CC BY
21
••• Известия ДГПУ. Т. 10. № 4. 2016
••• DSPU JOURNAL. Vol. 10. No. 4. 2016
Филологические науки / Philological Sciences Оригинальная статья / Original Article УДК 821 (470.67) / UDC 821 (470.67)
Авторское осмысление предания «Ленге Шябан» в романе Багира Раджабова «Тайна Намуса»)
© 2016 Кахриманова Г. С
Дагестанский государственный педагогический университет, Махачкала, Россия; e-mail: nauka_dgpu@mail.ru
РЕЗЮМЕ. Целью статьи является освещение проблем влияния фольклора на литературу на примере исторического романа табасаранского прозаика Багира Раджабова «Тайна Намуса». Методы: аналитический и сравнительный. Исследуются методы и способы использования фольклорного сюжета и исторических сведений в конструкциии романа, рассматривается творческая оценка фольклорных сюжетов и мотивов в авторском сочинении. Заключение. Автору романа удалось мастерски переделать фольклорный образ в реалистический.
Ключевые слова: предание, сюжет, благородство, персы, мотив, Ибрагим-хан, заступник.
Формат цитирования: Кахриманова Г. С. Авторское осмысление предания «Ленге Шябан» в романе Багира Раджабова «Тайна Намуса») // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. Общественные и гуманитарные науки. Т. 10. № 4. 2016. C. 92-95.
The Author's Rendering of "Lenge Shaban" Legend in "The Mystery Of Namus" Novel by Bagheer Radzhabov
© 2016 Gyulmira S. Kakhrimanova
Dagestan State Pedagogical University, Makhachkala, Russia; e-mail: nauka_dgpu@mail.ru
ABSTRACT. The aim of the article is a coverage of the problems of the influence of folklore on the literature basing on "The Mystery of Namus" historical novel by Bagheer Radzhabov, the Tabasaran writer. Methods: analytical and comparative. The author explores methods and techniques of using the folk plot and the historical information in the novel construction, focuses on the creative evaluation of folklore themes and motifs in the author's essay. Conclusion. The author of the novel managed to turn the folk image into the realistic one in a skillful way.
Keywords: legend, plot, nobility, Persians, motif, Ibragim-Khan, protector.
For citation: Kakhrimanova G S. he Author's Rendering of "Lenge Shaban" Legend in "The Mystery Of Namus" Novel by Bagheer Radzhabov. Dagestan State Pedagogical University. Journal. Social and Humanitarian Sciences. Vol. 10. No. 4. 2016. Pp. 92-95. (In Russian)
Фольклорное наследие, история, самобытность и культура народов сыграли значительную роль в формировании и становлении национальных литератур. Каждый период истории этноса выделялся определенными событиями, где они через века становились богатым арсеналом для фольклора и литературы. Обогащение фольклорным материалом литературы, их взаимосвязи - это процессы, которым исследователи уделяли серьезное внимание в
течение последних веков, как аспекту духовного обогащения культуры общества. Литературоведы к этой проблеме подходили по-разному. Известный изыскатель Г. Г. Гамзатов писал: «Взаимосвязи и взаимодействие народов и их культур имели место на протяжении всей истории человечества. Более того, это - естественное и объективное состояние их бытования и эволюции, историческая необходимость, важнейший фактор цивилизации» [1. С. 145].
Общественные и гуманитарные науки •••
Social and Humanitarian Sciences •••
Эти процессы ярко отражены в историческом романе талантливого табасаранского писателя Багира Раджабова «Намуснан сир» («Тайна намуса»). Несомненно, автор подробно изучил историю Дагестана и Ирана XVIII в., особенно события, связанные с походами персов в Дагестан в 17351742 гг. Помимо этого, писатель изучил и удачно использовал бытующие и теперь в народном творчестве фольклорные мотивы, созданные сказителями по следам тех трагических событий.
Целью автора было не только отображение реальных исторических событий, но и восприятие их через призму фольклорных сюжетов и мотивов. Обратившись к фольклору, писатель использовал народные предания, легенды, которые стали компонентами исторического романа и определили идейно-художественную установку произведения. Как видно из романа, задачей автора стало не повторение народных образов, а создание новых художественных героев, близких к реальным типам с позитивными и негативными качествами. Стоит отметить, что автор добился поставленной цели, где он не только показал жизнь и быт народа, но и "окунул" читателя в кровавое прошлое, когда персидский правитель Надир-шах вторгся на территорию Дагестана.
Обращение писателя к преданиям, легендам и творческая их переработка играет роль вспомогательного метода в художественном отображении исторической действительности. Он подверг их художественной обработке, сохранив национальный колорит и их народную основу. Творческое использование текстов фольклора придает роману поэтическую и романтическую окрашенность, играя существенную роль в отображении исторических личностей. В романе путем авторского осмысления использованы табасаранские предания: «Жюгьей», «Ургъур чвучун гъала» («Крепость семи братьев и одной сестры»), «Уста Мажвад» («Кузнец Мажвад»), «Сенграрин дяви» («Битва на Сенграрах»), «Ифдин рац-цар» ("Кровавые ток-площадки"), «Ленге Шябан» и др., которые стали самостоятельными сюжетными линиями. В основу одной из них, состоящей из ряда удачно переплетенных фольклорных и исторических мотивов, автор в несколько видоизмененном виде заложил фабулу известного предания о Ленге Шябане (Нигар Шябане):
«Жил в Табасаране храбрец Шябан («Ленге» и «Нагар» - прозвища героя). Од-
нажды казикумухский хан Сурхай, услышав легенды о храбреце разбойнике, хвастливо заявил: «Не верю я этим слухам и небылицам о Ленге Шябане! Если он такой герой, то пусть покажет мне что-нибудь такое необычное, а то все это - одни хабары».
Молва об этом случае дошла и до Ленге Шябана. Оскорбленный Шябан решил проучить хвастливого хана.
На следующий день Шябан отправился в казикумухские владения. В горах он встретил конюха и табун лошадей Сурхай-хана. За полночь Ленге Шябан прибыл в Кумух, и, оставив свою лошадь в соседнем лесу, тайно вошел в аул. Нетрудно было ему узнать дворец Сурхая среди каменных хибарок его подданных. Дворец был окружен высоким забором и охранялся семью привязанными овчарками и двумя сторожами. Долго думал Шябан, что делать, и, наконец, решил громко читать аяты из Корана, которые могли бы усыпить окружающих. Через некоторое время овчарки и сторожа действительно заснули как убитые. Связав веревкой, Ленге Шябан повесил их вниз головой. Затем он поднялся на второй этаж в спальню Сурхая. Хан с женой спали на перинах. На стене висела его шашка с золотой рукояткой, ружье и револьвер. Шябан быстро переоделся в дорогую ханскую одежду, взял оружие, оседлал лучшего скакуна хозяина и выехал в лес, где оставил свою лошадь. На заре он уже был у табуна Сурхай-хана. Связав конского конюха, Ленге Шябан к обеду пригнал лошадей в Табасаран и раздал их беднякам.
Утром казикумухский хан проснулся и сразу заметил, что нет на месте ни оружия, ни одежды. Когда прибежавшие везиры сообщили ему о виденном во дворце, тщеславный хан был удивлен дерзостью этого разбоя. В это время пришел старший слуга хана, который сообщил ему, что украден и лучший скакун хозяина. Везиры строили разные версии о ворах. Но один из них сказал, что на «такое» способен только Ленге Шябан Табасаранский.
Любопытство и обида хана не имели предела. И тогда он решил отправить в Та-басаран двух лучших везиров, чтобы они пригласили Шябана к нему в гости. Через день посланники Сурхая были у Шябана. Когда гости передали ему просьбу своего хозяина, Шябан пошел на годекан и перед аксакалами заметил: «Если я не поеду к Сурхаю, то он примет меня за труса».
Через день, оставив везиров хана в качестве заложников, Ленге Шябан отправился
••• Известия ДГПУ. Т. 10. № 4. 2016
••• ОЭРи юиймли Уо!. 10. N0. 4. 2016
в Кумух. К удивлению гостя, Сурхай принял его с почестями, угостил жирным пловом. Затем хан попросил Шябана вернуть лошадей и заявил при этом, что одежду, коня и оружие дарит ему в знак восхищения за такую дерзкую храбрость. Говорят, что после этого случая Сурхай-хан перестал хвастатьтся.
Перед смертью Ленге Шябан попросил джамаат только об одном, чтобы похоронили его отдельно от людей, потому что он «грешник и много крал». И теперь стоит его могила вдали от кладбища в селении Чиллар» [2. С. 162-163].
Сюжет предания историчен, храбрец Шябан ведет борьбу с угнетателями. Он предстает в образе «благородного разбойника», борющегося за социальное равноправие и справедливость. Как правило, в образе «благородного разбойника» вырисовывался герой, которому было свойственно заступничество за бедного человека. Он грабил только богатых и все награбленное отдавал бедным. Частые между-усобные конфликты между «разбойниками» и феодалами «за справедливость» становились «почвой» для создания преданий и легенд. Фольклорист М. М. Курбанов отмечает: «Предания и легенды о «благородных разбойниках» широко известны в фольклоре северокавказских народов. Такие сказания у табасаранцев до сих пор не были записаны и опубликованы. Однако в их фольклоре широко известно бытовое предание «Ленге Шябан» или «Нигар Шя-бан». Сюжет его строится на рассказе об одном из подвигов известного «благородного разбойника», чья могила и теперь находится в с. Чиллар». [2. С. 162-163].
Багир Ражабов с существенными изменениями переносит в свой роман фабулу предания о Ленге Шябан. Однако по замыслу автора в последующих эпизодах герой встречается с персидским Ибрагим-ханом, напавшим на горцев. В романе автор выражает симпатию своему герою, наделяя его качествами народного героя, которые делают его образ героическим и несколько романтическим. Это видно из комического сюжета встречи Шябана с предводителем персов Ибрагим-ханом, которому «разбойник» подготовил «трон», вылепленный из навоза и покрытый дорогим табасаранским ковром. Шябан с лестной речью обращается к Ибрагим-хану со словами: «Увуз дюн'яйин ригъсир ичв шагь-дин гьюрматнаан, ригъдихьан акв рабгъурайи вазсир увуз, гьюрматлу хан, ич
вафалувал улупури, Кябайиз барабар эрелле-рин майдандиъ, уву бадали гьаму тахт ва-ракь дап1нача» [3. С. 234]. «Тебе свет всего мира, луч солнца, согревающий всю землю, с большим и глубоким уважением и в знак преданности даруем «трон правителя». Он стоит на святом месте, как Кааба. Тот день, когда ты займешь этот «трон», для нас это станет святым праздником». Шябан, притворившись в преданности неприятелю, хитростью заманивает хана и его войско в местечко рядом с пещерой «Дюрк», где в сражении персы терпят поражение. Упоминание автора о пещере придает сюжету мифологическую загадочность. Легенда о пещере «Дюрк» гласит, что во время нашествия персы добрались только до ущелья, но дальше враг не продвинулся - из пещеры на них полетел град камней. Легенда о пещере уходит корнями в фольклорное прошлое, где по поверьям обитают святые ангелы, которые охраняют их от неприятелей и всякого зла.
Аналогичные предания о «благородных разбойниках», отображающих народную память, встречаются в фольклоре и литературе многих этносов. Многовековой опыт народов, дошедший до наших дней, сыграл бесценную роль в изображении национальных персонажей, как яркое выразительное средство художественности литературы. В мировой литературе примерами изображения народных мстителей стали образы В. Дубровского и Е. Пугачева в повестях А. С. Пушкина «Дубровский» и «Капитанская дочка», С. Разина в романе В. М. Шукшина «Я пришел дать вам волю», Робина Гуда в романе В. Скота «Айвенго». Сюжеты о «благородных разбойниках» отражают общественно-политический строй, социальные противоречия, жизненный уклад народов и их историю. По определению В. К. Соколовой «подлинный и глубокий историзм разбойничьих преданий состоит в изображении важных социальных аспектов действительности, в своеобразной постановке кардинальных общественно-политических проблем» [4. С. 143].
В фольклористике нет четких границ между «благородными разбойниками» и «абреками». И первые, и вторые исполняют роли защитников обездоленных. В этом аспекте представляют интерес фольклорные образы XIX и XX веков чеченских абреков Назир-абрека и Залимхана, грузина Дато Туташхиа, Атабая Карачаевского, благородного мстителя Хочбара из аварского фольклора и других, ставшие персонажами ряда жанров фольклора и литературы.
Общественные и гуманитарные науки •••
Social and Humanitarian Sciences •••
Одни фольклорные мотивы становятся объектами исторического изучения, другие же успешно используются авторами в своих произведениях. Но каждый исследователь осмысливает их по-своему, учитывая их особенности, историзм, и успешно внедряя фольклорные сюжеты в свои сочинения. В данном романе автор, взяв за основу предание с конкретными персонажами, создал художественное полотно, где его герои - это конкретные истоические лица, защищающие свою Родину от иноземцев. Так, Раджабов рисует портрет Шя-бана чрезвычайно возвышенным, но правдоподобным: он статный, высокий, мужественный, честный по отношению ко всем, а в душе огромная любовь к народу. В нем царит извечная мечта о справедливости и равенстве людей, носителем которой является он сам. Автор не осуждает своего героя за грабеж богатых, более того, он хвалит его, повествует о том, что благодаря мужеству Шябана и горцев, они достойно отстояли родину от врага. Если в предании он -одинокий борец за справедливость, то в повествовании романа его окружают преданные друзья, к нему прислушиваются, его уважают и ценят. Сюжетная линия ро-
1. Гамзатов Г. Г. Дагестан: Историко-литературный процесс. Магистрали и параллели. Махачкала: Дагучпедгиз, 1990.
2. Курбанов М. М. Душа и память народа. Махачкала: Даг. кн. изд-во, 1996.
1. Gamzatov G. G. Dagestan: Istoriko-literaturnyy protsess. Magistrali i paralleli [Dagestan: Historical and literary process]. Main lines and Parallels. Makhachkala, Daguchpedgiz Publ., 1990. (In Russian)
2. Kurbanov M. M. Dusha i pamyat' naroda [Soul and memory of the people]. Makhachkala, Dagknigoizdat Publ., 1996. (In Russian)
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ Принадлежность к организации
Кахриманова Гюльмира Сейфуллаев-
на, аспирант кафедры литературы филологического факультета, Дагестанский государственный педагогический университет (ДГПУ), Махачкала, Россия; e-mail: nau-ka_dgpu@mail.ru
Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор кафедры литературы филологического факультета ДГПУ Курбанов М. М.
Принята в печать 25.11.2016 г.
мана является стержнем, на котором автор нанизывает элементы вымысла, романтизма, приукрашивая ее и придавая ей художественную целостность. Включив в повествовательную ткань мотив предания, автор подчеркивает народное понимание благородства, справедливости.
С одной стороны раджабовский герой -это «народный заступник», с другой - разбойник, грабитель. Попытка писателя создать реалистический образ «благородного разбойника», бунтаря, увенчалась удачей. Создавая образ Ленге Шябана на основе фольклорного мотива о «благородном разбойнике», Б. Раджабов сумел вылепить уникальный образ персонажа, которому привиты отменные качества защитника родного Табасарана от иноземцев. Если в предании превалировали фантастические и романтические нотки при характеристике героя, то в романе его образ не вызывает никаких сомнений в достоверности. Таким образом, Б. Раджабову мастерски удалось «переделать» фольклорный образ в реалистический, избавив героя от характерных для преданий и легенд фольклорных мифологических и романтических атрибутов.
3. Ражабов Б. Намуснан сир. Махачкала: Даг. кн. изд-во, 2010.
4. Соколова В. К. Русские исторические предания. М.: Наука, 1970.
3. Razhabov B. The Mistery of Namus. Makhachkala, Dagknigoizdat Publ., 2010. (In the Tabasaran lang.)
4. Sokolova V. K. Russkie istoricheskie predaniya [Russian historical legends]. Moscow, Nauka Publ., 1970. (In Russian)
AUTHOR INFORMATION Affiliation
Gyulmira S. Kakhrimanova, postgraduate, the chair of Literature, the Philological faculty, Dagestan State Pedagogical University (DSPU), Makhachkala, Russia; e-mail: nauka_dgpu @mail.ru
Supervisor: Kurbanov M. M., Doctor of Philology, professor, the chair of Literature, the Philological faculty, DSPU.
Received 25.11.2016.
Литература
References
