CC BY
18
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
В.А. Кожевников
Буддизм в сравнении с христианством
Опубликовано:
Христианское чтение. 1911. № 1. С. 23-37.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
Буддизмъ въ сравненіи съ христіанствомъ*).
Составъ и характерныя черты буддійскаго священнаго писанія.
»ЗЪ вышеизложеннаго видно, что ни глубокая древность буддійскаго священнаго писанія, ни настойчивое признаніе его авторитета, ни, наконецъ, внѣшняя заботливость
о его цѣлости и неприкосновенности не обезпечили и
( не сохранили подлиности и чистоты его въ тѣхъ письменныхъ памятникахъ и въ тѣхъ редакціяхъ текстовъ, которые дошли до насъ. Изъ бѣглаго очерка исторіи священныхъ книгъ буддизма мы могли убѣдиться, что самыя старанія буддистовъ возвеличить авторитетъ своихъ священныхъ писаній предполагаемою древностью ихъ, непрерывностью церковнаго преданія, санкціей соборовъ и приписываніемъ, если не всего канона, то важнѣйшихъ и многочисленныхъ частей его, самому Буддѣ, не только не укрѣпляютъ увѣренности во всемъ этомъ, но, наоборотъ, ослабляютъ и расшатываютъ еѳ. Если еще въ далекія отъ насъ времена «одаренный разборчивымъ умомъ Васумитра, принявшись со тщательнымъ изслѣдованіемъ за очищеніе различныхъ ученій, волновавшихъ (буддійскій) міръ», пришелъ къ заключенію, что «слово Будды заключается во всѣхъ сочиненіяхъ, признаваемыхъ раздѣлившимися школами, но что слово это находится въ этихъ сочиненіяхъ какъ золото въ пескѣ» ‘),—то тѣмъ болѣе должны мы теперь согласиться
-) Продолженіе. См. Хр. Чт. 1910, декабрь.
Ваеумитра. „Колесо, утверждающее различіе главныхъ мнѣній“ у Васильева. I, 224.
IY
со сходнымъ выводомъ Ольденберга по тому же вопросу: «въ общемъ, у насъ есть солидныя основанія признать, что главныя идеи священныхъ текстовъ были высказаны самимъ Буддою, а нѣкоторыя мѣста изложены, вѣроятно, въ буквальныхъ его выраженіяхъ»; но «выдѣлить болѣе древніе и болѣе поздніе элементы въ сборникахъ рѣчей Будды мы можемъ лишь въ очень немногихъ случаяхъ и то лишь съ болыиею или меньшею достовѣрностью» 2).
Указанія самихъ текстовъ на подлинныя рѣчи Учителя, въ отличіе отъ позднѣйшихъ добавленій, слишкомъ рѣдки и недостаточны 3). Принято думать, что разсѣянныя въ разныхъ частяхъ гіалійскаго канона краткія метрическія изреченія («гатты») принадлежатъ самому Буддѣ; предполагаютъ далѣе, что ихъ собирали и старательно хранили въ памяти еще при жизни его, и будто вскорѣ послѣ его кончины текстъ этихъ стиховъ былъ окончательно закрѣпленъ 4). Но въ главномъ сборникѣ гаттъ, въ «Пѣсняхъ монаховъ и монахинь» (Thera— Theri-gatha) эти остатки и отрывки первоначальныхъ изреченій Готамы перемѣшаны съ гаттами его учениковъ и ученицъ составителями этой изумительной аскетической антологіи, части которой, по свидѣтельству комментарія къ ней. оформились окончательно лишь во времена Бимбисары, отца Ашоки, а въ канонъ вступили будто бы не ранѣе паталипутрскаго собора 5). Допустимъ также съ Ольденбергомъ и Нейманномъ, что Суттапитака и Винайя возникли одновременно и могутъ быть, въ своихъ основахъ, возведены до самого Будды 6), или, выражаясь съ меньшею увѣренностью, но съ большею надежностью, что за древнѣйшія части палійскаго канона можно признать Пратимокшу, Дгаммаиаду, Сутту-Нипату метриче-
2) Ольденбѳргъ. Будда. М. 1900, 204.
3) Таковы, напр.; Sammyuttanikayo. XX, 7. ed. L. Feer. London 1884 sqq. Majjhimanikäyo. 75. Rede. II, 275—277 перевода Нейманна. Очень убѣдительный списокъ подливныхъ, любимыхъ сравненій и уподобленій, употреблявшихся Готамою въ его рѣчахъ, находимъ въ Cullavag’K I, 32,2. •Sacr. Books. XVII, 378—379; cp. Majjhimanikäyo 22 Rede. I, 217 ff. и 54 Rede, II, 37 ff.
4) Die Lieder der Mönche und Nonnen Gotamo Buddho’s aus der Theragätha und Therigatha übersetzt von Neumann. Berlin, 1899. Vorrede. V.
5) Dighanikäyo, edited by Rhys Davids and Estlin Carpenter. London, 1889. I, 204 и Samanta—päsädikä by Buddhaghosa (in Sutta—Vibhänga 1,283).
°) Oldenberg. Vinaya. London, 1879 I. p: X sq. Neumann. Buddhistische Anthologie. Leiden. 1892, XI.
скія части Джатакъ, да часть суттъ «Средняго Собранія» 7), или признаемъ, на основаніи доказательствъ эпиграфическихъ, что существованіе Суттапитаки въ видѣ пятерного сборника можно считать установленнымъ уже въ III вѣкѣ до Р. Хр. 8),— все же, послѣ указанныхъ выше, позднѣйшихъ добавленій и измѣненій,—какъ отличить подлинное и первоначальное, какъ (вспоминая слова Васумитры), «извлечь золото, затерянное въ пескѣ», даже изъ памятниковъ несомнѣнно архаическихъ, напримѣръ, изъ «Книги великой кончины», этой, быть можетъ, въ нѣкоторыхъ ея частяхъ древнѣйшей изъ всѣхъ суттъ, и, однако, относящейся, въ ея настоящей редакціи, по мнѣнію отдѣльныхъ знатоковъ, къ вѣку Ашоки?.. 9) Какъ многое изъ выдаваемаго буддистами за первоначальное убѣдительно опредѣлено европейскою ученою критикою какъ позднѣйшее! и нельзя считать невозможнымъ (замѣчаетъ Ольденбергъ), хотя нельзя признать и вполнѣ вѣроятнымъ, что, при дальнѣйшихъ работахъ, ислѣдователи выдѣлятъ и еще болѣе молодые элементы, чѣмъ это имъ удавалось до сихъ поръ 10).
Подводя итогъ этой существенно важной сторонѣ буддизма, мы въ правѣ вывести заключеніе, что, при сравненіи его священнаго писанія съ христіанскимъ, рѣшительное и огромное преимущество должно быть признано за вторымъ. Въ этомъ сравненіи, особенно важномъ и поучительномъ при томъ широкомъ развитіи и нерѣдкомъ обостреніи въ отрицательномъ смыслѣ, которое получалъ за послѣднюю четверть вѣка вопросъ
7) Dutoit. Das Leben des Buddha. Leipzig, 1906, XXI—XXII.
8) Biihler въ своемъ изслѣдованіи о ступѣ въ Санди (Epigraphia Indica. II, 93) и Hultzsch въ Zeitschrift der Morgcnländischen Gesellschaft. XL, 75, обратили вниманіе на то, что встрѣчающіяся среди надписей этого памятника выраженія: „sutätikini или sötätikini“ были уже и раньте истолкованы какъ обозначающія „женщинъ, читающихъ суттанты или „сутры“, а слово „dhamakathika“—чтеца дгаммы“, но что остававшееся до сихъ поръ темнымъ выраженіе „pachanekayika“,сходное съ „pachanekäyika“ бгаргутскихъ надписей и съ санскритскимъ „pänchanaikäyika*, обозначаетъ „знающаго пять никаій“, то-есть, всѣ пять отдѣловъ Сутта—пи таки. Терминъ этотъ такимъ образомъ доказываетъ существованіе всѣхъ этихъ сборниковъ уже во времена построенія Санчской ступы, то-есть въ III вѣкѣ, судя по тождеству алфавита ея надписей съ алфавитомъ надписей Ашоки. Neumann въ Vorrede, XII—XIII къ его Baddhistische Anthologie. Leiden. 1892.
*) Copleston. Buddhism in Maghadha and Ceyloni 169—170.
**) Ольденбергъ. 1. c.
о составѣ и происхожденіи новозавѣтнаго канона, два контраста яркими чертами отдѣляютъ буддизмъ отъ христіанства: съ одной стороны—настойчивость и торопливость, съ которыми буддизмъ силится санкціонировать и канонизировать свои священныя книги, а съ другой—доказанная несостоятельность результатовъ этихъ стараній. Ученики Готамы, отказавшись отъ исполненія его завѣта: «свободно испытывать ученіе, да не будетъ оно принято изъ-за одного только уваженія къ Учителю» “), поспѣшили, какъ мы видѣли, объявить неизмѣнными не только содержаніе ученія, но и самую форму выраженія его, канонизировать священные тексты братскимъ рѣшеніемъ, которому не замедлили придать значеніе сначала—мѣстно-соборное, а потомъ и вселенское. Каждое послѣдующее добавленіе и разъясненіе дгаммы и винайи, какъ было указано, претендовало утвердить и узаконить себя, хотя бы и апокрифически, хотя бы и подложно, тѣмъ же, будто бы авторитетнымъ способомъ, выдавая позднѣйшія прибавки за изначальное, за подлинное ученіе самого Будды и влагая значительную часть текстовъ въ уста его самого * 12). Но весь этотъ искусственно созданный аппаратъ внѣшнихъ признаковъ каноничности и авторитетности не уберегъ буддійскія священныя писанія отъ непрерывнаго роста въ теченіе многихъ вѣковъ, пока канонъ не превратился въ огромную массу разновременныхъ текстовъ, въ которой, подъ грузными наслоеніями позднѣйшихъ временъ, едва возможно отграничить немногое первоначальное и подлинно исходящее отъ самого Будды.
Въ полную противоположность этой тенденціи къ скорѣйшей канонизаціи многочисленныхъ писаній и къ искусственному уравненію очень разноцѣнныхъ составныхъ частей буддійскаго канона, въ первохристіанствѣ наблюдается процессъ какъ разъ обратный: никакой торопливости въ возведеніи священныхъ книгъ въ законченный, незыблемый сводъ; никакого умышленно-форсированнаго и тенденціознаго признанія ихъ общеобязательности путемъ внѣшняго закрѣпленія ихъ авторитета, канонизаціею по приговору церковной власти. Не-
”) Mahäparanibbäna—sutta VI, 6. 7.
**) Обыкновенное начало еуттъ таково: »вотъ что я слышалъ: когда Благословенный (или Вполнѣ просвѣщенный и т. п.) пребывалъ тамъ-то, ®нъ сказалъ“... Обычное окончаніе поученій*, „такъ говорилъ Благословенный“.
принужденно, свободно и непредубѣжденно, искренне, въ отвѣтъ на внутренія потребности развивающагося христіанскаго ученія 13), но вмѣстѣ съ тѣмъ въ отвѣтъ и на постороннія историческія вліянія на это развитіе (главнымъ образомъ въ отвѣтъ на гностицизмъ и въ особенности на монтанизмъ 14), естественно подготовлялась и постепенно 15 16) росла потребность въ отграниченіи извѣстныхъ священныхъ книгъ, по внутренней цѣнности и авторитетности ихъ, отъ многихъ другихъ и въ признаніи только за ними однѣми каноническаго значенія. Въ противоположность буддизму, заговорившему о канонѣ тотчасъ же послѣ смерти своого основателя, а можетъ быть, еще и при жизни его,—христіанство, на первыхъ порахъ, являетъ намъ примѣръ широкой свободы выбора и отношенія къ тѣмъ новымъ книгамъ, которыя хотя и считались священными въ силу своего содержанія и назидательной цѣли, но за которыми значеніе исключительно-авторитетнаго Священнаго Писанія въ строго каноническомъ смыслѣ еще не было общепризнано.
13) Въ этомъ смыслѣ Гарнакъ, правда, сильно преувеличивающій эту сторону процесса развитія канона, приходитъ къ слѣдующей утрированной формулировкѣ: „исторія происхожденія Новаго Завѣта есть глава исторіи догматовъ“. Harnack. Das Neue Testament um das Jahr 200. Freiburg i. B. 1889, 112.
u) На рѣшающемъ значеніи монтанизма особенно настаиваетъ Цанъ (Gesell, d. N. Т. Kanons. Erlangen, 1888 ff. I, 1, 3 ff и 20—22. Лейтпольдъ (Gesch. d. N. T. Kanons. 1 Theil. Leipzig, 1907, 50), считая преувеличеніемъ гипотезу Цана (op. cit. 4 ff. и 21—22) о томъ, что мон-танисты къ уже будто бы сложившемуся въ эту пору въ каноническій сводъ Новому Завѣту прибавили свой, третій, „новѣйшій завѣтъ“, полагаетъ, что „весь монтанизмъ былъ бы почти невозможенъ, если бы (въ эту пору) уже существовалъ каноническій Н. 3.“, но тѣмъ не менѣе признаетъ, что, именно въ противоположность монтанизму, церковь ощутила необходимость „выставить свой Н. 3., как> Священное Писаніе, въ качествѣ законченной величины“. Къ сходному выводу при-
ходитъ и Harnack. Das N. Т. um das Jahr 200, 31—32, впадая, однако, въ противоположную Цановой догадкѣ крайность, будто „Н. 3. вовсе не имѣлъ исторіи, предшествующей повороту интереса къ священнымъ писаніямъ. вызванному борьбою съ гностицизмомъ и монтанизмомъ“ (ibid. 110).
16) Гарнакова теорія „повсемѣстно-внезапнаго появленія Новаго Завѣта, какъ законченнаго каноническаго цѣлаго“ (Das N. Т. um das Jahr 200, 110), встрѣтила очень основательныя возраженія, напр., со стороны W. Sanday. Inspiration. Eight Lectures on the Early History and Origin of the Doctrine of Biblical inspiration. London. 1908. 6-th impression, 12 sqq. и 61 sqq.
Христіанство вообще не было велерѣчивою и книжною религіей. въ отличіе отъ ученія словообильнѣйшаго Готамо-Будды и много писавшаго Магомета и учениковъ его. Христосъ не оставилъ письменныхъ твореній и отличался краткостью и сжатостью Своихъ содержительнѣйшихъ божественныхъ поученій; а изъ апостоловъ, столь неутомимо проповѣдывавшихъ и наставляющихъ, писали лишь немногіе, да и тѣ—мало 1В) и такъ же—кратко. Даже значительно позднѣе письменная дѣятельность первохристіанъ продолжала носить характеръ, если не случайный, то все же лишь вспомогательный “). И эта изначальная некнижность христіанскаго ученія зависѣла не отъ тѣхъ, вышеуказанныхъ техническихъ препятствій, которыя заставляли и первобуддизмъ ограничиваться устными поученіями вмѣсто письменныхъ. Первобуддизмъ былъ безкниженъ противъ воли, за отсутствіемъ или несовершенствомъ вещественныхъ пособій письменности; но ученіемъ именно книжнымъ, многословнымъ и не легко доступнымъ онъ хотѣлъ быть, и былъ имъ съ самаго начала, и желаніе это онъ оправдалъ и узаконилъ. Первохристіанство, наоборотъ, не только по личному составу своихъ провозвѣстниковъ, но и по внутреннимъ свойствамъ своего духа, не чувствовало ни потребности, на призванія къ книжности, къ ученой мудрости, къ философскому совопросничествѵ, хотя и было современно вѣку, богатому всемъ этимъ; оно хотѣло быть не словомъ, а дѣломъ покаянія и спасенія, не отвлеченною и не школьною, а непосредственно жизненною, активною, фактическою проповѣдью, нестолько словомъ, сколько подвигомъ. Оттого и слово его не было подобно умозрительнымъ и дискурсивнымъ хитросплетеніямъ буддійскихъ суттъ, пригодныхъ лишь для немногихъ: оно было «свѣтомъ, просвѣщающимъ всѣхъ», сло- *
1С) Изъ писавшихъ, Петръ и Іоаннъ въ Дѣян. IV, 13 названы „люд-ми некнижными и простыми“. Изъ новѣйшихъ разслѣдователей „литературной“ стороны первохристіанства Дейсманъ (Licht vom Osten. Tübingen, 1908, 172—173) даже въ an. Павлѣ подчеркиваетъ (съ полнымъ одобреніемъ) недостатокъ публицистической преднамѣренности, полное отсутствіе писательской позировки и пренебреженіе звонкою фразою (завзятаго) стилиста“: Jesus von Nazareth ist ganz unliterarisch... ebenso unliterarisch sind seine Apostel (172)... Der Ap. Paul ist noch kein Mann der Literatur“. 167.
17) Цѣнныя указанія въ этомъ направленіи даетъ работа Wehofer.a. Untersuchungen zur altchritlichen Epistolographie. Wien, 1901.
вомъ дѣятельнымъ, словомъ, плотью бывшимъ въ благодатномъ подвигѣ жизненнаго перерожденія, доказуемаго не полнотою или правильностью умозаключеній, а плодами праведности.
Вотъ почему не буква Писанія, а непосредственное свидѣтельство «въ духѣ и силѣ» было для первохристіанъ высшимъ доказательствомъ истины и ихъ первымъ авторитетомъ 18 19). Если уже и сначала, рядомъ съ непосредственнымъ откровеніемъ, безъ колебаній, они признавали авторитеты ветхозавѣтнаго Священнаго Писанія 1а), то именно потому, что то было «твердое пророческое слово», явленное въ силѣ духа и въ истинѣ исполненія, и подтвержденное признаніемъ Самого Христа и апостоловъ. Оно было для первохристіанъ Священнымъ Писаніемъ въ строгомъ смыслѣ слова 19а) и сначала—даже только оно одно. Цѣнность и авторитетъ Ветхаго Завѣта не подвергались въ этой средѣ сомнѣнію, и исключительныя попытки поколебать ихъ, сдѣланныя древнѣйшими гностиками да маркіонитами 20), потерпѣли въ церковныхъ кругахъ рѣшительную неудачу: онѣ побудили церковь утверждаться не только на новозавѣтныхъ писаніяхъ, но и на «Законѣ
18) Weinei. Die Wirknngen des Geistes und der Geister im nachapostolischen Zeitalter. Freiburg i. B. 1899, 30: „всѣ различныя группы доказательствъ новой религіи сводились въ концѣ концовъ на духъ“. Ср. Gunkel. Die Wirknngen des Heil. Geistes nach der populären Anschauung der apost. Zeit u. der Lehre des Apostels Pauls: 2 Aufl. 1899. Haupt. Zum Verständniss des Apostolats im N. T. Halle, 119, 129—135 (по отношенію къ обоснованію авторитета апостольскаго). Очень рѣшительное приведеніе всей высшей истины къ первоисточнику ея—къ непосредственному дѣйствію Духа Божія, находимъ у Татіана. Рѣчь противъ эллиновъ. 13 и 15.
19) Zahn. Gesch. d. N. Т. Kanons. I, 1, 85. Leitpoldt. I, 28, 15.
19a) Diestel. Geschichte des Alt. Testaments in des Christ. Kirche. Jena. 1869. П. И. Соколовъ. Исторія ветхозавѣтныхъ писаній въ христіанской Церкви. Москва, 1886.
20) Только ранніе гностики рѣзко пренебрежительно относились къ В. Завѣту: совопоставленія у Liechtenhahn. Die Offenbahrung im Gnosticis-mus. Göttingen, 1901, 56 ff. Валентинъ уже признавалъ нѣкоторыя части „Закона и пророковъ“, а нѣкоторыя отрицалъ, или, выражаясь словами Тертуліана (Advers. omn. haer. с. 4), „порицая нѣкоторыя части, не одобрялъ всѣ“. Доказательство сходнаго, очень смѣлаго, но небезуеловно отрицательнаго отношенія къ В. 3. ученика Валентина Птолемея—его письмо къ Флорѣ у Епифанія: Epiph. XIII (XXXIII) гл. 3—7. Отношеніе Бардесанакъ В. 3. болѣе умѣренное. Hilgenfeld. Die Ketzergeschichte des Urchristenthcm?. Leipzg 1884, 521 и Liechtenhahn. 65.—0 радикально отрицательныхъ замыслахъ Маркіона противъ В. Завѣта—Tertullian. Adv. Hare. I, 19, IV. I.
и пророкахъ» 21), считать ихъ достояніемъ не евреевъ лишь, но и христіанъ, даже ихъ достояніемъ по преимуществу 22), вводить многое изъ Ветхаго Завѣта въ ученіе, въ богослуженіе и въ нравственный житейскій обиходъ 23).
И однако, несмотря на все это, въ раннюю пору христіанства даже и ветхозавѣтное Писаніе, по крайней мѣрѣ въ томъ составѣ, какое оно имѣло въ еврейскомъ канонѣ, авторитетными представителями Церкви почти никогда еще возводилось въ окончательно опредѣлившійся, неизмѣнный священный канонъ самой Церкви: лишь медленно и постепенно Церковь сузила и закрѣпила границы самого ветхозавѣтнаго канона. Если до насъ не дошло свѣдѣній объ отношеніи къ нему въ этомъ смыслѣ палестинскихъ іудео-христіанскихъ общинъ, столь консервативныхъ къ еврейскимъ преданіямъ, то мы имѣемъ слишкомъ достаточныя свидѣтельства о томъ, что у общинъ, составившихся изъ язычниковъ и воспринявшихъ ветхозавѣтныя писанія въ духѣ александрійскихъ традицій, отношеніе къ составу и границамъ канона было очень свободное, очень растяжимое. Не даромъ образованнѣйшіе отцы и учители Церкви, происходившіе изъ такихъ общинъ, Мелитонъ Сардійскій, Оригенъ, Кириллъ Іерусалимскій, Епифаній, Іеронимъ, знакомые съ еврейскимъ канономъ и съ его зафиксированнымъ составомъ, не рѣшались дѣлать его предѣлы общеобязательными для ветхозавѣтнаго канона, признававшагося Церковью. Противорѣчіемъ такой нормировкѣ неизбѣжно оказалось бы неоднократно встрѣчавшееся въ первохристіанствѣ причисленіе къ Священному Писанію нѣкоторыхъ книгъ, невключен-
21) Въ зтомъ смыслѣ ссылаются на „божественныя древнѣйшія книги“ (ветхозавѣтныя) Татіанъ Adv. Graec. 29, 30, etc.; Іустинъ—1 Апологія, 28, 59, и особенно .Діал. съ Триф. 29; Ѳеофилъ Антіох. къ Ав-толику, III, 1.
22) Такъ уже въ Посланіи Варнавы, гл. 4: „Завѣтъ іудеевъ есть и нашъ; онъ—только нашъ, потому что они потеряли то, что получилъ Моисей“. Тертулліанъ называетъ „книги іудеевъ“ „нашими“ (христіанскими) книгами. Testimon. anim. с. 1 и 5.
23) „Церковь пріемлетъ вмѣстѣ съ древнимъ закономъ и пророками Евангеліе и посланія апостоловъ. Вотъ источники, откуда почерпаетъ она вѣру свою“ и т. д. Tertull. lie praescrip. liaer. 36. Ср. похвалы Климента Александрійскаго (Stromat. I, с. 26) „божественному законодательству“ Моисея, какъ пригодному въ высокой степени, въ цѣломъ своемъ составѣ, для нравственнаго воспитанія и для „законодательной мудрости“.
ныхъ въ него еврейскимъ канономъ 24); а очень сильное предрасположеніе учителей Церкви къ несовнадавшему съ послѣднимъ въ своемъ объемѣ переводу 70 толковниковъ 25) ярко свидѣтельствуетъ о нечуждой этой порѣ наклонности къ растяжимости понятія о границахъ ветхозавѣтнаго канона 26).
Если, такимъ образомъ, столь свободнымъ до сравнительно поздняго времени оставалось отношеніе даже къ составу ветхозавѣтнаго писанія, въ общемъ считавшагося законченнымъ, то тѣмъ менѣе могла быть свойственна ранней порѣ развитія христіанскаго самосознанія настойчивость въ опредѣленіи и утвержденіи границъ свода новыхъ священныхъ книгъ. Не могло быть этой потребности потому уже, что для первохристіанъ высшимъ авторитетомъ вообще были не какія-либо писанія о Христѣ и Его ученіи, а непосредственно само слово Христово, благоговѣйно и твердо хранимое слышавшими Его и тѣми, кому, отъ очевидцевъ и слушателей, оно было передаваемо въ непрерывномъ преданіи. То былъ авторитетъ изначальный и ни съ чѣмъ несравнимый по своему источнику, какъ и ни съ чѣмъ неисоизмѣримый по цѣнности и достоин- 21
21) Посланіе au. Іуды ссылается на книгу Вознесенія Моисея, какъ на авторитетный источникъ, и на книгу Еноха, какъ па настоящее пророчество. Такое же значеніе („Писанія“) придавали послѣдней авторъ Посланія Варнавы (IV, 3 и XVI, 5), Ириней (IV, 16, 2) и Тертулліанъ, называющій Еноха „древнѣйшимъ пророкомъ“ De idolatr. 15, cl. 4, и De cult, foemiu. II, 10) и защищающій каноничность и подлинность этой книги, несмотря на исключеніе ея изъ канона еврейскаго. Do cnlt. foe-niin. I, 3. Cp. Lawlor. Early citations from the book of Enoch въ Journal of Philology. 1897, 164 sqq. „Енохъ былъ, кажется, особеннымъ любимцемъ христіанской литературы“, замѣчаетъ Volz. Jüdische Eschatologie von Daniel bis Akiba. Tübingen, 1903, 194. Cp. Kautsch. Die Apokryphen nud Psendepigraphen des Alt. Tessaments. И. B. Tübingen, 1900, 217—219.— Посланіе Варнавы (XII, 1.) ссылается на 3-ю (по Вульгатѣ—4-ю) книгу Ездры, какъ на пророческую, а Ермъ (Пастырь. Видѣнія. II, 3) въ томъ же смыслѣ—на книги Елдада и Модата.
35) Наир., Іустинъ. 1 Аполог. 31. Разговоръ съ Трифон. 71 и 84 и Ириней III, 21, 2—3. О вліяніи перевода LXX на увеличеніе объема содержанія текста священныхъ книгъ В. Завѣта—Корсунскій. Переводъ LXX; его значеніе въ исторіи греческаго языка и словесности. С.-Троицкая лавра, 1897, 99. Соколовъ. Исторія ветхозав. писаній, 63 и слл.
*6) Проявленія этой наклонности по отношенію къ частямъ текста у Іустина, Dial. е. Tryph. 71 sqq.; по отношенію къ цѣлымъ книгамъ—у Тертулліана. De cult, foemiu. I, 3; здѣсь-же—крайнее мнѣніе въ этомъ направленіи: „каждое писаніе, полезное для назиданія, вдохновлено Богомъ“.
ству. Вѣрнымъ отзвукомъ этого преобладающаго настроенія является признаніе ІІапія Іерапольскаго въ предисловіи къ его «Изъясненію Господнихъ изреченій», сборнику, въ которомъ онъ задался цѣлью изложить познанное «отъ старцевъ, держащихся заповѣдей, преданныхъ отъ Господа... и происходящихъ отъ самой Истины». «Я полагаю», говоритъ онъ, «что книжныя свѣдѣнія не столько принесутъ мнѣ пользы, сколько живой и болѣе внѣдрящійся голосъ» 2Г). Другой ранній (ок. 180 г.) обслѣдователь вселенскаго преданія, Егезиппъ, нашедшій «у всѣхъ одно и то же ученіе», такъ формулируетъ свой конечный выводъ объ авторитетахъ, которыми направлялся тогдашній христіанскій міръ: «въ каждомъ преемствѣ и въ каждомъ городѣ все шло такъ, какъ проповѣдуютъ законъ, пророки и Господь» 28), иными словами: и здѣсь живое преданіе непосредственнаго слова Христова, а еще не сводъ новозавѣтныхъ книгъ возведены, рядомъ съ Ветхимъ Завѣтомъ, въ высшій и нормирующій жизнь церкви авторитетъ. Предшествуя, какъ по времени, такъ и по качеству, всякому писанію, онъ оставался высшею нормою ученія и поведенія до той поры, пока гибельное, даже для наиболѣе любвеобильной памяти время не заставило прибѣгнуть къ посредствующей помощи, къ записи того, что доселѣ сохранялось преимущественно живою передачею изъ устъ въ уста. Но именно сознаніе нерав-нозначительности письменнаго пересказа съ самимъ Божественнымъ словомъ побуждало цѣнить изложеніе дѣяній и рѣчей Христа не потому, что это изложеніе находилось въ священныхъ книгахъ, а потому что излагаемыя событія и рѣчи были во-исти-ну Христовыми, согласно еще неугасшему, общепризнанному свидѣтельству основного церковнаго преданія. Не форма, не вещественная сторона Писанія, а содержаніе и духъ дѣлали его Священнымъ Писаніемъ; и духъ несоизмѣримо преобладалъ по своему значенію надъ формою въ воспріятіи внимавшихъ ему.
Неудивительно, слѣдовательно, что въ эту пору пламенной вѣры въ непосредственныя откровенія, въ еще продолжающіяся проявленія ихъ въ «новыхъ пророчествахъ», въ пору, когда на свидѣтельствѣ «въ духѣ и силѣ» главнымъ образомъ утверждалась и самая проповѣдь христіанства, само апостоль- 2
2І) Евсевій. Ц. И. III, 39, 4. гв) Тамъ же, IV, 22. 3.
ство 2®),—неудивительно, что въ эту пору не могло еще быть насущной потребности въ нормировкѣ ученія и поведенія путемъ установленія строго опредѣленнаго, законченнаго свода писаній. Характернымъ фактомъ, подтверждающимъ это настроеніе первохристіанства, является раннее и охотное признаніе за Священное Писаніе именно книгъ эсхатологическаго, апокалипсическаго содержанія, считавшихся яркимъ выраженіемъ духа пророческаго, то-есть, непосредственнаго откровенія 30). Этотъ фактъ даже подалъ нѣкоторымъ историкамъ новозавѣтнаго канона поводъ къ слишкомъ смѣлому заключенію, будто «зачатками его, древнѣйшими его частями были именно этого рода писанія, получившія, хотя и неповсемѣстное, но все же широко распространенное признаніе, какъ * 12
,9) Освѣщеніе этого вопроса съ разныхъ точекъ зрѣнія: Haupt. Zum Verständniss des Apostolats im N. Test. Halle. 1896. Monnier. La notion de l’apostolat, des origines k Irenee. Paris, 1903. Seufert. Der Ursprung und die Bedeutung des Apostolats. Leiden, 1887. Koeppel. Der Ursprung des Apostolats. 1889 и столь старательные и богатые эрудиціей труды проф. Глубоковскаго объ апостолѣ Павлѣ. О высокомъ значеніи т. н. „пророковъ“ въ послѣ-апостольскій вѣкъ—Гарнакъ въ его изданіи „Ученія
12 апостоловъ“, Leipzig, 1884,97 ff. Вернле (Die Anfänge unserer Religion. Tübingen, 1904, 88) замѣчаетъ: „съ двумя ограниченіями — неприкосновенностью преданія Іисуса, какъ первоосновы во всѣхъ случаяхъ, и поставленіемъ пророковъ ниже апостоловъ — вліяніе и значеніе пророковъ оставалось все еще высшимъ изъ всего тогда мыслимаго“. О переломѣ настроенія относительно новыхъ пророчествъ, въ связи со злоупотребленіями ими см. Ерма и „Ученіе 12 апостоловъ“ и Іустинъ, Разгов. съ Трифон. 82.
3(|) Іустинъ (Dial. с. Tryph.) 81) приравниваетъ Апокалипсисъ къ ветхозавѣтнымъ пророчествамъ. Климентъ Алекс. ссылается на него въ сходномъ смыслѣ: Paedag. II, 10. Въ посланіи ліонскихъ и віеннскихъ мучениковъ (Евсевій. Ц. И. V, 1) Апокалипсисъ прямо названъ „Писаніемъ“, а въ Мураторіевомъ Канонѣ очевидно причисленъ къ нему, также, какъ и у Тертулліана.—„Апокалипсъ Петра“ въ „Начертаніяхъ“ Климента Алекс. разбирался рядомъ съ книгами каноническими (Евсевій. Ц. И. VI, 14'; признавалъ его и Мураторіевъ Канонъ, съ оговоркою, что нѣкоторые—противъ церковнаго чтенія его.—„Пастырь“ Ерма авторомъ сочиненія Adversus aleatores, с. 2, р. 64 ed. Miodonski. Erlangen 1889, названъ „Священнымъ Писаніемъ“, также и у Иринея (IV, 20, 2). Климентъ Алекс. говоритъ объ этой книгѣ какъ о боговдохновленной (Stromat. I, 29; cp. II, 1 и VI,15), также, какъ и Оригенъ (Comment, in Ep. ad Rom. X, 31), удостовѣряющій о чтеніи ея по церквамъ (Comment, in Matth. XIV, 21). Объ очень колебавшемся и рѣзко мѣнявшемся отношеніи къ книгѣ Ерма см. Zahn. Der Hirt des Hermas. Gotha, 1868, 9—40, Brüll. Der Hirt des Hermas. Ereiburg i. B. 1882, 7—13 и др.
книги равноцѣнныя ветхозавѣтнымъ, и притомъ—раньше другихъ новозавѣтныхъ» ЗІ).
Еще важнѣе отсутствіе въ самую раннюю пору требованія сохранять безусловную точность во внѣшней сторонѣ даже самихъ евангельскихъ повѣствованій, не исключая и рѣчей Христа. Даже оставляя безъ разсмотрѣнія важный, но темный вопросъ о предполагаемыхъ первоначальныхъ записяхъ, будто би служившихъ матеріаломъ для евангелистовъ 32), достаточно указать на варіанты текста каноническихъ евангелій и на тотъ фактъ, что почти всѣ важнѣйшіе и неслучайные изъ этихъ разночтеній относятся, но времени своего происхожденія, именно къ ранней порѣ, несравненно менѣе требовательной относительно буквальной точности текстовъ, нежели позднѣйшая 33). Не говоримъ уже о вольностяхъ, которыя, въ пересказѣ или дополненіи повѣствованій каноническихъ, встрѣчаются опять-таки въ древнѣйшихъ изъ апокрифическихъ евангелій (отъ Евреевъ, отъ Петра и въ «Египетскомъ»), пользовавшихся, однако, какъ извѣстно, большимъ уваженіемъ у нѣкоторыхъ христіанскихъ общинъ и у прославленныхъ учителей Церкви з4). Не забудемъ также ссылокъ христіанскихъ писа-
31) Leitpold. Gesch d. N. Т. Kanons. I, 33, 37, главнымъ образомъ на основаніи того, что въ Adversus aleatores (с. 2 и 8) въ качествѣ Свящ. Писанія, кромѣ ветхозав. книгъ, цитируются только Откровеніе Іоанна и „Пастырь“ Брма, тогда какъ слова Спасителя и апостоловъ (с. 3 и 4) не названы Священнымъ Писаніемъ, — заключеніе едва ли убѣдительное'
3-) Cp. Preuschen. Zur Vorgeschichte des Evangelien-Kanons. Darmstadt, 1905.
33) Cp. съ одной стороны—неточныя ссылки раннихъ христіанскихъ писателей на евангельскіе тексты и даже различія въ передачѣ самой Молитвы Господней у двухъ евангелистовъ, а съ другой—характерный для позднѣйшей поры разсказъ Созомена о томъ, что когда ученый епископъ Трифиллій на одномъ пастырскомъ собраніи, приводя текстъ Іоан. 5, 8, замѣнилъ слово „одръ“ словомъ „ложе“, Спиридонъ Трими-ѳунскій остановилъ его рѣзкимъ упрекомъ: „или ты лучше того, кто сказалъ „одръ“, что стыдишься употреблять его выраженія?“ Sozo-men. I, II.
м) Евангеліе отъ Евреевъ (см. Harnaek. Geseh. d. altehristl. Litteratur П. 1, 6 ff.) было единственнымъ, признававшимся не только эбіонитами (Евсевій III, 27), но и нѣкоторыми общинами сирійскими (Leitpoldt. 1,133); его „особенно любили принявшіе Христа евреи“, замѣчаетъ Евсевій (III, 25); греческій (II в.) переводъ былъ хорошо извѣстенъ въ Египтѣ и очень уважался Климентомъ Алекс. (Strom. II, 9) и Оригеномъ (о частомъ пользованіи его имъ упоминаетъ Іеронимъ De vir. ini. 2, переведшій его
тѳлей на изреченія Христа, не встрѣчающіяся въ текстѣ дошедшихъ до насъ евангелій 8Б). Припомнимъ, наконецъ, достаточно подтверждаемый памятниками спросъ' на объединительный сводъ евангельскихъ текстовъ и тотъ изумительный фактъ, что явившійся отвѣтомъ на эту потребность Діатесса-ронъ Татіана зв) не только оказался древнѣйшимъ евангельскимъ текстомъ на сирійскомъ языкѣ 31 * * * 35 * 37), но и въ теченіе долгаго времени (до половины IV в.) замѣнялъ собою въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ подлинныя евангелія даже въ богослуженіи з8).
на греч. и латин. языки (ibid.) и сохранившій намъ большую часть уцѣ-лѣвшихъ отрывковъ. —Евангеліе ,,огъ египтянъ“ было въ почетѣ не у
однихъ еретиковъ (примѣры Clem. Alex. Strom. Ill, 9; 13. Epi'ph. Haer. 62, 2), но и распространено въ церковныхъ кругахъ въ Египтѣ, гдѣ оно, если вѣрить соображеніямъ Гарнака (Chronologie der altchr. Litteratnr. Leipzig, 1897. I. 612—613), считалось главнымъ изѣ евангелій въ общи-
нахъ, сложившихся изъ обращенныхъ язычниковъ и, быть можетъ, не отвергалось иногда и за предѣлами Египта (даже въ Римѣ? Harnack.op. cit. 616—621).—Евангеліе отъ Петра, знакомое Оригену, причисляемое Евсевіемъ къ подложно-еретическимъ (Д. И. III, 25), кое-гдѣ въ Сиріи
пользовалось даже богослужебнымъ примѣненіемъ, вмѣсто каноническихъ евангелій, около 200 г. (Евсевій. VI, 12). О его слѣдахъ въ древне христ. письменности—Гарнакъ въ примѣчаніяхъ къ его изданію: Bruchstücke des Evangeliums und der Apokalypse des Petrus. Leipzig, 1893, 3 ff. Cu. Gesell, d. altchr. Litt. I, 1, 10 ff. и Chronologie. I, 622—625. Позднѣйшія апокрифическія евангелія, оставаясь долгое время очень любимымъ и не преслѣдовавшимся чтеніемъ въ церковной средѣ, никогда не удостаивались сближенія, по авторитетности, съ каноническими.
35) Resch. Agrapha. Aussereanonische Schriftfragmente. 2 Aufl. Leipzig, 1906, гдѣ (14—17) приведена и полная западная литература предмета. Cp. Preuschen. Antilegomena. 2 Aufl. Giessen. 1905.
зв) О немъ: Zahn. Tatian’s Diatessaron въ Forschungen zur Geschichte d. N. T. Kanons. I. Theil. Erlaugen, 1881, съ добавленіями во II т. того
же сборника. Его же Gesch. d. N. Т. Kanons, I, 1, 369 ff. II, 2, 530 ff.,
монографіи: Humphill. Lond. 1888, Harris. L. 1890, Maher. L. 1893 и Marlin въ Revue dos questions historiques. 1883, 349 ss. и 1888, 5 ss. и Sellin въ
IV t. Цановыхъ Forschungen, 225 ff; также Harnack. Gesch. d. altchr,
Litt. 1.2, 493 ff. Bardenhewer. Gosch, d. altkirchlichen. Litteratnr. Freiburg i. B., 1902, I, 253 ff. Wright. А short History of Syriac Literature. Lond. 1894, 7 ff
37) Zahn. Gesch. d. N. T. Kanons. I, 1, 369 ff.
38) Въ Эдеесѣ, приблизительно съ 200 года до половины IV в.— Doetrina Addai (въ дошедшей редакціи конца IV в. Wright. 9.) р. 46, ed. Phillips, 1876, внушая необходимость ежедневнаго церковнаго чтенія »изъ Закона, пророковъ и Евангелія и изъ писемъ Павла и изъ Дѣяній 12 апостоловъ“, поясняетъ вмѣстѣ съ тѣмъ, что подъ Евапгеліемъ надо
3*
Цѣлый рядъ столь важныхъ явленій заставляетъ такимъ образомъ признать, что во II вѣкѣ, и даже позднѣе, въ церковныхъ кругахъ, и притомъ невозбранно, кромѣ четырехъ каноническихъ евангелій, обращались еще и другія, противодѣйствовать коимъ въ эту пору не находили нужнымъ, путемъ каноническаго признанія однихъ писаній, въ отличіе отъ другихъ. Сравнительно поздно появляются опредѣленныя свидѣтельства этого послѣдняго рода. Еще Іустинъ говоритъ только въ общихъ чертахъ о «памятныхъ записяхъ, составленныхъ апостолами и ихъ послѣдователями» ®8), безъ точныхъ обозначеній и отличій ихъ отъ другихъ, сходныхъ по содержанію произведеній, то есть, ни разу не называя евангелистовъ по имени, хотя внимательное разсмотрѣніе его ссылокъ на евангельскіе факты и тексты вполнѣ удостовѣряетъ знаніе имъ синоптиковъ * 38 * 40), а его ученіе о природѣ Христа, столь сходное съ ученіемъ Четвертаго Евангелія о Логосѣ, дѣлаетъ болѣе, чѣмъ вѣроятною, освѣдомленность Іустина и объ этомъ послѣднемъ евангеліи 41)
здѣсь разумѣть не подлинный текстъ, а именно Діатессаронъ: „и народъ многъ собирался изо дня въ день, и приходилъ на молитву, къ богослуженія) и къ чтенію Ветхаго Завѣта и Новаго, Діатессарона“ ibid, р. 36.—Въ болѣе раннихъ (336—345 г.) Гомиліяхъ Афрагата Діатесса-рону отдано предпочтеніе передъ текстомъ подлинныхъ евангелій (Zahn. Forschungen. I, 72—89. Gesch. d. N. T. Kanons. I, 1, 397—399 и G. Bert во введеніи къ своему переводу Aphrahat’s Homilien. Leipzig, 1888, XXXIV— XXXV). Если даже Ефремъ Сиринъ (въ своемъ комментаріи на евангелія; латин. переводъ армянскаго текста его изданъ Mösinger’oMb, Venetiis, 1876; ср. Hill. Dissertation on the Gospel-Commentary of S. Ephraem the Syrian. Edinburgh, 1896) безспорно знавшій отдѣльныя евангелія въ сирійскомъ переводѣ Библіи, которымъ онъ въ другихъ своихъ толкованіяхъ пользовался, при объясненіи евангелій все-таки придерживался Діатессарона, то это свидѣтельствуетъ о прочности привычки сирской церкви пользоваться этимъ своднымъ текстомъ (Bardenhewer. Gesch. I, 254), несмотря на присущія ему вольности и неканоническія заимствованія. Только въ V вѣкѣ, стараніями эдесскаго епископа Раббулы (съ 411 г.). Четвероевангеліе замѣнило собою Діатессаронъ (Burkitt. Urchri-stenthum im Orient. Tübingen, 1907, 38—39), списки коего подвергались уничтоженію (ок. 450 г.) и другимъ епископомъ, Ѳеодоритомъ Кирскимъ (Theodoret. Haeret. fabul. compend. I, 20).
38) Іустинъ. Разгов. съ Триф. 103, 104, 106, 107.
40) Очень обстоятельное разслѣдованіе отношенія Іустина псъ евангеліямъ—у Westeott’a, А General Survey of the History of the Canon of the Canon of the New Testament. 7 edit. London, 1896,98—170; cp. Zahn. Gesch.
d. N. T. Canon. I. 2, 476—558.
41) Причина меньшаго пользованія Четвертымъ Евангеліемъ, сообразно съ апологетическими задачами Іустина, и доказательства не-
и даже, надо думать, пользованіе и соединеннымъ четвероевангеліемъ 42). Какъ бы то ни было, однако, четвероевангеліе, какъ признанное Церковью въ каноническомъ смыслѣ, въ отличіе отъ другихъ повѣствованій о Христѣ, впервые опредѣленно засвидѣтельствовано лишь въ «Муратбріевомъ Фрагментѣ» около 180 г. 43) *).
В. Кожевниковъ.
сомнѣннаго знакомства его съ нимъ у Westcott, 170—171, note 2; Zahn, op.
c, 516 ff; Nicol; The Four Gospels in the Early Church History. Edinbourgh and London, 1908, 102 sqq. Земишъ, книга котораго до сихъ поръ остается лучшею работою о Іустинѣ, не отрицая „несознаваемаго“ вліянія на Іустиново ученіе о природѣ Христа платоническихъ и неоплатоническихъ идей, послѣ тщательнаго разслѣдованія, приходитъ къ заключенію, что это ученіе—„чистобиблейскаго происхожденія и содержанія“, нѣсколько филоновское по покрою, но догматически связанное съ началомъ Іоаннова евангелія. Semisch. Justin der Märtyrer. Breslau, 1840—42. II, 278—305.
*2) Nicol, 193 sqq., который усматриваетъ подтвержденіе этого предположенія и въ томъ фактѣ, что авторъ первой „евангельской гармоніи“ (Діатѳссарона) Татіанъ былъ ученикомъ какъ разъ Іустина.
43) 0 немъ Zahn. G. d. N. Т. Canons. II, 1, 1—143. Westcott, 214 sqq; 530 sqq. Kuhn. Das Mnratorische Fragment. Zürich, 1892, гдѣ приведена предшествующая библіографія; добавленія къ ней у Bardenhewer. Gesch.
d. altchrist. Literatur. II B. (Freiburg i B. 1903), 556—7.
*) Продолженіе слѣдуетъ.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
