CC BY
31
УДК 332,012.32
Р.Е. Соколов
Московский финансово-промышленный университет «Синергия»
ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ И ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ДИРИЖИЗМ В СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОМ УЧЕНИИ ВАТИКАНА
Аннотация. Статья посвящена роли частной собственности и государственного регулирования хозяйства в развитии экономики с точки зрения Католической церкви в конце XIX - XX веке. Рассматриваются как положительные, так и отрицательные стороны обоих феноменов в фарватере христианской этики. Институты собственности и государства представляются как две неразделимые части фундамента здоровой социально-экономической системы страны. Они позволяют человеку, делающему вклад в развитие своего общества, подниматься на более высокий уровень жизни, сохраняя при этом чувство ответственности за материальную и моральную стороны своей частной жизни.
Ключевые слова: институт частной собственности, государственное регулирование экономики, общее благо.
Я.Уе. Sokolov
Moscow University of Industry and Finance «Synergy»
PRIVATE PROPERTY AND STATE DIRIGISME IN THE SOCIAL AND ECONOMIC TEACHING OF THE VATICAN
Abstract. The article is devoted to the role of private property and state regulation in the economic development of the state in the eyes of the Vatican in the late 19th -20th centuries. Positive and negative moments of both phenomena are being considered following the Christian ethic. The institution of ownership and the state are represented as two inseparable parts forming the foundation of a healthy socio-economic system in the country. They allow the person making a contribution to the development of her or his society, to rise to a higher standard of living, while maintaining a sense of responsibility for the material and moral aspects of her or his private life.
Keywords: institute of private ownership, state regulation of economy, common good.
О роли частной собственности в экономике
Фундаментом католической канонической доктрины является частная собственность, которая выступает как фактор общественного порядка. С одной стороны, наличие частной собственности показывает статус человека и характеризует его как хорошего домохозяина, достойного этой собственности. С другой стороны, люди, не имеющие желанного имущества, видя тех, у кого оно есть, стремятся подняться на их уровень или хотя бы приблизиться к нему.
Основатель современной канонической хозяйственной философии Лев XIII придает институту собственности ключевое значение во всех хозяйственных вопросах. Второй Ватиканский Собор подчеркивает, что, хотя частная собственность дает определенную независимость индивиду, она должна идти на благо всего
человеческого общества. Об этом упоминает Иоанн-Павел II, связывая обретение собственности с трудом и с трудом общественным [1].
Институт частной собственности как основу католической хозяйственной философии достаточно полно описывает кардинал Йозеф Хоффнер, отождествляя право собственности с упорядочиванием хозяйственного развития общества и приводя негативные доказательства общности имущества в виде появления пассивности, беспорядка, конфликтов, злоупотребления властью, угрозы свободы индивида. Далее Хоффнер указывает на двоякий характер собственности, выделяя либеральный и христианский подход к ее оценке. Либеральный как крайне эгоистический подход к частной собственности связан с правом ее присвоения исключительно индивидом, который выиграл конкурентную борьбу за нее. Такая оценка собственности собрала много порицаний. Христианский подход к собственности подразумевает сочетание ее индивидуальных и социальных функций, когда собственность служит общему благу, т.е. как обладателю блага, так и другим людям, в чем проявляется преходящий характер частной собственности. Оставаясь основой хозяйственного порядка общества, она с точки зрения католического социального учения призвана поддерживать это общество, в частности наиболее слабых и обездоленных его членов вплоть до государственного регулирования прав собственности [2].
Как видно, католическая точка зрения на право государства по регулированию отношений собственности в определенном смысле тождественна институциональному направлению, в котором развивается теория прав собственности. Так, одним из правоотношений, выделяемых институциональной теорией, является право на остаточный характер, или право государства на принятие законов, регулирующих правоотношения собственности. Еще одним важным аспектом выступает солидарный императив, то есть решение возможных конфликтных ситуаций не просто отдается на откуп государству, а подразумевает коллегиальное взаимодействие членов общества и их объединений с правительством [3].
Однако уже в начале второй половины ХХ века Святой Престол начал проявлять озабоченность о некоторых относительно новых тенденциях, которые начали распространяться в хозяйстве и противоречить канонической хозяйственной философии. Во-первых, речь шла о разделении права собственности и ответственности за ее использование, так как владели собственностью одни лица, а управляли ей другие. Во-вторых, все большее количество людей в деле финансового обеспечения жизни своей и своих детей стало надеятся не на свою собственность, а на программы социальной поддержки. В связи с этим профессор теологии и морали Карл Хайнц Пешке указывал на рост потребления, эгоистическое отношение к государству, на отход от принципа солидарности и на ослабление ответственности, независимо от готовности людей вносить свой вклад в развитие хозяйства. В-третьих, накоплению собственности люди предпочитают уходить с головой в свою работу, уже не думая только о материальной стороне дела [4].
Складывается впечатление, что частная собственность уже не является гарантом стабильности и отражением общественного положения индивида. Тем не менее, Католическая церковь легко находит объяснение и оправдание сложившейся ситуации, видя в этом только плюсы и отражение социально-экономического
прогресса цивилизации. Ватикан провозглашает трансцендентность всех материальных благ, рассматривая их лишь как инструменты для духовного и творческого развития. В этом соотношении находит отражение итоговый приоритет личности над обществом, выражающийся в том, что общество должно существовать на благо индивидуумов [5].
Данный тезис однозначно указывает на невозможность прямого отождествления канонической хозяйственной философии с фашисткой на основании примата интереса общества над индивидуумом, о чем писали критики клерикализма из бывших социалистических государств, в частности Акимов, Великович, Ленин, Майер, Мартынов, Мольнау, Шенебург, Штерн, Штир. А что касается частной собственности, то в глазах современной канонической философии хозяйства она пока еще остается неизменным фундаментом всего современного хозяйственного здания, как утвердает австрийский правовед и политик Йоханнес Месснер [6].
Более детальный анализ на примере Германии (ФРГ) приводит Хоффнер, выделяя четыре кризисных явления в отношении организующего общество института частной собственности. Он утверждает, что, во-первых, большая часть общества выступает в качестве не собственников, а наемных работников, во-вторых, основным источником дохода выступает не собственность, а зарплата или государственные социальные выплаты, в-третьих, далеко не всегда собственник управляет своим имуществом, и, в-четвертых, капитальная собственность подчиняет работника капиталу. Хоффнер выдвигает мини-теорию, которая, с его точки зрения, снимает противоречия между требованием католической хозяйственной философии о формировании частной собственности среди широких слоев населения и кризисными явлениями в экономике, ослабляющими организующую или упорядочивающую функцию института собственности. Он предлагает рассматривать в качестве собственности не только капитал, точнее не сразу капитал, а наравне с ним зарплату, товары домашнего обихода, экономию или сбережения, поступления от социального обеспечения, жилье и, наконец, участие в капиталообразовании экономики, выделяя, таким образом, шесть форм собственности. Однако через все эти шесть форм собственности красной нитью проходит бережливость как основное условие формирования собственности [7].
В России практика наделения частной собственностью граждан стала особенно актуальна на переломе ХХ и XXI веков. Она реализовывалась сначала через приватизацию имущества, а затем - посредством купли-продажи материальных и нематериальных активов, в частности ценных бумаг В этой связи интересны предложения Хоффнера из опыта хозяйственной жизни ФРГ после Второй мировой войны по обновлению и усилению организующей хозяйство функции частной собственности, предлагающего, во-первых, приватизацию определенного государственного имущества, а во-вторых, участие населения в инвестировании части своих доходов в предприятия, на которых они работают посредством «инвестиционных» зарплат. Привлечь работника к инвестированию своих средств в работодателя можно посредством создания подходящих работникам форм инвестирования, включения этих форм в коллективные договоры и создания правовой базы для реализации этих возможностей вплоть до принуждения граждан к этой инициативе. Однако, разрабатывая механизмы трансформации части зарплаты в обратные инвестиции, Хоффнер указывает на три предпосылки,
которые следует принять во внимание. С одной стороны, не только работники могут инвестировать в свое предприятие, равно как не только инвестиции работников дают предприятию импульс для развития. С другой стороны, положительным результат от наделения капитальной собственностью будет только тогда, когда такая собственность будет сгруппирована в определенных формах, пусть даже анонимных, а не распылена среди частных лиц. И самое главное, для приобретения собственности людям нужны способность и желание экономить не во вред благополучию семьи [8].
Итак, именно посредством широкомасштабной диффузии собственности, с точки зрения Хоффнера, можно преодолеть две негативные тенденции современности в виде кризиса направляющей экономическое развитие страны функции собственности и пассивности индивидов, развивающейся обеспечивающим государством.
О роли государства в экономике
Для реализации права частной собственности необходимы гарантии, которые дали бы обычным людям возможность приобрести необходимое и желанное имущество. Гарантом таких возможностей, с точки зрения Льва XIII, должно стать государство. Его основную задачу он видел в принятии законов, направленных на предотвращение социальных конфликтов и создание условий, обеспечивающих доступ всех слоев общества к общему и частному благу, а также защиту основных моральных категорий, на которых должно основываться общество, что сближает современную каноническую философию хозяйства с неолиберализмом, акцентирующим важность косвенного регулирования экономики [9].
Столетие спустя Иоанн Павел II добавлял к вышеуказанному перечню защиту коллективных благ как условие законной реализации целей индивидов, в первую очередь экологии. Далее он предложил целый ряд задач для государственной власти, начиная с заполнения структурного, правового и политического вакуума, для предотвращения злоупотреблений, тормозящих экономический рост через защиту экономических прав индивидов посредством поддержки условий общей работоспособности хозяйства в целом, не подавляя при этом частную инициативу, вплоть до вмешательства в хозяйственные процессы для поддержки полноценного развития экономики и ее субъектов [10].
Допуская государственное вмешательство в экономику, Ватикан напоминает о негативном опыте «государства всеобщего благосостояния», или «благотворительного государства», созданного ради преодоления проблем, возникших перед человеческой личностью, которым злоупотребляли некоторые члены общества. Здесь Иоанн Павел II призывает, с одной стороны, соблюдать принцип субсидиарности, или распределения компетенций, чтобы предотвратить утрату инициативы, бюрократичность и завышенные государственные расходы, а с другой - проявлять участие, в том числе и нематериальное, к действительно нуждающимся [11].
Важным аспектом в отношениях государственного аппарата и народа, интересы которого он представляет, по мнению Святого Престола, является создание таких условий, при которых народ не только представляет себя хозяином своей судьбы, но и является таковым. Именно уважение и поддержка прав народа, которым управляет государственная власть, позволяет ей управлять им и созидать общее благо [12].
Церковь положительно относится к демократии, если члены общества могут делать свой политический выбор в пользу избрания или смещения представите-
лей власти мирным путем, когда общество ориентируется на принятые в нем неизменные положения и поддерживает их через формирование различных объединений. Если же то, что считается истиной, постоянно пересматривается, а власть узурпируют ограниченные группы в своих интересах, то такая система, насколько демократичной она бы не считалась, становится неприемлемой для церкви, превращаясь в тоталитаризм. Ватикан раскрывает понятие поддерживаемой ей демократии через перечень конкретных прав, предоставляемых индивиду и всему обществу в виде прав на жизнь в благоприятной обстановке, на образование, на труд и его оплату для содержания себя и семьи, на создание семьи. Иоанн XXIII писал, что основанный на морали государственный правопорядок необходим для реализации общего блага [13].
В этой связи возникает вопрос о том, как решать разногласия, возникающие между народом и государственной властью, злоупотребляющей своими правами, независимо от того, демократически или нет она избрана, особенно если они достигают крайнего напряжения. Католическая церковь в официальных документах Ватикана не допускает прямого неповиновения властям частными лицами, описывая лишь негативные последствия тирании. В Конституции Второго Ватиканского Собора «Gaudium et spes» граждане в такой ситуации призываются к продолжению работы по созиданию общего блага с правом ограниченной защиты своих интересов в рамках естественного права и публичных выступлений. Официально Ватикан не раскрывает механизм защиты через реализацию естественного права. Однако кардинал Хоффнер пишет о возможности как пассивного, так и, якобы, активного сопротивления государственной власти в виде неисполнения преступных законов, с одной стороны, и публичного протеста в форме открытых писем и - как крайнего случая - применения насилия вновь избранной, но исключительно легитимной публичной властью, с другой. Причем применение насилия в таком случае допустимо лишь при условии исчерпания всех правовых способов сопротивления в виде обращения к международным организациям и использования конституционных норм, а также уверенности в том, что революция не принесет больший вред, чем тирания, а насилие будет ограничено его необходимым количеством. Но эта точка зрения принадлежит именно кардиналу Хоффнеру, который ссылается на философов Фридриха Паульсена и Фому Аквинского при описании активного сопротивления преступным властям и все же подчеркивает предпочтительность эволюционного, а не революционного развития общества [14].
В нашем исследовании наиболее интересным является вопрос об отношении государственной власти к экономике. Иоанн XXIII важной функцией государства считал контроль над хозяйственной системой, который должен усиливаться по мере усиления научно-технического прогресса для стимулирования сбалансированного развития ее основных секторов, в том числе для предотвращения безработицы, поскольку у государства есть все необходимые для этого средства. Контроль над деятельностью хозяйствующих субъектов должен, с точки зрения Святого Престола, осуществляться правительством, в том числе для того, чтобы свобода одного субъекта хозяйства не ограничивала экономическую свободу другого субъекта. А для того чтобы государство могло беспрепятственно исполнять свои обязанности, в том числе в сфере контроля и гарантии прав хозяйствующих субъектов, законы, которые оно принима-
ет, должны быть легко исполняемыми теми, для кого они разрабатываются. В качестве основных способов контроля и балансирования экономического развития Ватикан предлагал использовать пропорциональное налогообложение и систему фиксированных цен. В такой системе налогообложения величина налогового бремени должна была напрямую зависеть от вклада хозяйствующего субъекта в экономику. Хоффнер выдвинул три принципа относительно права государства на налогообложения, указывая на предпочтительность повышения налогов на неотложные государственные нужды по сравнению с инфляционной политикой [15].
Что касается фиксации цен, то, несмотря на заинтересованность в этом вопросе различных субъектов хозяйства, Ватикан настаивает на сохранении государственного влияния в этой сфере. Пешке отмечает, что при определенных условиях отношение к государственному вмешательству в ценовую систему хоть и допустимо, но должно рассматриваться как временное для предотвращения спада производства и излишнего расходования ресурсов. Тем не менее, поскольку задачей государства, точнее государственной политики, выступает общее благо народа, а от экономики или хозяйственных институтов ожидается предоставление материальных и нематериальных благ по предсказуемым ценам, то это подчиняет экономическую область политической [16].
В том же ключе Павел VI говорит о примате политической власти над экономической сферой. Однако такой примат далеко не всегда означает централизацию экономики, которая порой действительно имеет место, когда хозяйственные единицы не справляются со своими задачами. Государственное вмешательство должно быть максимально ограничено, чтобы не умалять экономических и гражданских свобод. Так теолог-иезуит Освальд фон Нелль-Бройнинг пишет о необходимости доказательств ограничения хозяйственной свободы. Он сравнивает деятельность государства с хирургическим вмешательством. Именно последний тезис взяли за основу ордолибералы [17].
Говоря о государственном контроле над экономикой, Иоанн XXIII подчеркивал, что государственное руководство не должно полностью лишать индивида свободы действий и ответственности за свою жизнь и жизнь своей семьи. Наоборот, ему следовало расширять эту свободу, одновременно гарантируя защиту основных прав граждан. В противном случае вряд ли следовало ожидать плодотворного взаимодействия субъектов хозяйства и расцвета экономики. Ссылаясь на опыт ХХ века, особенно его второй половины, понтифик отмечал, что подавление инициативы индивидуумов ведет к политической тирании и экономическому спаду, но и отсутствие должного государственного контроля вызывает нарушение порядка в экономике, проявляющегося, в частности, в эксплуатации сильным слабого [18].
Указывая на зависимость индивида от политики правительства, Пешке настаивал на разработке и проведении наряду с экономической политикой политики социальной, трудовой, семейной, международной помощи и образования. Также важно, считал Пешке, ссылаясь на кардинала Хоффнера, не отождествлять социальное и государственное, то есть, не лишая инициативы индивидов, избегать формирования иждивенческих тенденций и обеспечивающего государства. А основным критерием обеспеченности он называл соответствие расходов и трудовых доходов. Чтобы уйти от проблемы обеспечивающего государства, Пешке призывал переложить бремя социальных расходов на
различные благотворительные организации. Однако государство не должно отходить от решения социальных проблем, если такие организации не справляются со своими задачами [19].
Развивая вопрос о национализации, или социализации в его терминах, Пешке предлагал использовать ее лишь в крайних случаях для предотвращения злоупотреблений частным капиталом, особенно в сфере ключевых общественных потребностей, экологии и землевладения, указывая на возможную экономическую неэффективность, недостаток общественного контроля и коллективные конфликты на предприятиях. Если же правительство решилось на национализацию, то в расчет должны быть приняты следующие положения. Во-первых, за относительно небольшую собственность государство должно выплачивать стопроцентное возмещение по среднерыночным ценам. Во-вторых, за крупную собственность от государства нельзя требовать полного возмещения, поскольку оно будет неспособно предоставить полную компенсацию. В-третьих, не должны возмещаться государственные вложения в частные земли. В-четвертых, положение «отчужденцев» не должно быть много хуже, чем у сохранивших подобные имения, иначе государство будет рассматриваться как несправедливый институт, пока не восстановит возникший от национализации ущерб. Иными словами, ссылаясь на исследователя католического учения о собственности Франца Клубера, Пешке в вопросе компенсаций призывал ориентироваться на общее благо [20].
Говоря о государственных чиновниках, призванных контролировать экономику страны, Иоанн XXIII предлагал на их место честных людей, радевших о благе государства, с условием того, что их работа должна быть прозрачной, и в их руках не будет сосредоточена чрезмерная экономическая власть, которая может нанести урон государственным интересам. Еще одним важным аспектом стало стремление понтифика дать четко понять, что в лице государственной власти субъектам хозяйства следовало уважать верховный авторитет, исходивший на правительство от Бога, от Которого, согласно Писанию, вся власть и происходит (Рим. 13, 1 - 6). Государство может лишь тогда требовать исполнения своих законов, когда они не только не противоречат, но созвучны с Писанием как с кодексом Богом данных Законов. Значит, если от государственной власти исходили бы указания, идущие вразрез с учением церкви, то в таком случае власть теряла бы свой авторитет [21].
Что касается отношений сильных и слабых, то Святой Престол еще в лице Льва XIII заявлял, что государство должно равным, точнее распределительным, образом заботиться об их интересах, так как все они работают вместе, и большая часть работы приходится на бедных, под которыми понимаются в первую очередь рабочие. Иоанн XXIII писал о необходимости взаимовыгодного сотрудничества работников и предпринимателей, указывая на то, что экономика развивается посредством взаимодействия хозяйствующих субъектов, и для улучшения такого взаимодействия их - предпринимателей и работников - следует объединить в определенные общества и снабдить их соответствующими правилами работы. В результате правительству будет легче добиться порядка и сбалансировать развитие хозяйства [22].
Итак, под органической реконструкцией хозяйства Ватикан понимал такое строение общества, при котором хозяйствующие субъекты автономно сотрудничают, решая все свои проблемы самостоятельно на каждом
уровне общественной иерархии в рамках существующего законодательства. Если же какое-то сообщество оказывалось не в состоянии решить проблему само, или для решения подобной проблемы этому сообществу не хватало необходимой компетенции, то на помощь должно было прийти государство как вышестоящий орган. Таким образом, государство не только поощряло субъектов хозяйства к развитию своей хозяйственной инициативы, служащей оплотом устойчивого экономического роста, но и делегировало работникам и предпринимателям социальную ответственность.
Список литературы
1 Rerum novarum, 1891, (6); Quadrogesimo anno, 1931, (45); Gaudium et spes, 1964, (69, 71); Centesimus annus, 1991, (31).
2 Hoeffner, J. Christliche Gesellschaftslehre. 8., erw. Aufl. Kevelaer, 1983. S. 195 - 196, 207.
3 Соколов Р. Е. История экономических учений: учеб. Пособие. М., 2007. С. 61-62.
4 Mater et magistra, 1961, (104 - 106); Peschke, K. - H. Social economy in the light of Christian faith. Trier, 1991. P. 27 - 28.
5 Mater et magistra, 1961, (107 - 109).
6 Messner, J. Das Naturrecht. Innsbruck - Wien - Muenchen, 1958. S. 861; Мольнау, К. А.; Шенебург К.-Г. Социологические основы клерикального фашизма /Против современной правовой идеологии империализма : сборник статей / под ред. В. А. Туманова. М., 1962; Ленин В. И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. М., 1976; Мартынов С. В. Позиция церковных кругов ФРГ в вопросе о «довооружении» НАТО в освещении западногерманской печати /Вопросы историографии германской истории в новейшее время. Вологда, 1982; Штерн И. И. Клерикальные экономические концепции на службе западногерманского империализма / Критика буржуазной политэкономии. М., 1967;
Великович Л. Н. Каски и сутаны (Религия на службе западногерманских империалистов). М., 1962
7 Hoeffner, J. Op. cit. S. 208 -212.
8 Hoeffner, J. Op. cit. S. 213 -214.
9 Rerum novarum, 1891, (2).
10 Centesimus annus, 1991, (40, 48).
11 Centesimus annus, 1991, (48).
12 Redemptorhominis, 1979, (17).
13 Centesimus annus, 1991, (46 - 47); Pacem in rerris, 1963, (70).
14 Gaudium et spes, 1964, (74); Hoeffner, J. Op. cit. S. 277-282.
15 Mater et magistra, 1961, (52, 54, 132); Pacem in terris, 1963, (62 - 63); Hoeffner, J. Op. cit. S. 257-259.
16 Mater et magistra, 1961, (137); Peschke, K. - H. Op. cit. P. 23-24, 29-34.
17 Octogesima adveniens, 1971, (46); Nell-Breuning, О. von. Gerechtigkeit und Freiheit. Grundzuege katholischer Soziallehre. Wien, 1980. S. 170; Nell-Breuning, O. von. Zur christlichen Gesellschaftslehre. Freiburg, 1954. S. 95; Peschke, K. - H. Op. cit. P. 29 - 30.
18 Mater et magistra, 1961, (55-58).
19 Peschke, K. - H. Op. cit. P. 30-32.
20 Peschke, K. - H. Op. cit. P. 32-34; Kluber, F. Katholische Eigentumslehre. Osnabrueck, 1968. S. 110.
21 Mater et magistra, 1961, (118); Pacem in terris, 1963, (46, 49, 51).
22 Rerum novarum, 1891, (2); Mater et magistra, 1961, (65 - 67).
