CC BY
77
Спектакль по роману „Мастера и Маргарита” был поставлен и в русском театре им. А. Грибоедова в Тбилиси, и в грузинском театре на Бродвее в США (режиссер П. Цикуришвили).
Интерес грузинского читателя к творчеству М. Булгакова ещё раз свидетельствует о бессмертии писателя.
Список литературы
1. Булгаков М. А. Мастер и Маргарита... М., 1988.
2. Булгаков М. А. Мастер и Маргарита... Тб.: Хеловнеба, 1992 (переводчик Г. Ки-килашвили).
3. Булгаков М. А. Мастер и Маргарита... Тб.: Хеловнеба, 2011 (переводчик М. Ге-гелашвили).
4. Булгаков М. А. Мастер и Маргарита // Цисарткела. - 1968. - № 1. - С. 22-50.
5. Фарино Е. Язык в языке (Несколько наблюдений над полиглотизмом в «Мастере и Маргарите») // Wiener Slawistischer Almanach. - Wien, 1984. - Bd. 14. - C. 139-151.
Болотская М.П.
Атрибутивно-метонимическая характеристика в тексте романа Е.С. Чижовой «Время женщин»
В статье рассматриваются особенности когнитивного подхода к явлению метонимии, основные когнитивные модели, направления и механизмы атрибутивного метонимического проецирования; исследуются когнитивные аспекты описания внешности человека в тексте романа Е.С. Чижовой «Время женщин».
Ключевые слова: Е.С. Чижова, метонимия, фрейм «внешность человека», когнитивный подход.
Развитие когнитивного подхода к явлениям языка (активно разрабатывается в отечественной и зарубежной лингвистике на протяжении нескольких десятилетий) способствует его пониманию как источника сведений о когнитивных структурах нашего сознания и интеллекта. В этой связи языковые явления рассматриваются как отражение когнитивных процессов концептуализации и категоризации окружающего мира. Исследование когнитивной функции языка подразумевает изучение процессов его производства и понимания, типов когнитивных структур и их языковых репрезентаций, языковых и концептуальных категорий [2, с. 146-151].
Основу метонимии составляет процесс метонимического проецирования, осуществляемый в пределах одной когнитивной модели, которая представляет собой упорядоченную когнитивную репрезентацию фрагмента действительности с определённым набором атрибутивных составляющих и отношениями между ними; иными словами, при метонимии два предмета или явления, получающие одно название, должны быть смежными, связанными друг с другом.
346
Действие метонимии определяется особенностями устройства нашей концептуальной системы. Среди разнообразных структур представления знаний, которыми мы оперируем в мыслительной деятельности и которые затем реализуем в речи, центральное место занимает концепт. Он рассматривается как идеальная, абстрактная оперативная единица мыслительных процессов. Будучи сложным по характеру структурной организации, концепт объединяет разные форматы знания, которые предстают в виде различных типов концептов, таких, как конкретно-чувственные образы, представления, понятия. Их объединениями являются фреймы (информация о мире хранится в памяти человека не в хаотическом беспорядке, а в особых структурах знания - фреймах, которые представляют объект в виде ассоциативного набора обязательных или факультативных компонентов, слотов, соответствующих количеству элементов, выделенных в данном фрагменте, или в виде алгоритма, инструкции - последовательности действий, необходимых для выполнения определённой задачи).
По мнению Е.С. Кубряковой, «известная неопределённость мира, в котором нет жёстких границ между целым и его частью, между объектом и его признаком, становится объективным основанием для действия метонимии» [3, с. 84-90]. В связи с выдвижением на первый план «описательного» и «событийного» представления мира, наибольший интерес на современном этапе вызывает действие метонимии в процессе концептуализации и категоризации явлений и событий. Вхождение того или иного объекта или события в мир жизни человека порождает их сравнение. Параметры сравнения, а следовательно, и характеризации могут быть связаны с физическими свойствами, присущими самим объектам реального мира, и поэтому иметь преимущественно объективный, логический характер или могут быть основаны на субъективном личном опыте, знании, мнении, отношении человека [1, с. 360-369].
Прочно утвердившееся в современном языкознании когнитивное направление, опираясь на весь предыдущий опыт традиционных лингвистических исследований, позволяет более широко взглянуть на такое, казалось бы, детально изученное с точки зрения семантики и стилистики явление, как метонимия. Исследование метонимии как одного из фундаментальных свойств нашего сознания на когнитивном уровне значительно активизировалось в последнее десятилетие (Л.А. Козлова, Е.В. Падучева, Л.В. Бабина, Е.П. Ковалевич и др.). В метонимии стали видеть ключ к пониманию процессов мышления, представив её как один из принципов организации обыденного мышления, как определённый способ концептуализации и категоризации действительности.
Рассмотрим действие метонимического переноса внутри фрейма «внешность человека» на материале текста романа Е.С. Чижовой «Время женщин» (премия «Русский буккер» в 2009 г.).
Особую роль в романе играют описания внешности героев. В основном это краткие, односложные замечания. Каждый атрибутив, даже выра-
347
женный всего одним словом, важен для получения цельного образа. Так, на основе концепта «волосы» мы можем дать характеристику целой группе лиц («тоже волосы узлом»; «профсоюзные все с узлами»): это женщины, работающие в профсоюзе, они все собирают волосы в пучок, который является символом их собранности, скованности, замкнутости, верности идеалам партии. При этом важнейшим компонентом характеристики человека является семантическая сфера языка, репрезентирующая фрейм «внешность человека». В рамках данного фрейма могут метонимически описываться как объективные признаки (цвет и качество одежды, черты лица, особенно жестикуляции и др.), так и субъективные характеристики, зачастую включающие в себя оценочный компонент.
Внутренний мир человека всегда находит проявление в его внешнем облике и особенностях поведения. Концепт «глаза» может выражать разные, порой противоположные, характеристики человека, это зависит от того, какими атрибутивами будет заполнен этот концепт. Атрибутив, обладающий положительной коннотацией, даёт человеку положительную характеристику: «Улыбается. Глаза весёлые»; «А глаза добрые - участливые»; «Глаза чёрные, весёлые». В данных примерах прилагательные добрые, весёлые, участливые, относящиеся к существительному глаза, характеризуют их обладателя как доброго, отзывчивого человека, указывают на его доброе расположение духа в данный момент. Сравним с другими примерами: «Глаза мутные - не мёртвые, не живые. Будто рыбьи»; «Глаза сухие, тёмные»; «Озлился, глаза тусклые»; «Глаза тёмные, впавшие. Будто грифелем нарисованные». Атрибутивы мутные, немёртвые, не живые, тусклые, сухие, тёмные, впавшие рисуют человека злого, негативно настроенного, у которого внутри всё мёртво. Но человек не статичен, он постоянно в движении, и внешность его обычно воспринимается в течение беседы или какого-либо действия. Так, концепт «глаза» переходит в более узкий концепт «взгляд», который, в свою очередь, имеет огромное количество различных значений: например, взгляд может выражать осторожность субъекта («Гликерия на дверь оглядывается»; «глядит кругом себя»); желание что-либо сделать («Сидят, а сами-то в угол поглядывают» - в данном случае речь идёт о желании включить телевизор, который стоит в углу); вопрос о разрешении совершения того или иного действия («На меня глянула - взяла»; «на Евдокию покосилась. Кивает»); нейтральную реакцию на слова собеседника («Ариадна глянула коротко - головой покачала»; «Евдокия глянула коротко»); внимание («Ариадна сидит, впилась глазами»; «глаз не отводит»; «глазами меня сверлит»; «Евдокия глаз не сводит»; «Софьюшка умница глазками моргает»; «глазёнки такие круглые»); угрозу, предостережение от совершения действия («Евдокия волком зыркнула»; «Евдокия глазом сверкнула»); недовольство чьими-либо действиями или словами («Евдокия заходит, глядит грозно»; «Евдокия на Ариадну глянула, будто полоснула ножом»; «Евдокия нахмурилась, глядит исподлобья»; «Евдокия как зыркнет»; «а глазами так и стрижёт»); позитив-
348
ный настрой («А глазом мигнёт - весело ему»; «Глаза весёлые»); испуг («Ариадна глядит - глаза остановились»; «Гликерия стоит, моргает»); сомнение («Евдокия левый глаз сощурила»; «Глаз прищурил»); решительность («Евдокия прямо смотрит»); усталость, болезнь («Мама глазки закрыла - не хочет глядеть»; «Глаза у меня болят. Слабые стали. К вечеру совсем слезятся»); психическое состояние человека («в глазах темно»; «глазами гляжу, а слов не различаю»); стыд («в угол глядит»; «Гликерия глаза опустила, уткнулась в чашку»; «сидят, глаз не кажут»; «глаза в пол»; «глаза отворачивает»; «Евдокия глаза опустила»; «Соломон глаза опустил»; «глаза отвела»); намёк на совершение какого-либо действия («а сама глазом ведёт, мол, пойдём выйдем, разговор есть»), а также характеристику описываемого субъекта со стороны другого субъекта («глянула на меня: глазки востренькие, понятливые»; «а у самой глаз острый, пристальный»).
Концепт «губы» тоже может выражать различные чувства человека: недовольство: («Евдокия губы морщит»; «губы дует»; «Евдокия губу скривила»); стыд («губы поджала»); указывать на нерешительность («Евдокия губами пожевала»; «Евдокия губами жуёт»), мыслительную деятельность («Гликерия губы облизнула»; «стоит губами шевелит»); характеризовать физическое состояние человека («Губы сухие, тонкие. Прям в ниточку свела»; «у Евдокии губы синие: стоит, воздух ловит»); давать оценку субъекту со стороны другого субъекта («губы сухие, колкие»; «а у него рот дёрнулся - как плетью ожгло»; «губы яркие, красные - помадой малюет»).
Концепт «брови» в романе Е. С. Чижовой реализует всего два значения: недовольство («брови морщит»; «брови свёл»; «брови свела. Сама туча тучей») и удивление («Евдокия бровью повела»; «тут он брови поднял»; «Евдокия брови вскинула»).
Заметим, что в произведении представлено и обратное явление, когда одну и ту же характеристику выражают атрибутивы разных концептов. Так, недовольство субъекта выражает огромное количество концептов: «выражение лица» («Евдокия опять морщится»; «Николай насупился»; «Евдокия нахмурилась, глядит исподлобья»); «цвет лица» («Евдокия рассердилась, лицом темнеет»; «сам красный весь»); «брови» («брови сдвинул»; «брови свела. Сама туча тучей»); «губы» («губы дует», «Евдокия губу скривила»; «а он-то губы пучит»; «Евдокия губы надула»); «лоб» («Ариадна лоб наморщила»); «речь» («ворчат, как медведи»; «Евдокия фыркает»; «Евдокия буркнула сердито»; «выругался грязно»; «Евдокия цыкнула»; «Евдокия ехидничает»; «поза» («руки в боки упёрла»); «взгляд» («Евдокия заходит, глядит грозно»; «Евдокия на Ариадну глянула, будто полоснула ножом»; «бабушка Евдокия глазом сверкнула»); «жесты»: («Гликерия руками всплеснула»; «Евдокия чашкой пристукнула»; «пальцем пригрозила»; «Евдокия в угол плюнула»; «кулак вперёд выставила»).
349
Представить характер и ход мысли в определённый момент может и поза человека: «мнётся»; «стоит - не уходит»; «стоит, шапку мнёт» (нерешительность); «Евдокия сидит, за голову обеими руками взялась»; «села, щёку подпёрла» (глубокое раздумье); «Ариадна спину выпрямила»; «кругом развернулся пошёл»; «Ариадна сидит гордая» (решительность); «руки сложила, к горлу прижимает»; «Евдокия всхлипнула, к плите отвернулась» (также выражает силу и нежелание показывать другим свои слабости); «стоит за трубу держится: чёрная совсем»; «встала, за спину держится»; «рукой цепляюсь: спина ослабла»; «Евдокия сгорбилась»; «Соломон сел, сгорбился»; «сама в три погибели согнулась» (усталость, болезнь); «Гликерия на дверь оглядывается» (осторожность); «ноги как вкопанные»; «к земле приросли»; «руки мокрые» (психическое состояние человека); «Гликерия как стояла, столбом застыла»; «Гликерия замирает» (удивление); «будто каменные сидят»; «а у самой руки дрожат» (страх).
Так как общение людей представляет собой многофункциональное взаимодействие, включающее не только информационный обмен, но и поддержание контакта, регулировку межличностных отношений и т. д., в языке в гораздо большей степени представлено субъективное описание, основанное на использовании атрибутивной метонимии, например существительное леший (в данном примере через описание бороды человека говорящий характеризует весь его внешний вид словом леший). Очевидно, что отношение автора к субъекту негативно, и это находит своё отражение в метонимическом описании.
«Бабушка Евдокия пахнет сухо, сладко. Уткнёшься - и не страшно», - так описывает свою бабушку 6-летняя девочка. Наречия сухо, сладко, которые относятся к концепту «запах», характеризуют субъекта как человека, который всегда поймёт, защитит. Таким образом, здесь, напротив, реализовано положительное отношение говорящего к субъекту. Кроме того, характеристика человека говорящим может складываться не только на основе его внешних качеств, но и являться выводом о его жизни и его прошлом, например: «Ариадне виднее. Куда нам за ней... Образованная. По молодости и за границей пожила»; «образованная. Книжки читает. Цельная полка у ней» (в этих примерах говорящий (Гликерия) характеризует человека (Ариадну), опираясь на знания о её прошлой жизни. Ариадна получает положительную характеристику, как женщина образованная и много знающая. Гликерия и Евдокия часто прислушивались к её мнению и просили у неё совета, так как считали её более умной, чем они сами). Приведём другие примеры субъективного описания внешности человека: «ходишь - чумичка чумичкой» (отрицательная оценка); «тихие старухи»; «Сам красивый был, статный. Вроде вежливый»; «докторша приятная, молодая»; «мужик он хороший, скромный: не курит, не пьёт почти» (положительная оценка).
350
При субъективной характеристике внешности человека особое место занимает сравнение: «Худая, все рёбра наружу. Над тазом склонилась, титьки тряпочками висят. Глядеть страшно, прямо как смерть»; «Городские эти - будто выболевшие»; «Сама старая, страшная - прямо смерть»; «сама ма-аленькая. Как воробышек»; «А ноги длинные, как у журавля. Ходит, притоптывает»; «Старуха-старухой. Руки тонкие, рёбра торчат, будто выболевшие».
Обычно говорящий вкладывает в своё описание и личное отношение к описываемому субъекту. Так, при отрицательном отношении описание принимает негативный оттенок: «Нос у ней утиный и сама на утку похожа - по столу локтями елозит, охорашивается»; «чистый леший»; «ворочаются, ворчат, как медведи». При положительном отношении характеристика становится позитивной: «голос ласковый, тихий - будто муха осенняя. Жужжит»; «сама гладкая, широкая - титьки через грядку»; «красавица - прямо ангел небесный».
Использование сравнения расширяет фрейм «внешность человека», выходя за рамки стандартных концептов. С помощью этого приёма описание внешности становится более ярким и красочным. Кроме того, сравнение придаёт большую субъективность описанию, так как мы видим персонажа - описываемого субъекта - глазами говорящего субъекта, другого персонажа.
В рамках субъективной оценки особое место занимает и самохарактеристика, когда герой в своей речи (внутренней или в диалоге с другими) выражает отношение к самому себе и сам даёт себе оценку. Эта характеристика чаще всего является правдивым описанием происходящего с самим субъектом, когда говорится о внутреннем состоянии героя («удивляюсь притворно»; «сердце так и ёкнуло»; «внутри никак не уймётся»; «Только нельзя, говорит, мне в крёстные. Как погляжу на рубашечку, душа чернеет»); о проявлении внутреннего состояния через внешнее поведение субъекта («а у самой руки дрожат»; «руку-то вытянула, зажмурилась»; «руки-то горят»; «прямо выдохнула»); о физическом состоянии, болезни («рубашка кругом завернулась - не встать. Насилу ноги выпростала. Руки подняла, шагнула навстречу»; «зуб, едитская сила, ноет. И рот-то пустой, совсем зубов не осталось, а всё болят»; «глаза у меня болят. Слабые стали. К вечеру совсем слезятся»); об описании своей внешности («по лоб ведь замотанные ходим - и не видать из-под платка»), своих действий («в ногах у него ползаю»; «за ноги его обхватываю»); когда даётся оценка своей речи («головой-то киваю, а слов не вымолвить. Будто кол в горло вбили. Ни охнуть, ни вздохнуть»; «а у самой горло сжало - ни вздохнуть, ни охнуть»; «вежливо говорю»; «буркаю»).
Таким образом, характеристика внешности человека может быть как объективной, так и субъективной, причём лидирующее положение, несомненно, занимает последняя.
В рассматриваемом нами романе посредством кратких, порой даже односложных метонимических описаний Е. Чижова рисует яркий портрет каждого героя. Так, при описании Евдокии используются следующие ха-
351
рактеристики: «Евдокия губы морщит»; «Евдокия волком зыркнула»; «Евдокия на Ариадну глянула, будто полоснула ножом»; «Евдокия рассердилась, лицом темнеет»; «Евдокия чашкой пристукнула»; «Евдокия всхлипнула, к плите отвернулась»; «Евдокия в окошко перекрестилась»; «Евдокия ворчит»; «Евдокия фыркает»; «Евдокия за всех отвечает»; «Евдокия цыкнула»; «Евдокия шикнула»; «Бабушка Евдокия пахнет сухо, сладко. Уткнёшься - и не страшно». Несомненно, Евдокия решительная, надёжная, всегда готова взять ответственность на себя, помочь, защитить, она взвешивает каждый шаг и не только свой, но и своих близких; Евдокия не показывает свои слабости, она строгая, порой злая, часто сердится, но это всё оттого, что «жизнь её такая - вроде доски стиральной: рёбрами да рёбрами...».
Внешность Гликерии представлена с помощью следующих описаний:
«Гликерия на дверь оглядывается»; «Гликерия осеклась, руки на груди сводит»; «Гликерия как стояла, столбом застыла»; «Гликерия замирает»; «Гликерия глаза опустила, уткнулась в чашку»; «стоит, губами шевелит (считала)»; «Гликерия морщится, сейчас заплачет»; «Гликерия губы облизнула»; «Гликерия сидит - лицо скорбное, каждая косточка видна»; «Гликерия бледная сидит»; «Гликерия стоит, моргает»; «Гликерия губы поджала»; «Гликерия закраснелась»; «Гликерия руками всплеснула»; «Гликерия рукой машет»; «Гликерия как увидела - сразу за сердце взялась»; «Гликерия пальцем водит»; «Гликерия опять шепчет»; «Гликерия губами шевелит»; «Гликерия так и ахнула»; «так и вскрикнула»; «Гликерия как всхлипнет»; «Гликерия вздыхает, отдышалась». Как видим, образ Гликерии вырисовывается очень чётко. Перед нами женщина очень чувствительная, эмоциональная, впечатлительная, не скрывающая своих чувств, осторожная и предусмотрительная. Е. Чижова наделила Гликерию самым широким спектром эмоций: радуется, вспоминает, сердилась, робеет, ободрилась, печалится. Она не скрывает своих недугов и открыто жалуется: «зуб, едитская сила, ноет. И рот-то пустой, совсем зубов не осталось, а всё болят»; «глаза у меня болят. Слабые стали. К вечеру совсем слезятся». Но она делает это не из-за своей слабости или желания привлечь к себе внимание, она так поступает потому, что всегда «открыта».
Рассматривая характеристику Ариадны («Ариадна сидит, впилась глазами»; «Ариадна спину выпрямила»; «Ариадна сидит гордая»; «Ариадна лоб наморщила»; «Ариадна глядит - глаза остановились»; «Ариадна с места встала. Сама белая»; «Ариадна побледнела»; «Ариадна страдает, морщится»; «Ариадна голову опустила»; «Ариадна глянула коротко - головой покачала»; «Ариадна голову опустила, печалится»; «Ариадна хитрая, разговор переводит, ворчит, бабушка Ариадна кряхтит»; «Ариадна шепчет, будто опасается кого»; «Ариадна крикнула тоненько»; «Ариадна всхлипнула»; «Ариадна вздыхает»; «расстроилась»; «жалуется»; «страдает»; «заступается»; «уж измучилась»; «спина у ней, видно, чешется -совсем нежная кожа»), мы можем нарисовать портрет женщины культурной, образованной, привыкшей к вниманию и признанию, но в то же время
352
ей свойственны и страх, и жалость по отношению к себе, и старческие болезни, как у Гликерии; и внутренняя сила, и решительность, и гордость, как у Евдокии.
Обращение к изучению метонимии в рамках нового подхода обусловлено её тесной связью с концептуализацией и категоризацией - двумя важнейшими познавательными процессами, формирующими систему знаний в виде концептов и категорий в сознании человека. Языковые репрезентации соотносятся с конкретными концептами, то есть отражают процессы концептуализации в языке: атрибутивы, относящиеся к описываемому концепту, в реальности характеризуют самого человека - обладателя того или иного концепта; в рамках фрейма «внешность человека» могут метонимически описываться как объективные признаки, так и субъективные характеристики; человек не статичен, поэтому целесообразнее рассматривать описание его внешности в процессе общения, действия; один и тот же атрибутив может иметь несколько характеристик субъекта; одна и та же характеристика субъекта может быть выражена различными атрибутивами; многое о человеке могут рассказать его поза, походка, выражение его лица, жестикуляция, речь, дыхание.
Таким образом, фрейм «внешность человека» вмещает в себя большое количество слотов, которые могут в различной степени заполняться атрибутивами. И в совокупности всех атрибутивов мы получаем подробное описание внешнего вида субъекта, которое теснейшим образом связано с его внутренним миром.
Список литературы
1. Болдырев Н. Н. Языковые механизмы оценочной категоризации // Реальность, язык и сознание: Междунар. межвуз. сб. науч. тр. - Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 2002. - Вып. 2. - С. 360-369.
2. Кибрик А. Е. Когнитивный подход к языку и типология // Вторая конференция по типологии и грамматике для молодых исследователей. - СПб., 2005. - С. 146-151.
3. Кубрякова Е. С. Глаголы действия через их когнитивные характеристики // Логический анализ языка. Модели действия. - М.: Наука, 1992. - С. 84-90.
4. Чижова Е. С. Время женщин. - М.: АСТ, 2010. - 123 с.
Купчик Е.В.
Метафорические модели с субъектной зоной «мужчина и женщина» в русских поэтических текстах XVIII-XX веков
В статье рассматриваются метафорические модели, в реализациях которых репрезентируется концептуальное пространство «мужчина и женщина» в русской поэзии, выявляются основания сопоставления реалий, зафиксированных в субъектных и объектных зонах метафорических моделей, прослеживаются некоторые тенденции развития поэтической образности.
Ключевые слова: метафорическая модель, поэтический текст, концептуальное пространство, гендер.
353
