CC BY
21
ЧЕЛОВЕК В СИСТЕМЕ ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННЫХ СВЯ-ЗЕЙ:ПРОЕКЦИИ И ВЫЗОВЫ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ
В.М. Нестеренко1, В.И. Ионесов2
Самарский государственный технический университет 443100, г. Самара, ул. Молодогвардейская, 244 1E-mail: nesterenko.fgo@gmail.com 2E-mail: ionesov@mail.ru
Вступая в социальноевзаимодействие, человек актуализирует две формы коммуникации -пространственную и временную, т.е. везде и всегдапребывает в ситуации здесь и сейчас. Именно в этом двухсекторном коммуникативном измерении осуществляется сложный, противоречивый и драматичный процесс идентификации и самосознания индивидуума. Вследствие этого каждый индивидуум выступает как своего рода проекция пространственно-временных связей в коммуникативной системе культуры. Авторы определяют и раскрывают два вектораидентификации человека - индивидуализацию и генерализацию. При этом обосновываются вызовы современной культурной реальности, обусловленные техно-инновационной экспансиейи деструктурацией социальных отноше-ний.Отмечается, что новые технологии не только позволяют решать неотложные задачи в системе коммуникации, но и испытывают культуру на прочность, культивируя новые противоречия и конфликты.
Ключевые слова: коммуникация, пространство, время, трансформация, идентичность, разнообразие.
Социодинамика культуры в значительной мере определяется коммуникативными возможностями людей организовывать свои связи друг с другом и вступать в конструктивное взаимодействие по управлению изменениями. Всякий коммуникативный актв культурном процессетак или иначе обусловлен позициональным поло-жениеминдивидуумов и групп в системе социального взаимообмена и спецификой форм их самоидентификации. Структура коммуникативного действия формируется на основе разделения ролей и диверсификации позиций и статусов социальных субъектов, стремящихся компенсировать своюлимитированную функциональность посредством взаимодействия и интеграции.
Каждый субъект социального взаимодействия в конечном счетестремитсяк двум императивно заданным установкам: а) обрести и выразить свою идентичность (раскрыть себя в сопоставлении и диалоге);б) преодолеть свою индивидуальную недостаточность через объединение и коммуникацию с другими. Эти установки по существу сводятся к одной цели - выживанию и безопасности индивидуума и общества. Механизмом достижения данной цели выступают технологии управления коммуникативным процессом, эффективность которых обеспечивается институциональными и креативными возможностями культуры. При этом культурные изменения так или иначе являются концентрированным (социализированным) выражением индивиду-
Владимир Михайлович Нестеренко, доктор педагогических наук, профессор, заведующий кафедрой психологии и педагогики.
Владимир Иванович Ионесов, доктор культурологии, доцент кафедры психологии и педагогики.
альных побуждений, мотиваций и стимулов, в сильной мере зависящихот коммуникативного местоположения индивидуума в структуре социальных связей.
Вступая в социальноевзаимодействие, человек актуализирует две формы коммуникации - пространственную и временную, т.е. везде и всегдапребывает в одномоментной ситуации здесь и сейчас. Именно в этом двухсекторном коммуникативном измерении осуществляется процесс идентификации и самосознания индивидуума. Вследствие этого каждый индивидуум выступает своего рода проекцией пространственно-временных связей в коммуникативной системе культуры.
Пространственная коммуникация реализуется в модусе топологического перемещения и континуальной мобильностичеловека иозначает его включение в систему территориальных связей. Примерами пространственной коммуникации как формы культурного изменения являются межличностное (межгрупповое) общение, межтер-риториальные связи, туризм, миграционные движения, кросс-культурные контакты и прочие виды транслокального смещения идистанционной диффузии. Чем активнее и конструктивнее пространственная коммуникация, тем больше появляется возможностей сопоставить локус своей культурыс локусами других культур и, в конечном счете,идентифицировать себя вконтинуальном контексте своего социокультурного местоположения.
Коммуникация во времени проявляется в освоении культурного наследия и ме-моративных ценностей, исторического опыта и социальной памяти, а такжев различных манифестациях диалога между поколениями (детьми и родителями, современниками и их предшественниками), во взаимодействии инноваций и традиций, преобразования и преемственности и пр.Этот вид коммуникации предполагает общение и диалого-сопоставление на оси времени, благодаря чему позволяет идентифицировать индивидуальные отличия человека в проекции доопределения своей современности. Быть современным означает знание и выражение того, чем ты отличаешься от тех, кто тебе предшествовал. Конкретными образцамитрансвременной коммуникации выступают в культуре такие виды социального поведения, как посещение музеев, исторических памятников, меморативных объектов, фольклорных праздников,библиотек, архивов, а также освоение иных источников знаний о прошлом своей семьи, города, страны и мира, полученные из чтения книг, интернет-ресурсов, кино- и фото- хроники, то естьвсе то, что позволяет реализовать диалого-сопоставление своей современности с наследием прошлого, включая литературные, исторические персонажи и артефакты минувших времен.
Научно-технические достижения и современные информационно-компьютерные технологии открывают беспрецедентно широкиевозможности для трансформации и оптимизации коммуникативной среды взаимодействия человека и культуры. По существу, пространственно-временные коммуникации сегодня можно выполнять с помощью Интернета,сидя за компьютером и глядя на монитор, то есть изодного локу-са. Действительно, мир становится ближе, даже в своих самых удаленных точках, которые в любой момент можно рассмотреть крупным планом и под любым ракурсом. Появляется все больше коммуникаторов, т. е. передатчиков информа-ции,усложняется и диверсифицируетсяструктура культурно-информационного обмена. Стираются границы и отступают препятствия. Все это, несомненно, создает условия для новых форм многоканальной идентификации человека как в пространстве, так и во времени.
Однако основная проблема, которая возникает в этой ситуации, связана с подменой живого и непосредственногообщениявиртуальным и дистанционным интерактивом. Еще в середине прошлого века немецкий философ А. Гелен обратил вни-
мание на то, что разрыв прямых связей между людьми и замена их опосредованными и дистанционными чреватыопасной деформацией социально-этических ценностей и нарушением системы оперативного (чувственного) реагирования на вызовы трансформациивследствие снижения уровня индивидуальной сопричастности и личной ответственности. Вот почему несмотря на то, что интернет-технологииформируют новое креативное пространство диалого-сопоставления, виртуальное общениене может заменить прямые контакты между людьми. Как показывает А. Гелен, человеческие чувства эффективно выражают себя лишьв радиусе действия непосредственного общения, а не на расстоянии.
Между тем в современной культуре индивидуальное и единичное все чаще перекрывается сетевым, обезличенным и унифицированным. Этот коммуникативный разрыв может не только привести к деструктивной трансформации моральных устоев личности, но и препятствовать процессу ее культурной идентификации. Так, уже сегодня анализ трудностеймежкультурного взаимодействия и глобальных трансформаций вынуждает некоторых исследователей заявлять о кризисе идентичности. В этих условияхеще более актуализируется тема структурирования и оптимизации коммуникативной системысоциумав контексте проблемы культурной идентификации и самосознания личности [4].Важно понять, как коммуникативные механизмы воздействуют на процесс идентификации,каким образом они препятствуют или способствуют сбалансированному развитию культуры, сдерживают то или иное социальное действиеилипредрасполагают к нему.
Идентификационный процесс реализуется на пути развертывания двух разнонаправленных, но в конечном счете смыкающихся флангов (границ), или векторов трансформации, - индивидуализации и генерализации, фиксирующих моменты достижения дискретно малых и дискретно больших величин в самоотождествлении человека / культуры [1].
Этот процесс - сложный и драматичный, но сущностно необходимый для культуры. Культура живет неудовлетворенностью - в этом ее жизненная сила. В борьбе за единство человечества культура оправдывает и обосновывает свое существование. Без этой борьбы нет развития, а значит, нет жизни, нет напряжения и боли, нет страдания, а следовательно, тяги друг к другу и радости бытия.
Современная культура все больше сжимает континуальную протяженность пространства-времени. Вертикальные (временные) и горизонтальные (пространственные) модусы в период перманентных трансформаций почти смыкаются и образуют сплошной поток тотальной изменчивости [1;4]. Между традициями и инновациями практически стираются различия. Это обезразличивание неизбежно приводит к социальному конфликту, кризису и насилию. Как убедительно доказывает Р.Жирар, современный кризис - это прежде всего кризис различий [2]. В этой связи возможности традиций и воплощенного ими наследия в преодолении пагубного для современной культуры обезразличивания исключительно велики и судьбоносны. Будучи историческим пристанищем этнокультурной самобытности, меморативные комплексы передают современности богатейшие залежи культурного разнообразия и проецируют самые жизнестойкие образцы уникальных опытов социального выживания, межкультурного диалога и миротворчества.
Содержание и специфика взаимодействия традиций и инновацийв глобализированном мире определенно свидетельствуют о нарастающих проблемах и вызовах постиндустриальной цивилизации.В современную эпоху (в отличие от древней - когда на становление традиции уходили века и даже тысячелетия) инновации транс-
формируются в традицию беспрецедентно быстро и все чаще даже не успевают обрести качество традиции. Как следствие, на засеянном поле культурных инноваций вызревает все меньше традиций. Культура просто не успевает прирастать традициями, т.е. воспроизводить необходимый объем духовных ценностей, обеспечивающий устойчивость и жизнеспособность культурной системы. Поскольку именно традиции, прежде всего, поддерживают в культуре гомеостазис системы ее жизнеобеспечения, то нехватка традиций неизбежно приводит к дефициентности структурноинституциональных устоев социума. Достигая своих критических величин, сфера постоянства в культурной системе («поле традициональности»), т.е. комплекс защитных механизмов культуры, подвергается разрушению, что открывает путь для вторжения и монополизации инноваций. Ресурсы традиций в арсенале адаптационных средств современной культуры катастрофически сокращаются, ибо они все слабее пополняются переводом инноваций в традиции. Отсюда неизбежный конфликтогенный разрыв между сокращающейся в культуре сферой постоянства (традиций) и возрастающей сферой изменчивости (инноваций).
Другая сторона инновационной экспансии - фрагментаризация, парциация и «капсулизация» культуры. В силу того, что инновации все реже трансформируются в традиции, культурная дистанция между ними поступательно сжимается. Это расшатывает структурный порядок и дезорганизовывает культуру. Расширение инновационной области в пространстве культуры приводит культурную систему в состояние перманентной изменчивости и дезинтеграции. Культура как бы подрывается изнутри. Особенность распространения инноваций в современной культуре состоит в том, что нововведения не успевают обрести (в отличие от традиций) интегративное качество структурирования элементов системы. Связующая функция инноваций крайне слаба и не может обеспечить культурной системе необходимую структурную устойчивость. Структурная невовлеченность инноваций бросает культуре серьезный вызов и угрожает сползанию социума в бесконечный водоворот трансформаций. Формируется синдром так называемой инновационной (культурной) хронаксии. Под инновационной хронаксией здесь понимается наименьший временной интервал, в течение которого сила инновационного воздействия превышает вдвое и более пороговое значение структурной устойчивости культурной системы[3]. Отсюда - деструктурация культуры и, как следствие, неизбежные парциация и дифференциация, т.е. разделение культуры на части и автономные элементы, или «капсулы», не привязанные к культурному целому. Все становится одноразовым и фрагментарным. В симптоматике инновационной хронаксии можно отчетливо разглядеть ориентацию на одноразовую культуру - одноразовые вещи, одноразовую мораль, одноразовую ответственность, одноразовую политику и пр. Если этот процесс будет продолжен -культура обречена на саморазрушение, поскольку культурная система может воспроизводить себя, лишь опираясь на константы общественного порядка (институты) и социально-нормативные постулаты. Духовно-нравственные устои, общечеловеческие ценности и прочие универсалии лучше всего артикулируются художественными образцами культурного наследия. Без этой привязки к незыблемым постулатам и моральным обязательствам всякая инновация приобретает деструктивные свойства и влечет за собой вторжение хаоса и неопределенности.
Но опасность для культурной системы может также исходить и со стороны традиций, когда они монополизируют всю социальную жизнь, не оставляя места инновационному вмешательству. Если дисфункцию традиции в культуре нейтрализует
инновация, то дисфункцию инновации нейтрализует традиция. Их позитивная функция в культуре реализуется не врозь, но вместе - в виде сбалансированного взаимодействия старого (постоянного) и нового (изменчивого). Это означает, что разрешение конфликтной ситуации, при которой в результате инновационного вторжения из культуры вымываются основополагающие константы структурного порядка, может быть осуществлено лишь при условии включения в трансформационный процесс образцов постоянства, того неподвижного субстрата, который не меняется и принадлежит всей социальной системе целиком, а не по частям. Именно поэтому в ситуациях инновационной активности чрезвычайно важным становится поддерживать универсальные ценности культуры, включая меморативные комплексы всемирного наследия. Наследие обладает мощной интегрирующей силой, поскольку в нем синтезированы почти все социально признанные константы культурной деятельности -духовно-нравственные, эстетические, мифо-художественные, ритуальносимволические и прочие универсальные ценности. Расширяя и обустраивая тради-циональное поле культуры в период нагнетания инноваций, мы тем самым оптимизируем культурный процесс и приводим его к сбалансированному функциональному состоянию. Инновации всегда должны от чего-то отталкиваться (но не отрываться!) в культуре, тогда как традиции должны всегда что-то в культуре отстаивать, сцеплять и сохранять. Это взаимное структурное принуждение необходимо для устойчивого и сбалансированного развития культуры и удержания ее от воинствующего и слепого монополизма одной из доминирующих сил. Ведь опираться можно только на то, что оказывает сопротивление.
В современном информационном обществе сосуществуют как бы две культуры - аналоговая и цифровая. Если в аналоговой культуре наличествует так называемая взаимосвязанная множественность элементов, то в цифровой, или иначе дигиталь-ной, культуре каждое значение выступает дискретно, изолированно, автономно и точечно. Новый формат проецирования культурной реальности и воспроизводства социальных традиций и инноваций приводит к деструктуризации и капсулированию элементарных сущностей культуросферы [3].
В современной культуре становится все больше социальных дигитайзеров, или преобразователей аналоговых сигналов в цифровые. Цифровая культура в силу своего дискретного и точечного характера в некотором смысле обладает повышенной помехоустойчивостью. Но проблема заключается в том, что эта помехоустойчивость не только защищает культуру от негативных воздействий, мешающих индивидууму решать свои конкретные задачи (человек не реагирует на отвлекающие его события, не расстраивается от внешних социальных импульсов и пр.), но и дистанцирует его от позитивного восприятия жизненно важных событий. Это лишает его возможности сопереживать и сострадать, делает человека бесчувственным, безучастным и безответственным в его реакции на общественно значимые вещи и культурные инициативы. Так же как при увеличении изображения цифровая картинка распадается на мелкие разрозненные части, при увеличении масштаба социальных проблем оцифрованное общество (культура) распадается, капсулизируется и погибает.
Подвергаясь размельчению и виртуализации, культура перестает реагировать на прямые сигналы и вызовы социальной среды, а следовательно, не успевает приспосабливаться к инновационной экспансии трансформаций. Глобализация порождает так называемую копировальную и сканированную культуру, которая деформирует и размывает привычные социальные связи и традиционные способы
хранения и передачи социальных знаний и культурного опыта.
Исчезает межструктурное пространство, т.е. связующий общество «культурный заполнитель» - мораль, традиции, мифы, меморативы, т. е социально-интегрирующие механизмы взаимопритяжения людей. Структурный раскол обусловливает ощущение человеческой одинокости, недостаточности, отчуждает людей друг от друга, расстраивает силы социального, эстетического и этического притяжения, эмоциональную вовлеченность - любовь, соучастие, сопереживание, дружбу, солидарность, жертвенность, тягу к единению и пр. Но раскол выражает и пространственную вовлеченность людей, желание путешествовать, странствовать, преодолевать границы, любопытствовать, фиксировать связь со всем миром, фотографировать, сохранять память, делиться друг с другом воспоминаниями, знаниями, опытом, т.е. всем тем, что способствует снятию онтологической отчужденности и родовой антропологической разобщенности.
Итак, аналоговая культурная реальность структурирована, и в ней сохраняется мифо-символическое заполнение (среда), тогда как в оцифрованной культуре среда «испаряется», оставляя лишь сухие, выхолощенные и вычлененные из структуры линии. Оцифровывание среды -это своего рода «обезвоживание» культурной ткани социума. В оцифрованном обществе культивируются симулякры, копии, сканированные образы, ламинированные вывески, суррогаты и прочие одноразовые атрибуты и имитации. Постиндустриальное, или информационное, общество - это мир одноразовых ценностей и имитативных образов. Но нельзя забывать, что если структура остается без среды, она неизбежно лишается своего связующего и формообразующего качества. В ней остается лишь голый каркас одиноких, рассредоточенных и одноразовых сущностей. Это состояние подвергает серьезным испытаниям интегральные способности культуры, ее возможности организовывать порядок и связывать между собой элементы социальной системы. Фрагментаризация и капсулизация заставляет культуру искать новые формы адаптации и структурирования. Одним из возможных решений сохранения функциональных связей и среды взаимодействия элементов внутри культурной системы является переход к мультиплицированию дискретных образований культуры. Распространение всевозможных мультипликационных технологий в информационном (дигитальном) обществе в виде мультимедийных комплексов, мультикультур, мультиплексов, мультиличностей, мультимостов и пр. - служит тому выразительным подтверждением [3].
Таким образом,дифференциация культуры и усложнение интернальных связей внутри культурной системы заставляют искать новые модусы коммуникативного процесса. В этот процесс вовлекаются все больше культурных агентов и акторов, благодаря сопряжению которых открываются новые культурные горизонты в ландшафтной полистилистике постмодернистской реальности. Парадигмы инновационного проектированиявыстраивают коммуникативную взаимозависимость всех срезов социальной жизни.Информационное общество все настойчивее позиционирует новые фундаментальные культурные установки, ориентированные наинтеграционноепри-нуждение в диалоге человека, социума и природы.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Белкин А.И., Ионесов В.И. Особенности психо-культурного опосредования ментальности авторов граффити и процесса мультикультурной интеграции //Известия Самарского научного центра РАН. -2011. - Т. 13. - №2 (6). - С. 1494 - 1501.
2. Жирар Р. Насилие и священное. - М. : Новое культурное обозрение, 2000. -400 с.
3. Ионесов В.И.Всемирное наследие в дискурсе культурно-антропологического знания //
Наследие и гуманизм: культурная антропология на службе человечества: Материалымеждунар. науч. конф. (29 ноября 2009, Самара). - Самара: СГАКИ, 2010. - С. 58 - 87.
4. Ионесов В.И. Мультикультурализм как интеграционный процесс: модели трансформации
//Креативная экономика и социальные инновации: Междунар. науч. информ.-аналит. эл.
журнал.- 2011. - № 1 (1). - С. 60 - 65.www.cesi-journal.com (дата обращения: 30/09/2013).
Поступила в редакцию 09.10.2013; вокончательном варианте 09.10.2013
UDK 008.1/6
HUMANBEINGASPROJECTIONOFSPACIALAND TEMPORARY CONNECTIONS:
PROJECTIONS AND CHALLENGES OF SOCIAL-CULTURAL COMMUNICATION
V.M. Nesterenko1, V.I. Ionesov2
SamaraStateTechnicalUniversity
244, Molodogvardeiskaya st., Samara, 443100
1E-mail: nesterenko.fgo@gmail.com
2E-mail: ionesov@mail.ru
The human being is involved to social interaction to try is realizing two ways of communication - in space and time as positions here and now. The process of identification and self-consciousness of person is determined mainly in this double-sector communicative model. As a result, each individual performs a kind of projection of the spacial and temporary relations in the communicative system of culture. Cultural communication is a complicated and dramatic process of development of humanity. The authors see two vectors of human identification in this process - individualization and generalization. It is shown the effective means of new structuring of historical experiences and innovative practices are new technologies and multifunctional systems in the form of multimedia, multiplications, multiplex and other multi- communications. The new technologies not only allow us to solve effectively the urgent tasks on social transformation, but also they throw a challenge to contemporary society by means of the cultivating of digital consciousness, virtual values and new imitative environment.
Key words: communication, communication, spatial and temporal relations, transformation, identification, diversity.
Original article submitted 09.10.2013; revision submitted 09.10.2013
Vladimir M. Nesterenko, Doctor of Pedagogical Sciences, Professor, Head, department of Psychology and Pedagogics.
Vladimir I. Ionesov, Doctor of Cultural Studies, Associate Professor, department of Psychology and Pedagogics.
