CC BY
66
ВЕРА КОЛЕРОВА
БЕЗ РОДУ И ПЛЕМЕНИ
Пятнадцать лет массивных инвестиций не прошли даром: теперь Россия обеспечивает себя мясом
птицы на 90%, свининой — на 60%, молоком — почти на 80%. Казалось бы, «ножки Буша», как символ нашей неспособности прокормиться самостоятельно, давно а посрамлены — в конкурентной борьбе, без всяких эмбарго.
Однако не стоит забывать, что почти все недавние успехи России в области индустриального производства съестного основаны на достижениях иностранной генетики. Без импорта чистопородного скота, семени, эмбрионов, цыплят и инкубаторных яиц ничего бы не было.
Агропром большинства стран зиждется на привозных породах, так что Россия не исключение. На вершине пирамиды мировой коммерческой зоогенетики — счи-таные единицы компаний. Они вкладывают сотни миллионов долларов в разработки и как зеницу ока берегут на фермах с повышенным классом биологической защиты свои «прапрародительские» стада чистокровных животных — чтобы на их основе создавать гибриды1. И зарабатывать на них уже миллиарды.
Ниже в индустрии бридинга2 находятся компании-репродукторы. Они по технологии «грандов генетики» формируют
Племенная линия, полученная в результате скрещивания
2 От англ. breed — разведение, размножение.
родительские стада, которые уже производят товарных животных для птицефабрик и животноводческих комплексов. Удел остальных зоогенетиков в этой системе координат — в основном заниматься фермерскими и декоративными породами да порой на чистом энтузиазме сохранять и оберегать от вырождения породы национальные и исторические. Потому что оборотная сторона эффективных индустриальных методов и глобализации бизнеса в животноводстве — это снижение биологического разнообразия. Как подсчитали в FAO (Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН), из существующих сейчас в мире 7,6 тыс. уникальных пород домашних животных более 20% — под угрозой исчезновения.
О высокой консолидации отрасли говорит хотя бы такой пример: один-единственный чистопородный петух в наше время становится отцом 25 тыс. особей «родительского стада» и дедушкой для 3 млн бройлеров. Три-четыре крупнейшие
16 БИЗНЕС-ЖУРНАЛ ДЕКАБРЬ #12 2015
генетические компании контролируют 95% мирового рынка бройлеров, говорится в исследовании ETC Group. Главные поставщики кроссов кур — американские Aviagen и Cobb-Vantress и голландская Hendrix Genetics. Аналитики ETC Group даже называют рынок коммерческой генетики «агрополией» и средоточием картелей, деятельность которых почему-то остается вне поля зрения национальных регуляторов.
Как бы то ни было, за последние восемь лет, сообщают в Росптицесоюзе, в промышленное производство только мяса птицы в России было вложено 350 млрд рублей, а в племенное дело — лишь 675 млн. Похожая ситуация в животноводстве, рассказывает генеральный директор Национального союза производителей говядины России Денис Черкесов. Выведение племенных животных с высоким генетическим потенциалом — это самые большие затраты и самые большие прибыли в итоге, но Россия этот рынок давно отдала, превратившись в один из крупнейших репродукторов мировой генетики. Кто-
то не видит ничего плохого в таком разделении труда, а кто-то считает, что Россия из-за этого попадает в зависимость. С одной стороны, это обычная специализация — условие высокой результативности. Так, маленькая Дания с населением в 5 млн человек производит в год 25 млн племенных свиней, говорит Элла Васильева, главный эксперт по племенному делу Национального союза свиноводов. А эти свиньи приносят 14-16 поросят за один опорос (притом что средний показатель по отрасли — 12, по крайней мере для сельхозпредприятий). С другой стороны, есть что-то странное в том, что российские птицеводы закупают племенное яйцо за рубежом за евро, и, например, Томская птицефабрика специальными машинами везет 10 дней через всю Европу яйцо из Португалии.
Введение Россией продовольственного эмбарго в августе 2014 года стало поводом для правительства задуматься над решением проблемы зависимости от импорта племенной продукции в животноводстве.
БИЗНЕС-ЖУРНАЛ ДЕКАБРЬ #12 2015 17
АГРОПРОМ
ГЕНЕТИЧЕСКИЙ КОНСТРУКТОР
Товарные цыплята, которых содержат в промышленных птичниках, — это результат скрещивания дальних родственников птицы чистых материнских и отцовских линий, которых в природе водятся десятки. Современная генетика позволяет вывести кроссы с характеристиками, которые оптимальны для экономики процесса. Селекционеры-генетики решают задачу, как получить при минимальных затратах на корм максимальный выход мяса, говорит Эдуард Маилян, директор по птицеводству компании «Дамате». Создание кроссов похоже на конструирование. Один дает высокий выход филе, другой — яйца. Есть и сбалансированные кроссы. Если в середине 20 века селекционеры при разведении птицы принимали в расчет преимущественно критерий высокой живой массы, то сегодня признаков гораздо больше. Среди них — конверсия корма (трансформация корма в мясо) и сохранность птицы, репродуктивные качества и иммунный статус, здоровье, крепость костяка и ног, устойчивость к стрессам и пр. На выявление желаемого признака, селекцию по нему, закрепление и производственное подтверждение результатов, как сообщает Маилян, в случае с бройлером или индейкой уходит 4-5 лет. Прогресс бройлерного производства во всем мире — это следствие селекционных достижений, в том числе и в генной инженерии: геном цыпленка расшифрован на сто процентов.
В странах с интенсивным свиноводством 90% свиней — гибриды. Как рассказывает Элла Васильева, в ходу у свиноводов классическая схема гибридизации: скрещиваются три специализированных линии на основе пород. Материнская линия — крупная белая порода — отвечает за воспроизводительные качества, первая отцовская линия — ландрас — за откормочные качества, вторая отцовская — дюрок — за качество мяса.
Чтобы сконструировать «современную товарную свинью», у зарубежных генетических компаний ушло 25-40 лет, говорит Васильева.
В чем значение качественного племенного материала? Понятно, что никто не хочет закупать кур на стороне постоянно. Многие агропромышленники не прочь разводить их сами. Это называется «разведением в себе», рассказывает Геннадий Бондарь, гендиректор «Уральского бройлера». «Я поначалу думал, — говорит он, — неужели мы такие дурачки, что не сможем получить племенное поголовье собственной курочки? Так вот: как только начинаешь разводить «в себе» финальный гибрид, его продуктивность сразу падает на 30-40%». И ничего ты с этим финальным гибридом не сделаешь: из родителей никогда не выведешь прародителей. Слитые гены не очистишь, а родительское стадо требует постоянного «ремонта» — притока чистопородной крови.
АБОРИГЕННЫЕ ПОРОДЫ
Как мы обходились без всего этого раньше? Своя зоогенетика в СССР, разумеется, была, хотя развивалась несколько в стороне от мировой и самобытно. Если на Западе ориентировались на высокую продуктивность, то у нас — скорее на выносливость. «Отечественная птица — более живучая, — поясняет Эдуард Маилян, — но она, к сожалению, не позволяет добиваться лучшей экономики, не давая ни должного привеса, ни конверсии корма». «Мы гордились тем, что получали от свиноматки 15-16 опоросов, хотя уже к пятому ее организм изнашивается, падает продуктивность», — говорит Элла Васильева из Национального союза свиноводов.
Уже в 1930-е годы, по словам Максима Щелыванова, руководителя проектов практики АПК Консалтинговой группы «НЭО Центр», в СССР была создана система вертикальной интеграции племенных и товарных хозяйств — прообраз современной «пирамиды» гибридизации свиней. Но наши свиноводы ходили по замкнутому кругу: начинали поднимать многоплодие свиньи — страдало качество мяса, «вытягивали» качество — теряли в чем-то другом. А до принципа трехпородного скрещивания в мире дошли уже в 1950-е годы.
К началу бума в российском свиноводстве в 2000-е отечественная селекция и генетика оставалась на уровне 1970-х годов, констатирует Васильева. Сегодня отечественные породы составляют не более 5% общего российского поголовья, говорит Анатолий Некрасов, генеральный директор Селекционно-гибридного центра (входит в структуру ГК «Агро-Белогорье»). Скороспелая мясная, крупная черная, брейтовская, белорусская черно-пестрая, уржумская, ливен-ская — эти породы почили в бозе. А племенная база в России — породы преимущественно международные: крупная белая, ландрас, дюрок. Хотя, строго говоря, в свиноводстве уже и нет такого понятия, как «российские» породы: есть, как говорят в «Мираторге», просто различные линии интернациональных в разных генетических компаниях и странах. «К сожалению, пока отечественные линии уступают по показателям зарубежным линиям тех же пород», — констатирует представитель компании.
Никто всерьез не рассуждает о возрождении наших пород. Разве что в одном из крупнейших в стране племрепродукторов «Знаменский» считают, что сальная ливенская порода может принести пользу мясной промышленности, страдающей от дефицита сала, и ею стоило бы заняться.
В яичных курах и бройлерах в России существовали очень эффективные схемы скрещивания, за которые ученые получали государственные премии. По мнению Ирины Гальперн, профессора ВНИИ генетики и разведения сельскохозяйственных животных (ВНИИГРЖ), в свое время генетический потенциал советских и зарубежных кроссов яичных и мясных кур почти не отличался. На советском заделе российское птицеводство держалось довольно долго. По данным главы Росптицесоюза Владимира Фисинина, еще в 2003 году 54% российских птицефабрик работали на отечественных кроссах «Смена», «Барос», «Русь» и других, но уже к 2006 году их доля снизилась до 17%. Причин много: слабость и коммерческая неискушенность наших селекционно-генетических компаний, многие из которых существовали в форме ГУПов, активность западных конкурентов, высокая продуктивность импортных кроссов. Для индустриального производства даже несколько «лишних» граммов суточного привеса имеют значение. В то время, рассказывают на фабрике «Загорье», российский кросс «Смена» (сейчас уже есть новые кроссы под этим названием) имел среднесуточный привес 45 г, а западные кроссы — 60-65.
К тому же российские племзаводы попросту не потянули новые объемы, которые требовались вновь запускаемым птицефабрикам. «Например, чтобы собрать для такого крупного предприятия, как «Приосколье», 200 тысяч инкубационных яиц, им требовалось почти 40 дней, — объясняет Владимир Фисинин. — А срок для сбора инкубационного яйца — пять дней».
Так что рыночную долю российская генетика теряла быстро. Не помогло даже акционирование государственных
18 БИЗНЕС-ЖУРНАЛ ДЕКАБРЬ #12 2015
Как работает коммерческая
генетика
(на примере индустрии по производству цыплят-бройлеров)
Первичные племенные компании (бридеры)
Прапрародительское стадо
Три компании, которые, по данным ETC Group, контролируют 95% мирового рынка: Aviagen (США), Cobb-Vantress (США), Groupe Grimaud (Франция)
Чистопородные популяции кур (линии) — так называемые однолинейные куры. Для создания коммерческого кросса требуется четыре линии с разными генетическими характеристиками (две — для отцовской формы и две — для материнской)
* Создают коммерческие специализированные линии и поддерживают нужные генетические характеристики выведенных линий.
* Сохраняют генофонд чистых линий.
* Серьезно тратятся на R&D.
* Участвуют в капитале репродукторов первого уровня или получают от них роялти.
Поставляют репродукторам первого уровня цыплят (по принципу «Петухи — отдельно, только отцовских линий, куры — отдельно, только материнских линий», чтобы не было возможности воспроизвести чистые линии).
Репродукторы первого уровня
Прародительское стадо»
• Формируют и разводят «прародительское стадо» в соответствии с технологиями бридера.
Так называемые двухлинейные куры — W результат скрещивания однолинейных. * ,
Поставляют репродукторам второго уровня только двухлинейных гибридо петухов отцовских линий и кур — материнских
Репродукторы второго уровня
Q
«Родительское стадо»
(племенные птицефабрики)
Формируют и разводят «родительское стадо» коммерческого кросса, которое производит инкубационные яйца и суточных цыплят для птицефабрик.
Только двухлинейные петухи отцовской формы и только двухлинейные куры материнской формы.
Промышленные
птицефабрики
*¥¥¥¥¥¥*•< ¥¥¥¥¥¥¥ . , !¥¥¥¥¥¥¥ ¥¥¥¥¥¥¥¥¥¥*<
Поставляют промышленным птицефабрикам четырехлинейные промышленные гибриды с генетическими характеристиками четырех изначальных линий
Товарная птица
¥¥¥¥¥¥¥¥.?
АГРОПРОМ
племзаводов. Многие из них были вынуждены перепрофилироваться в племрепродукторы второго порядка, которые на «чужой» генетике формируют родительские стада и производят инкубационное яйцо, поскольку собственная селекционная работа требует больших вложений.
Импортный племенной скот активно завозили и на новые молочные комплексы. Почти тысяча существовавших в России племзаводов крупного рогатого скота молочного направления не могли сформировать товарные партии. Лучшие из них способны были отгружать партии в 500-600 голов, говорит исполнительный директор «Союзмолоко» Артём Белов. А крупный животноводческий комплекс — это минимум 1,2 тыс. голов. Кроме того, скот в отечественных племенных хозяйствах по большей части уже давно вовсе не племенной, считают в «Союзмолоко». «Мы не знаем, что происходит внутри этих хозяйств, — недоумевает Белов, — но надои у их племенного скота порой ниже, чем у товарного в среднем по России». Поэтому инвесторы, вкладывавшие в животноводческие комплексы по 5-7 млрд рублей, предпочитали везти скот из-за рубежа. Так они получали более высокую продуктивность и понятную генетику скота — а значит, прогнозируемость результатов.
Сегодня основное поголовье на товарных молочных комплексах — завезенные из-за рубежа голштино-фризы. Хотя российские ученые считают, что не все потеряно. У нас в молочном скотоводстве традиционно разводилось от 19 до 25 пород молочного и мясо-молочного направления, рассказывает Ольга Тулинова, заведующая лабораторией генетики и селекции айрширского скота ВНИИГРЖ. Самые многочисленные — черно-пестрая, симментальская, холмогорская, красная степная и айрширская. Но в целом по продуктивности наши породы уступают импортному скоту. Например, черно-пестрая дает годовой удой 5 852 кг, импортная голштинская — 7 672. И все же в России создаются высокопродуктивные стада — за счет зарубежного генетического материала и «поглощения» отечественных пород гол-штинами. В крупнейшей в стране по объемам производства молокосырья компании «Эконива» отечественные породы занимают 37%, говорит главный специалист по племенной работе Валерия Серебренникова. У них есть свои скромные достоинства — устойчивость и адаптация к климату и кормам. Но компания ведет по российским породам собственную селекцию путем поглотительного скрещивания семенем быков черно-пестрых голштинов США и Канады.
Свиноводы также не могли найти в России ни необходимого количества, ни качества скота. Племенных животных везли из Голландии, Германии, Дании, Канады. На импортном племенном скоте работают «Мираторг», «Агро-Белогорье», «Агропромкомплектация».
Относительно молодое российское индейководство также сейчас использует импортные кроссы. Например, «Евродон» работает с английским тяжелым кроссом BIG6 компании Aviagen. Как говорят в «Евродоне», российские селекционеры за последние 50 лет разработали три кросса среднего сегмента. Это самка 7-8 килограммов и самец — 15-16. А на промышленных предприятиях содержат тяжелые кроссы индейки: к примеру, особи BIG6 за 20 недель достигают веса 20 кг. Единственный российский селекционно-генетический центр по индейке — «Северо-Кавказская ЗОСП» — занимается породами для фермерских и личных хозяйств.
ПЕТУХИ ОТДЕЛЬНО, КУРЫ ОТДЕЛЬНО
Так Россия подсела на «иглу» западной генетики.
У генетических компаний есть свои «страховки» от того, что кто-то из репродукторов в конце концов сформирует из их исходного генетического материала собственные чистопородные популяции и начнет «конструировать» свои кроссы. Эти компании продают промежуточные формы, а не исходные линии. Если говорить конкретно о птицеводстве, то здесь своим партнерам — репродукторам первого порядка — зарубежные компании поставляют «однолинейную» птицу (чистопородную, негибрид) — но это только петухи отцовских линий без кур и куры материнских линий без петухов (то есть «некомплект»; чистопородное стадо из него не воспроизведешь). Из такого генетического материала формируется так называемое прародительское стадо, в котором путем скрещивания двух чистых линий начинает воспроизводиться «двухлинейное» потомство.
Репродукторам второго порядка отгружают двухлинейных петухов без кур для отцовской формы кросса и кур без петухов — для материнской формы кросса. Скрещивая таких кур с петухами, репродукторы второго порядка производят уже инкубационное яйцо «четырехлинейных» товарных гибридов для промышленных птицефабрик (см. схему). «Импортную птицу продают только суточными цыплятами, разделенными по полу, — поясняет Ирина Гальперн из ВНИИГРЖ. — Племенное яйцо зарубежные компании не продают, поскольку из яиц выводятся и петушки, и курочки — в соотношении примерно 50 на 50».
Между тем поддержание характеристик кросса требует постоянного прилива чистопородной крови. У свиноводов, например, родительское стадо за год должно обновляться на 40%, чтобы потомство не теряло в продуктивности. Породистый хряк стоит 3-5-тыс. евро без учета перевозки, так что это довольно накладно для агропредприятий. К счастью, в свиноводстве генетический материал чистых линий доступнее, чем в птицеводстве, а создавать гибриды несколько проще.
В начале 2000-х считалось, что главное — как можно быстрее накормить страну, поэтому российским свиноводам было не до племенной работы: им требовалось быстрее и удобнее закупать товарную свинку F1. Потом, посчитав издержки, часть предприятий стала завозить к себе по две-три чистопородные линии или разводить только крупную белую породу, покупая для нее хряков на стороне.
Сейчас племенной работой на разных уровнях занимаются почти все крупнейшие свиноводы — «Агро-Белогорье», «Мираторг» и др. Помимо этого, появилось несколько ориентированных именно на разведение и продажу племенного скота селекционно-генетических центров; сейчас их в стране шесть. «Мираторг» пока воспроизводит самостоятельно только одну породу — крупную белую, зато уже давно, с 2011 года, и без прилития крови со стороны. «Агропромкомплектация» тоже разводит в чистоте крупную белую, но планирует добавить и две другие линии — воспроизводить ландраса и дюрока.
Занялись генетикой у себя на предприятиях и молочники. Постоянный завоз скота связан с множеством проблем. По словам Елены Юшковой, аналитика ИФК «Солид», по КРС в некоторых случаях до 40% импортного крупного рогатого скота погибает в России в первый год. Сказываются разница в условиях содержания, корме, климате.
20 БИЗНЕС-ЖУРНАЛ ДЕКАБРЬ #12 2015
Так или иначе, на «нижних» уровнях племенной работы в России сейчас все более или менее налаживается. Если в 2006 году из-за границы завозили почти четверть необходимых для птицефабрик инкубационных яиц, то в 2014-м — только 10% (300 млн штук). Расходы на яйцо у птицеводов ощутимые: в себестоимости мяса, по оценкам «Уральского бройлера», это 10-15%. Девальвация рубля дополнительно стимулирует предприятия к созданию собственных родительских стад. Как считает глава Росптицесоюза Владимир Фисинин, племрепродукторов первого порядка (с прародителями) достаточно десятка на всю страну, а родительские стада разумно иметь всем, кто производит более 25 тыс. тонн мяса птицы в год.
ГИБРИДНАЯ ВОЙНА И МИР
Международным генетическим компаниям интересен емкий российский рынок, а российским — импортные генетические технологии. Так что и на уровне репродукции первого порядка в последнее время возникают союзы.
Так, некоторые свиноводческие селекционно-генетические центры России действуют под эгидой иностранных бридеров. Один из крупнейших — СГЦ «Знаменский» — завез голландский племенной скот и работает вместе с компанией Hypor. С каждой проданной головы «Знаменский» платит датчанам роялти. По сути, разведением высокопродуктивных племенных уникальных свиней в России сейчас занимаются
иностранцы, признает Элла Васильева из Национального союза свиноводов. Хотя и в сотрудничестве с российскими специалистами.
В привлечении мировых генетических компаний в Россию видит выход из ситуации и Росптицесоюз. К нам давно зашли американские Aviagen и Cobb-Vantress, построившие в России репродукторы первого и второго порядка, которые заложили основу для распространения западных кроссов на нашей территории.
Платит роялти иностранцам и племенной птицеводческий репродуктор «Свердловский», создавший совместное предприятие с голландской компанией Hendrix Genetics, которая работает в 24 странах. Как рассказал гендиректор «Свердловского» Алексей Грачев, 40% составляет доля голландской стороны, 60% — российских акционеров. У «Свердловского» сегодня по родительскому стаду 60% российского рынка яичной птицы.
В «Союзмолоко» считают, что имеющиеся в стране серьезные племенные хозяйства, специализирующиеся на молочном животноводстве, вполне могли бы «импортозаместить» племенной скот за 10-15 лет. Но только при поддержке государства и с привлечением европейских партнеров, занимающихся голштино-фризской породой.
В свиноводческой отрасли также есть возможность прийти к эффективному воспроизводству импортной генетики. Сегодня, как утверждает Елена Сизарева, гендиректор
«Л
NIRIV
New Research Vision
Как новые технологии влияют на бизнес? Социальные сети упростили доступ к информации о потребителе, и одновременно изменили привычные модели их поведения. Огромное количество сервисов и инструментов позволяют бизнесу получать маркетинговую информацию с различной скоростью, глубиной проработки и качества. Поисковые системы и системы мониторинга упоминаний в социальных медиа выдают в режиме реального времени информацию о поведении целевой аудитории. Анализ Big Data позволяет прогнозировать и управлять поведением покупателей. Инструменты нейромаркетинга дают возможность глубоко проникнуть в тайны человеческого мозга и понять истинные мотивы порой нелогичных поступков покупате-
Конец эпохи традиционных бизнес
маркетинговых исследований? журнал
2 7 -23 октября в Москве состоялся Конгресс «New Research Vision» — самое масштабное событие отрасли маркетинговых исследований
России и стран СНГ. Организатор мероприятия — МА «Делфи». 16+
лей. Традиционные методы исследований тоже становятся гораздо более технологичными.
21-23 октября 2015 года в Москве прошел Конгресс профессионалов маркетинговой и исследовательской индустрии «New Research Vision». Помимо профильных компаний активное участие в Конгрессе приняли представители ИТ-индустрии, владельцы Big Data (поисковые системы, телеком) и представители бизнеса.
На Конгрессе обсуждались возможности новых технологий сбора и обработки информации, были представлены кейсы с нестандартными бизнес-решениями на основе маркетинговых исследований, владельцы Big Data рассказали о возможностях, которые несет в себе анализ больших данных. Отдельная секция была посвящена новому принципу генерации бизнес-решений на основе смешанных данных -ведь именно синтез накопленных внутренних данных с внешней информацией из социальных сетей позволяет создавать персональную коммуникацию и предложение.
Организатор Конгресса — маркетинговое агентство «Делфи», которое уже объявило о
планах провести следующее мероприятие в октябре 2016 года. «Мы будем продолжать знакомить участников Конгресса с многообразием новых подходов, технологий и инструментов сбора и анализа маркетинговой информации, возможностях интеграции методов для получения нового качества бизнес-решений, позволяющей бизнесу прогнозировать, управлять взаимодействием с клиентами», — пообещала Евгения Климанова, генеральный директор МА «Делфи».
Все фотографии с мероприятия можно найти в социальных сетях:
www.facebook.com/new.research.vision/ и vk.com/new research vision.
БИЗНЕС-ЖУРНАЛ ДЕКАБРЬ #12 2015 21
АГРОПРОМ
«Знаменского», генетические центры завезли в Россию достаточное количество чистопородного маточного поголовья и могут эффективно работать и без новых завозов.
«В ближайшие 15 лет мы сможем только поддерживать у себя западный генетический прогресс, — печально резюмирует Элла Васильева. — Все движения вперед делают там. И нам все равно придется «затаскивать» к себе оттуда генетику». Без ввоза импортной генетики Россия продержится от силы 3-5 лет.
БЕЖАТЬ ЛИ ЭТОТ КРОСС?
Что нужно сделать, чтобы поднять отечественную зоогенетику и начать создавать собственные высокопродуктивные кроссы? Есть универсальный рецепт — комплексное усилие со стороны науки, бизнеса и государства. Но с этим в России всегда возникают сложности.
Для начала важно поставить селекционно-генетическую работу на системный уровень — перейти на современную систему оценки и учета племенных и продуктивных качеств животных. По словам Ольги Тулиновой (ВНИИГРЖ), из-за ее отсутствия мы отстаем в области генотипирования и геномной селекции, которая сегодня за рубежом наряду с трансплантацией эмбрионов двигает генетический прогресс в породе.
«Прогресс в генетике, — говорят в «Мираторге», — идет тем быстрее, чем больше популяция или выборка, с которой ведется работа, — при условии, что с популяцией (животными
Коммерческая генетика и индустриальный подход делают свое дело. По данным Минсельхоза США, себестоимость производства фунта курятины, например, упала с $2,32 в 1934 году до $0,45 (с поправкой на инфляцию) в 2015 году
на разных фермах и принадлежащими разным владельцам) работают по общим правилам». Нужна общая онлайн-база животных различных пород по всей стране, которая будет использовать общую систему оценки, учитывать всех прямых и боковых родственников, считает Елена Сизарева («Знаменское»). Племенные качества скота должны подтверждаться независимыми ассоциациями по породам.
Рыночным игрокам, заинтересованным в развитии зоогенетики, следовало бы лучше координироваться и кооперироваться. В «Мираторге» в качестве примера для подражания называют голландского поставщика свиной генетики TOPIGS — одного из крупнейших в мире. Эта структура, работающая с 50 странами мира, — на самом деле не что иное, как кооператив, объединяющий 1,8 тыс. фермеров-свиноводов.
Сложнее всего с птичьей генетикой. Но в Росптицесоюзе считают, что основа для создания собственных кроссов
в стране есть. Россия за последние 40 лет собрала и сохранила редкие и исчезающие породы кур: в ООО «Генофонд» (Сергиев Посад) хранится коллекция из 74 пород кур, каждая — со своим генетическим «портретом». «Мы знаем, какие гены понадобится пересаживать и куда, чтобы создать новый кросс», — говорит Владимир Фисинин. На племзаводе «Смена» удалось сохранить восемь чистых исходных линий, и третий год ВНИИ птицеводства работает над двумя кроссами — промышленным и фермерским. Но потребуется еще минимум три года, чтобы запатентовать разработку. В течение трех лет планируется создать также российский яичный кросс — правда, не без участия генетиков зарубежных фирм. В работе задействовано четыре чистые линии — импортные и отечественные. По словам главы Росптицесоюза, есть планы и на создание промышленных кроссов индейки: это не дело, когда на новые индейководческие комплексы каждую неделю самолетом возят гибридное яйцо.
Государство, похоже, готово вкладывать в селекцию и генетику. В этом году впервые постановлением правительства утверждено распределение субсидий из федерального бюджета на строительство и модернизацию селекционно-генетических центров (раньше была только племподдержка). Речь идет о компенсации части капитальных затрат на строительство животноводческих и птицеводческих СГЦ. «Россия — большая страна, и мы должны иметь свои центры, — говорит Владимир Фисинин. — У нас есть возможности сделать их абсолютно автономными и безопасными (с точки зрения эпизоотии — угрозы широкого распространения инфекционных заболеваний среди животных. — Прим. ред.) за счет большой территории. Просто до сих пор нас сдерживал недостаток финансирования».
О намерениях строить СГЦ теперь заявляют почти все регионы. Правда, не совсем понятно, какими должны быть эти центры и как должны работать. «Концепция с отраслевым сообществом не обсуждалась, есть только строка в бюджете, — удивляется Артём Белов (Союзмолоко). — Деньги выделены — но пока непонятно, на что конкретно». Это тоже довольно симптоматично: государство понимает важность «темы», готово тратить деньги, только по-настоящему еще не разобралось, как именно.
Но самым беспроигрышным вариантом было бы создать условия, чтобы генетика превратилась в инвестиционно привлекательный бизнес. Государственные племенные центры до 2018 года должны быть акционированы, говорит Яков Ройтер, замдиректора Всероссийского научно-исследовательского и технологического института птицеводства. Он приглашает бизнес вкладываться в генетику: отдача будет — хотя и не сразу, через 5-6 лет. Есть люди, есть птицы, — просто нужно немного помочь им с деньгами, призывает Ройтер. Уже давно крутящийся в племенном бизнесе Алексей Грачёв, чье предприятие инвестировало 380 млн рублей в это дело, добавляет немного скепсиса. Да, можно 5-7 лет вкладывать в генетический продукт. Но мировым генетическим компаниям, «заселившим» наш рынок, при желании ничего не стоит расчистить его от локальных конкурентов, подемпинговав хотя бы полгода (могут себе позволить: ведь российский рынок птицы — не больше 10% от мирового).
На импортозамещение генетического материала могут уйти годы, признает Владимир Фисинин. Но чем раньше щв мы начнем, тем лучше. Н9
22 БИЗНЕС-ЖУРНАЛ ДЕКАБРЬ #12 2015
