CC BY
115
Элеонора МАЙКОВА
АВТОНОМИЯ КАК ЛИЧНОСТНАЯ ЦЕННОСТЬ
Исследование посвящено аксиологической интерпретации личностной автономии. Восхождение к личностной автономии видится как начинающийся в образовательных практиках путь разрешения социальных и личностных проблем.
The research is devoted to the axiological interpretation of individual autonomy. Ascent to personal autonomy is seen as a way of solving social and personal problems which originates in educational practices.
Ключевые слова:
автономия, аксиологическое измерение, образовательные практики; autonomy, axiological measurement, educational practices.
МАЙКОВА
Элеонора
Юрьевна —
к.и.н., доцент;
заведующий
кафедрой социологии
и социальных
технологий
Тверского
государственного
технического
университета
Сохранение демократии и формирование гражданского обще -ства в России предполагает понимание того, что автономия должна являться приоритетной личностной и социокуль -турной ценностью. Как следует из результатов широко известного кросскультурного исследования ценностей различных культур, проведенного Ш. Шварцем, в России ценность автономии не полу -чила широкого распространения (что означает нежелание брать на себя личную ответственность и рисковать), а ценностный профиль России малопригоден для развития демократии, т.к. в нем слабо выражены ценности автономии и равноправия1. Однако, как спра -ведливо замечает М.Т. Степанянц, методология Ш. Шварца носит универсалистский характер, где не «исчисляется» культурная спе -цифика как континуум приоритетных ценностей2.
Кризис в современной России все ярче демонстрирует свой ценностный характер. Переход к обновленной России видится в ценностном повороте к личности, к новым социальным усло -виям ее автономизации, в повороте от державного к личностному. Проведенные в последние годы социально психологические иссле дования, выявляющие динамику структуры базовых ценностей россиян, убедительно демонстрируют тенденцию к усилению лич ностного начала, автономии, самореализации3. Это обнадеживает, поскольку атрофия личностного и индивидуального начал, неса мостоятельность мысли, тлеющий рефлексивный потенциал, без ответственность, прагматизм и низменность в морали, некритич ность, внушаемость, дрессируемость, унифицируемость — характерные черты «массы».
В правовом дискурсе не случайно в последнее время акценти -руется внимание на аксиологической интерпретации частной и публичной автономии. Вектор российского юридического разума, считает В.В. Кочетков, должен быть направлен на актуализацию права на частную автономию как существенный аспект свободы человека в его государственном бытии, что достигается там, где реа лизуются принципы конституционализма, распространяются цен ности частной и публичной автономии, рационализуется понятие человеческого достоинства4.
1 Шварц Ш. Культурные ценностные ориентации: природа и следствия национальных различий // Психология. Журнал Высшей школы экономики, 2008, т. 5, № 2, с. 37-67.
2 Степанянц М.Т. Культура как гарант российской безопасности // Вопросы философии, 2012, № 1, с. 7.
3 Лебедева Н.М., Татарко А.Н., Лимарь Д.В. Динамика ценностей русской культуры и их влияние на модернизацию // http:// www.smb.ru/analitics. html?id=meg_lebedeva
4 Кочетков В.В. Конституционализм и свобода: критика юридического разума // Вопросы философии, 2012, № 7, с. 17-26.
Как демонстрируют результаты проведенного нами в 2010—2011 гг. полевого социально - психологического исследова -ния студенческой молодежи (выборка — 616 чел.) Тверского региона, личностная автономия позиционируется как значи мая личностная ценность, наблюдается «восхождение» к ней в процессе профес -сионального становления. По результатам исследования автономность как личност -ная диспозиция самоподтверждается по -средством таких индивидуальных качеств и субъектных предикторов, как самоде -терминация, саморегуляция, самоактуа -лизация, ответственность, воля, рефлек сивность, и влечет корректировку таких явлений, как идентичность, доверие, толерантность. Это обстоятельство важно учитывать в образовательных практиках, поскольку высокая взаимозависимость социальных интеракций, информаци -онная и коммуникативная избыточность влекут необходимость селекции внешнего (среды), социального и развития способ ности конструирования автономного, независимого, аутентичного, суверенного бытия и соответствующих поведенческих паттернов1.
В историко - философской ретроспек -тиве усматриваются предпосылки иссле -дования проблемы автономии человека и личностной автономии. Они относятся к исследованию философских понятий сво боды выбора, свободы воли, к представле ниям об «идеальном проекте» человека в этических концепциях. Так, в философии раннего буддизма подчеркивается необ ходимость самостоятельного выбора для себя образа жизни. Этические импера тивы и максимы Конфуция постулируют значимость таких характеристик, как управление собой и сознательная орга -низация всех сфер собственной жизни. В философии Сократа «даймонин» выра -жает внутренний голос совести, которым необходимо руководствоваться и который подсказывает внутренние нормы поведения, в противовес слепому сле -дованию социальным требованиям. В «Никомаховой этике» Аристотеля в связи с проблемой добродетели рассматривался вопрос произвольности поступков, за которые человек несет ответственность. В аксиологической проекции об автономии
1 Майкова Э.Ю. Автономия как личностная диспозиция в образовательном пространстве // Философия образования, 2012, № 2, с. 126—133.
личности рассуждали Б. Спиноза, И. Кант, И.Г. Фихте, Ф.В.Й. Шеллинг и др.
Сегодня ключевыми ориентирами для социально философского дискурса темы автономии является ее осмысление в кон стелляциях «самости», «идентичности» и «социальной вовлеченности». Как спра ведливо замечает Ю. Хабермас, современ -ная «эпоха социальной вовлеченности» отличается от «эпохи самости» и «эпохи идентичности»2.
В «эпоху идентичности» меняется роль личностной автономии, поскольку пат терн идентичности предполагает состя -зание универсальных проектов, универ сальное понимание человека оказывается не единственно возможным. Речь идет о балансе личностной и социальной иден тичностей.
Без Мы -идентичности не существует никакой Я - идентичности. Равновесие в этой паре может попеременно нарушаться то в пользу Я, то — Мы. Глобализация, для которой характерно усиление процессов фрагментации, многообразие возможно стей, самоопределение в отсутствие авто ритетов форсируют кризис идентичности. В попытках сохранения баланса, управляя многообразием возможностей внешнего мира, индивид с необходимостью должен дифференцировать личное и обществен ное Я. Социальное (общественное) Я — это специально созданная конструкция, кото рая строится так, чтобы до определенного предела защитить индивида от проблем, вызванных существованием глубоко реля тивистской социальной атмосферы.
Согласно Э. Гидденсу, конструирование Я в современности предстает как реф -лексивный проект. Он полагает, что реф -лексивность проникает в саму структуру современной личности3. В качестве «реф -лексивного проекта» личность самостоя -тельно выбирает личностные формы иден -тичности и жизненного стиля. Разработка траектории собственного Я превращается в одну из важнейших жизненных задач. В позднесовременном обществе, где тра -диция по большей части перестает быть источником ценностных ориентаций и поведенческих установок для индивидов, им самим приходится выбирать себе иден тичность и образ жизни.
2 Хабермас Ю. Вовлечение Другого. Очерки политической теории. — СПб. : Наука, 2008.
3 Гидденс Э. Последствия современности. — М. : Праксис, 2011, с. 153.
В контексте вышесказанного под иден тичностью понимается последователь ность психической жизни человека, его самотождественность с определенным признанным образцом, а также возникаю щая в социальных интеракциях различная проявленность личности. Идентичность рассматривают как интегрированность человека и общества, их способность к осознанию самотождественности и ответу на вопрос: «Кто я такой?».
В эпоху «социальной вовлеченности» приоритет, власть, влияние — за социальным в ущерб личностному «экзистиро ванию». Здесь не может осуществляться самополагание и самоопределение, т.е. реализовываться паттерн самости. Вовлеченность — психологическое состо -яние, переживаемое как зависимость от того значения, которое придается стиму лам, действиям или событиям. Чрезмерная сосредоточенность на внешнем (среде) инициирует большую вовлекаемость в нее, растворение в ней. В модусе соци альной вовлеченности осуществляется интервенция на индивидуальную поли идентичность.
В последние годы мыслителями актуа лизируется проблема «принудительного выбора» для личности, инициированная экспансией социального в личное про странство (в т.ч. через потребительское мышление, информационные механизмы, манипулятивные технологии и т.д.), что требует гетерономного поведения, порож дает избыточную податливость личности потоку непрерывных социальных измене ний. Каждый человек вовлекается в соци альные потоки, где отсутствуют соци альные идеалы, ценностные ориентиры, путеводная нить, где нет авторитетов, дис циплины, но нет и автономии, суверен ности, приватной жизни и где потерялась личная идентичность и самость.
Однако существуют аргументы и авто ритетные мнения о том, что сегодня рано хоронить идею Я. И это несмотря на то, что распространенные постмодернист ские концепции пытаются доказать, что Я отсутствует или же не имеет власти над создаваемыми нарративами. Постмодерн видит в полифоничности и децентрации распад Я. Об этом говорят и концепции «смерти субъекта» и «смерти автора», утверждающие потерю человеком ответ ственности за «авторство» своей самости, своих поступков и своего опыта, а также
концепция «шизоанализа», представляю щая человека как существо, полностью подчиненное своему бессознательному, своим желаниям и потому обладающее децентрированной самостью, подобной шизофренической.
Таким образом, важно понимать, что в конкретных исторических условиях сле дует искать ответ на вопрос о границах, гранях, балансе личного и социального, личностной и социальной идентичности, автономии и гетерономии, констелляции самости, идентичности, вовлеченности. Автономность как личностная диспо зиция, как сепарация от социальности обладает эволюционным смыслом, она содержательно связана с социогене зом, социальной саморегуляцией, имеет социокультурное предназначение. Это обстоятельство проблематизирует тради ционное видение границ автономии лич ности, поскольку в содержании понятия автономии усматривается феномен дис танцирования личности от социального контекста.
Как личностная диспозиция, автоном ность — это имманентная самоустремлен -ность, способность к самоуправлению (саморегуляции), способность выбирать между альтернативными возможностями, ориентируясь на внутреннюю поддержку (смысл). Автономия — это дистанциро -вание себя, понимаемое как диалектика независимости и когеренции (зависимо сти) действий и мотивов. Автономность самоподтверждается и презентирует себя посредством таких личностных ресурсов и субъектных предикторов, как свобода (самодетерминация, саморегуляция, самоактуализация), ответственность, воля.
Как известно, формирование личности идет через практику самостоятельного поведения, т.е. практику (управление, осмысление), где человек включает себя в собственную деятельность, направляет ее на себя. Самостоятельное поведение направляется «индивидуальным семио зисом» (приватными схемами) и сопрово ждается формированием новых представ лений о своем Я как источнике самоуправ -ления. Понятие автономии личности про -являет свои коннотации в пространстве релевантных понятий (аутентичность, приватность, суверенность), что компен сирует его релятивность.
Поэтому феномен личностной автоно -
мии может быть корректно изучен только в контексте наличных социальных про блем, средствами междисциплинарного знания и философской рефлексии, через свою аксиологическую интерпретацию. Это позволяет преодолеть эвристическую недостаточность и методологическую узость частных дисциплинарных подходов к его толкованию.
Конструкт личностной автономии в психологических исследованиях послед него времени начинает играть все более важную роль. Он претендует на статус одного из главных компонентов лич ностного потенциала, оказывается клю -чевым звеном личностного развития. Одновременно автономия задает его направленность, целевое состояние и выступает как механизм, обеспечиваю щий его реализацию за пределами пси хосоциальной адаптации1. Личностная автономия испытывает культурные влия -ния, поэтому ее ценность различается в культурах, что показывают сравнительно культурные исследования.
В социально-политическом дискурсе ценность личностной автономии опреде ляется траекторией развития граждан ского общества. Новый исторический поворот России к гражданскому обще ству в конце ХХ в. актуализирует зна чение автономии в аспекте личностной
1 Дергачева О.Е., Леонтьев Д.А. Личностная автономия как составляющая личностного потенциала // Личностный потенциал: структура и диагностика / под ред. Д.А. Леонтьева. — М. : Смысл, 2011, с. 237.
проблематики: осмысление тесной вза имосвязи социальных и личностных про цессов; понимание социокультурных механизмов и технологий воздействия на субъектность и личностные качества человека. Человек гражданского обще ства автономен по своему социокуль турному статусу, обладает определенной внутренней свободой и суверенностью внутреннего выбора, ответственность за который ложится на него самого. Включение такого индивида в новую социальную среду трансформирует цен ности, желания, потребности, интересы свободного человека как автономного субъекта. Расширение субъектных и личностных рамок за счет личностного потенциала, включающего когнитивную сложность мышления, высокую рефлек сивность, социальную мобильность (как способность к доверию), ценностные инварианты и нравственные ориентиры, позволяет «менее проблемно» перейти к нелинейной социодинамике совре менной жизни.
Процесс становления гражданской лич ности, возрастание личностной автономии идет, в первую очередь, в образовательном пространстве. Поэтому для достижения личностью «суверенитета», фундирован ного в свою самость, аутентичность, иден тичность и автономию, педагогическое сообщество должно заняться конструи рованием новых программ социализации молодого человека, адекватных не только профессиональным компетенциям, но и новым социальным реалиям.
