CC BY
101ВОПРОСЫ СПЕЦИФИКИ ВЕДЕНИЯ СОВРЕМЕННОЙ ИНФОРМАЦИОННО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ: КОММУНИКАТИВНЫЙ АСПЕКТ
Для цитирования: Кравцов Д.Н. Вопросы специфики ведения современной информационно-психологической войны: коммуникативный аспект. // Коммуникология: электронный научный журнал. Том 3. №2, 2018. С. 69-75.
Автор: КРАВЦОВ Д.Н.
КРАВЦОВ Дмитрий Николаевич - аспирант Института государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ. Адрес: 119571, г. Москва, пр. Вернадского, 84. Е-mail: dmitrykrav.row@gmail.com.
Аннотация. в статье исследованы вопросы специфики ведения современной информационно-психологической войны (ИПВ). Определены наиболее современные средства и методы её ведения, а также необходимость разработки и реализации мер противодействия её деструктивному влиянию. Отмечается, что в современных условиях ведения «гибридных войн» информационно -психологическое оружие является одним из основных средств ведения ИПВ. Обосновывается необходимость интенсификации работ по реформированию государственной политики в области обеспечения информационно-психологической безопасности с учетом необходимости противодействия деструктивному воздействию геополитических противников России. Данное воздействие представляется как угроза национальной безопасности. Делается вывод о целесообразности создания эффективной системы ведения информационно-психологической борьбы как средства купирования угроз национальной безопасности России в информационно-психологической сфере. Обосновывается необходимость дальнейших научных исследований различных аспектов ведения современной информационно-психологической войны.
Ключевые слова: информационно-психологическая война, пропаганда, информационно-психологическое оружие, «гибридная война», безопасность.
В условия глобального идеологического противоборства России и Запада особое значение приобретает изучение различных аспектов ведения информационно-психологических войн, в т.ч. использования средств пропаганды как одного из видов информационно-психологического оружия.
Несмотря на то, что специальные информационно-психологические операции являются основными составляющими информационно -психологических войн [Крысько: 64] (далее - ИПВ), страна-агрессор пытается использовать в своей деструктивной деятельности весь арсенал средств ведения ИПВ. Это осуществляется, прежде всего, с помощью специфических средств информационно-психологического воздействия на сознание людей в целях манипуляции их социально-политической активностью. Эти средства
именуются информационно-психологическим оружием. Одним из его видов является пропаганда.
В РФ системные исследования современных методов ведения ИПВ, связанных с использованием в пропагандистских целях деятельности общественных объединениях, религиозных организациях и политических партий, на сегодня отсутствуют. Контурные исследования технологий ведения противником пропаганды в негосударственном секторе осуществлены в закрытых трудах учёных Академии Генерального Штаба, Военного университета, Академии ФСБ и ряда других военных учебных и научно -исследовательских учреждений.
Актуальность современных исследований теории и практики ИПВ (а в советской терминологии - спецпропаганды) ещё в январе 2013 г. обозначил начальник Генерального штаба ВС РФ генерал армии В.В. Герасимов на одной из научных конференций Академии военных наук [Bartles Charles: 31]. В его докладе было отмечено, что «приоритетом современной войны становится дистанционное бесконтактное воздействие на противника... традиционная глубина военных действий заменяется информационным воздействием на всю его территорию». А применение новых методов информационного воздействия и технологий «управляемого хаоса» способствуют достижению стратегических целей [Kasapoglu: 3-4].
Как и все войны, ИПВ имеет свои цели, задачи, технологии, средства, методы, ресурсы, субъекты и объекты.
В современных исследованиях выделяют два основных направления ведения ИПВ:
• информационно-техническое (уничтожение, модификация или искажение несанкционированно полученной у противника информации) [Лебедь, Терещенко, Восканян: 30-37];
• психологическое (ведение спецпропаганды в целях воздействия на сознание человека в идеологической и психоэмоциональной сферах) [Почепцов: 10-16].
Удобным полем для ведения ИПВ являются глобальные информационно-коммуникационные сети (особенно Интернет). В них посредством применения пропаганды возможно управление информационными и дезинформационными потоками в целях завоевания социально-политической и идеологической поддержки реципиентов в среде лояльно или нейтрально настроенного населения страны-объекта ИПВ.
Для эффективного ведения ИПВ спецслужбы различных стран активно используют СМИ. Причём не только своей страны, но и других государств, особенно граничащих со страной-объектом информационно-психологической агрессии. Субъект ИПВ (агрессор) интерпретирует информацию в выгодном для себя свете и ретранслирует её через СМИ, представителей политических, религиозных и общественных организаций и т.д. Это позволяет осуществлять успешные специальные информационно-психологические операции [Караяни: 164-172].
При этом наиболее эффективным манипулятивным средством ИПВ остаётся по-прежнему телевидение, которое создает у реципиентов пропаганды иллюзию «присутствия», формирует в их сознании устойчивое представление об объективности и достоверности получаемой ими информации из пропагандистского сообщения.
Обобщая современные исследования ведения ИПВ, выделим наиболее распространенные методы и приемы таких войн, а именно:
• многократное повторение подлинного информационного материала (конкретных фатов) в выгодном для агрессора ракурсе;
• распыление внимания реципиентов пропаганды на несущественные детали;
• эмоциональное доминирование через акцентирование внимания реципиентов не на конкретных фактах, а на эмоциональной оценке этих фактов;
• демонизация (дискрадитация) правящего режима и героизация власти страны-агрессора;
• обращение к широкой аудитории с новыми лозунгами и интерпретациями уже ранее легитимированных населением страны-объекта ИПВ актуальных идеологем;
• когеренция виртуального и реального пространства в процессах отражения событий, произошедших в результате проведения информационно-психологических операций (создание информационного повода);
• цикличное повторение-трансляция обнародованных и легитимированных социумом информационно-психологических «вбросов» - различных видов дезинформации;
• использование неоднозначных высказываний, которые в определенном контексте можно будет отрицательно интерпретировать, и использовать для дискредитации страны-объекта ИПВ;
• опора на правдивую информацию, как на базис, и на необходимую ложь - как надстройку (известный принцип пропаганды - «60/60»: 50% правдивой информации и 40% лжи).
Обобщая вышеуказанное, необходимо отметить, что ведение современной ИПВ является экономным и эффективным средством достижения политических целей в условиях глобального противоборства и социально-политической неопределённости.
В связи с вышеизложенным стратегически важным является обеспечение противодействия деструктивным проявлениям ИПВ. Это возможно через неофициальную монополизацию (выборочную цензуру) медиасферы внутри страны и за рубежом в целях донесения до отечественных и зарубежных групп реципиентов объективной информации о происходящих процессах, а также посредством ведения контр- и антипропаганды.
А ввиду того, что в международных отношениях все больший вес приобретают ненасильственные меры противоборства, в том числе скрытого информационно-психологического характера, сегодня крайне необходимо использовать потенциал неправительственных международных организаций для создания позитивного политического образа России. Скрытое пропагандистское использование коммуникационного потенциала этих организаций может стать не только эффективным методом ведения ИПВ, но и средством реализации политики «мягкой силы» [Матвеенко, Галаева: 165-179].
Исходя из анализа ведения информационно-психологических операций, а также противодействия деструктивному антироссийскому информационно-психологическому воздействию, с сожалением необходимо сделать вывод о неэффективности мер информационно-психологической защиты населения России от деструктивного воздействия извне, недостаточной координации деятельности государственных структур на международном, федеральном и региональном уровнях, отсутствии достаточно нормативно-правовой базы, а также централизованных механизмов организации и ведения информационно-психологической войны, что является следствием разрушения системы военно-политической и идеологической пропаганды в государстве.
Считаем целесообразным в ответ на антироссийскую пропаганду создать и реализовать внутрироссийскую и внешнеполитическую пропагандистские парадигмы ведения ИПВ, основой которых могут стать консолидирующие общество идеи патриотизма, единства и многообразия народов России, а также всего Славянского мира.
Фактически речь идёт о воссоздании системы ведения информационно-психологической борьбы (ИПсБ), которая была разрушена в России в связи с деидеологизацией в постсоветский период. Предполагается, что воссоздание данной системы минимизирует социально-политические риски в условиях ведения Западом в отношении России скрытых информационно-психологических операций, подрывающих национальную и международную безопасность.
Воссоздаваемая система ведения информационно-психологической борьбы должна быть направлена на: реализацию решений Президента РФ, а также Правительства РФ в области обеспечения информационно-психологической безопасности государства; выполнение федеральными и региональными органами государственной власти заданий в интересах информационно-психологической безопасности РФ; реализацию специальными службами государства информационно-психологических операций, ориентированных на достижения превосходства в условиях ИПВ; вовлечение в ведение ИПсБ государственных и частных средств массовой информации, информационных агентств, политических партий, общественных, религиозных и волонтёрских организаций.
Общей целью функционирования системы ведения ИПсБ является обеспечение национальной безопасности России в информационно -психологической области путём противодействия деструктивному
информационно-психологическому воздействию, ведения наступательных, превентивных и оборонительных информационно-психологических операций, идеологически взвешенной пропаганды и контрпропаганды.
Предполагается, что основными субъектами системы ведения ИПсБ должны стать в пределах своих полномочий специальные подразделения военных (Министерство обороны РФ, ФСВНГ России), разведывательных и контрразведывательных органов (СВР России, ФСБ России), а также Министерство иностранных дел РФ. В целях координации деятельности указанных органов государственной власти предлагается создание Центра стратегических коммуникаций при Президенте РФ, уполномоченного в области стратегического управления системой ведения ИПсБ. Обеспечительными субъектами системы ведения ИПсБ выступают государственные и негосударственные организации и учреждения, а также отдельные личности, вовлечённые в процессы информационно-психологического воздействия.
Ожидается, что обеспечение комплексной защиты информационно-психологической сферы государства может быть достигнуто только путём воссоздания указанной системы ведения ИПсБ, в которую в качестве подсистемы будет входить система мер обеспечения информационно-психологической безопасности личности, общества и государства, при реализации которой применение в отношении населения России инструментов «мягкой силы» извне будет затруднено.
Обобщая вышесказанное, отметим, что в условиях начала века «гибридных войн» именно информационно-психологическое оружие (прежде всего, пропаганда), являющееся основным средством ведения ИПВ, приобретает черты универсального оружия информационной эпохи, которое благодаря своей возможности воздействовать на многочисленные группы реципиентов становится своеобразным «средством массового поражения». В связи с этим целесообразным представляется интенсификация работ по реформированию государственной информационной политики с учетом необходимости противодействовать ведению против России со стороны наших противников специальных информационно-психологических операций, угрожающих национальной и международной безопасности.
Создание эффективной системы ведения информационно-психологической борьбы представляется наиболее приемлемым средством купирования угроз национальной безопасности России в информационно-психологической сфере, что обуславливает необходимость дальнейших научных разработок теории и практики ведения ИПВ в условиях научно-технического прогресса и перехода мира в информационную эру.
Источники
Буторов С. А. (2014). К вопросу о «Холодной войне»: начало новой или продолжение прошлой? (историко-культурологический аспект). // Вестник МГУКИ. №6 (62). С. 42-48.
Караяни А. Г. (1997). Информационно-психологическое противоборство в современной войне. Москва. Военный университет. 246 с.
Крысько В. Г. (1999). Секреты психологической войны (цели, задачи, методы, формы, опыт). Харвест. 448 с.
Лебедь В. Н., Терещенко Б. И., Восканян К. А. (2017). Управление процессами обеспечения кибербезопасности как фактор международной стабильности. // Коммуникология: электронный научный журнал. Том 2. №4, С. 30-37.
Макарова И. В., Панычик А. В. (2009). Молодежь и информационные войны в условиях социально-экономической нестабильности. // Вестник Краснодарского университета МВД России. №4. 157-159.
Манойло А.В., Петренко А.И., Фролов Д.Б. (2004). Государственная информационная политика в условиях информационно-психологических конфликтов высокой интенсивности и социальной опасности: Учебное пособие. Москва. МИФИ. 392 с.
Матвеенко Ю. И., Галаева М. Г. (2015). «Мягкая сила» как фактор современной геополитики. // PolitBook. №1. С.165-179.
Почепцов Г. Г. (2000). Информационно-психологическая война. Москва. СИНТЕГ. 180 с.
Bartles Charles K. (2016). Getting Gerasimov Right. In: Military Review. № 1 (96) P. 30-37.
Kasapoglu C. (2015). Rissia's Renewed Military Thinking: Non-Linear Warfare and Reflexife Control. Rome. Research División - NATO Defence Colledge. № 121. P. 1-12.
Monaghan A. (2016). The «War» in Rusian's «Hybrid Warfare». In: Parameters. №4. С. 65-74.
CONTEMPORARY INFORMATIONAL AND PSYCHOLOGICAL WAR SPECIFICATION: COMMUNICATIONAL ASPECT
For citation: Kravtsov D.N. Contemprorary Informational and Psychological War Specification: Communicational Aspect. In: Communicology: The Online Scientific Journal. Vol. 3. No. 2. 2018. P. 69-75.
Author: KRAVTSOV D.N.
KRAVTSOV Dmitry N., postgraduate student of the Institute of Public Administration and Civil Service of the Russian Academy of National Economy and Public Administration. Address: 119571, Moscow, Vernadsky av., 84. Email: dmitrykrav.row@gmail.com.
Abstract. In the article the questions of specificity of conduct of modern information-psychological warfare (IPW) are investigated. The most modern means and methods of its conduct are determined, as well as the need to develop and implement measures
to counteract its destructive influence. It is noted that in today's conditions of conducting «hybrid wars» informational and psychological weapons are one of the main means of conducting IPW. The necessity of intensifying the work on reforming the state policy in the field of providing information and psychological security with the consideration of the necessity of counteracting the destructive influence of geopolitical opponents of Russia is substantiated. This impact is presented as a threat to national security. The conclusion is drawn on the expediency of creating an effective system of conducting information and psychological struggle as a means of overcoming threats to Russia's national security in the information and psychological field. The necessity of further scientific researches of various aspects of modern information-psychological warfare is substantiated.
Key words: information-psychological warfare, propaganda, informational-psychological weapon, «hybrid war», national security.
References
Butorov S.A. (2014). The Question of the «Cold War»: The Beginning of the New or Continuation of the Past? (Historical and Cultural aspects). MGUKI Herald. № 6 (62). P. 42-48. (In Rus.).
Karayani A.G. (1997). Information-psychological Confrontation in Modern Warfare. Moscow. Military University. 246 P. (In Rus.).
Kritsko V.G. (1999). Secrets of Psychological Warfare (Goals, Tasks, Methods, Forms, Experience). MN: Harvest. 448 P. (In Rus.).
Lebed V.N., Tereshchenko B.I., Voskanyan K.A. (2017). Management of the Processes of Providing Cybersecurity as a Factor of International Stability. In: Communicology: The Online Scientific Journal. Vol. 2. No. 4. P. 30-37. (In Rus.).
Makarova I.V., Panychyk A.V. (2009). Youth and Information Wars in Conditions of Socio-Economic Instability. Bulletin of the Krasnodar University of the Russian Ministry of Internal Affairs. No. 4. P. 157-159. (In Rus.).
Manoylo A.V., Petrenko A.I., Frolov D.B. (2004). State Information Policy in the Conditions of Information-Psychological Conflicts of High Intensity and Social Danger: Textbook. Moscow. MIFI. 392 P. (In Rus.).
Matveyenko Y.I., Galayeva M.G. (2015). «Soft Power» as a Factor in Modern Geopolitics. PolitBook. No. 1 P. 165-179. (In Rus.).
Pocheptsov G.G. (2000). Information-Psychological Warfare. M.: SYNTHEG 180 P. (In Rus.).
Bartles Charles K. (2016). Getting Gerasimov Right. In: Military Review. No. 1 (96) P. 30-37.
Kasapoglu C. (2015). Russia's Renewed Military Thinking: Non-Linear Warfare and Reflexife Control. Rome. Research Division - NATO Defense Colledge. No. 121. P. 1-12.
Monaghan A. (2016). The «War» in Russian's «Hybrid Warfare». In: Parameters. No. 4. P. 65-74.
