CC BY
89
УДК 81'23
В. А. Долинский
доктор филологических наук, профессор кафедры прикладной и экспериментальной лингвистики Института прикладной и математической лингвистики ФГПН МГЛУ; e-mail: vdolinsky@yandex.ru
АНТОНИМИЯ В КОГНИТИВНОМ ИЗМЕРЕНИИ (БОЛЕЗНЬ / ЗДОРОВЬЕ)1
Статья представляет русские антонимы болезнь и здоровье как имена концептов в языковом сознании носителя русского языка и как семантическое поле ассоциативно связанных слов. Болезнь и здоровье рассматриваются как биполярное дискретное противопоставление и как континуальное семантическое поле - универсальный символ и значимый элемент русской языковой картины мира. В качестве приложения к статье приведены базы данных (ассоциативные поля) и иллюстрации.
Ключевые слова: концепт; антонимы; языковая картина мира; поле вербальных ассоциаций; болезнь / здоровье.
Dolinsky V. A.
Doctor of Filology, Professor of Department of Applied and Experimental Linguistics, Institute of Applied and Mathematical Linguistics, Faculty of the Humanities and Applied Sciences, MSLU; e-mail: vdolinsky@yandex.ru
ANTONYMY IN COGNITIVE DIMENSION (SICKNESS / HEALTH)
The paper presents the Russian antonyms sickness / health as the names of concepts in the native speaker's linguage consciousness and as the semantic field for a number of words linked by association. Sickness and health are considered both as discrete bipolar opposition and as continual semantic field - a universal symbol and an element of Russian language picture of the world. The databases (word association fields) and illustrations are attached as the annex to the article.
Key words: concept; antonyms; linguistic worldview; word association field; sickness / health.
Здоровью противоположна болезнь. Антонимы здоровье и болезнь описывал еще Аристотель. Отношения симметрии здесь образуют своеобразный цикл: заболевать - болеть - выздоравливать - быть здоровым. На существование таких циклов обращал внимание Платон [12, с. 20; 216].
1 Исследование выполнено в рамках научного проекта (РФФИ) № 14-06-00363. Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор Р. К. Потапова
О здоровье и болезни говорят применительно к человеку, хотя болезни свойственны и животным, и растениям. Лингвист Джордж Лакофф отмечал:
Человек и большинство млекопитающих спят лёжа, а просыпаясь, встают. Здоровье и жизнь ориентируются вверх; болезнь и смерть -вниз. Мы говорим: «Он на вершине здоровья»; «Его свалила болезнь». Серьезная болезнь вынуждает человека лежать. Мертвый падает вниз [9, с. 397].
Здоровье и болезни известны человеку изначально. Так, народу леле (Ье1е, государство Чад) угрожает множество болезней и опасных явлений природы, однако леле в своих оценках риска особенно выделяют удар молнии, бесплодие и бронхит. В разных культурах и в разные эпохи вырабатывались и менялись специфические концептуализации болезней и стратегии врачевания. Изменения эти стали очевидны в XXI в. - в эпоху спорта, культа физической кондиции, рекламирующейся фармакологии и сверхсовременной медицины.
В иерархии ценностей человека нет ничего выше здоровья. «Здравствуйте! Здорово!» - говорим мы при встрече. Как заклинания звучат пожелания здоровья по любому поводу. Болезнь как потеря здоровья вошла в проклятия: «Болячка тебе! Вот зараза!». О здоровье не говорят, опасаясь накликать беду. Здоровье - состояние нейтральное, нормативное. Всякие отклонения от этой нормы отмечаются: о болезнях говорят, их обсуждают, вокруг болезней выстраиваются разнообразные ритуалы, процедуры излечения и институты [22, 8. 12]. Документируются бесчисленные истории болезней, но не существует историй здоровья.
Мотив здоровья / болезни звучит в обыденном общении: это и тост («Ваше здоровье!»), и ответ на благодарность («На здоровье!») и сами названия этикетных жанров (по-здравление, здравица, со-болезнование).
Круг общеупотребительной лексики, обслуживающий смыслы «здоровье / болезнь», или лексикон болезни (в соответствии с латинской традицией - морбуальный) составляет более 170 единиц [22, 8. 15]. В инструментарии особой практики выработалась терминология специального языка - так называемая медицинская латынь, составляющая десятки тысяч наименований.
Важный момент организации морбуального лексикона - его «двуполюсность»: один из полюсов - здоровье, другой - болезнь. Эти биполярные антонимичные смыслы толкуются друг через друга: здоровье как отсутствие болезней, а болезнь - как отсутствие здоровья. Будучи антонимами с позиции логики, болезнь и здоровье не симметричны в когнитивном аспекте. Здоровье одно, а болезней много. Синонимы и номенклатура здоровья и болезней находятся в крайне неравновесном соотношении - единицы (здоровье) сосуществуют в лексиконе наряду с сотнями и тысячами (болезни). Дискретность антонимов размывается континуальностью ассоциативного поля [7]. Пионер системологии А. А. Богданов подчеркивал:
За понятием контраста скрывается определенная общность элементов, без которой это понятие не имеет смысла. Это было понято психологами, которые «ассоциацию по контрасту» и рассматривают как частный случай «ассоциации по сходству» [1, с. 152].
Медицинская номенклатура заболеваний вторгается в лексикон современного человека без специального медицинского образования, которому не надо объяснять, что такое диагноз, симптом и десятки названий болезней. Латинизмы вытесняют народную терминологию: сегодня никто не говорит инфлюэнца, чахотка или грудная жаба, всем известны медицинские наименования этих болезней - грипп, туберкулез и стенокардия. С другой стороны, лексикон «популярных» болезней пополняется за счет новых терминов анорексия и булимия, частота употребления которых растет в СМИ. Терминологизация морбуального лексикона -универсальное для многих языков явление распространения медицинской латыни.
На противопоставлении разговорного и научного жаргонов часто строится диалог пациента и врача, напоминающий беседу слепого с глухим. Процедура означивания известного симптома наукообразным термином становится в устах врача родом словесной магии, древнейшей функции языка. Вспомним диалог из «Кавказской пленницы» Леонида Гайдая (1967):
Саахов: У него появляются какие-то навязчивые идеи - какая-то украденная невеста, он рвётся всё время кого-то спасать... Просто... помутнение рассудка, честное слово!
Доктор: Ясно, delirium tremens1.
С. : А?
Д.: Белая горячка.
С.: Да, белая, - горячий, совсем белый...». Лингвист Жозеф Вандриес писал:
Знать имена вещей - значит, иметь над ними власть. Знание слов, следовательно, есть признак власти. «О лихорадка, - говорили в своих заклинаниях колдуны-знахари Атхарва-Веды, - не уйдешь от меня, я знаю твое имя». Приказ болезни выйти из больного становится могущественнее от того, что знают ее название. Знать название болезни - это уже наполовину вылечить ее. Нам не следует смеяться над этой первобытной верой. Она живет еще в наше время, раз мы придаем значение форме диагноза.
«У меня очень голова болит, доктор». - «Это цефалалгия». - «У меня плохо работает желудок». - «Это диспепсия». Этот мольеровский диалог повторяется каждый день в приемных врачей. На это скажут, что технический термин обладает точностью, которой нет у обиходного слова, что первый обозначает совокупность определенных симптомов, что цефалалгия - это не совсем то, что головная боль, а диспепсия -затрудненное пищеварение. Но ведь врач ограничивается, в сущности, тем, что подставляет таинственное слово на место обычного слова, понятного для всех больных. А больные чувствуют себя уже лучше только от того, что представитель науки знает название их тайного врага [3, с. 175-176].
Во врачебной среде некоторые диагнозы, напротив, объявлялись «опасными» для состояния больных. Сообщать их пациентам считалось «нецелесообразным». Эзотеризм экспертного знания обосновывался заботой о «психическом здоровье» общества, состоящего из больных людей, и о поддержании веры в «социальное бессмертие» смертных. Но рекомендации экспертов противоречивы. Так, пациентам сообщают, что не следует долго пребывать на солнце из-за повышения риска возникновения рака, а затем они узнают, что недостаток солнечного света приводит к нехватке витамина D, снижению иммунитета и повышению риска возникновения рака. Всё больше обращений за медицинской помощью вызвано
1 Алкогольный делирий, белая горячка, - лат. Delirium tremens (букв. 'трясущееся помрачение') - психоз, бред с галлюцинациями; наблюдается при алкоголизме.
«ятрогенными заболеваниями», т. е. болезнями, связанными с предшествующими обращениями за медицинской помощью.
Ятрогенные заболевания - психогенные расстройства, возникающие как следствие неосторожных высказываний врача, так и ипохондрического синдрома (мнительности) больного. Многие пациенты страдают не только от болезни, но и от порождаемых ею тревоги, страхов, опасений за исход. Этим объясняется особое внимание больного к словам и интонациям доктора, к выражению его лица. В зависимости от склада личности и особенностей психики разные пациенты по-разному, иногда противоположным образом, реагируют на определенные слова лечащего врача. Угнетающий смысл могут иметь не только непродуманные реплики («Ваш сердечный приступ - это первый звонок»; «Главный сосуд сердца пропускает кровь на 30 %») или непонятное значение некоторых слов и выражений («крючкообразный желудок», «дистрофия миокарда»), но иногда даже междометия или затянувшееся молчание врача, которые больной может расценить как признаки безнадежности прогноза.
Факторами, способствующими появлению ятрогенных расстройств, являются как недостаток (сокрытие) информации о болезни, так и неоправденное расширение ее объема. Нередко в СМИ излагаются симптомы той или иной опасной болезни, фиксируется внимание на ее ранних проявлениях, рисуются устрашающие перспективы позднего обращения к врачу, сообщается о том, что наша пища небезопасна, или о том, что можно подхватить опаснейший вирус. Решающим фактором здесь является распространенность и эффективность лечения «популярных» болезней. Так, в начале ХХ в. среди страдавших ятрогенными болезнями чаще встречались те, кто предполагал у себя туберкулез или сифилис; в начале XXI в. более распространены канцерофобии и кардиофобии.
Кампания в масс-медиа в связи с лихорадкой Эбола, объявленной угрозой миру № 1, как и паника в связи с птичьим гриппом, забытым сегодня, заставляет заподозрить здесь завуалированную рекламную деятельность фармацевтических концернов, заинтересованных в реализации собственных препаратов по концептуальному сценарию «болезнь - страх - панацея».
Специальные термины, входя в общеречевое употребление, подвергаются широкой метафоризации: симптом и синдром, инфекция и иммунитет, вакцина и реанимация, эпидемия и эвтаназия. Масс-медиа пестрят такими оборотами, как: болезни
переходного периода; бацилла равнодушия; вывих общественного сознания; моральный иммунитет; некроз совести; экономика тяжело больна; симптомы кризиса; прививка от дефолта; эпидемия эмиграции; вирус национализма; паралич власти; кардиограмма взлетов и падений; нет панацеи от коррупции; курс рубля пошел на поправку.
Классик квантитативной лингвистики Габриэл Альтман употребляет медицинскую терминологию при описании языковых изменений:
Известно, что изменения форм в языке во многих случаях могут быть зафиксированы с помощью логистической кривой, имеющей Б-образную форму. Причина этого состоит в том, что говорящие, употребляющие новую форму, находятся во взаимодействии с теми, кто еще не использует ее. Чем больше число использующих новую форму, тем меньше число использующих старую. Модель взаимодействия описывается законом Пиотровского и состоит в механизме эпидемического расширения (заражения) от носителей к неносителям [20, р. 19].
Русский словарь здоровья / болезни в своей высокочастотной зоне основан на двух корнях здоров- / боль-, что соответствует его двуполюсности. Лексикон болезни строится на корне боль- и представляет собой корневое гнездо: боль / болезнь / больница. Более логичным кажется построение рассматриваемого лексикона с опорой на три корня здоров-, боль-, лек-. Действительно, в больнице оказываются не для того, чтобы болеть, а для того, чтобы лечили, и внутренняя форма менее частотного слова лечебница кажется более естественной. Но у слова больница много «конкурентов» -клиника, госпиталь, лазарет, диспансер [18, с. 170], устаревшие врачъбъница, недужница [5].
Помимо номинации врач (этимологически связанного со знахарством) в русской речи употребляются доктор, медик, врачеватель, целитель и, увы, устаревшее сестра милосердия, как и заимствованные санитар, фельдшер.
Среди синонимов слова «болезнь»: хворь, недуг, недомогание, нездоровье, немощь [8]. В этом ряду есть только один дериват с корнем боль— заболевание, специальное медицинское обозначение болезни. Употребляются особые отсубстантивные глаголы семантики болезни - хворать, грипповать, температурить и ряд
субстантивов для именования здорового человека - бодряк, бутус, геркулес, здоровяк, здоровила, крепыш.
В русском языке существует и система средств для обозначения фаз болезни и ее интенсивности. В сценарий болезни входят следующие эпизоды: обнаружение симптомов; диагностирование; течение болезни; лечение; прогноз; исход.
Боль и болезнь порождают широкий круг ассоциаций, которые через метафоры, стертые и авторские, проникают в язык. Представления о болезни складываются в языке в гештальты человека, предмета и стихии. Болезнь чаще всего представлялась женщиной, как в народных заговорах: сёстры Кривота, Сухота и Ломота; Оспа Ивановна. Антропоморфный образ болезни определялся предикатами: пристала, пришла, подстерегала, ушла, унесла. Как отмечает лингвист Л. О. Чернейко:
Болезнь можно вогнать и выгнать, её можно напустить. <...> Выстраиваемая говорящим сочетаемость имени предопределяется его глубинным ассоциативным потенциалом, который и раскрывается исследователем, моделирующим внерациональную, сублогическую основу языкового сознания [17, с. 288; 290].
Болезнь как стихийная сила может прихватить, скрючить, измотать, измочалить. Болезнь может представляться предметом: тяжелая, легкая, а также модная, редкая, распространенная. Боль также уподобляется предмету: острая, тупая, горячая, жгучая. Это стихия, которая ломит, колет, режет, стреляет, дергает, пульсирует, щемит, давит, ноет.
Слово «здоровье» этимологически восходит к концепту «дерево» (аналогия по крепости) и ассоциируется с природной стихией и жизненной силой и стойкостью. Здоровье бычье, воловье, коровье, лошадиное. По крепости здоровье наделяется эпитетами железное, стальное, несокрушимое [4]. Плохое здоровье характеризуется как хрупкое, расшатанное; здоровье пошатнулось, подкачало, никуда (не годится).
Ассоциативные связи выявляют природный, жизнеутверждающий характер здоровья и губительный, разрушительный характер болезни (боли). Концептосфера медицины, защищающей основы здоровья (жизни), построена на образе врага здоровья (смерти), насылающего болезни и угрожающего основе жизни. Во врачебном
дискурсе дихотомия здоровье / болезнь преобразуется в мифологему борьбы (поединка) с сильным противником и непредсказуемым исходом.
Как пишет философ Ларс Свендсен:
Вместо того чтобы воспринимать болезнь как отдельное явление, имеющее начало и конец, мы видим в ней неизменного попутчика здоровья, «оборотную сторону» здоровья и постоянно присутствующую угрозу: она требует неусыпной бдительности, должна преодолеваться и усмиряться денно и нощно, семь дней в неделю. Забота о здоровье стала бесконечной войной с болезнью [15, с. 110].
Психиатр Томас Сас подчеркивает:
Как консерваторы, так и либералы одобряют антинаркотические законы, психиатрическое насилие и другие выпады против индивидуальной свободы и ответственности, сформулированные в терапевтических терминах [23].
В случае летального исхода в этом неравном сражении рационализм и формальная логика всегда оказываются защитниками проигравшей стороны. В сегодняшней прессе часто можно всре-тить высказывания типа: «На брифинге лечащий врач заявил: "Мы применяли все современные технологии. Но болезнь оказалась сильнее"».
Но жизни и здоровью противостоит не только болезнь: в природе действует случай - иррациональное начало, не поддающееся описанию на языке причинно-следственных связей (стихийное бедствие, травма, несчастный случай, убийство, самоубийство)1. Сама смерть, являясь неотъемлемым атрибутом жизни, оказывается ее смыслообразующим дополнением.
Ассоциативное поле слова ЗДОРОВЬЕ (см. табл. 1), выявляемое в эксперименте с носителями русского языка [6], включает:
синтагматические реакции и эпитеты (крепкое 58, плохое 30, хорошее 28, слабое 12, железное 6, стальное 1, отличное 6, отменное 6, богатырское 5, абсолютное 1, неважное 1, редкостное 1,
1 Смертность населения в России за 2013 г. составила около 2 млн человек. В первой тройке причин смертности: 1-е место: болезни сердечнососудистой системы - 54,8 %; 2-е место: онкологические заболевания -14,9 %; 3-е место: внешние причины смертности, не вызванные болезнями (травмы, отравления, убийства, самоубийства) - 10,1 %.
сибирское 1, то, что надо 1). Оно небогато симптомами болезней (сердце 5, кашель 3, зубы 2, боль 2, ангина 1, голова 1, кровь 1, нога 1, стоматолог 1).
Помимо гештальтов болезнь (болезнь 37, отсутствие болезней 1, хворь 1) и медицина (врач 17, доктор 3, больница 16, поликлиника 9, медицина 2, (красный) крест 2, минздрав 1, аптека 1, здравница 1, профилактика 1, клиника 1, скорая помощь 1, медпункт 1, пенсия 1, нож 1, шприц 1), поле ЗДОРОВЬЕ также включает геш-тальты:
природное начало и укорененность (крепкое 58, некрепкое 2, крепость 1, крепыш 1, от природы 1, организм 1, состояние организма 1, тело 1, жирная 1, толстый 1, пылать 1, пышет 1, бык 4, как у быка 1, воловье 1, корова 3, лошадь 1, берёза 1, пшеница 1, гармония 1, вода 1, воздух 1, горы 1, лес, воздух 1, утро 1, молоко 3, овощи 1, океан 1, травы 1, яблоко 1);
ощущение, чувство (сила 28; счастье 21, радость 11, бодрость 8, улыбка 3, розовый 3, румянец 3, румяный 2, румяное лицо 1, щеки 4, красные щеки 2, красный 1, красота 2, легкость 2, настроение 2, сильный 2, жизнерадостность 1, свежесть 1, аппетит 1, веселье 1, веселый человек 1, запах 1, чувство 1);
общее достояние (человека 12, нации 10, народа 4, людей 4, страна 1, семья 1, всем 1, личное 1, твоё 1, чужое 1, мужчины 1, собственность 1, присутствующих 1, тёщи 1);
ценность (беречь 9, дороже (всего) 8, нет (-у) 8, не купишь 8, главное 6, дух 3, души 1, важнее 3, важность 2, необходимость 4, необходимо 2, нужнее 2, глава 2, деньги 2, цель 2, залог 1, одно 1, это всё 1, благополучие 1, добро 1, золото 1, серебро 1, надежность 1, наше богатство 1, отправная точка 1, прежде всего 1, преимущество 1, привилегия 1, ресурсы 1, мудрость 1, смысл 1, шар 1);
смерть (жизнь 25, смерть 3, не вечно 3, вечное 1, ребенок 8, детей 1, детство 1, расти 1, молодость 4, было 2, боязнь 1, мама
1, родители 1, старик 1, бабушка 1, дряхлость 1, исход 1, труп 1, кладбище 1);
подконтрольность и самоуправление (спорт 31, спортсмены
2, физкультура 4, в порядке 4, в твоих руках 1, забота 2, диета 2, зарядка 2, мускулы 2, мышцы 1, закаляться 1, атлет 1, бег трусцой 1, движение 1, культурист 1, спортивный зал 1, тренировка 1, физическое 1, штанга 1, сон 1, форточка 1, чистота 1);
неподконтрольность и саморазрушение (плохое 30, нет (-у) 8, подорвано 7, никуда 4, отсутствует 3, беда 1, беззаботность 1, безразлично 1, зачем? 1, ломкое 1, подкачало 1, неважное 1, невозможность 1, недостижимое 1, необратимо 1, не врач 1, не вылечишь 1, не спасет 1, ни к чёрту 1, ноль 1, отвратительное 1, поправить 1, пошатнувшееся 1, пошатнулось 1, погода 1, хреновое 1, хилое 1, хрупкое 1); (курение 3, алкоголь 2, сигареты 2, вредить 1, губить 1, водка 1, спирт 1, выпить 1, пить 1, половой акт 1, секс 1, шлюха 1);
культурноязыковой фон (журнал 72; передача 7; Белянчикова 1, Порфирий Иванов 1, Чазов 1, весло 1, приложение к «АиФ» 1, программа 1, канал 1, диктор телевидения 1, телепередача 1; змея и чаша 1, символ медицины 1, изголовье 1, плакат больничный 1, сорт хлеба 1, желаю 2, будь здоров 1, за ваше здоровье 1, на здоровье! 1).
В таблице 2 представлено ассоциативное поле ДОКТОР [6]. У русских слово ДОКТОР чаще ассоциируется с болезнью (F = 21), чем со здоровьем (F =3). У американцев стимул DOCTOR [21] также чаще ассоциируется со словами sickness, illness (Fsum = 55), чем с health (F = 45). С другой стороны, и ЗДОРОВЬЕ редко (F = 3) вызывает ассоциацию с доктором (ранг 44). У американцев стимул HEALTH дает реакцию doctor с частотой F = 27 (ранг 10).
Наивно-языковая и сциентистская картины мира могут создавать когнитивный диссонанс в поле «болезнь / здоровье». Так, случайность и непредсказуемость болезни, травмы, инфекционного заражения отразились в речевом клише «несчастный случай». Предположение о том, что жизнь и здоровье могут быть полностью контролируемы, означает, что несчастный случай является лишь неправильно оцененным риском, которым пренебрегли. Крайним проявлением подобного детерминизма явилось решение Британского медицинского журнала о запрете использования номинации «несчастный случай» (accident) на страницах издания. Объяснялось это тем, что подобное выражение понимается как нечто непредсказуемое, а причины травмирования являются предсказуемыми [15]. Решение редакции было обусловлено предпосылкой, что человеческая жизнь в принципе поддается контролю.
Это представление, - пишут психологи Д. Шульц и С. Шульц, -стало главной движущей силой, своеобразным Zeitgeist в науке и философии XVII в. и самым решительным образом изменило все представления о природе человека. Оно настолько пропитало собой общественное мнение, что, например, даже в период Гражданской войны в США (1861-1865) офицер армии северян писал, рассуждая о смерти своего друга, что от него не осталось ничего, «кроме поломанного механизма, который когда-то приводился в действие душой» [19, с. 43].
Механицизм и редукционизм, восходящие к Декарту, и еще далее - к ветхозаветному представлению о человеке, как «испорченном механизме», лежат в основе сценария реконструкции и протезирования человеческого тела. Суперсовременная медицина разрабатывает и уже внедряет в практику идею киборга - кибернетического организма, не знающего болезней, старости и смерти.
Сегодня профессионалы от медицины овладевают всё более совершенными методами борьбы с болезнями. Но, наряду с существенными преимуществами, новейшие технологии с неизученными последствиями их применения предоставляют человечеству широкие возможности разрушения. Например, дистанционный мониторинг работы организма приведет к изменению всей системы здравоохранения. Пациент будет излечен, и он даже не узнает, что был болен. Отказ от перехода на новую систему будет равнозначен самоубийству.
В современной цивилизации люди, как никогда ранее, опираются в своих оценках риска на «экспертные мнения» ученых, призванных ограждать смертных от опасностей жизни. При этом сама наука, превратившись в «служанку» техники, стала восприниматься как наибольшая угроза. В высокотехнологичном обществе «всякое решение имеет зыбкую основу. Опасность таится уже не в невежестве, а в знании» [15, с. 119].
Философ и методолог науки Пол Фейерабенд писал:
Я согласен с тем, что наука и основанная на ней цивилизация содержит нечто, называемое "мнением экспертов", и что это отличается от того, что называют "распространёнными предрассудками" <. .> Единство мнений экспертов не может служить обоснованием их объективности, у нас много авторитетов, среди которых мы выбираем <. .> Восхваление объективности и рациональности рационалистами является рекламой некоторой племенной веры...
Является ли человеческая жизнь наивысшей ценностью? Христианские мученики так не считали, и ни один рационалист до сих пор не сумел доказать, что они ошибались. У них было другое мнение, вот и всё...
Нет никаких объективных ценностей, которые могли бы оправдать нас, приведи наши действия к беде.
Не следует забывать о наших собственных инквизиторах - о наших ученых, врачах, педагогах, социологах, политиках, «носителях прогресса». Взгляните хотя бы на этих врачей, которые до сих пор режут, травят и облучают, не пытаясь исследовать других методов лечения, которые хорошо известны, не имеют опасных последствий и вполне могут быть успешными. Разве не стоило бы попытаться использовать эти методы? [16, с. 398; 401; 412-413].
При оценке риска болезней необходимо учитывать не только потенциальный вред использования новой технологии, но и вред ее неиспользования. Так, эпидемия холеры 1991 г. в Перу (около миллиона жертв) началась из-за прекращения хлорирования воды во избежание вредных последствий, которые может оказать хлор. Во многих странах по требованию защитников окружающей среды было запрещено использование препарата ДДТ, якобы, представляющего серьезную опасность для человека. Дешевое средство, эффективное в борьбе с москитами (разносчиками малярии), было запрещено, и жертвами стали 50 млн человек.
В клятве Гиппократа говорится о разрушающем лечении, приносящих вред лекарствах и тому подобном абсолютно однозначно:
Я клянусь, что ... буду лечить, чтобы помочь больному, согласно моим способностям и мнению, но никогда не буду делать этого с целью нанести вред или совершить преступление. Никогда я не дам яд кому бы то ни было, когда меня попросят сделать это, и не предложу его сам. <.> Но будут и моя жизнь, и мое искусство чистыми и святыми. <.> В какой бы дом ни ступила моя нога, я приду для того, чтобы помочь больному и буду воздерживаться от любого намеренного преступления или вреда, особенно от насилия над мужчинами и женщинами. Теперь, если я выполню эту клятву и не нарушу ее, да придет ко мне навечно уважение всех людей за мое искусство; но если я совершу грех и нарушу ее, да постигнет меня обратное1.
1 Цит. по: [2, с. 53].
Психолог Карл Роджерс отмечал:
Среди терапевтов нет согласия в отношении их целей или намерений... Среди них нет единодушия по поводу того, что является успешным результатом их работы. Они не могут прийти к согласию в отношении того, что является неудачей. Создается такое впечатление, что эта область полностью погружена в хаос и раздроблена1.
Автор концепции «личностного знания» Майкл Полани писал:
Интуиция внутренне присуща самой природе рациональности. Когда существование ее проявляется слишком явно, ее стремятся скрыть с помощью разного рода эвфемизмов, стыдливых иносказаний - подобно тому как в викторианскую эпоху ноги именовали конечностями -старательно избегая называть вещи своими именами. Человек рационален только в той мере, в какой истинны концепции, к которым он привязан. <.> Мы можем сжигать ведьм в том случае, если мы верим в их существование; будем строить церкви только в том случае, если верим в бога.
Бессмысленно, например, сравнивать удобство интерпретации внезапной смерти в языке колдовских сил и языке медицинских терминов. Наш выбор языка - это вопрос истины или заблуждения, справедливости или несправедливости, наконец, жизни или смерти. <...> Чтобы описывать опыт более полно, язык должен быть менее точным. Процесс предметного отнесения (denotation) сам по себе является неформализуемым [14, с. 38; 127-129].
Лингвист и когнитолог Роландас Павилёнис подчеркивал:
Было бы невозможно установить критерий «здоровья», если бы мы не выясняли природу «нездоровья». Слово «здоровый» применительно к человеку не имело бы смысла, если бы все люди были только здоровыми. Также и слова «осмысленный», «осмысленность» не имели бы смысла, если бы все употребляемые нами выражения были только осмысленными. Бессмысленность важна именно потому, что она помогает понять осмысленность. Абсурд помогает понять смысл. Тем более если абсурд - это не только часть языковых выражений, но и часть самой жизни [13, с. 103].
Приведем примеры русских пословиц о здоровье, болезнях и докторах. Некоторые из них основаны на языковой игре с антиномией «здоровье / болезнь», на алогизмах и нарушении
1 Цит. по: [24, p. 114].
коммуникативных норм, что в недавнем прошлом позволяло заклеймить эти жемчужины народной мудрости как «образцы безыдейности», «глупости» или «голого смехачества» [10].
Больному и мёд не вкусен, а здоровый и камень ест.
Больной от могилы бежит, а здоровый в могилу спешит.
Здоровому и нездоровье здорово, а нездоровому и здоровье нездорово.
Человека лень не кормит, а здоровье только портит.
Без болезни и здоровью не рад.
И стар - да петух, и молод - да протух.
В добром здоровье и хворать хорошо.
Болезнь входит пудами, а выходит золотниками.
Один глаз да зорок - не надо сорок.
Недавно ослеп, а ни зги не видит.
Посмотрим, сказал слепой, как будет плясать хромой.
Ему натощак ничего в рот не идет.
Хоть и бородавка, а всё-таки прибавка.
Личико беленько, да разуму маленько.
Хворь и поросёнка не красит.
На обе ноги хромает.
Каждому болезнь своя тяжка.
Что у кого болит, тот про то и говорит.
Чужая болячка никому не больна.
Застарелую болезнь трудно лечить.
Леченая скотина - не животина.
Болит бок девятый год, да не знаю, в котором месте.
Что совою о пень, что пнём о сову - всё ей больно.
Не учи хромать, у кого ноги болять.
Чем ушибся, тем и лечись.
Печаль не уморит, а здоровью повредит.
Не каждый больной, кто стонет.
Сон лучше всякого лекарства.
Держи голову в холоде, желудок в голоде, а ноги в тепле.
Боль врача ищет. Не дай бог лечиться да судиться. Аптекари лечат, а хворые кричат. Аптека и лечит, так калечит. У корысти всегда рожа бескорыстна. Лекарь свой карман лечит.
Целовал ястреб курочку до последнего пёрышка.
Не плачь, козявка! Только сок выжму...
Тяните жилы, пока мы живы; а умрём, ничего не возьмёте.
Здоровье дороже золота.
Здоровья не купишь.
Не до жиру, быть бы живу.
Мало ль кто хворает, да не все же умирают!
На живом всё заживет.
Колоченая посуда два века живет.
Двум смертям не бывать, одной не миновать.
Живи, коли можется - помирай, коли хочется.
Чудак покойник! умер во вторник, в середу стали гроб тесать, он
пошел вприсядку плясать. Как помер, так и часу не жил. Кого схоронили, того и вылечили. Краше его в гроб кладут. Одного рака смерть красит. От смерти не отлечишься. Мёртвых с погоста не носят.
В заключение приведем высказывания, относящиеся к кон-цептосфере «здоровье / болезнь».
Вр4чу, исцелися сам! (Medice, cura te ipsum!) (лат. крылатое выражение; встречается в Библии [Лука 4: 23], у Плутарха, Еврипида).
Я называю телесную боль - а ее у меня нет, ничто ведь не болит. Если бы, однако, образ ее не присутствовал в моей памяти, я не знал бы, что мне сказать, и не сумел бы, рассуждая, провести границу между ней и наслаждением. Я говорю о телесном здоровье, будучи здоров телом; качеством этим я обладаю, но если бы образ его не находился в моей памяти, я никак не мог бы припомнить, что значит это слово. И больные не понимали бы значения слова «здоровье», если бы образ его не был удержан памятью, хотя самого здоровья у них и нет (Бл. Августин).
Я уж успею почуять беду и не предваряя ее страхом. Кто боится страданий, тот страдает уже от своей боязни (М. Монтень).
Наше поведение сродни заразной болезни: хорошие люди перенимают дурные привычки, подобно тому как здоровые заражаются от больных (Ф. Бэкон).
Лекарство бывает хуже болезни (Ф. Бэкон).
[Пьер] заболел и пролежал в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора
лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все-таки выздоровел (Л. Н. Толстой).
Болезнь самая страшная - верить во врачей (Л. Н. Толстой).
Я считаю непозволительным врачу высказывать свои сомнения в возможности благоприятного исхода болезни. Он должен беречь больного и окружающих, от которых приходится иногда скрывать истину в интересах больного (С. П. Боткин).
Одни вечно больны только потому, что очень заботятся быть здоровыми, а другие здоровы только потому, что не боятся быть больными (В. О. Ключевский).
Наука стремится все пороки объяснить болезнями, а моралисты все болезни производят от пороков. Скоро к удовольствию судей и врачей преступников будут лечить, а больных наказывать (В. О. Ключевский).
По правилам народной медицины некоторых местностей, когда у кого-либо отнимется язык, то обливают водой колокольный язык и этою водою поят больного; это называется «добыть языка в колокольне» (И. А. Бодуэн де Куртенэ).
Когда мы будем сильны, как деятели Первой французской революции, то на нас произведет, безусловно, хорошее и радостное впечатление чистка векового парка от гнилых, отживших деревьев, слишком долго загромождавших дорогу другим, имеющим равное право расти-цвести свой век, - такое же хорошее впечатление производит зрелище смерти неизлечимо больного! (А. Стриндберг).
Байрон в письме к Томасу Муру пишет: «Леди Ноэль действительно была опасно больна; но утешьтесь, сейчас она вновь опасно здорова» (О. Уайльд).
Ипохондрик - это такой человек, который чувствует себя хорошо только тогда, когда чувствует себя плохо (О. Уайльд).
При аналитическом лечении не происходит ничего, кроме обмена словами между пациентом и врачом. Пациент говорит, рассказывает о прошлых переживаниях и нынешних впечатлениях, жалуется, признается в своих желаниях и чувствах. Врач же слушает, стараясь управлять ходом мыслей больного, кое о чем напоминает ему, удерживает его внимание в определенном направлении, дает объяснения и наблюдает за реакциями приятия или неприятия, которые он таким образом вызывает у больного. Необразованные родственники наших больных, которым импонирует лишь явное и ощутимое, а больше
всего действия, какие можно увидеть разве что в кинематографе, никогда не упустят случая усомниться: «Как это можно вылечить болезнь одними разговорами?». Это, конечно, столь же недальновидно, сколь и непоследовательно. Ведь те же самые люди убеждены, что больные «только выдумывают» свои симптомы. Когда-то слова были колдовством, слово и теперь во многом сохранило свою прежнюю чудодейственную силу (З. Фрейд).
Марк Аврелий сказал: «Боль есть живое представление о боли: сделай усилие воли, чтобы изменить это представление, откинь его, перестань жаловаться, и боль исчезнет». Это справедливо (А. П. Чехов).
Гости заговорили о дантистах и, совершенно по ходу дела, о нашем с Адрианом музыкально-критическом символе - «мертвом зубе»! <...> Они, весело и благодушно смеясь, болтали об усиливающейся склонности зубных врачей без проволочек удалять зубы с атрофированным нервом, ибо последний признан инфекционным инородным телом после долгого, кропотливого, тонкого совершенствования терапии корней в XIX веке. <.> Несомненно, что если когда-нибудь приступят к устранению больного элемента в широком плане, к умерщвлению нежизнеспособных и слабоумных, то и под это подведут такие основания, как гигиена народа и расы, хотя в действительности дело будет идти о гораздо более глубоких преобразованиях, об отказе от всякой гуманной мягкотелости - детища буржуазной эпохи; об инстинктивной самоподготовке человечества к суровой и мрачной, глумящейся над гуманностью эре, к веку непрерывных войн и революций, который, по-видимому, отбросит его далеко назад, к темным временам, предшествовавшим становлению христианской цивилизации Средневековья после гибели античной культуры (Т Манн).
Был Евтушенко. Читал одно стихотворение о том, что мы должны, даже болея и страдая, благодарить судьбу за то, что мы существуем. Стихи такие убедительные, что было бы хорошо напечатать их на листовках и распространять их в тюрьмах, больницах и других учреждениях, где мучают и угнетают людей (К. И. Чуковский).
Мне представляется, что воспитание человека сегодня направлено на то, чтобы уменьшить способность к страданию. Школа ныне слывет хорошей, «если дети хорошо проводят там время». Тогда как прежде это не было критерием. <...> Ни в грош не ставится способность переносить страдания, ибо предполагается: страдания не должно быть - оно, в сущности, устарело (Л. Витгенштейн).
Понятие «боль» ты усвоил вместе с языком (Л. Витгенштейн).
Опытные врачи-диагносты . знают всё же гораздо больше, чем они могут выразить в словах. <...> Периферическое знание невыразимо в словах (М. Полани).
Восторженный очерк о больнице называется «Кузница здоровья», а восторженный очерк о кузнице называется «Здравница металла» (И. А. Ильф).
Из-за противоположности общественных интересов коммуникация между членами общества становится практически столь же невозможной, как и между душевнобольными. И если в последнем случае лечение состоит в том, чтобы заново ввести больного в понимающую общность социума, то смысл самой критики идеологии -в исправлении ложного сознания и выработке основ нового, истинного понимания и неискаженной коммуникации. В ситуациях особо глубоких коммуникативных нарушений могут оказаться необходимыми некоторые формы самолечения, когда больной знает о механизме своего расстройства (Г.-Г. Гадамер).
Как прогрессирует культура? В чем заключается благотворное влияние отклонения от нормы? <...> Изучение общественного мнения основывается на допущении, что ответы человека заведомо будут определяться его эгоистическими соображениями или привычками. Но это верно только для 99 % нездорового населения. Люди психологически здоровые голосуют, покупают и формируют суждения исходя -хотя бы отчасти - из логики, здравого смысла, понятий о справедливости, правде и т. д. <...> Тем временем, несомненны благотворные последствия остракизма или изгнания из группы - особенно в тех случаях, когда сама изгоняющая культура сомнительна, больна или недостойна. <...> Приспособиться может и корова, и раб, и робот. <. > Мы владеем богатейшим словарём психопатологии, а вот для описания психологического здоровья или трансцендентности наш словарный запас весьма скуден. Вкусы, ценности, мнения и предпочтения самоактуализированных людей покоятся скорее на внутреннем и детерминированном реальностью базисе, а не на относительном и внешнем. Этим объясняется их тяготение к справедливому, а не к неправедному, к истинному, а не к ложному, к красивому, а не к безобразному. Такие люди живут в рамках системы неизменных ценностей, а не в мире роботов, где ценности отсутствуют напрочь (а есть только мода, прихоти, чужие мнения, подражание, соображения престижа) (А. Г. Маслоу).
На Земле, как эпидемия, свирепствует глупость (В. В. Налимов).
Учитель и врач - два занятия, для которых любовь к людям обязательное качество (Н. М. Амосов).
В полной запущи у нас здоровье, и нет лекарств, да даже еду здоровую мы уже забыли, и миллионы без жилья, и беспомощное личное бесправие разлито по всем глубинам страны, - а мы за одно только держимся: чтоб не лишили нас безуёмного пьянства (А. И. Солженицын).
Я скажу, что Освенцим представляет собой крайнее проявление той позиции, которая всё еще процветает в нашей среде. В индустриальных демократических странах она обнаруживает себя <. > в колоссальном самомнении наших интеллектуалов, в детской мегаломании некоторых наших врачей, которые запугивают своих пациентов, калечат их, а затем вытягивают из них большие гонорары; в отсутствии чувства жалости у многих наших искателей истины, которые систематически мучают животных, изучают их страдания и получают награды за свою жестокость (П. К. Фейерабенд).
Многие виды психических заболеваний проявляются, между прочим, в расстройстве системы ассоциаций и относительно легко диагностируются при помощи ассоциативного эксперимента. Однако для того, чтобы иметь возможность судить о характере отклонений, надо хорошо знать, от чего отклоняется больной; если его речевое поведение - это патология, то где лежат границы нормы? (А. А. Леонтьев).
Больной нуждается в уходе врача. И чем дальше врач уйдет, тем лучше (А. Г. Кнышев).
ПРИЛОЖЕНИЕ
БАЗЫ ДАННЫХ И ИЛЛЮСТРАЦИИ
Таблица 1
Частотное распределение ассоциативов на слово-стимул ЗДОРОВЬЕ [6]
(К = 1010; = 72; L = 288; т1 = 199)
- - 137 богатырское - 5 важность - 2
журнал - 72 моё - 5 глава - 2
крепкое - 58 сердце - 5 деньги - 2
болезнь - 37 бык - 4 диета - 2
спорт - 31 в порядке - 4 желаю - 2
плохое - 30 змея - 4 забота - 2
сила - 28 людей - 4 зарядка - 2
хорошее - 28 молодость - 4 зубы - 2
жизнь - 25 народа - 4 красные щеки - 2
счастье - 21 необходимость - 4 красота - 2
врач - 17 никуда - 4 лёгкость - 2
больница - 16 физкультура - 4 медицина - 2
слабое - 12 щеки - 4 мускулы - 2
человека - 12 важнее - 3 настроение - 2
радость - 11 доктор - 3 некрепкое - 2
нации - 10 дух - 3 необходимо - 2
бег - 9 кашель - 3 нужнее - 2
беречь - 9 корова - 3 отдых - 2
поликлиника - 9 курение - 3 прекрасное - 2
бодрость - 8 молоко - 3 румяный - 2
дороже (всего) - 8 не вечно - 3 сигареты - 2
нет (-у) - 8 отсутствует - 3 сильный - 2
не купишь - 8 розовый - 3 сон - 2
ребёнок - 8 румянец - 3 состояние - 2
передача - 7 смерть - 3 спортсмены - 2
подорвано - 7 улыбка - 3 успех - 2
богатство - 6 алкоголь - 2 хорошее самочувствие - 2
главное - 6 больной - 2 цель - 2
железное - 6 большое - 2 Белянчикова - 1
отличное - 6 боль - 2 Минздрав - 1
отменное - 6 было - 2 Порфирий Иванов - 1
Чазов - 1 дерьмо коровье - 1 лес, воздух - 1
абсолютное - 1 детей - 1 личное - 1
ангина - 1 детство - 1 ломкое - 1
аппетит - 1 диктор телевидения - 1 лошадь - 1
аптека - 1 добро - 1 магазин - 1
атлет - 1 доброта - 1 мама - 1
бабушка - 1 друзей - 1 медпункт - 1
бег трусцой - 1 дряхлость - 1 моральный - 1
беда - 1 души - 1 мост - 1
беззаботность - 1 есть - 1 мудрость - 1
безразлично - 1 есть (смысл существовать) мужчины - 1
береза - 1 - 1 мышцы - 1
благополучие - 1 жалко - 1 надежность - 1
богатырь - 1 железо - 1 населения - 1
божье - 1 жизнерадостность - 1 наше - 1
боязнь - 1 жирная - 1 наше богатство - 1
будь здоров - 1 задворье (!) - 1 на здоровье! - 1
быт - 1 закаляться - 1 неважное - 1
величина - 1 залог - 1 невозможность - 1
веселье - 1 запах - 1 недостижимое - 1
веселый человек - 1 зачем? - 1 необратимо - 1
весло - 1 за ваше здоровье - 1 нервы - 1
вечное - 1 здоровье - 1 не врач - 1
вода - 1 здравница - 1 не вылечишь - 1
водка - 1 змея и чаша - 1 не спасет - 1
воздух - 1 золото - 1 ни к чёрту - 1
воловье - 1 идеальное - 1 нога - 1
вредить - 1 изголовье - 1 нож - 1
всем - 1 исход - 1 ноль - 1
выпить - 1 как у быка - 1 овощи - 1
в твоих руках - 1 канал - 1 одно - 1
гармония - 1 кладбище - 1 океан - 1
голова - 1 клиника - 1 организм - 1
голоса - 1 краснеть - 1 отвратительное - 1
горы - 1 красный - 1 отправная точка - 1
готово - 1 крепость - 1 отсутствие - 1
губить - 1 крепыш - 1 отсутствие болезней -
да - 1 крест - 1 от природы - 1
дань - 1 крест красный - 1 о себе - 1
движение - 1 кровь - 1 память - 1
девушки - 1 культурист - 1 пенсия - 1
пить - 1
плакат больничный - 1 погода - 1 подкачало - 1 половой акт - 1 поправить - 1 пошатнувшееся - 1 пошатнулось - 1 прежде всего - 1 преимущество - 1 привет - 1 привилегия - 1 приложение к «АиФ» - 1 присутствующих - 1 проблемы - 1 программа - 1 профилактика - 1 пшеница - 1 пылать - 1 пышет - 1 раскопки - 1 расти - 1 редкостное - 1 ресурсы - 1 родители - 1
румяное лицо - 1 свежесть - 1 светлый - 1 секс - 1 семья - 1 серебро - 1 сибирское - 1 символ медицины - 1 скорая помощь - 1 смысл - 1 собственность - 1 сорт хлеба - 1 состояние организма - 1 спирт - 1
спортивный зал - 1 стальное - 1 старик - 1 стоматолог - 1 страна - 1 суд - 1 твое - 1
телепередача - 1 тело - 1 толстый - 1 то, что надо - 1
травы - 1 тренировка - 1 труп - 1 трусы - 1 тёщи - 1 удалое - 1 утро - 1 физическое - 1 форточка - 1 хворь - 1 хилое - 1 хреновое - 1 хрупкое - 1
человек важнее всего - 1
чистота - 1
чувство - 1
чужое - 1
шар - 1
шлюха - 1
шприц - 1
штанга - 1
это всё - 1
яблоко - 1
Таблица 1
Частотное распределение ассоциативов на слово-стимул
ДОКТОР [6]
(N = 1010; F1 = 139; L = 282; m1 = 202)
врач - 139 белый колпак - 3 наук - 2
халат - 65 вредитель - 3 человек в белом - 2
наук - 57 доцент - 3 человек в белом халате - 2
Айболит - 51 дядя - 3 03 - 2
- - 49 запах - 3 Али - 1
Ватсон - 39 здоровье - 3 Астров - 1
белый - 34 злой - 3 Булгаков - 1
белый халат - 32 личный - 3 Вертер - 1
больница - 28 поликлиника - 3 В. Винокур - 1
болезнь - 21 помощь - 3 Зорге - 1
Живаго - 17 психиатр - 3 Иванова - 1
боль - 13 семейный - 3 Канатчикова дача - 1
очки - 12 студент - 3 Кашпировский - 1
хирург - 11 тело - 3 Кинчев - 1
больной - 10 у меня это - 3 Крупов - 1
лечит - 10 ученый - 3 ОРЗ - 1
лекарство - 9 шлягер - 3 Павел Владимирович - 1
зубы - 8 шприц - 3 Роберт (Dr. Robert) - 1
страх - 7 Чехов - 2 Саша - 1
добрый - 6 белый цвет - 2 Спок - 1
зубной - 6 большой - 2 Филгуд - 1
медицина - 6 враг - 2 Хайдер - 1
плохой - 6 деньги - 2 Шуберт - 1
время - 5 детский - 2 аборт - 1
мужчина - 5 домашний - 2 абсцесс - 1
терапевт - 5 дурак - 2 автомобиль - 1
убийца - 5 жизнь - 2 акушер - 1
хороший - 5 здоровый - 2 аптека - 1
человек - 5 зубной врач - 2 баран - 1
Буги - 4 колпак - 2 белый халат и шапочка - 1
больно - 4 корова - 2 белый, тихий - 1
гинеколог - 4 красный крест - 2 блестящие инструменты
лечение - 4 кресло - 2 - 1
окулист - 4 профессор - 2 бормашина - 1
пациент - 4 реанимация - 2 борода - 1
смерть - 4 скальпель - 2 ботаник - 1
стоматолог - 4 скука - 2 ботинок - 1
философии - 4 укол - 2 ваш - 1
белизна - 3 физико-математических венеролог - 1
ветеринар - 1 ветер - 1
внесение веры - 1 внимание - 1 врун - 1 всадник - 1 в земстве - 1 гадость - 1 гад - 1 геморрой - 1 грипп - 1 дантист - 1 даун - 1 диктор - 1 директор - 1 диск-доктор - 1 доброта - 1 доктор - 1 долгий - 1
друг - 1 душа - 1
женщина в белом халате - 1
забастовка - 1 заболел - 1 запах больницы - 1 запах горькой травы - 1 запах спирта - 1 здоровый человек - 1 зима - 1 знакомый - 1 знание - 1 знающий - 1 зубная боль - 1 зубной садист - 1 известный - 1 исповедь - 1 иудей - 1 каких-то наук - 1 кандидат - 1 катастрофа - 1 китаец-учитель - 1 клизма - 1 кличка пса - 1 козёл - 1
колбаса - 1
коновал - 1
крест - 1
кудесник - 1
лекарь - 1
лектор - 1
лор - 1
магистр - 1
мама - 1
мастер - 1
математик - 1
математики - 1
медицинский халат - 1
медицинских наук - 1
медсестра - 1
моего тела - 1
мой - 1
мокрый - 1
морг - 1
мучитель - 1
мягкость - 1
напряжение - 1
наркоз - 1
нашатырь - 1
неверие - 1
некомпетентный - 1
ненависть - 1
ненужность - 1
неприступность в белом
халате - 1
неприятность - 1
неприятный - 1
не всегда компетентен - 1
не дали больничный - 1
не лечит - 1
нужный - 1
обидно - 1
огни - 1
один - 1
осёл - 1
отдых - 1
отравитель - 1
отражатель - 1
офтальмолог - 1
очкарик - 1
палата - 1 паук - 1
пахнет лекарствами - 1 передник - 1 перелом - 1 пиджак - 1 пила - 1 пожилой - 1 помощь (не всегда) - 1 портфель - 1 постель - 1 преисподни - 1 пришел - 1 приятный - 1 профан - 1
профессиональный - 1 профессия - 1 прохиндей - 1 псих - 1 психика - 1 психолог - 1 психотерапевт - 1 пьяный - 1 регистратура - 1 рецепт - 1 родители - 1 руки - 1 садизм - 1 садист - 1 свет - 1 светлое - 1 свинья - 1 серьезность - 1 симпатичный - 1 советский - 1 сон - 1
спаситель - 1 спаситель-губитель - 1 старичок - 1 старый - 1 стетоскоп - 1 страшно - 1 съел - 1 таблетка - 1 таракан - 1
твоего тела - 1 термометр - 1 технических наук - 1 тормоз - 1 тоска - 1 трубка - 1 уехал - 1 ужасно - 1 умный - 1 усы - 1 утешение - 1 ухо - 1
участковый - 1 учитель - 1 фельдшер - 1 филолог - 1 фонендоскоп - 1 хлебцы докторские - 1 холодный - 1 хороший врач - 1 хрустит - 1 чайник - 1 частный - 1 черный - 1
чисто выбритый - 1 что-то белое - 1 чудесный - 1 чужой - 1 шапочка - 1
шапочка докторская - 1
эрос - 1
эскулап - 1
язва - 1
Stewart - 1
album - 1
Плакат (1923) 112
11г I"Ир 'Мй ■ г К"., '■> ЦЧ IX 1ГИЧ * ле |Щ|| я» ш»« 4МГМ*»'
Плакат (1940)
Плакат (1948)
Плакат (1961)
Карикатура (В. Песков, 1989) 114
Коллаж (А. Кнышев, 1990)
Рекламная листовка (1993)
Обложка журнала (2002)
Ъ ганашй по чгншмнскмч плкшнияч
Собаки
1-5 кг 500-00
5-15 м 500-00
15-30 и 600-00
ЗГЧМ! кг Ш-00
60-80 и 1000-00
Котки 500-00
Ьтанния йп чс 1нпнискму покалний юшкмю
>ТИ1И 1Л11НЯ,
> гндтгашч | га 1 ктУ 65-00
Мядиввд\алъная кремация: кошки я собаки к> 10 кг М0(ИЮ
10-50 кг "(ЧЮ-00
собаки 30 - 50 кг 3500-00
собаки белое 50 кг 400СМЮ
Икдтцдзздытая кремация с ви.кчмаписыо: кошки и собакп .то 10 кг ■цхчъ-оо
лтоант« 10-30 кг 500040
собаки 30 - 5»! кг 5500-00
собаки (ч^тсе 50 кг 6000-00
Мндткфыьмая кремачн* с присутствием: котки N собака .то 10 кг 1000000
собаки 10 - 30 кг 11000-00
собаки «0 - 50 кг 13500-00
собаки (ччлее 50 кг 16000-00
Прейскурант ветеринарной клиники «Ай-болит», г. Королёв (2009)
НАРКОМАНИЯ!
МЫ ПОМОЖЕМ!
к
>4 ДОМ МИЛОСЕРДИЯ
для лиц находящихся в зависимости от наркотиков, алкоголя и других социально-неблагополучных граждан.
8(916)672-22-74,8(926)611-33-33
Рекламная листовка (2014) 116
Плакат (2014)
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Богданов А. А. Тектология: Всеобщая организационная наука. <1925>: в 2 кн. : Кн. 1. - М. : Экономика, 1989. - 304 с.
2. Вайсман Б. Психиатрия - предательство, не знающее границ / пер. с англ. - М. : Анвик К, 2002. - 384 с.
3. ВандриесЖ. Язык. Лингвистическое введение в историю. <1920; рус. пер. 1937> / пер. с фр. - 2-е изд.- М. : УРСС, 2001. - 408 с.
4. Горбачевич К. С. Словарь эпитетов русского литературного языка. -СПб. : Норинт, 2002. - 224 с.
5. Даль В. И. Толковый словарь живаго великорусскаго языка / под ред. И. А. Бодуэна де Куртенэ: в 4 т. - 4-е изд. - СПб.-М., 1903-1909.
6. Долинский В. А. Моделирование вербальных ассоциативных полей в квантитативной лингвистике: дис. ... д-ра филол. наук: в 2 т. -Т.-2. Словарь «Вербальные ассоциации московских студентов» (БД ВАМС). - М., 2011. - 585 с.
7. Долинский В. А. Теория ассоциативных полей в квантитативной лингвистике. - М. : Тезаурус, 2012. - 512 с.
8. Евгеньева А.П. (ред.). Словарь синонимов русского языка: в 2 т. -Т. 1. - Л. : Наука, Ленингр. отд., 1970. - 680 с.
9. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. - М. : Прогресс, 1990. - С. 387-415.
10. Левин Ю. И. Логико-семиотический эксперимент в фольклоре // Семиотика и информатика. - Вып. 16, 1981. - С. 145-162.
11. Леонтьев А. А. Общие сведения об ассоциациях и ассоциативных нормах // Словарь ассоциативных норм русского языка. - М. : Изд-во Моск. ун-та, 1977. - С. 5-16.
12. Новиков Л. А. Антонимия в русском языке (Семантический анализ противоположности в лексике). - М. : Изд-во Моск. ун-та, 1973. -292 с.
13. Павилёнис Р. Смысл и идентичность, или Путь к себе / пер с лит. -Вильнюс : ЕГУ, 2013. - 242 с.
14. ПоланиМ. Личностное знание: на пути к посткритической философии <1958> / пер. с англ. - М. : Прогресс, 1985. - 344 с.
15. СвендсенЛ. Философия страха / пер. с норв. - М. : Прогресс-Традиция, 2010. - 288 с.
16. Фейерабенд П. К. Прощай, разум / пер. с англ. - М. : АСТ ; Астрель, 2010. - 477 с.
17. Чернейко Л. О. Лингвофилософский анализ абстрактного имени. -М. : Изд-во Моск. ун-та, 1997. - 320 с.
18. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. - Т. 1. - 3-е изд. - М. : Русский язык, 1999. - 624 с.
19. Шульц Д. П., Шульц С. Э. История современной психологии / пер. с англ. - СПб. : Евразия, 2002. - 532 с.
20. Altmann G. The Art of Quantitative Linguistics // Journal of Quantitative Linguisics. - Vol. 4. - No. 1-3. - 1997. - P. 13-22.
21. Jenkins J. J. The Minnesota Word Association Norms // Norms of Word Association. - N. Y. & L. : Academic Press, 1970. - P. 1-38.
22. Studia Litteraria Polono-Slavica. - T. 6. Choroba, lek i zdrowie. -Warszawa : IS PAN SOW, 2001. - 556 s.
23. Szasz T. The Untamed Tongue: A Dissenting Dictionary. - La Salle, IL: Open Court Publishing Co., 1990. - 288 p.
24. Zilbergeld B. The Shrinking of America: Myths of Psychological Change. -Boston-Mass. : Little, Brown &Co., 1983. - 307 p.
