CC BY
3
ISSN 1026-5627
Русский орнитологический журнал 2024, Том 33, Экспресс-выпуск 2431: 2850-2853
Буробокая белоглазка Zosterops erythropleurus на Буреинском нагорье
Е.А.Медведева, М.Ф.Бисеров
Второе издание. Первая публикация в 2015*
В Приамурье буробокая белоглазка Zosterops erythropleurus распространена к востоку от 128-й параллели до устья Амура, к северу по реке Селемджа до 53° с.ш. (Степанян 1990). Таким образом, на Буреинском нагорье и близ него проходит северная и северо-западная граница ареала белоглазки. Несмотря на это, белоглазка является обычным или даже многочисленным видом пойменно-долинных лесов низкогорий и примыкающих к ним равнин практически по всему периметру Буреин-ского нагорья (Кистяковский, Смогоржевский 1964; Назаренко 1984; Воронов 2000; Аверин 2007; Колбин 2008; Колбин и др. 1997). Она редка лишь у юго-западной окраины нагорья (Антонов, Парилов 2010), отсутствует в его районах, расположенных севернее 53° с.ш., однако встречается по долине реки Тугур близ северо-восточных границ нагорья (Нечаев, Гамова 2009).
Во внутренних районах нагорья белоглазка спорадично распространена в нижней части бореально-лесного пояса, населяя пойменно-до-линные леса наиболее крупных рек (Бурея, Амгунь) и их притоков первого порядка, таких как Дубликан, Адникан, Ниман, Умальта и др. Коренные лиственнично-еловые и раннесукцессионные вторичные леса на местах рубок и пожаров по склонам гор она не заселяет (Бисеров 2003; Медведева 2000; Бисеров, Медведева 2003), однако гнездится в средне-сукцессионных вторичных лесах долин рек, по склонам южной экспозиции в антропогенно нарушенном ландшафте (район посёлков Чегдомын и Умальтинский), где отмечена до 600 м над уровнем моря.
Плотность населения буробоких белоглазок в начале гнездования во вторичных склоновых лесах у Чегдомына составляет в среднем за 8 лет наблюдений (2000, 2008-2014) 29.9 ос./км2 (18.8-169.4 ос./км2). в пойменных лесах Буреи у посёлка Чекунда (250 м н.у.м.) — 16.0 ос./км2 (Бисеров 2007). Таким образом, белоглазка в центральных районах Буреинского нагорья является обычным и местами многочисленным видом вторичных склоновых и пойменно-долинных лесов.
Весной в центральной части нагорья (район посёлка Чегдомын) белоглазка появляется поздно. Первые встречи по годам (результаты ежедневных маршрутных учётов птиц): 17 мая 2008, 21 мая 2009, 21 мая
* Медведева Е.А., Бисеров М.Ф. 2015. Обыкновенная белоглазка Zosterops erythropleura Swinh. на Буреинском нагорье // Алтай. зоол. журн. 9: 51-53.
2012, 20 мая 2014. Прилёт завершается в середине последней декады мая, но в 2010, 2011 и 2013 годах белоглазки в районе исследований появились только в первой декаде июня. К гнездованию, видимо, как и везде в северной части ареала (Бабенко 2000), белоглазки приступают в конце мая — начале июня. В долинах рек Дубликан, Чегдомын и Умальта белоглазка — фоновый гнездящийся вид пойменных лиственных лесов. На склонах гор гнездование отмечено только во вторичных смешанных лесах в окрестностях посёлка Чегдомын (440 м н.у.м.). Гнёзда в районе реки Дубликан обнаружены на следующих видах деревьев: берёза повислая Betulapendula - в верховьях Буреи это обычный вид древостоя хвойных лесов нижней части лесного пояса до 1000 м н.у.м.; черёмуха азиатская Padus avium - произрастает в подлеске долинных то-полевников, ельников, лиственничников до 950 м н.у.м.; ива сердцелист-ная Salix cardiophylla - составляет верхний подъярус долинных смешанных лесов до 1000 м н.у.м. (Борисов и др. 2000).
Отмеченные нами 18 июля слётки (Дубликан), сидевшие в кроне берёзы вплотную друг к другу, вероятно, покинули гнездо 2-3 дня назад, поскольку рулевые достигали 1.5-2 см (Бисеров, Медведева 2003).
Послебрачная линька у буробокой белоглазки полная. Возможно, у части особей в процессе послебрачной линьки остаются от прежней генерации несколько проксимальных второстепенных маховых перьев (Медведева 2000, 2006).
Линька начинается в гнездовой части ареала, последние стадии совпадают с осенней миграцией. Судя по датам начала линьки у взрослых птиц и массового появления слётков, гнездовой период и линька у данного вида во времени разобщены. Последовательность замены маховых перьев типична для большинства воробьиных птиц. Предположительно, сезон послебрачной линьки у белоглазок в центральных районах Буре-инского нагорья начинается в третьей декаде июля, у птиц из южных районов - на 5-7 дней раньше.
Постювенальная линька частичная (Медведева 2000, 2006). В ходе линьки у всех осмотренных молодых птиц не происходила замена перьев бокового отдела, рулевых, кроющих метапатагиальной складки, больших нижних кроющих первостепенных и второстепенных маховых, средних нижних кроющих первостепенных маховых. На остальных участках птерилий полнота линьки (Рымкевич и др.1987) изменялось в широком диапазоне. У буробокой белоглазки обнаружена одна из самых значительных вариаций полноты линьки среди воробьиных птиц России (0.002-0.67). Полнота линьки зависит от сроков её начала и, по-видимому, возраста линяющей птицы. Максимальные значения этого показателя (0.67) имели особи, начавшие линьку в июле - начале августа. Именно у таких птиц отмечена замена наибольшего числа маховых перьев (сменились 6-11 и 18-е). Линька маховых перьев наблюдалась у
12 из 33 осмотренных белоглазок. У птиц, начавших линьку в июле — начале августа (п = 7), смена маховых отмечена у 85%. У молодых, вступивших в линьку позже (п = 26), замена маховых имела место только у 20% особей и ограничивалась линькой 9-го, 10-го маховых перьев. По нашим наблюдениям, незначительная часть молодых птиц покидает места рождения в юношеском пере и линяет на путях миграции или зимовке.
Сезон постювенальной линьки в центральных районах Буреинского нагорья начинается в середине-конце последней декады июля, в южных — в третьей декаде июля и длится до конца осеннего пролёта.
К концу первой декады августа белоглазки уже отмечались в стаях до 20-30 особей в кронах высоких тополей и ив. Они активно питаются ягодами черёмухи Маака Padus maackii. В желудках 4 добытых в это время взрослых и молодых белоглазок находились плоды черёмухи Маака и остатки жуков-листоедов. Плоды этой черёмухи встречались в питании белоглазок до середины сентября.
В послегнездовой период белоглазки совершают дальние разлёты. К концу августа радиус послегнездовых кочёвок увеличивается, в том числе и в северном направлении. Так, 8-10 сентября 2010 стайка белоглазок из 8-12 особей зарегистрирована на высоте 500 м н.у.м. в районе устья реки Серегекта (левый приток Буреи) в 13 км ниже слияния рек Левая и Правая Бурея. Белоглазки склёвывали тлей с обратной стороны листьев рябины.
В период кочёвок в бассейне Буреи белоглазки проникают в её верховья, поднимаясь практически до верхних границ бореально-лесного пояса. Так, в августе 2014 года в верховьях реки Ниман (правый приток Буреи) на высоте 1000 м н.у.м. по долине реки встречена группа белоглазок из 5 птиц. В том же году 31 августа и 3 сентября в 9 км выше устья реки Имганах (приток Левой Буреи) на высоте около 700 м н.у.м. в высокоствольных (до 15-20 м) пойменных чозенниках отмечены 2 стайки по 5-8 буробоких белоглазок. По реке Ниман (правый приток Буреи) в августе 2014 года стайка белоглазок встречена на устье ключа Павловский на высоте 1000 м н.у.м.
Осенний пролёт происходит с последней декады августа по вторую декаду сентября. В районе реки Дубликан последняя встреча белоглазки зарегистрирована 18 сентября. Севернее, в районе посёлка Чегдомын последние встречи в 2007 году — 12 сентября (Волков, Атрохова 2008). По нашим наблюдениям, в 2011 году - 14 сентября, в 2012 - 8 сентября, в 2014 — 11 сентября, но единично белоглазки отмечались ещё 34 дня. В 2014 году большинство белоглазок исчезли 11 сентября.
Следует указать, что масштабное проникновение буробокой белоглазки во внутренние районы Буреинского нагорья и высокая численность этого вида у границы ареала во многом являются следствием ант-
ропогенного воздействия на природную среду нагорья. А.А.Назаренко (1999, 2008) пришёл к выводу о том, что в целом современный ареал буробокой белоглазки сформировался во многом благодаря антропогенным преобразованиям среды.
Литератур а
Аверин А.А. 2007. Птицы // Позвоночные животные государственного заповедника «Ба-
стак». Биробиджан: 24-55. Антонов А.И., Парилов М.П. 2010. Кадастр птиц Хинганского заповедника и Буреинско-
Хинганской (Архаринской) низменности. Хабаровск: 1-104. Бабенко В.Г. 2000. Птицы Нижнего Приамурья. М.: 1-724.
Бисеров М.Ф. 2007. Влияние антропогенных изменений на фауну и население птиц таёжных лесов Хингано-Буреинского нагорья // Тр. заповедника «Буреинский» 3: 7-19. Бисеров М.Ф., Медведева Е.А. 2003. Материалы по орнитофауне Дубликанского заказника
(центральная часть Буреинского хребта) // Тр. заповедника «Буреинский» 2: 97-107. Борисов Б.И., Думикян А.Д., Кожевников А.Е., Петелин Д.А. 2000. Сосудистые растения Буреинского заповедника (аннотированный список видов) // Флора и фауна заповедников. М., 87: 1-100.
Брунов В.В., Бабенко В.Г., Азаров Н.И. 1988. Население и фауна птиц Нижнего Приамурья
// Птицы осваиваемых территорий. М.: 78-110. Волков С.Л., Атрохова Т.А. 2008. Осенний пролёт птиц в окрестностях посёлка Чегдомын в
2007 г. // Тр. заповедника «Буреинский» 4: 113-120. Воронов Б.А. 2000. Птицы в регионах нового освоения (на примере Северного Приамурья). Владивосток: 1-168.
Колбин В.А., Бабенко В.Г., Бачурин Г.Н. 1994. Птицы // Позвоночные животные комсомольского заповедника: Флора и фауна заповедников. М., 57: 13-42. Колбин В.А. 2008. Население птиц Комсомольского и Норского заповедников // Сб. статей
к 10-летию Норского заповедника. Благовещенск; Февральск: 106-133. Медведева Е.А. 2000. Линька буробокой белоглазки Zosterops erythropleura на северной
границе ареала // Рус. орнитол. журн. 9 (110): 3-8. ЕБ№ JQQVNT Медведева Е.А. 2006. Разнообразие сценариев постювенальной линьки буробокой белоглазки Zosterops erythropleura на севере ареала // Орнитологические исследования в Северной Евразии. Ставрополь: 343-344. Назаренко А.А. (2008) 2018. Великое в малом: нетривиальная динамика популяции, ареала и направленности сезонных миграций у буробокой белоглазки Zosterops erythro-pleurus в Х1Х-ХХ столетиях (о коллизии региональное биоразнообразие — хозяйственная деятельность) // Рус. орнитол. журн. 27 (1555): 168-193. ЕБ№ УЬБЛОЯ Назаренко А.А. (1999) 2022. Хозяйственная деятельность человека как фактор роста биоразнообразия фаун и сообществ птиц на восточной окраине Азии: приглашение к дискуссии // Рус. орнитол. журн. 31 (2158): 575-585. ЕБ№ Назаренко А.А. (1984) 2024. О птицах окрестностей посёлка Экимчан, крайний восток Амурской области, 1981-1983 годы // Рус. орнитол. журн. 33 (2392): 709-716. ЕБ№ Ш^СХ Нечаев В.А., Гамова Т.В. 2009. Птицы Дальнего Востока России (аннотированный каталог). Владивосток: 1-564. Кистяковский А.Б., Смогоржевский Л.А. 1964. О границе китайского орнитофаунистиче-
ского комплекса на реке Бурея // Научн. докл. высшей школы. Биол. науки 3: 26-29. Степанян Л.С. 1990. Состав и распределение птиц фауны СССР. М.: 1-746. Рымкевич Т.А., Могильнер А.И., Носков Г.А., Яковлева Г.А. 1987. Новые показатели для характеристики линьки воробьиных птиц // Зоол. журн. 66, 3: 444-453.
