CC BY
10
ТРЕНДЫ
ГЛОБАЛЬНОГО
РАЗВИТИЯ
Что нас ждет за углом?
В международном экономическом пространстве, и особенно в рамках финансово-кредитной системы, происходят значительные изменения: возросла нестабильность этой сферы, возникла качественно новая угроза масштабных кризисных явлений. Данные изменения требуют тщательного анализа, поскольку оказывают огромное влияние на развитие государств. Своими размышлениями о том, что происходит в глобальной экономике и как реагируют на это страны мира, делится директор Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова кандидат экономических наук, доцент Олег БУКЛЕМИШЕВ.
I X бы мы ни относились к аме-
— I/ риканской экономике
I \ I \ и Федеральной резервной системе США, наиболее важным параметром в мировой экономике на сегодняшний день является ставка по федеральным фондам - процентная ставка, по которой банки Соединенных Штатов предоставляют кредит другим банкам. Ее малейшее изменение сразу же влечет за собой тектонические деформации сначала в Америке, а затем и в остальном мире: начинают двигаться курсы валют, цены финансовых инструментов, другие процентные ставки, корректируются экономические ожидания. За последние 10 лет в мировой экономике произошли революционные события, в результате которых учетная ставка летом 2011 г. была фактически приравнена к нулю. Это знаменовало собой начало новой экономической эпохи.
- То есть сейчас мы столкнулись с новым феноменом мировой экономики, поскольку согласно экономической теории отрицательных процентных ставок не бывает?
- В сегодняшнем мире из свыше 40 трлн долларов госдолга развитых стран, который обращается на рынке, уже четверть котируется по отрицательным ставкам. Что это означает? Вы покупаете госбумаги, понимая, что назад вам вернут меньше денег, чем вы вложили. Так вот, несмотря на это, госбумаги Японии, Германии, Швейцарии и других стран с отрицательной доходностью все равно покупают инвесторы.
Казалось бы, такой «штрафной» ставки можно легко избежать с помощью наличных денег, по крайней мере, нулевая ставка тогда вам гарантирована. Но кэша становится все меньше, есть страны, которые планируют в ближайшее 10-летие полностью вывести его из оборота. А безналичные деньги - это записи на счетах, к которым можно в любой момент применить любой коэффициент, технически это ничему не противоречит и, похоже, станет важным инструментом денежно-кредитной политики в нынешнем столетии. Центробанки начинают применять отрицательную процентную ставку к избыточным резервам коммерческих банков, пока не ко всем, а только к новым поступлениям на счета.
К тому же при работе с наличностью в больших объемах неизбежны издержки на инкассацию, охрану и пр., которые составляют примерно 0,5%. Хотя, по мнению экспертов, процентные ставки не должны были уйти ниже нуля больше чем на эту величину, но тем не менее это произошло. И теоретически для того чтобы приумножить средства, их следует вложить в куда более рискованные инструменты, что опять же на практике не дает никаких гарантий выигрыша. Такова сегодняшняя реальность.
- Значение ставки - это, по сути, отражение того, что происходит в международной экономике вообще. Какие тренды характерны для ее нынешнего состояния?
- Рассмотрим в качестве примера японскую экономику. Ее современная динамика такова: устойчивый уровень безработицы, небольшие колебания производства вверх-вниз, полное отсутствие глобальных перемен. А ведь
в 50-60 гг. прошлого столетия Страна восходящего солнца переживала чрезвычайно динамичный экономический рост, затем замедлила свое развитие до среднемировых значений, а в конце 80-х в результате схлопывания пузыря на рынке недвижимости угодила в кризисную ловушку и начала стагнировать. Сначала речь шла
о потерянном десятилетии, сейчас уже впору говорить об утраченных 20 годах. Невзирая на предпринимавшиеся самые разнообразные меры, выбраться из этой ситуации страна до сих пор не может.
Одни эксперты связывают кризис в Японии со слишком высокими темпами роста, которые привели к нагромождению долгов, другие - с проблемой демографии. Дело в том, что эта страна одной из первых столкнулась с новым демографическим трендом, который ожидает всех нас. В мире не так много универсальных экономических параметров, но один из них достаточно устойчив и стабилен -зависимость количества рождающихся детей в семье от уровня доходов. Он соблюдается практически во всех странах и на всех континентах - в Азии, Африке, Америке и пр. Когда Япония достигла определенного уровня жизни, выяснилось, что она начала жить в минус с точки зрения демографии. Соответственно, изменилась структура японского населения в пользу преобладания людей старших возрастных групп, замедлились темпы прироста, а потом началось абсолютное сокращение рабочей силы. Выяснилось к тому же, что страна совершенно не приспособлена к приему трудовых эмигрантов. Когда в качестве рабочей силы привлекались соотечественники из Бразилии, по тем или иным причинам покинувшие Японию, те не смогли снова интегрироваться в японское общество и уехали из страны, которая культурно их отторгала. Сейчас в Японии вновь активно обсуждается вопрос, за счет каких внешних ресурсов можно оживить национальный рынок труда.
По мнению американского экономиста Л. Саммерса, мировая экономика вступила в принципиально новую фазу, которая имеет отличительные характеристики: медленные темпы роста, высокая вероятность экономических кризисов, низкая инфляция и минимальные процентные ставки, которые в свою очередь могут порождать финансовые катаклизмы.
А
- Какие доводы можно привести в пользу этого утверждения?
- Прежде всего посмотрим на демографическую ситуацию. Рождаемость сокращается не только в Японии и Европе, но и во всем остальном мире. Скоро картина, аналогичная развитым странам, будет наблюдаться и в значительном количестве азиатских государств, а потом
и на Африканском континенте. Это означает, что каждое новое трудовое поколение, вступающее в жизнь, будет малочисленнее, чем предыдущее. То есть рабочих рук становится все меньше, что рано или поздно приведет к снижению темпов развития экономики.
Второй фактор - научно-технический прогресс, который достиг новых рубежей. Если 20 лет назад в мировой табели о рангах доминировали нефтяная, химическая промышленность, автопроизводство, машиностроение и финансовый сектор, то сейчас в лидерах интернет-гиганты - «Эппл», «Гугл», «Майкрософт» и др. Их инвестиции значительно менее «тяжелые», чем у предыдущего поколения компаний-лидеров. Поскольку новые технологии меняют структуру мирового производства, инвестиций становится меньше, а значит и экономика растет медленнее.
Еще один факт - неравенство. Есть много исследований на эту тему, подтверждающих, что все большая часть доходов достается топовым представителям - будь то спортсмены, университетские профессора или менеджеры. А человек, достигший определенного уровня благосостояния, сберегает значительную часть дохода, ведь уже имея 3 дома, вряд ли захочешь иметь еще и 4-й. Чем больше денег достается «звездам», тем больше откладывается, и общее потребление снижается, а с ним и экономический рост.
Наблюдается интересный эффект: с одной стороны, спрос на инвестиции падает, поскольку вместо нефтедобывающих платформ и прокатных станов приобретаются серверы и программные коды, с другой - появляется огромное количество лишних сбережений, которые некуда вложить. И этот дисбаланс между сбережениями и инвестициями с каждым годом становится все больше и больше. Ситуация усугубляется опять же демографией, то есть тем, что значительно увеличилась продолжительность жизни населения и, соответственно, растут пенсионные
сбережения. Но при нулевой процентной ставке рассчитывать на обеспечение в старости за счет накоплений не приходится, и люди начинают откладывать еще больше. Если предыдущее поколение воспринимало выход на пенсию как естественный период в жизни, наступающий в определенном возрасте, то впредь такого уже не будет. На нашу долю, как писали братья Стругацкие, выпадет самое большое счастье -работать, пока можешь работать.
- Как урегулировать возникший дисбаланс между сбережениями и инвестициями?
- Федеральная резервная система манипулирует изменениями процентной ставки. Поскольку сбережений много, ставка понижается, но если вы все еще продолжаете сберегать -ее опускают еще ниже. Дальше она натыкается на так называемую нулевую границу и не позволяет сбалансировать указанные параметры, поэтому и возникают отрицательные ставки.
Но есть два актива, которые в условиях низких ставок процента могут повышаться в цене: акции и недвижимость. У них нет верхнего предела роста, но в этом и заключается опасность. Глобальный финансовый кризис 2007-2009 гг. произошел из-за того, что благодаря относительно свободному доступу к ипотечным кредитам люди вложили полученные средства в безрисковые, как им казалось, активы, в данном случае недвижимость. Такая картина наблюдалась во многих странах. Например, испанские банки заимствовали средства в США, чтобы построить жилье и в конечном счете продать его людям, чьи депозиты лежали на счетах и формировали эти самые кредиты. Вот вам вечный двигатель, которого, как известно, ни в физике, ни в экономике не бывает. В итоге разразился кризис, который разрушил многолетние устои, и теперь мы имеем дело с совершенно другой экономикой и финансовой системой.
В ноябре 2002 г. авторитетный специалист по Великой депрессии, будущий председатель Федеральной резервной системы Бен Бернанке сделал доклад, в котором предсказал многое из того, что в ближайшем будущем будет происходить в экономике и главное - как центральные банки отреагируют на эту совершенно беспрецедентную ситуацию. Вся современная финансовая система - и денежно-кредитная
ТРЕНДЫ ГЛОБАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ
политика, и структура центробанков,- строилась для того, чтобы бороться с инфляцией. Эта задача в развитых странах была в целом решена в 70-80 гг., в бытность председателем ФРС Пола Волкера, который, резко подняв процентные ставки, победил инфляцию. Наступила эпоха всеобщего благоденствия: инфляция стала контролируемой и предсказуемой во всех развитых странах, темпы экономического роста стабилизировались.
Но центральные банки оказались не готовы именно к этой эпохе процветания, чреватой финансовыми кризисами. В качестве примера Бернанке приводил Японию, которая уже второе десятилетие не может выбраться из дефляции. Для того чтобы с ней бороться, у современных центробанков оружия нет. Можно снизить процентную ставку до нуля, но дальше уменьшать ее физически невозможно. В этих печальных условиях, по мнению Бернанке, центробанк может насытить экономику деньгами, скупая определенные активы. И одной из мер, используемой Федеральной резервной системой для выхода из финансового кризиса, как раз и явилась покупка центробанком на вторичном рынке у коммерческих банков государственных ценных бумаг.
- Что случилось после этого?
- Оказалось, что более чем на 400% вырос размер баланса банка Швейцарии относительно ВВП, то есть денег в экономике стало в 4 раза больше. Почти вдвое вырос этот показатель
в Японии. Если задать вопрос даже дилетанту о том, чем это чревато, он ответит: инфляцией. Ничего подобного. Ни в одной из этих стран, мечтавших о росте инфляции, добиться этого не удалось. Ловушка ликвидности, описанная Кейнсом как теоретический феномен, оказалась вещью абсолютно реальной.
- Куда девались лишние деньги, если они не пошли в центробанки?
- На этот вопрос существует, по меньшей мере, три правильных ответа. Первый: остались там же, где и были. После покупки Федеральным резервом государственных ценных бумаг коммерческие банки, опасаясь рисков, вместо
того чтобы кредитовать экономику, оставили деньги на счетах в ФРС в виде своих избыточных резервных средств. Второй: направили
в фондовый рынок, который за последние 30 лет увеличился фантастически - в 9 раз, и наиболее бурный рост приходится как раз на период глобального кризиса: деньги ушли не на товарные рынки, а на финансовые. А когда последние начинают слишком бурно расти, это рано или поздно заканчивается крушением, финансовым кризисом - национальным или глобальным. То, что произошло в США в 2007 г. после банкротства одного из ведущих инвестиционных банков Lehman Brothers, вполне может случиться снова. Похожая ситуация наблюдается сейчас с «Дойче банком» - у него соотношение между активами и собственным капиталом приближается к 25. На этот раз не исключено, что угроза придет со стороны фондового рынка.
Есть еще и третий ответ на поставленный вопрос. По мнению известного французского экономиста Хелен Рэй, вновь созданные деньги перетекают за рубеж, где процентные ставки выше. Но когда Федеральный резерв ужесточает политику, деньги со всего мира возвращаются назад. То есть действия американского центробанка серьезнейшим образом отражаются на денежно-кредитных системах других стран, и ограничить это влияние очень трудно. Можно, безусловно, ввести регулятивные рестрикции на кредитование или другие макропруденциальные ограничения, можно осуществлять контроль за движением капитала, но это все несовершенные инструменты. К тому же очень сложно бывает однозначно отделить на входе «плохой» капитал («горячие деньги») от хорошего (прямых инвестиций), можно с водой выплеснуть и ребенка.
Подводя итог, нужно сказать, что с точки зрения экономической теории большинство стран мира, в том числе и Россия, представляют собой малые открытые экономики - мы не в состоянии серьезно влиять на происходящее в мировой экономике и вынуждены приспосабливаться к ее изменениям. В таких условиях необходимо повышать адаптивность хозяйственной деятельности, ее конкурентоспособность, совершенствовать подходы к экономической политике, а главное - становиться умнее и не только реагировать на сегодняшнюю ситуацию, но и пытаться понять, «что нас ждет за углом», выстраивая осмысленную стратегию развития. СИ
ИринаЕМЕЛЬЯНОВИЧ
