CC BY
142
Э. Эгеберг
Университет Трёмсе, Норвегия
БИБЛЕЙСКИЕ МОТИВЫ В ЛИРИКЕ А. А. ФЕТА
В середине 80-х годов вспыхнул характерный спор об А. Фете: был ли он атеистическим или христианским поэтом? Спорили два видных представителя русского зарубежья — ответственный редактор журнала "Вестник Русского Христианского Движения" Никита Струве и профессор Сорбонны Ефим Эткинд. Для первого из них Фет — лирик, примыкающий "к великой, духоносной традиции русской поэзии"\а для второго он человек, "который никогда своего атеизма не отрицал"2.
Спор этот скоро дошел до личных обвинений и оскорблений, хотя нетрудно увидеть, что точки зрения спорящих можно совместить: ведь в лирике отъявленного атеиста могут встречаться религиозные темы, слова и выражения из Библии, даже целые стихотворения, перефразирующие рассказы из Библии или других религиозных произведений. В норвежской литературе есть яркий пример — лирик Арнульф Эверланд, чьи стихотворения наполнены как нападками на религию, так и библейскими мотивами. И эти мотивы он, кстати говоря, трактует отнюдь не иронично.
Объяснение такого кажущегося противоречия следует искать в принципиально символической природе искусства, не в меньшей мере проявляющейся в лирике. Наличие в стихотворении слова "Бог", кроме первичного значения может иметь неограниченное число дополнительных значений, из которых те или иные выдвигаются на передний план контекстом (в широком смысле слова). Вплоть до наших дней поэты применяют имена античных божеств, хотя в них никто уже не верит. Итак, когда Пушкин в знаменитом "Поэте" говорит об Аполлоне, читатель понимает, что имя это — просто условное обозначение чего-то другого. А стихотворение
© Эгеберг Э., 1998
1 Вестник Русского Христианского Движения. № 141 (1984: 1/2). С. 169.
2 Там же. С. 174.
251
"Пророк"? Ведь там трактуется тема, во многом сходная с темой "Поэта", хотя фразеология уже не языческая, а библейская. Но если античная фразеология не доказательство античного мировоззрения, то библейская фразеология не может являться безоговорочным доказательством иудейской или христианской веры, хотя актуальность данного мировоззрения влияет на восприятие произведения искусства. (Противоположное заключение, конечно, тоже недопустимо — наличие языческого божества в некоторых стихотворениях Пушкина (или другого поэта) ничего не говорит ни о его отношении к язычеству, или к христианству, или к религии вообще.)
Итак, на наш взгляд, следует исходить не из предвзятых точек зрения ("Фет-атеист", "Фет-верующий" и т. п.), а из желания установить место религиозных мотивов в лирике поэта. Таким образом, сосредоточивая внимание на стихотворении не как на свидетельстве личного мировоззрения его автора, не как на высказывании о религии, а как на предмете искусства, мы не можем придавать решающего значения утверждениям, встречающимся в письмах, дневниковых записях и т. п.
Религиозные мотивы в творчестве Фета принадлежат к разным категориям. В его лирике, особенно в стихотворениях ранних лет, нередко встречаются мотивы, связанные с религиозной стороной русского быта. Наглядный пример такого применения религиозной
тематики — стихотворение "Ворот" (221)3. Другую группу составляют стихотворения, в которых трактуется определенная библейская тема. Таких стихотворений у Фета немного; наиболее последовательный пример, наверное, — "Когда Божественный бежал людских речей" (100). Это стихотворение представляет собой часть особой традиции в русской лирике, началом которой является знаменитый "Пророк" Пушкина. Центральная ситуация обоих стихотворений имеет общие черты — "роковая встреча в пустыне", хотя действующие лица представляемой сцены совершенно разные. К тому же в первых строках фетовского стихотворения слышатся отзвуки и лермонтовского "Пророка", в котором лирическое "я" тоже "бежит людских речей", ища убежища в пустыне. Но если стихотворения типа "Пророка" Пушкина и Лермонтова обычно связывают с революционной традицией в русской поэзии, то данное стихотворение Фета чаще всего
3 Цифры в скобках указывают на страницу издания: Фет А. А. Полное собрание стихотворений. Л., 1959.
252
истолковывается с противоположной точки зрения: в нем видят как раз отповедь революционным критикам, неустанно нападающим на Фета и высмеивающим его до абсурда бесполезную (на их взгляд) лирику. Для нас же интересно, что даже стихотворение, в котором с большой достоверностью передается евангельский текст, может быть воспринято как произведение в первую очередь политическое, идеологическое.
А есть ли у Фета стихотворения, которые можно назвать по-настоящему религиозными? В советское время на этот вопрос обычно отвечали отрицательно. На наш взгляд, такие стихотворения у него есть, даже в немалом количестве. Но их, по нашему мнению, не следует называть христианскими, хотя библейские мотивы в них встречаются нередко.
Лирик-Фет постепенно приходит к своеобразному мировоззрению, которое, пожалуй, можно назвать "религией (чувственно окрашенной) красоты". Ряд событий в личной жизни поэта, его знакомство с философией Шопенгауэра несомненно оказали влияние на развитие его мировоззрения, но сводить поэзию к прямым отражениям таких явлений, разумеется, не следует.
Темой лирики позднего Фета часто является иной мир, четко отделенный от мира повседневных тривиальностей, мир, в изображении которого сочетаются эротические и религиозные элементы. Корни такого изображения мира восходят к романтикам, к их противопоставлению ночи дню и к их представлению о ночи как о времени чудес. Именно такая ночь изображена Лермонтовым в стихотворениях "Пророк" и "Выхожу один я на дорогу", и это сближает с ним Фета. Однако у Фета подобный взгляд на жизнь принимает более четкие очертания. Наиболее систематично, может быть, он изложен в стихотворениях "Одна звезда меж всеми дышит" (187) и "Среди звезд" (97). Религиозно окрашенное восхищение ночью встречается во многих стихотворениях, например, "Как нежишь ты, серебряная ночь" (292).
Если вернуться к исходному вопросу: атеистический или религиозный поэт Фет, — то придется признать, что в его лирике часто встречается христианская лексика, что его стихотворения представляют структуру мира (материального и духовного), открыто не противоречащую христианскому воззрению. С другой стороны, отдельно взятые лирические стихотворения Фета, в которых повествовательное начало нередко доведено до минимума, могут передавать только те или иные черты библейских рассказов. К тому же эти элементы
253
у Фета заново скомбинированы, подчинены принципам его искусства, среди которых принцип нарастающей эмоциональности является ведущим.
В культурном отношении Афанасий Фет — христианский поэт нового времени, обращающийся к религиозному наследию христианства как к богатому кладезю мотивов и образов. Их использование соответствует прежде всего художественному замыслу самого лирика, который может в значительной мере изменить исходное содержание материала. В этом свете следует рассматривать и утверждение Д. Благого о том, что в поэзии Фета религия подчинена искусству4.
4 Благой Д. Д. Мир как красота. О "Вечерних огнях" А. А. Фета. М., 1975. С. 58.
