CC BY
429
история РЕЛИГИИ. РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ
А. Б. Островский, А. А. Чувьюров БЕЛОВОДЬЕ СТАРОВЕРОВ АЛТАЯ
В первой четверти XIX в. в различных регионах проживания старообрядцев начинают распространяться рукописные списки небольшого сочинения, называемого «Путешественник»1, в котором рассказывается о далекой стране Беловодье2, а также приводился маршрут, следуя которому можно было достичь этой вольной страны3. Рассказ в этом сочинении ведется от имени некоего Марка, инока Топозерской обители4, побывавшего в Беловодье с двумя другими иноками. О цели поиска Беловодья в «Путешественнике» записано следующее: «В восточных странах с великим нашим любопытством и старанием искали древляго благочестия православнаго священства, которое весма нужно ко спасению»5. Повествование начинается с описания маршрута в Беловодье: от Москвы через Казань, Екатеринбург, Тюмень, Барнаул, Бийск («Из-бенск») в алтайские старообрядческие поселения в долинах рек Бухтарма и Уймон;
1 Следует подчеркнуть, что заглавие «Путешественник» встречается не во всех текстах; в некоторых — «Путеводитель», большинство списков вообще без заглавия. В двух списках «Путешественника» вместо Марка Топозерского в качестве автора указаны в одном случае Марко из Тобольской обители, а в другом — инок Марк Тонасирской обители Шлиферского уезда. В списках сибирской редакции авторство приписывается не Марку Топозерскому, а иноку Михаилу. (К. В. Чистовым списки «Путешественника» разделены на три редакции: севернорусскую, сибирскую и алтайскую.)
2 К. В. Чистов семантику слова Беловодье, на основе анализа рукописных текстов легенды и этимологии некоторых древнерусских слов с корнем «белый», объясняет как «далекая, вольная, незаселенная земля, освобожденная от податей и обложений» — см.: Чистов К. В. Легенда о Беловодье // Труды Карельского филиала АН СССР. — Петрозаводск, 1962. — Вып. 35. — С. 165-166.
3 Литературу и источники по этому вопросу см.: Мальцев А. И. Беловодье // Православная энциклопедия. — М., 2002. — Т. 4. — С. 535; Покровский Н. Н. К постановке вопроса о беловодской легенде и бухтарминских «каменщиках» в литературе последних лет // Общественное сознание и классовые отношения в Сибири в ХІХ-ХХ вв.: Бахрушинские чтения, 1980 г. — Новосибирск, 1980. — С. 115-133; Чистов К. В. Легенда о Беловодье. С. 116-181; Чистов К. В. Русские народные социально-утопические легенды ХУІІ-ХІХ вв. — М., 1967; Чистов К. В. Русская народная утопия (генезис и функции социально-утопических легенд). — СПб., 2003.
4 Скит филипповского согласия, располагавшийся на одном из островов Топозера в Архангельской губ.
5 Чистов К. В. Легенда о Беловодье. С. 136.
8
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2011. Том 12. Выпуск 3
затем через Китай (44 дня пути) к берегам «окияна-моря», в котором на 70-ти островах в «Опоньском» (Японском) государстве расположено Беловодье. В «Путешественнике» упомянуты также имена живущих на Алтае странноприимцев — Петра Кириллова (Машарова) и инока Иосифа, оказывающих помощь ищущим Беловодье. По словам автора «Путешественника», население Беловодья составляют потомки православных христиан — «ассириян» и русских, бежавших от гонения — со стороны «римских еретиков» и тех, кто принял реформы патриарха Никона. В тех местах, подчеркивалось в «Путешественнике», «татьбы и воровства, и прочих противных закону не бывает <...>, светского суда не имеют, управляют народы и всех людей духовные власти»6. В Беловодье, отмечается в этом документе, — 170 церквей «асирского языка», есть православный патриарх «антиохийского поставления» и четыре митрополита. Российских церквей — 40, старообрядцы «тоже имеют митрополита и епископов асир-ского поставления»7. Приходящих из России духовные власти Беловодья принимают первым чином (через перекрещивание), если те дадут обещание до смерти пребывать в этой стране. Двое из спутников Марка Топозерского, согласно свидетельству автора «Путешественника», приняв новое крещение, остались в Беловодье. Климат в Беловодье суровый, «во время зимы морозы бывают необычайные с рассединами земными, и громы с землетрясением немалым бывают», но, несмотря на это, благодаря плодородию беловодской земли, в ней хорошо произрастают злаковые и плодовые деревья и кустарники: «всякие земные плоды бывают, родится виноград и сорочинское пшено (рис)». «Злата и серебра, пишется в “Путешественнике”, в Беловодье несть числа, дра-гоценнаго камения и бисера драгого весьма много»8.
Первое упоминание «Беловодья» в официальных источниках относится к началу XIX в. В 1807 г. из Томской губернии в Петербург приехал алтайский приписной крестьянин Д. М. Бобылев и обратился в Министерство внутренних дел с донесением, что он проведал о живущих «на море Беловодье» старообрядцах — российских поданных, которые бежали туда по причине раздоров, происходивших за веру при царе Алексее Михайловиче, во время Соловецкого возмущения. По словам Бобылева, бухтар-минский крестьянин Михаил Лысов был в селениях беловодцев и вернулся в 1804 г. на Бухтарму; а еще раньше, в 1802 г., он сам, Бобылев, узнал о жителях Беловодья «от выходившихся из-за границы тех старообрядцев для свиданья родственниками потаенно»9. Бобылев сообщил, что беловодцы желают вернуться на родину, если им будет обеспечена свобода вероисповедания и право поселиться в избранных ими местах. О донесении Бобылева доложили императору, который распорядился выдать ему 150 руб. и направить его к сибирскому генерал-губернатору, после чего Бобылев исчез, а его поиски результата не дали10.
В 1807 г. поступило еще одно сообщение о Беловодье: томский купец Мефодий Шумилов обратился к министру внутренних дел с донесением, в котором сообщал
6 Там же. С. 138.
7 Там же. С. 137.
8 Там же. С. 138.
9 Покровский Н. Н. К постановке вопроса о беловодской легенде. С. 121-122.
10 Первое свидетельство об этой истории приводится в работе: Варадинов Н. Н. История Министерства внутренних дел: История распоряжений по расколу. — СПб., 1863. — Кн. 8. — С. 62-63. Подлинные архивные материалы о деле Бобылева были обнаружены А. И. Клибановым. См.: Клиба-нов А. И. Народная социальная утопия в России: Период феодализма. — М., 1977. — С. 222-223.
о старообрядцах, живущих на границе Индии и Китая, на расстоянии 15 дней пути от Бухтарминской крепости. Количество проживающих там старообрядцев, по его свидетельству, было не менее 200 000 человек11.
Как отмечают исследователи, происхождение легенды о Беловодье прямо связано с русской колонизацией Горного и Рудного Алтая. Маршруты в Беловодье до Бийска, приводимые в текстах «Путешественника», совпадают с одним из традиционных в XIX веке направлений переселенческого движения из северной и центральной части Европейской России на Алтай12.
По свидетельству историка Сибири и краеведа С. И. Гуляева, первоначально, еще в первой половине XVШ в., «Беловодьем» называли весь округ Колывано-Воскресенских заводов. В 1764 г. все население Колывано-Воскресенского округа после третьей ревизской переписи было приписано к заводам, поэтому «Беловодьем» стали называть пространство земель, лежащих к востоку за Колыванской и Кузнецкой пограничными линиями до границ с Китаем13. В 1791 г. указом Екатерины II русские поселенцы в долине Бухтармы (их стали называть каменщики), сформировавшиеся из числа беглых горнозаводских рабочих (бергалы), приписных к заводам крестьян и беглых солдат с приграничных русских крепостей, были приняты в состав России на статусе ясачных инородцев. Как отмечает К. В. Чистов, беловодская легенда в том виде, в каком она зафиксирована в списках «Путешественника», могла возникнуть только после присоединения первоначального Беловодья — Бухтармы и Уймона — к России (т. е. после 1791 г.14).
В распространении слухов о Беловодье самое активное участие принимали алтайские староверы. В ходе проводимого в 1830-е гг. Бийским земским судом расследования в связи с участившими побегами старообрядцев в Китай, в алтайских деревнях были обнаружены переселенцы из Пермской и Оренбургской губерний, у которых имелись маршруты в Беловодье с именами алтайских проводников, способных оказать содействие в осуществлении побега15.
Один из списков «Путешественника», автором которого указан некий инок Михаил, якобы побывавший в Беловодье, попал к митрополиту Московскому Филарету. Список был отослан в Синод, откуда в 1840 г. поступил в департамент общих дел Министерства внутренних дел, для дальнейшего расследования. В ходе расследования было установлено, что в тексте «Путешественника» упоминаются реально существующие деревни Бийского уезда Томской губернии. Инок Михаил не был обнаружен, но выяснилось, что в упоминаемой в «Путешественнике» дер. Устьюба проживает странноприимец Петр Кириллов по прозванию Машаров. Сын Петра Машарова занимался письмом старообрядческих икон. Проводивший расследование исправник Бийского уезда установил, что ранее Петр Машаров был судим за сокрытие беглых, но при осмотре его дома каких-либо незаконных постояльцев не было выявлено. В то же время, отмечал исправник, вокруг деревень Устьюба, Каличи и Тавда, населенных старообрядцами, расположены густые леса, в которых в 1836 г., за несколько лет до вышеназванного
11 Клибанов А. И. Народная социальная утопия в России. Период феодализма. С. 223.
12 Чистов К. В. Легенда о Беловодье. С. 151.
13 Гуляев С. Алтайские каменщики // Санкт-Петербургские ведомости. — 1845. — 26 января (№ 20).
14 Чистов К. В. Русская народная утопия (генезис и функции социально-утопических легенд). С. 318.
15 РГИА. — Ф. 381. — Оп. 1. — Д. 23095. — Л. 4об.
расследования, были найдены несколько старообрядческих келий, выдолбленных в высохших кедровых деревьях. В одной из таких дуплянок был обнаружен схимонах Паисий, на котором были надеты железные вериги, власяница, погребальная схима, здесь же хранился небольшой деревянный сосуд и причастие. Другой схимонах — Иосиф Абабков, был схвачен в деревне Ай. Следствие установило, что задержанными схимонахами являются братья Гудковы — Прокопий (Паисий) и Иван (Иосиф). Оба они были приписаны к Смоленской волости Оренбургской губернии и более двадцати лет находились в бегах. По решению Комитета Гражданского министерства в 1838 г. схимонахи Гудковы были сосланы на поселение16. Из материалов данного следствия явствует, что в текстах «Путешественника» содержались реальные факты (имена странноприимцев, многочисленные пещеры, кельи и т. д.), а фантастические мотивы сосредоточены главным образом в послеалтайской части памятника.
Упоминание в данном следственном деле схимонаха Иосифа (Ивана Гудкова) позволяет установить время создания рукописного текста «Путешественника». По мнению А. И. Мальцева, первоначальный вариант рукописного текста «Путешественника» был создан не ранее 1810-1815 гг., то есть не ранее того времени, когда на Алтае появился инок Иосиф (Иван Гудков)17.
Широкое распространение списков «Путешественника» и слухов о Беловодье стимулировали попытки его поисков, прежде всего со стороны алтайских крестьян. На протяжении 1820-1880-х гг. сотни старообрядцев из различных регионов России приходили на Алтай — в Бухтарминскую и Уймонскую долины, и с помощью местных крестьян-староверов отправлялись на поиски легендарной страны. Один из таких походов был предпринят в 1861 г. семьями старообрядцев бухтарминских деревень Белая, Коробиха, Сенная. Возглавлял этот поход житель дер. Белой Емельян Зырянов. Путешествие длилось более двух лет; пройдя около пяти тысяч километров по территории Китая, но так и не найдя Беловодья, беглецы вернулись обратно в свои деревни. Последнее из алтайских известий о поисках Беловодья относится к 1888 г. Тогда около 40 человек из с. Кабы попытались совершить побег, но были возвращены местными властями еще до перехода китайской границы18.
В 1914 г. бухтарминские деревни посетил сибирский краевед А. Н. Белослюдов. Он подробно расспросил одного из участников похода бухтарминцев в Беловодье 1861 г. — Ассона Емельяновича Зырянова и вот его резюме: «В настоящее время на Бухтарме уже не верят в существование Беловодья, хотя еще не редкость встретить старика, который свято веря, расскажет вам, что на Беловодье, на море, на островах живут святые люди, что если попасть туда, можно живьем сделаться святым и взойти на небо; добавит даже, что святых людей видели ходившие на Беловодье; святые люди верхом на конях по водам подъезжали к ним и звали, но кони ходивших на Беловодье тонули, и святые люди уезжали обратно. Кроме этого в верховьях Бухтармы рассказывали мне, что великий князь Константин Николаевич, увидя, что неправда на Руси царит, ушел на Беловодье, на острова, и увел туда с собой сорок тысяч мужских и женских и что теперь этот народ живет там и податей не платит»19.
16 РГИА. — Ф. 1284. — Оп. 198. — Д. 59. — Л. 12-14об.
17 Мальцев А. И. Беловодье. С. 534.
18 Чистов К. В. Легенда о Беловодье. С. 151.
19 Белослюдов А. К истории Беловодья // Записки Западно-Сибирского отделения РГО. — Т. XXXVIII. — Омск, 1916. — С. 34-35.
Легенды о Беловодье среди алтайских крестьян продолжали бытовать и 1920-е гг. В 1926 г. на Алтае, в Уймонской долине побывал художник Н. К. Рерих. В ходе экспедиции им было записано несколько историй о походе в Беловодье20.
В 1927 г. в бухтарминских деревнях этнографические исследования проводили сотрудницы Этнографического отдела Русского музея (ныне РЭМ) Е. Э. Бломквист и Н. П. Гринкова. От Д. П. Зырянова, родственники которого принимали участие в 1861 г. в походе бухтарминцев в Беловодье, была записана ими следующая легенда: «Но немного им и осталось дойти-то <...> Дальше идет море глубокое, и на том берегу стоит крепость страшная, и живут в ней праведники, сохранившие веру истинную, бежавшие от бергальства, от солдатства (ратники были). Попасть к ним можно, перейдя это море, а по морю вывешена дорога фертом21, лошади по брюхо, на одни сутки пути. Слух идет, что сейчас живут они там и хранят древнее благочестие». Кроме походов в Беловодье в Китай и через Китай, бухтарминские староверы упоминали о попытках искать Беловодье в Афганистане и в Индии22. В своем резюме рассказов о Беловодье исследователи отмечают: «рассказы о Беловодье передаются с полной верой в реальность его существования»23.
Предание о посещении Беловодья было записано сотрудниками Новосибирской консерватории в 1993 г. в Зыряновском р-не Восточно-Казахстанской обл.: «Собрались люди, насушили сухарей, поехали в Беловодье. Едут, санки тащат, зарубки оставляют. Так добрались до большой ледяной горы. Стали на нее лезть, а следы тут же за ними застывают и исчезают. Вот, наконец, покатились санки под гору, а там — море или река большая. Они куда ни кинутся — все глубь. Только один смог переехать воду, потому что он тамошний (беловодский) был. То ли у них мост под водой, то ли какие-то знаки тайные есть, а может молитвы какие знают, в общем, не все, а только избранные могут в Беловодье попасть»24.
Летом 2010 г. экспедицией Российского этнографического музея25 проводилось исследование на Алтае, в районах проживания различных групп русского старообрядческого населения — поляков26 (Глубоковский и Зыряновский р-ны ВосточноКазахстанской обл. Республики Казахстан) и каменщиков (Катон-Карагайский р-н Восточно-Казахстанской обл. и Усть-Коксинский р-н Республики Алтай РФ).
В фольклорных пересказах легенд и преданий о Беловодье наблюдается заземление сюжета: Беловодье имеет конкретную географическую привязку. Так, в русских деревнях по Бухтарме «Беловодье» — это долина реки Бухтармы. Такое название информанты объясняют тем, что в период сезонных дождей (весной и осенью) вода
20 Рерих Н. К. Алтай — Гималаи. — М., 1999. — С. 373-374. Некоторые из этих легенд, в частности о Соколихе, которая дошла до Беловодья и оттуда прислала письмо, продолжали бытовать среди жителей Уймонской долины в 1970-х гг. — См.: Савоскул С. С. Н. К. Рерих и легенда о Беловодье // Советская этнография. — 1983. — № 6. — С. 91-92.
21 Способ обозначения колеи вехами не по прямому направлению, а извилинами.
22 Там же. С. 40.
23 Бломквист Е. Э., Гринкова Н. П. Бухтарминские старообрядцы. — Л., 1930. — С. 37-40.
24 Мурашова Н. С. Старообрядцы Алтая // Традиции духовного пения в культуре старообрядцев Алтая. — Новосибирск, 2002. — С. 56 (примечание).
25 Состав экспедиции: А. Б. Островский, вед. н. с. РЭМ, д. и. н. (руководитель экспедиции); А. А. Чувьюров, с. н. с., к. и. н.; фотограф А. В. Жилин.
26 Потомки переселенных в предгорья Алтая в 1760-е гг. с приграничной с Россией территории Польши (с. Ветка на р. Сож) русских старообрядцев.
в Бухтарме становится молочно-белого цвета, из-за размыва известковых пород в ее притоках — реках Берель и Белая (современное название Аксу — по-казахски «Белая вода»). Свой край бухтарминцы называют «Беловодье». В качестве иллюстрации приведем небольшой фрагмент из стихотворения, написанного В. Л. Сидоровым, жителем с. Коробиха:
Меж высоких хребтов — Беловодье У притоков реки Бухтармы Расселились народы свободы Староверы российской земли...
Ш Бухтарме нами был записан развернутый текст о Беловодье (от В. М. Мурзин-цевой, 1936 г. р., с. Коробиха):
«Беловодье — это самое наше старообрядчество. Там же монастырь теперь есть, <.> в этом Беловодье-то. Раньше, когда это все [гонение на староверов] начиналося, старообрядцы ушли в Беловодье. Их вся родня, какая там была [ушли с ними]. А отсюдова им надо было уехать. Там [в Беловодье] их нашли солдаты. А они как раз молилися. И их всех перебили в Беловодье. И вот даже до сих пор, когда туда [в этот монастырь] приезжают, слышно, как они там [под водой] молятся и поют [службы]. И говорят, что, дескать, те живые. Действительно, они, наверное, как живые — в Беловодье. Это в России. Еще там монастырь есть. Это не у нас. Их там всех перебили. Вот и сколько они стояли там и молились, как пели и теперь так же кажется и слышится, что они под водой живут. Люди их слышат».
В этой легенде Беловодье локализуется за пределами Бухтарминской длины. Заметно влияние книжной традиции: в тексте соединились два сюжета: предание о разорении Соловецкого монастыря и легенда о Китеж-граде.
В российской части Алтая — Уймонской долине этимологию слова «Беловодье» объясняют примерно так же: «“Беловодье” — белая вода», — имея в виду изменение цвета воды в р. Катуни в период весенних и осенних дождей. Шкоторые информанты подчеркивают, ссылаясь на старожилов, что «Беловодье» — это «Семиречье», и в качестве этих семи рек перечисляют притоки Катуни — Мульта, Окчан, Кураган, Кучерла, Аккем, Уймон и Окол. Для многих Беловодье — сказочная страна, где изобилие молока и меда. Здесь также удалось записать версию беловодской легенды:
«Рассказывали, как провожали одного. Там жизнь совершенно другая. Там все цветет. Вроде и мед кругом, и ягоды. Зимы не бывает и осени. Проводили одного — не вернулся. Другого проводили — не вернулся. Третьего [когда провожали] уже веревки навязали ему. Мы на полатях ребятишками сидели, маленькие, а нам старушки все рассказывали. И вот он вернулся, его вытащили, а он дар речи потерял, потому что рассказывать нельзя было. Он вернулся, а уже рассказать ничего не смог: запрещено, запретная зона, кто попало туда не попадет, не должен туда попадать. В какую-то бездну туда спускались, с какой-то горы. Какая-то страна необыкновенная, райская. Там только праведные люди могут жить. А те, которые ругаются, воруют, скандалят, им там не место. Просто туда не могут попасть, всякие запреты» (М. В. Атаманова, 1925 г. р., д. Замульта, Усть-Коксинский р-н, Республика Алтай).
Шкоторые информанты отмечают, что о Беловодье в прошлом говорили только в семьях, которые временно убегали в Китай, или же в семьях их родственников. Активизация рассказов о Беловодье в Уймонской долине связана с переселением в этот район почитателей учения H. К. Рериха. В д. Замульта сторонниками учения Рериха застроен целый квартал. По словам информантов, поселение на Алтае почитателей
учения Рериха связано с поисками легендарной Шамбалы и слухами о грядущем светопреставлении в 2012 г.
Слово «Беловодье» в настоящее время на Алтае стало распространенным названием-брендом: это и названия нескольких центров торговли, строительной фирмы и детского оздоровительного лагеря, ежегодного фольклорного фестиваля в Усть-Каменогорске. «Беловодье» в настоящее время на Алтае сохраняется в качестве контекста регионального самосознания и знака русского присутствия на Алтае. В записанных в 2010 г. фольклорных текстах наблюдается «заземление» сюжета беловодской легенды, этимология Беловодья связывается с окружающей природной средой: белые воды рек Бухтармы и Катуни в период сезонных дождей; гора Белуха — высочайшая вершина Алтая; «белкй» — снежные вершины Алтайских гор.
СОКРАЩЕНИЯ
РГИА — Российский государственный исторический архив РЭМ — Российский этнографический музей
ЛИТЕРАТУРА
1. Белослюдов А. К истории Беловодья // Записки Западно-сибирского отделения РГО. — Т. XXXVIII. — Омск, 1916. — С. 34-35.
2. Бломквист Е. Э., Гринкова Н. П. Бухтарминские старообрядцы. — Л., 1930.
3. Варадинов Н. Н. История Министерства внутренних дел: История распоряжений по расколу. — СПб., 1863. — Кн. 8.
4. Гуляев С. Алтайские каменщики // Санкт-Петербургские ведомости. — 1845. — 26 января (№ 20).
5. Клибанов А. И. Народная социальная утопия в России: Период феодализма. — М.,
1977.
6. Мальцев А. И. Беловодье // Православная энциклопедия. — М., 2002. Т. 4. — С. 534-535.
7. Мурашова Н. С. Старообрядцы Алтая // Традиции духовного пения в культуре старообрядцев Алтая. — Новосибирск, 2002.
8. Покровский Н. Н. К постановке вопроса о беловодской легенде и бухтарминских «каменщиках» в литературе последних лет // Общественное сознание и классовые отношения в Сибири в XIX-XX вв.: Бахрушинские чтения, 1980 г. — Новосибирск, 1980. — С. 115-133.
9. Рерих Н. К. Алтай — Гималаи. — М., 1999. Савоскул С. С. Н. К. Рерих и легенда о Беловодье // Советская этнография. — 1983. — № 6.
10. Чистов К. В. Легенда о Беловодье // Труды Карельского филиала АН СССР. — Петрозаводск, 1962. — Вып. 35. — С. 116-181.
11. Чистов К. В. Русская народная утопия (генезис и функции социально-утопических легенд). — СПб., 2003.
12. Чистов К. В. Русские народные социально-утопические легенды XVII-XIX вв. — М.,
1967.
