CC BY
17
Голованева Татьяна Александровна, Кузьмина Евгения Николаевна
АВТОРСКИЕ СРАВНЕНИЯ В ПОВЕСТИ КОРЯКСКОГО ПИСАТЕЛЯ КЕЦАЯ КЕККЕТЫНА (НА МАТЕРИАЛЕ ПОВЕСТИ "ЭВНЫТО-ПАСТУХ")
Статья посвящена образным сравнениям как выражению авторского стиля К. Кеккетына (1918-1943), проявившегося уже в его первой повести "Эвныто-пастух" (1936). В этой повести Кецай Кеккетын использовал яркие авторские сравнения, которые в основе своей восходят к традиционному укладу жизни коряков-оленеводов. Авторский стиль К. Кеккетына существенно отличается от стиля корякских фольклорных текстов, а также от корякской бытовой речи и представляет собой лингвистический феномен. В произведении корякского писателя начала XX века воплотился изобразительно-выразительный потенциал корякского языка, практически утраченный к настоящему времени. Адрес статьи: www.gramota.net/materials/272017/10-272.html
Источник
Филологические науки. Вопросы теории и практики
Тамбов: Грамота, 2017. № 10(76): в 3-х ч. Ч. 2. C. 14-17. ISSN 1997-2911.
Адрес журнала: www.gramota.net/editions/2.html
Содержание данного номера журнала: www .gramota.net/mate rials/2/2017/10-2/
© Издательство "Грамота"
Информация о возможности публикации статей в журнале размещена на Интернет сайте издательства: www.gramota.net Вопросы, связанные с публикациями научных материалов, редакция просит направлять на адрес: phil@gramota.net
14
ISSN 1997-2911. № 10 (76) 2017. Ч. 2
Основной конфликт этой новеллы заключается в непонимании Урикой того, что Этьен не хочет на ней жениться, потому что не любит ее и воспринимает девушку лишь как сестру. Доказательством тому служат его слова: «Gilt mir, was du gesagt? O, du bist krank! Erwache, Schwester!» [Ibidem, S. 10]. / «Относится ко мне, что ты сейчас сказала? О, ты больна! Проснись, сестра!». Однако Урика, охваченная революционным духом, переносит понимание «равенства» на свою личную жизнь и считает любовные отношения и брак с Этьеном способом воплощения этого равенства в своей жизни. Думается, что ядро сюжета этой новеллы в стихах составляет все же личная трагедия Урики, а события Великой французской революции являются для нее лишь фоном. Это связано с тем, что сам Хейзе, разочаровавшись в революционных идеях, окунулся в повседневную жизнь, найдя в ней спокойствие, гармонию и стабильность. Этот факт наглядно демонстрирует воплощение личностных переживаний автора в его художественном мире.
Таким образом, говоря об идейно-художественном своеобразии поэтической новеллы П. Хейзе «Урика», необходимо отметить следующее: во-первых, своеобразна формальная сторона этой новеллы, придающая ей эпический характер. Во-вторых, анализ «Урики» доказывает, что новелла в стихах полностью укладывается в созданную писателем теорию жанра новеллы. В-третьих, в новелле «Урика» автор впервые изобразил женщину, отомстившую мужчине за отвергнутую любовь, хотя большинство новелл в стихах, как и новеллы в прозе, посвящены героине-женщине, жертвующей собой ради своих чувств. К тому же значимой особенностью проблематики данной новеллы является тот факт, что на частный конфликт, рассматриваемый в этом произведении, накладывается также и общественный.
Список источников
1. Fischöder K. Paul Heyses Novellen in Versen: Diss. München: Orchis Verlag, 1923. 198 S.
2. Heyse P. Urica // Heyse P. Gesammelte Werke. Novellen in Versen: in 31 Bd. Berlin: Verlag von Wilhelm Derk, 1878. Bd. 2. S. 1-29.
3. Heyse P. Werke mit einem Essay von Theodor Fontane: in 2 Bd. Frankfurt a/M: Insel Verlag, 1980. Bd. 2. 650 S.
4. Petzet E. Der Briefwechsel von Emanuel Geibel und Paul Heyse / hrsg. von E. Petzet. München: J. F. Lehmanns Verlag, 1922. 430 S.
THE IDEOLOGICAL AND ARTISTIC ORIGINALITY OF PAUL HEYSE'S POETIC NOVELLA "URICA"
Vashchenko Irina Veniaminovna, Ph. D. in Philology Ural State University of Railway Transport, Ekaterinburg watshenko2008@yandex. ru
The article is devoted to the poetic novella genre of the famous German writer of the second half of the XIX century Paul Heyse. The motive core of the verse novella "Urica" is considered, its structure, plot, system of images and originality of versification are analyzed. The author proves that the theoretical views of the writer in the genre of novella find their artistic embodiment in this work. The peculiarity of the problems of "Urica", which is a conflict between the private and the public, is revealed. On the basis of the conducted research, the definition of the notion "poetic novella" is given for the first time.
Key words and phrases: verse novellas; themes and motives of poetic novellas; composition of novella; meter; epos; conflict; "falconry theory"; P. Heyse.
УДК 821.35
Статья посвящена образным сравнениям как выражению авторского стиля К. Кеккетына (1918-1943), проявившегося уже в его первой повести «Эвныто-пастух» (1936). В этой повести Кецай Кеккетын использовал яркие авторские сравнения, которые в основе своей восходят к традиционному укладу жизни коряков-оленеводов. Авторский стиль К. Кеккетына существенно отличается от стиля корякских фольклорных текстов, а также от корякской бытовой речи и представляет собой лингвистический феномен. В произведении корякского писателя начала XX века воплотился изобразительно-выразительный потенциал корякского языка, практически утраченный к настоящему времени.
Ключевые слова и фразы: корякский язык; младописьменная литература; корякская литература; Кеккетын; сравнения; авторский стиль.
Голованева Татьяна Александровна, к. филол. н. Кузьмина Евгения Николаевна, д. филол. н., профессор
Институт филологии Сибирского отделения Российской академии наук, г. Новосибирск gta-77@mail.ru; evgenik@ngs.ru
АВТОРСКИЕ СРАВНЕНИЯ В ПОВЕСТИ КОРЯКСКОГО ПИСАТЕЛЯ КЕЦАЯ КЕККЕТЫНА (НА МАТЕРИАЛЕ ПОВЕСТИ «ЭВНЫТО-ПАСТУХ»)
В первых литературных произведениях начинающего писателя уже проявляются особенности его индивидуального почерка. Так, повесть восемнадцатилетнего корякского юноши Кецая Кеккетына (1918-1943)
имеет свой неповторимый стиль, который разительно отличается от языка корякских фольклорных произведений. Яркой стилистической особенностью повести «Эв'дыто-дояв'ъепылг'ын» ('Эвныто-пастух') является наличие образных сравнений в тексте, что абсолютно нехарактерно для корякского повествовательного фольклора. Цель данной статьи состоит в том, чтобы выявить художественно-изобразительные особенности сравнений в повести К. Кеккетына «Эвныто-пастух». О первом корякском писателе известно чрезвычайно мало. Родился он в 1918 году в Воямпольской тундре Камчатского п-ва в семье оленевода. «В 1929 году Ке-цай поступил в открывшуюся кочевую школу на Ткэраке. Через два года с группой ребят его перевели в Ти-гильскую школу. В 1935 году Кецай уезжает в ленинградский Институт народов Севера» [9, с. 5]. В Ленинграде Кецай начинает пробовать себя как писатель. Преподаватель Института народов Севера, этнограф, лингвист, исследователь корякской культуры и языка С. Н. Стебницкий поддерживал литературное творчество молодых коряков. Он знал, что именно с произведений Кецая Кеккетына, Льва Жукова, Ивана Баранникова начинает свое развитие корякская литература.
Повесть «Эвныто-пастух» опубликована Кецаем Кеккетыном в 1936 году. В момент создания своего первого произведения молодому писателю было всего восемнадцать лет. Изображение жизни оленеводов создано автором с любовью к своему краю. Этнографически достоверные детали помогают создать К. Кеккетыну реалистичное изображение жизни оленеводов-батраков. Критический реализм был ведущим направлением в советской литературе 30-х гг. XX века. Изображение социальной несправедливости дореволюционного общества можно расценивать как социальный заказ. Но, с другой стороны, установление советской власти действительно изменило жизнь коренных народов Севера. Сейчас много говорят и пишут о негативных последствиях этих изменений, но ведь было и положительное. Образование пришло в самые далекие поселки Камчатского п-ва. Появление письменности, зарождение младописьменной литературы открывает совершенно новое направление развития повествовательной культуры корякского этноса.
Первое авторское произведение восемнадцатилетнего корякского юноши Кецая Кеккетына повествует о периоде установления советской власти в корякских стойбищах. Главный герой повести - оленевод Эвныто работает в табуне богача Чачоля. Повесть построена по принципу контрастного изображения: трудная и скудная жизнь батраков противопоставлена ленивой и сытой жизни хозяина Чачоля; бесправному положению бедняков до революции противопоставлена картина новой жизни, где они свободны. Повесть «Эвныто-пастух» заслуживает внимания в этнографическом, в сюжетологическом аспектах, но объектом нашего исследования является стиль произведения. Корякский язык обладает богатым потенциалом образности, который очень слабо проявляется в современных записях фольклорных текстов и по этой причине совершенно не изучен. Уникальная красота корякского языка более всего выразилась в литературном творчестве Кецая Кеккетына. Однако до сих пор никто не говорил о художественном своеобразии языка его произведений. В рамках данной статьи обратимся только к одному из средств создания выразительности текста. Яркой особенностью авторского стиля Кецая является использование сравнений. Появление сравнений в его текстах -это результат сознательной работы писателя над языком. Подчеркнем, что использование сравнительных оборотов нехарактерно ни для фольклора, ни для разговорной речи коряков. С другой стороны, сравнения, моделируемые молодым писателем, отражают особенности именно корякской картины мира. Образные сравнения являются этнически обусловленными: «Отражая особенности мировосприятия той или иной лингво-культурной общности, сравнения дают большие возможности не только в плане изучения внутренней сущности их структуры, но и того народа, в языке которого они возникли, нравов, образа жизни, культуры и способов мышления носителей языка» [5, с. 44].
В жизни коряков-оленеводов центральное место занимает олень. Табун - это не только достаток и гордость, это смысл и предназначение всей жизни.
В корякском фольклоре, так же как и в корякской бытовой речи, изображение большого табуна передается при помощи прилагательных нымкыдин 'многочисленный' и нымэйыудин 'большой': Гэюнэллин ынкыеп пыттоуычг'ын. Нымкыкин уэллы гав'йиплин [10, с. 17]. / Жил давно богач. Многочисленное стадо содержал... (перевод Е. П. Прониной. - Т. Г., Е. К.); Айуон мучгинэв' ынпыулаволо Г'ыппыню(в') тыттэль ны-пыттоууэнав' янот валг 'о. Нымэйыунинэв' уэлвылг 'у нэкунтыунэв'. / Давно наши старики Ыппыню очень богатые прежде были. Большие табуны имели (перевод Т. А. Голованевой и А. А. Мальцевой. - Т. Г., Е. К.) [1, текст 28]. Кроме прилагательных нымкыдин 'многочисленный' и нымэйыудин 'большой' в современной корякской разговорной речи величина табуна передается при помощи числительных, при этом используется заимствованное из русского слова 'тысяча': ...уыёц тысячев' янот уэллы уанко гатваллэн / '.три тысячи раньше табун там был' [6, с. 34]. Совершенно иначе изображает размеры табуна Кецай Кеккетын. Нигде в повести он не упоминает количества оленей. Реальность, создаваемая им в тексте повести, отлична от бытовой. Изображая табун, молодой корякский писатель прибегает к удивительно красивому, образному сравнению: Чачолынын гиллин нымэйыутн уэллы - ыяваудо тэцын уаен цычвоцамайычг'ын гыг 'эуэв 'лин то кулэу но-тайпыу [9, с. 79]. / У Чачоля было большое стадо - издали словно это чаша, наполненная кедрачом, отправилась и идёт по тундре (перевод Т. А. Голованевой. - Т. Г., Е. К.). Корякскому языку свойственна инкорпорация, поэтому многогранный образ создается в пределах одной лексемы $ычво=$ама=йычг'ы=н 'кед-рач=миска=КМЬ2.наполнение=АБ8^'. Сравнение табуна с бредущей по тундре, наполненной кедрачом чашей создает фактурный зрительный образ. Но помимо этого, чаша - один из необходимых предметов быта любой семьи. Благополучие табуна - это благополучие семьи оленеводов. Большой и здоровый табун - полная чаша в яранге. Изображением довольства и благополучия Чачоля открывается повествование о социальном неравенстве в дореволюционное время.
16
^БЫ 1997-2911. № 10 (76) 2017. Ч. 2
Несколько сравнений, созданных Кецаем, строятся на сопоставлении с высохшим деревом. После бурана пастух Эвныто видит торчащие из-под снега оленьи рога, которые похожи на сухие деревья: $ояв 'ъепылг 'ыт кыев 'гыг 'и еппы эчгатка. Кытэг кув 'йитвыу, то ыччи уывогыг 'э тыкъетык уайыуцо то кытав 'ут омакау нывилгыг 'и: г 'ыльчыкоуцо, тэцын качготтын, кувычченьуи цояйынныт [Там же, с. 87]. / Пастухи проснулись ещё до рассвета. Ветер стих, и они начали спускаться с горы и вдруг вместе остановились: из-под снега, словно сухие деревья, виднелись оленьи рога (перевод Т. А. Голованевой. - Т. Г., Е. К.). Сопоставление с сухими деревьями опирается на ежедневный опыт любого оленевода. Главной обязанностью корякского мальчика-подростка, а затем юноши, мужчины является ежедневная забота о топливе для семейного очага. Коряки не пользовались топорами, сухие деревья они выламывали руками: Уйуэ титэ в 'алата и г 'ала авэтатка, ууэлык / 'Никогда ни ножом, ни топором не работали, заготавливая дрова' [6, с. 25]. Исследуя особенности сравнений в диалектной речи, Е. В. Иванцова и Т. Ф. Волкова отмечают, что «основную массу сравнений рядовой языковой личности порождает то, что постоянно "перед глазами"» [8, с. 90]. Кецая Кеккетына нельзя назвать рядовой языковой личностью, но картины повседневности, ежедневно воспринимаемые им в детстве, отразились на страницах его повести, в том числе и как основа для создания сравнений. С сухим деревом герой повести оленевод Эвныто сравнивает тощих горных баранов: Эв'уыто мынгынэло: «Кытэп эчги тауцилг 'ын, тэцын канготтын» [9, с. 80]. / Эвныто махнул рукой: «Бараны сейчас тощие, словно сухое дерево» (перевод Т. А. Голованевой. - Т. Г., Е. К.). Кецай Кеккетын использует контрастное изображение: тощим, как сухое дерево, баранам противопоставлены жирные, как лахтаки, олени Чачоля. Оба сравнения отражают взгляд персонажа, батрака-оленевода: «Мэуинэт уынвыц тыкулыг 'уунэв' цояв', игыньуынив' уйуэ эйытг 'экэ. Начг'ыцинав', тэцын мэмыло», - иви Эв'уыто [Там же, с. 103]. / «Сколько много я видел оленей, таких не встречал. Жирные, как лахтаки», - сказал Эвныто (перевод Т. А. Голованевой. - Т. Г., Е. К.). Показательно, что оленеводы не охотились на лахтаков (один из подвидов тюленей). Жир тюленей они выменивали у береговых коряков. Жизнь оседлых коряков трудно назвать особенно сытой, но в глазах оленевода-батрака угощение береговых коряков воспринимается как показатель абсолютного довольства, поэтому какими бы олени жирными ни были, но лахтаки все равно жирнее. Как отмечает Л. Г. Бойко, «в сферу языковой образно-оценочной номинации попадает прежде всего то, что выходит за рамки привычного, повседневного, наблюдаемого, что поражает своей нетипичностью» [2, с. 77]. Сравнение жирных оленей с тюленями, с одной стороны, призвано изобразить богатство хозяина табуна, а с другой - отсылает к реалиям взаимообмена между оленными и оседлыми коряками, где каждая встреча (а такие встречи не были частыми) сопровождалась празднествами и обильным угощением.
В основе сравнения как такового лежит моделирование метафорической связи между двумя явлениями. Часть сравнений в повести «Эвныто-пастух» строится на основе зрительного восприятия явлений: табун оленей, словно чаша, наполненная кедрачом; торчащие из-под снега оленьи рога, словно сухие деревья; жирные олени, словно тюлени. Сравнения, моделируемые на базе зрительного восприятия, по классификации Н. Н. Болдырева, относятся к сенсорному типу оценок [3, с. 105]. На основе зрительного восприятия Кецай Кеккетын создает сравнение, призванное передать удивление коряка, впервые попавшего в поселковую столовую. Стоя на пороге столовой, Эвныто с высоты своего роста смотрит на множество затылков сидящих за столами людей. Эта картина настолько непривычна для оленевода, выросшего в тундре, в яранге, что он ищет нечто похожее в мире природы: Ав 'ъеяц уынвыц г 'уемтэв 'илг 'у. Ычгин лэв 'ту, тэцын тымко, инет уынвыц [9, с. 102]. / В столовой много людей. Их головы, как кочки, настолько много (перевод Т. А. Голованевой. - Т. Г., Е. К.). Пространство столовой сопоставляется с родной тундрой и благодаря этому перестает быть пугающим для героя повествования.
Социальная направленность текста повести «Эвныто-пастух» побуждает писателя моделировать контрастные изображения. Стремясь показать, насколько жена хозяина табуна отличается от простых женщин, Кецай Кеккетын использует принцип контраста: если кухлянки работниц черны от грязи, то кухлянка хозяйки невероятно красиво расшита: Эльг'ав' уытолай в 'алэлуынылг 'о. Кимитг 'ав' ычгин гэлуцитвилинэв' лыцвэтэ, ачг'а, лыг'улцылу гакалилинав'. Ыйык явал лыгэяуцо уытой уэв'г'эн Чачолын: ичг 'ычвытэтылг 'ын, пылакылг 'ын, гамалкалилинат. Кыллыляв' то пиняцав' коёпытваллау, тэцын анокэнав' яякэн илуицатиктытг 'улу [Там же, с. 80]. / Женщины вышли с ножами в руках. Одежды их зачерненные грязью, жиром, лица татуированы. Позже них из яранги вышла жена Чачоля: в двойной кухлянке, в унтах, красиво расшитых. Бисер и полосочки висят, словно весенние свисающие льдинки яранги (перевод Т. А. Голованевой. - Т. Г., Е. К.). Молодой писатель использует образное, поэтическое сравнение: бисер на кухлянке, словно весенние льдинки. Выразительное сравнение отсылает к образу весеннего сверкающего на солнце льда. Контраст изображения подчеркивает социальное неравенство героев: черные от грязи кухлянки работниц и сверкающая бисером, словно льдинками, кухлянка хозяйки. Такая сияющая красота кухлянки выглядит нелепо в условиях будничной трудной жизни оленеводов-батраков. В тексте повести появляется еще одно сравнение, построенное по принципу контраста: Г'оптымыу нымйычг'ын яякэн гатва-галэн милгыгиуки, комынгомав 'лау: коцэялгатыу. Чачоль то ынин уэв'г'эн г 'опта ыйык омакау котвага-лытвауэ, тэцын уыччец в'ыкытгыт в'ылвымкык, етылг'ыт ав'ъенвыу [Там же, с. 81]. / Все население яранги сидело около огня, грели руки: было морозно. Чачоль и его жена тоже с ними вместе сидели, словно две сороки среди ворон, прибывшие поесть (перевод Т. А. Голованевой. - Т. Г., Е. К.). Данное сравнение призвано подчеркнуть чуждость хозяина миру оленеводов-батраков.
Сравнения оленьего табуна с чашей, наполненной кедрачом, бисера и полосочек на кухлянке хозяйки с весенними льдинками, населения яранги с вороньем - образные, поэтические сравнения. «Для образных сравнений стимулом служит не только непосредственно наблюдаемый в момент речи предмет, но и (чаще) некоторое представление о нем» [8, с. 90]. Вместе с тем Кецай Кеккетын использует сравнения, которые возникли на базе ежедневного будничного опыта: оленьи рога, как торчащие ветки, тощие бараны, как сухое дерево. Легко заметить, что при моделировании сравнений Кецай Кеккетын опирается на те реалии жизни, которые естественны, типичны для быта коряков-оленеводов. Его авторские сравнения в основе своей восходят к традиционному укладу родного этноса. Существует объективная основа, на базе которой формируются не только логические, но и образные сравнения: «у каждого народа, каждой нации есть свои собственные стереотипные представления об окружающем мире. Человек воспринимает действительность в соответствии с представлениями, отношениями и ценностями, господствующими в его родной культуре» [7, с. 253].
Сравнения, созданные Кецаем Кеккетыном, естественны, понятны, близки представителям корякского этноса. Кедрач, сухие деревья, кочки в тундре - все это ежедневно видит любой оленевод в тундре. Но в то же самое время в этих сравнениях проявился писательский талант автора. Это действительно авторское видение, поэтические находки, основанные на реалиях. Писательский дар Кецая Кеккетына раскроется в последующих его произведениях «Последняя битва» (1936) и «Холяхот» (1939).
К большому сожалению, у нас нет объективной возможности исследовать устойчивые сравнения корякского языка. Фонды фольклорных записей ограниченны, а богатство живой разговорной корякской речи давно уже кануло в Лету. И только произведения корякских писателей начала XX века отражают тот изобразительно-выразительный потенциал, которым некогда был богат корякский язык.
Список источников
1. Архив Института филологии Сибирского отделения Российской академии наук. Экспедиционные материалы
2006, 2010, 2015 гг. Тексты, записанные от А. А. Кергильхот, уроженки с. Ветвей Олюторского р-на, 1951 г.р. / запись текстов, расшифровка и перевод Т. А. Голованевой и А. А. Мальцевой.
2. Бойко Л. Г. Мир флоры в устойчивых сравнениях // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия «Филологические науки». Волгоград: ВГПУ, 2008. С. 75-77.
3. Болдырев Н. Н. Структура и принципы формирования оценочных категорий // С любовью к языку. Посвящается Елене Самойловне Кубряковой / отв. ред. В. А. Виноградов. М.: Институт языкознания РАН, 2002. С. 103-114.
4. Будникова Н. Н. Внутренний мир человека в сравнениях песенного фольклора: этнокультурный аспект // Вестник Воронежского государственного университета. Серия «Лингвистика и межкультурная коммуникация». 2008. № 3. С. 94-99.
5. Будникова Н. Н. Поведение человека в сравнениях русского, английского и немецкого песенного фольклора // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. 2009. № 1. С. 44-48.
6. Голованева Т. А., Мальцева А. А. Голоса корякской культуры: Лилия Аймык. Новосибирск: Академическое издательство «Гео», 2015. 172 с.
7. Иванова Е. В. Оценочный потенциал словосочетаний с эксплицитным сравнением в английском языке // ХХ юбилейные царскосельские чтения: материалы международной научной конференции (г. Санкт-Петербург, 20-21 апреля 2016 г.) / отв. ред. Л. М. Кобрина. СПб.: ЛГУ им. А. С. Пушкина, 2016. С. 253-256.
8. Иванцова Е. В., Волкова Т. Ф. Отражение языковой картины мира в сравнениях диалектной личности // Вестник Томского государственного университета. 1999. № 268. С. 89-93.
9. Кеккетын К. Эв'дыто-^ояв'ъепылг'ын. Эныто-пастух: повести на корякском и русском языках. Петропавловск-Камчатский: Камчатпресс, 2010. 208 с.
10. Кечгаят Нутевьин. Сказки коряков реки Апука / на корякском (чавчувенском) и русском языках. Петропавловск-Камчатский: Холдинговая компания «Новая книга», 2015. 44 с.
AUTHOR'S SIMILES IN THE STORY OF KORYAK WRITER KETSAI KEKKETYN (BY THE MATERIALS OF THE STORY "EVNYTO-HERDER")
Golovaneva Tat'yana Aleksandrovna, Ph. D. in Philology Kuz'mina Evgeniya Nikolaevna, Doctor in Philology, Professor Institute of Philology of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Novosibirsk
gta-77@mail.ru; evgenik@ngs.ru
The article is devoted to similes as an expression of K. Kekketyn's style (1918-1943), which was already manifested in his first story "Evnyto-Herder" (1936). In this story Ketsai Kekketyn uses vivid author's similes, which are mainly based on the traditional way of life of the Koryak reindeer breeders. Kekketyn's style differs significantly from the style of Koryak folklore texts, as well as from Koryak everyday speech, and it is a linguistic phenomenon. In the work of the Koryak writer of the beginning of the XX century, the figurative-expressive potential of the Koryak language, practically lost to the present time, is embodied.
Key words and phrases: Koryak language; literature of language with a recent system of writing; Koryak literature; Kekketyn; similes; author's style.
