателей - это предельно структурная личность, светский лев, сноб, держащий дистанцию: каждое его движение - знак артистического превосходства.
Золотой век дендизма - XIX столетие. Именно в это время в Англии, а затем во Франции дендизм сложился как культурный канон, включавший в себя и искусство одеваться, и манеру поведения, и особую жизненную философию.
Самым знаменитым денди, можно сказать, отцом-основателем дендизма был англичанин Джордж Браммелл (1778-1840). Биография Браммелла - фаворит принца, светский лев, затем изгнание и безумие - пример романтического сценария судьбы, первый и недвусмысленный намек на внутреннее родство дендизма и романтической эстетики начала XIX в. По сути, денди - идеальный адепт жизнетворчества: и автор, и персонаж в одном лице, воплощенная романтическая идея всевластия личной воли. Во многих героях Байрона, Пушкина и Лермонтова проступают узнаваемые черты денди.
Денди как городской тип появляется в тот период, когда на рубеже XVIII-XIX вв. начинает складываться парадигма европейского модерна. Социальную базу дендизма составляли аристократия и представители среднего класса. Благодаря демократическим
* Вайнштейн О.Б. Денди: Мода, литература, стиль жизни. - М., 2005. -С. 1-168.
завоеваниям Французской революции третье сословие в Европе получило возможность проявлять инициативу во всех сферах деятельности. А в Англии, стране со старейшей традицией, где к тому же еще раньше произошла промышленная революция, сложились наиболее благоприятные условия для развития свободного самовыражения буржуазного индивида. Человек мог выделиться независимо от социального происхождения, что, собственно, и подтверждает пример Браммелла. Однако для подобного продвижения требовались незаурядная воля, харизма, сильный характер и (что важно) предрасположенность общества оценить эти качества по достоинству.
Эту предрасположенность обеспечивала культурная ситуация рубежа ХУШ-Х1Х вв., когда воцарилась романтическая эстетика. Именно романтизм возвел на пьедестал свободную творческую личность и санкционировал ее право диктовать свою волю толпе. Сознание собственной исключительности у романтического героя диктует изощренные формы косвенного выражения своего превосходства: среди них ирония и сарказм; жизнетворчество (включающее и стилистику внешности); критика дурного вкуса. Романтическая ирония, эта «трансцендентальная буффонада» и «самая свободная из всех вольностей», становится способом сохранения личного достоинства и даже порой оружием нападения перед лицом «гармонической банальности».
Итак, дендизм роднит с романтической эстетикой культ сильного индивида (включая комплекс мировой скорби и демонизм), программа жизнетворчества и установка на иронию. Основные различия между дендизмом и романтизмом состоят в том, что, во-первых, денди, будучи поклонником городской культуры, не разделяет романтического восхищения природой (противоположность естественного и искусственного), и, во-вторых, денди не склонен к лирическому излиянию чувств, предпочитая контролировать свои эмоции или разбавлять их холодной рефлексией. Впрочем, начало подобной раздвоенности уже было заложено в самом романтизме.
Как раз в период романтизма в Англии был создан кодекс дендистского поведения: гордость под маской вежливого цинизма, отточенная холодность обращения, саркастические реплики по поводу вульгарных манер или безвкусных нарядов. Квинтэссенция
светского поведения денди - три знаменитых правила: «Ничему не удивляться»; «Сохраняя бесстрастие, поражать неожиданностью»; «Удаляться, как только достигнуто впечатление». В этих правилах сформулирован особый «закон сохранения энергии»: экономия выразительных средств, принцип минимализма. Этот принцип - самое главное в дендизме. Он универсален и распространяется не только на искусство одеваться, но и на манеру поведения, и на стиль речи.
Минимализмом, благородной сдержанностью (что в свое время было полным новаторством) отличался прежде всего дендистский костюм. В манере одеваться самое изысканное - изящная скромность - гласят заповеди дендизма. Это прямая противоположность ставке на роскошь - ведь еще в XVIII в. мужской костюм богато украшался и шился из ярких цветных тканей. Однако к концу века этот тип костюма сдает свои позиции под натиском новой дендист-ской моды, которая возникает, аккумулируя несколько тенденций. Одной из них был протестантский костюм - простое и суровое платье английских пуритан. После эпохи Реформации и буржуазной революции в Англии клерикальная эстетика внешности служила знаком лояльности по отношению к новому режиму, и даже в высших светских кругах пользовались успехом франты в глухих темных нарядах, на фоне которых эффектно выделялся белый воротник рубашки. Мужчины «отказываются» от претензий на броскую внешнюю красоту, выдвигая взамен иные добродетели: хороший вкус, полезность, рациональность. Причины этого кроются прежде всего в политических факторах: отходит в прошлое аристократическая эстетика, требовавшая, чтобы костюм четко символизировал благородство и статус. Демократизация общества - плод революционных процессов в Европе - подразумевает устранение внешних признаков социальных различий. Развитие промышленного капитализма способствует оформлению современного урбанистического уклада, развивается сфера услуг, становится все больше рабочих мест для чиновников и служащих - необходимость простого универсального темного костюма уже реально назрела.
Другим и не менее важным параметром был традиционный стиль британских сельских джентльменов, любителей псовой охоты и прочих спортивных забав на вольном воздухе. За городом английские джентльмены передвигались не в карете, а верхом, чем объясняются многие новации в сфере костюма. Например, фрак
изначально служил одеждой для верховой езды, являясь упрощенной версией сюртука без передних пол, что было удобно для всадника. Жизнь на природе также диктовала гамму естественных цветов - зеленоватые, коричневые, серые и бежевые тона, а самыми оптимальными материалами являлись шерсть, лен и кожа.
Принцип нового дендистского стиля резко отличался от мужского костюма XVIII в. с его ставкой на роскошь. Новый стиль предполагал гладкую неброскую материю и свободно прилегающий крой, но это всего лишь фон. На первый же план выступает сама фундаментальная структура, строение силуэта, фасон. Мужской костюм стремился следовать контурам тела, что наблюдается в неоклассической культуре, реабилитирующей четкий силуэт и красоту чистых линий. Суммарный эффект дендистского стиля никоим образом не должен быть резким или кричащим. Весь вид подлинного денди подчинен принципу «заметная незаметность». Костюм не должен привлекать внимание посторонних, но в своем кругу его сразу оценят по достоинству. При этом для избирательного воздействия на своих требуется уже двойной код, усиление личного вкуса, остроумное словцо на фоне нейтральной речи. Различительные функции костюма всецело взяла на себя деталь. Чем более стабилизировался базовый силуэт мужского костюма, тем большая символическая нагрузка ложилась на неприметные мелочи: узел галстука, ткань сорочки, жилетные пуговицы, туфельные пряжки и т. д.
Накрахмаленный шейный платок, тщательно завязанный серией выверенных жестов - самая неоклассическая и статуарная деталь дендистского туалета. Накрахмаленный шейный платок -единственно возможный в неоклассицизме вариант складки. Это остановленный, зафиксированный контур удачного движения. Стихии укрощены и подчинены эстетической воле денди-минималиста.
Что же касается манеры носить вещи, то «заметная незаметность» срабатывала и здесь: самым вульгарным считалась «педантическая тщательность». Недопустимым считалось появиться на людях в новеньком с иголочки костюме. Опытные денди порой предварительно чистили костюм мелким песком, чтобы придать ткани потертый вид, а иногда давали разнашивать новый фрак слуге. Можно было потратить умопомрачительное количество времени и денег на туалет, но лишь с условием, чтобы потом об этом забыть и
полностью расслабиться, отдаться непринужденной иронии, проявить изысканную небрежность.
Эта сбалансированность, несуетливость, владение собой производили впечатление не просто хорошего воспитания, но еще и выхоленности, подтянутости, светской легкости в обращении. Мужская элегантность начинает ассоциироваться с телесной подвижностью. Этот бином ложится в основу идеала светского человека, который обладает особой ловкостью, позволяющей в любой ситуации сохранять отточенность жестов. Светская элегантность и телесная ловкость на самом деле являлись не врожденными качествами, а достигались за счет интенсивных тренировок. В ряду светских умений танцы стояли на первом месте, оптимально сочетая в себе как физические упражнения, так и развитие музыкальных способностей и чувства ритма. Светская дисциплина обязывала человека владеть набором определенных навыков. Решающий внешний признак - это осанка. Но помимо умения держать спину, он должен непринужденно обращаться с мелочами - тростью, шляпой, табакеркой, чашкой кофе, изящно носить костюм, ловко двигаться. В начале XIX в. дендистское владение телом подкреплялось солидной спортивной подготовкой. Многие денди, в том числе и Брам-мелл, прошли через армейскую школу, что обеспечивало как минимум осанку, умение носить мундир и ездить верхом.
Надо сказать, что в британском дендизме изначально конкурировали два течения: «спортсмены», или «парни», и «красавцы». «Красавцы» не отличались особой любовью к спорту и с презрением относились к «парням». Они уделяли много времени моде и уходу за собой. Лучшим развлечением для них был неторопливый променад по городу. Они презирали «грубые» сельские развлечения вроде охоты на лис или скачек с препятствием. Денди-спортсмены, напротив, увлекались лошадьми, охотой, боксом.
Телесный канон дендизма - гладкая защитная скорлупа элегантных жестов, экономия самовыражения - отсюда логически вытекает и отчужденность, и непредсказуемость, провозглашенная в правиле «сохраняя спокойствие, поражать неожиданностью». Жесты подлинного денди отличаются минимализмом, но за скупостью рисунка здесь проступает особая смысловая нагрузка, заключающаяся в том, что жесты эти прямо указывают на действие, часто минуя инстанцию слов. Экономика дендистского жеста - одно из
проявлений общего принципа «заметной незаметности», когда информация считывается по деталям.
Суммарный эффект светского лица - непроницаемость. Это динамичное, но совершенно закрытое для интерпретации лицо. Непроницаемость дает позицию власти, поскольку не позволяет догадываться об истинных намерениях человека. Это твердая исходная нейтральность, позволяющая разыгрывать множество комбинаций в зависимости от ситуации. Именно выражение лица во многом определяет наше «первое впечатление о человеке. Открытое естественное выражение лица спонтанно раскрывает характер личности и ее излюбленный сценарий в общении. Неподконтрольность лица можно сравнить с непокорной природой, а непроницаемость лица, вырабатываемую путем опыта и тренировок, - с культурой. Денди, отстаивающие во всем принцип искусственного, победу культуры над природой, разумеется, всеми силами пытались добиться эффекта непроницаемого лица.
Для достижения эффекта «непроницаемого» лица использовались такие средства модной маскировки, как разнообразные оптические приборы - очки, лорнет, монокль и бинокль. Позволяя рассматривать всех вокруг, они в то же время закрывали часть лица, обеспечивая преимущество наблюдателя.
В начале XIX в. сложились современные гигиенические нормы. Именно тогда среди английских денди впервые появилась мода на «смехотворные мелочи» туалета - ежедневную ванну, бритье, мытье головы, уход за кожей.
Городская цивилизация в то время была весьма далека от современных гигиенических установок. Особенно шокировал своей вонью и грязью Париж XIX столетия. В Европе XVIII-XIX вв. общей практикой была так называемая «сухая чистка». При дворе короля Людовика XIV лицо и кисти рук протирали надушенными салфетками, об общей гигиене особо беспокоиться было не принято, а на блестящих балах царил устойчивый запах немытого тела. Мытье было достаточно затруднительной процедурой и в силу технических причин, поскольку приходилось нагревать большой бак с водой. Большинство семей со средним достатком могли позволить себе только общую ванну самое частое раз в неделю по субботам, что воспринималось как особое ритуальное событие, а в бедных семьях и это было немыслимой роскошью. Таким же утомитель-
ным занятием была и стирка. Кроме того, существовал целый ряд предрассудков относительно употребления горячей воды: считалось, что теплая ванна расслабляет и способствует нервным расстройствам, потере тонуса. К мылу тоже относились с некоторым подозрением, опасаясь его «искусственности» и раздражающего действия на кожу. Частое мытье волос считалось причиной головной боли. Плюс к этому в общественном сознании того времени существовал еще целый ряд соображений по поводу мытья не столько внешне медицинского, сколько откровенно морального свойства. Оставлять наедине с самим собой в ванне молодого человека означало подвергнуть серьезному испытанию добродетель. Наибольший риск связывали с необходимостью гигиены детородных органов и в интересах скромности рекомендовали проводить весь процесс мытья с закрытыми глазами.
При всех прочих равных условиях англичане традиционно резко выделялись на фоне остальных континентальных наций по гигиеническим стандартам. В Лондоне система канализации была гораздо лучше, чем в Париже, поскольку уже с начала XIX в. были проложены деревянные трубы, а в начале 1840-х годов их заменили на металлические. Аккуратное отношение к собственному телу у англичан подкреплялось старинными традициями джентльментства. Джентльментская чистоплотность была не только усвоена, но и доведена до совершенства британскими денди. Репутация англичан как чистюль в Европе XIX столетия во многом складывалась именно под влиянием дендизма. Впоследствии французские последователи английских денди переняли их гигиенические привычки. Но разница между французскими и английскими денди состояла в том, что для француза важнее всего была эротическая функция гигиены: возможность непринужденно раздеться, не стесняясь собственного тела; британский денди ухаживает за собой прежде всего ради собственной персоны. Чистое тело замыкает контур его внутреннего Я, сообщает ему непроницаемость скорлупы.
Еще одна кардинальная новация в дендистском туалете состояла в изменении прически. Первым отказался от ношения париков Браммелл и одним из первых он ввел в моду аккуратную короткую стрижку. В то время это имело недвусмысленные либеральные коннотации. Исторически в Англии парик был символом политического традиционализма. До того господство париков как в
женской, так и в мужской моде было непререкаемым. Парики было принято носить подолгу, порой один и тот же использовали десятилетиями, а если конструкция прически с накладными волосами была достаточно сложной, то ее оставляли на ночь. Следствием постоянного ношении париков были болезни глаз, ушей, воспаление кожи, вшивость, облысение. Через парик нередко передавалась смертельная инфекция, поскольку парик делался из настоящих волос - людей, возможно, страдавших инфекционными заболеваниями или даже умерших.
Гигиенические процедуры могли быть реабилитированы в глазах общественности только строго научной необходимостью. Развитие позитивизма и биологии в XIX в. сделало это возможным.
Решающий сдвиг в массовых представлениях о чистом и грязном, подготовивший современное восприятие, произошел именно в 80-90-е годы XIX столетия. В этот период оформилась привычная для нас модель телесности. Дендистская гигиена, создавшая образ мужчины-чистюли, была одним из векторов в этом процессе, во многом изменившим структуры повседневного опыта.
Т.А. Фетисова
