Антитеза "предательство" / "прощение" в "песне Ричарда i Львиное сердце" (на материале ротруанжа "Ja nus hons pris. . . ") Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 81'362 А. О. Манухина

кандидат филологических наук; доцент кафедры классической филологии МГЛУ, e-maiL: amanuhina@maiL.ru

АНТИТЕЗА «ПРЕДАТЕЛЬСТВО» / «ПРОЩЕНИЕ» В «ПЕСНЕ РИЧАРДА I ЛЬВИНОЕ СЕРДЦЕ» (на материале Ротруанжа «Ja nus hons pris...»)

В работе анализируется характер антитезы «предательство» / «прощение» и способы ее реализации в старофранцузком поэтическом произведении XII в. жанра ротруанж. Изучается взаимосвязь аксиологических понятий «предательство» / «прощение» и рассматриваются особенности субъективного восприятия действительности автором - английским королем Ричардом Львиное Сердце.

Ключевые слова: старофранцузская лирика XII в.; нравственные стереотипы рыцарства; оценка в лингвистике; письменные памятники эпохи Крестовых походов.

Manuhina А. О.

PhD (PhiLoLogy), Associate Professor,

Department of CLassic PhiLoLogy, MSLU; e-maiL: amanuhina@maiL.ru

ANTITHESIS «BETRAYAL» / «FORGIVENESS» IN THE «SONG OF RICHARD I THE LIONHEART» (on the Material of the Rotrouenge «Ja nus hons pris.»)

The work is devoted to anaLyzing the character of the antithesis «betrayaL» / «forgiveness» and the means of its reaLization in the OLd French poetry composition of the 12th century of the genre of rotrouenge. The objective of the research is to reveaL the interreLation of the axioLogicaL notions «betrayaL» / «forgiveness» and to anaLyze the evaLuative perception of reaLity by the author - the king of EngLand Richard I the Lionheart.

Key words: OLd French Lyrics of the 12th century; moraL stereotypes of chivaLry; evaLuation in Linguistics; written monuments of the epoch of Crusades.

Культура Европы эпохи расцвета рыцарства (XII-XIII вв.) основана на биполярном ценностном делении мира, которое имело категоричный характер: «Добро» всегда подразумевало «Зло» как неотъемлемый коррелят.

Представления о предательстве и прощении как части личных и статусно-ориентированных отношений относятся к морально-нравственным категориям Средневековья: поступок предательства обладал не только общечеловеческой, но и социальной значимостью,

что запечатлено в тексте лексемами, содержащими разные виды отрицательной оценки. Прощение как реакция на поступок предательства в средневековой системе ценностей - это отражение евангельской морали, прежде всего Нагорной проповеди Христа, где сформулированы идеалы нравственной личности. Характер антитезы1 «предательство» / «прощение» отражает двучленную оценочную систему, состоящую из «зоны хорошего» и «зоны плохого».

Цель статьи состоит в том, чтобы выявить и описать способы реализации антитезы «предательство» / «прощение» в старофранцузском авторском стихотворном произведении конца XII в. - ротруанже «Ja nus hons pris...» короля Ричарда I Львиное Сердце. Сам Ричард характеризует свое сочинение как chançon (песня). Эта песня дошла в нескольких авторских версиях (Ричард был хорошо образован и писал стихи на старофранцузском и провансальском языках). Материалом нашей работы послужила наиболее обширная старофранцузская версия этого сочинения, состоящая из семи строф, известная как «Ротруанж пленного» («Rotrouenge du сарй&>)2.

Ротруанж (от ст.-фр. rotrouenge) - особый жанр средневековой европейской лирики, распространенный в XII в. Нет однозначного объяснения этимологии термина «ротруанж» [Зюмтор 2003, с. 269], который восходит, видимо, к старофранцузскому глаголу retrover (зд.: повторять [Petit dictionnaire.., c. 426]). По другой версии, название связано с неким Rotrou, героем песни или ее создателем. Ротруанж представляет собой песнь с припевом, составленную по строгому канону: ряд стихов с единой рифмой замыкается стихом, не рифмующимся с ними. Ротруанж считается одной из разновидностей жанра сирвентес и отличается «повышенной эмоциональностью повествования (иногда с характерным мотивом разлуки)» [Семёнов 2003, с. 18].

«Ротруанж пленного» основан на реальных исторических событиях: английский король при возвращении из Третьего крестового похода в 1192 г. (Ричард пробирался на родину инкогнито сквозь владения

1 Под антитезой в данном случае мы подразумеваем «сопряжение в одном контексте контрастных по значению утверждений» [Ахманова 2007, с. 57].

2 В работе используется академическое факсимильное издание стихотворения на основании Бернского манускрипта fol.108, опубликованного в конце XIX в. Тарбе в сборнике, посвященном менестрелю Блонделю де Нэлю [Les oeuvres de Blondel... с. 114].

своих врагов) был взят в плен австрийским герцогом Леопольдом V. Следующий год он провел в заточении в замке Дюрренштайн, где около 1193 г. сочинил это произведение, адресованное сводной сестре Марии Шампанской, в котором он просит ее содействовать своему выкупу [Flori 1999, c. 137]. Именно этим фактом объясняется типичное для ротруанжа повторение в разных вариантах в конце каждой строфы рефрена sui je pris (букв. 'я взят', т. е. 'я пленник, я в плену') [Dictionnaire de l'ancienne langue française. c. 383]. Эти слова несут основную смысловую нагрузку произведения.

Предательство во всех культурах является «одним из наиболее отрицательно оцениваемых поступков, первая реакция на предательство всегда некритична, эмоциональна и негативна» [Савельева 2008, с. 12].

В качестве объектов негативной авторской оценки выступают лица (индивидуальные объекты) и группы лиц (обобщенные объекты).

Так, в тексте присутствует аллюзия1 на конкретное историческое лицо:

N'est pas merveille, se j'ai le cuer dolent, Quant mes sires tient ma terre en torment. S'or li membroit de nostre serement, Que nos feïsmes andui communaument, Bien sai de voir que ceans longuement Ne seroie pas pris

[Les oeuvres de Blondel..., c. 114].

Ничего удивительного, что у меня грустно на сердце, Ведь мой государь терзает мою землю. Если бы он помнил о нашей клятве, Которую мы принесли с обоюдного согласия, Я уверен, что тогда долго Я не оставался бы пленником.

Под sires в этом фрагменте подразумевается король Франции Филипп Август. Строка mes sires tient ma terre en torment (мой господин терзает мою землю) содержит аллюзию на реальный исторический факт: король Англии Ричард и французский король Филипп Август принесли друг другу клятву верности и заключили договор о взаимной помощи 30 декабря 1190 г. Но, узнав о пленении своего союзника, Филипп Август постарался извлечь побольше выгоды из отсутствия Ричарда: он воспользовался сложившейся ситуацией и завоевал принадлежащую Ричарду Нормандию, пренебрегая своей клятвой.

1 Под аллюзией мы понимаем «стилистическую фигуру, содержащую указание, аналогию или намек на некий литературный, исторический, мифологический или политический факт» [Ахманова 2007, с. 40]. Зд. и далее перевод наш. - А. М.

Употребление на синтаксическом уровне такого средства иносказания, как аллюзия, можно рассматривать как средство выражения оценочного суждения.

Сожаление автора о предательстве сюзерена-соратника и возможность другого развития событий выражается на синтаксическом уровне конструкцией с кондиционалом: S'or li membroit de nostre serement / Ne seroie pas pris (Если бы он помнил о нашей клятве /Я не оставался бы пленником), где membroit - имперфект индикатива [Скрелина, Становая 2001, с. 207], seroie - кондиционал [Скрелина, Становая 2001, с. 208]; вся конструкция выражает нереальность действия в настоящем.

В качестве обобщенного объекта отрицательной оценки также нами выделены «рыцари-предатели», которые в тексте обозначены или как amis (друзья) или присутствуют имплицитно: в качестве формального подлежащего выступает неопределенно-личное hon или личное местоимение il.

Ричард обвиняет своих друзей-рыцарей в предательстве из-за жадности - они так и не смогли собрать выкуп за него:

Mout ai d'amis, mais povre sont li don; У меня много друзей, но их подарки бедны;

Honte en avront, se por ma reançon Им будет стыдно, что из-за моего выкупа

Sui ces deux yvers pris Я уже два года пленник.

[Les oeuvres de Blondel... с. 114].

Эмоциональная оценка их недостойному поступку (из-за материальных благ они предали дружбу и презрели вассальские обязательства) вербализована оценочным выражением Honte en avront (им будет стыдно), в котором заключены порицание и сожаление автора. Способ реализации оценки можно условно представить в виде следующей схемы: предательство (отсутствие выкупа reançon, бедные подношения захватчику Леопольду Австрийскому povre sont li don ^ оценочная реакция Honte en avront ^ причины этой реакции (пребывание в плену - Sui ces deux yvers pris).

Мнение автора в тексте сочинения представлено также в форме сентенции:

Or sai je bien de voir certainement Que mors ne pris n'a ami ne parent, Quant hon me lait por or ne por argent

[Les oeuvres de Blondel... c. 114].

И вот я точно могу видеть,

Что ни мертвый, ни пленник не имеет ни друзей,

ни родственников,

Когда меня оставляют из-за золота и серебра.

Оценка в этой строфе заключена в обобщающе-морализаторском высказывании mors ne pris n'a ami ne parent (ни мертвый, ни пленник не имеет ни друзей, ни родственников), которое представлена как «истина в объективном мире», далее дается основание для такого суждения - указание на жадность рыцарей: hon me lait por or ne por argent (меня оставляют из-за золота и серебра), а выражение Or sai je bien de voir certainement (И вот я точно могу видеть) служит подтверждением истинности высказывания и усилением отрицательной оценки.

Отрицательная авторская оценка факту предательства может быть вербализована одновременно и на лексическом, и на синтаксическом уровне:

S'il me guerroient, Если они будут сражаться против меня,

il font mout que vilain, они поступят более чем низко,

Tant con je serai pris тогда как я пленник.

[Les oeuvres de Blondel... с. 114].

На наш взгляд, резкая негативная оценка заключена в первую очередь в самой семантике оценочного прилагательного vilain (букв. 'простолюдин, простонародный', зд.: грубый, низкий, подлый) [Petit dictionnaire, c. 520]; адресованное к благородным рыцарям, vilain должно было восприниматься читателем как их публичное унижение: по сути, Ричард приравнял своих знатных вассалов к простому люду.

Категоричность авторской оценки в то же время смягчена на синтаксическом уровне употреблением конструкции «si + настоящее время», т. е. действие предстает скорее возможным в будущем, нежели уже свершившимся. Хотя в действительности всё уже произошло -его бывший союзник-король и вассалы уже вторглись в его владения и присвоили их себе (как мы можем видеть из приведенного выше отрывка песни, Ричарду это известно), он не желает смириться с фактом предательства.

Все рассмотренные нами примеры построены по одной и той же трехчленной структурно-смысловой модели, в которой запечатлено своеобразие авторского восприятия событий: действие ^ эмоция, объясняющая действие ^ основание для эмоции. В совокупности рассмотренные средства выражения отрицательной оценки должны создать в глазах читателя негативный образ предателя.

Осуждение предательства нашло отражение в противопоставлении «рыцари-предатели» / «Я» автора:

Ce sevent bien mi honme et mi baron, Englois, Normant, Poitevin et Gascon, Que je n'avoie si povre compaignon, Cui je laissasse por avoir en prixon

Хорошо знают мои подданные и бароны -Из Англии, Нормандии, Пуату и Гаскони -Что у меня не было такого бедного друга, Которого я бросил бы из-за денег в тюрьме.

[Les oeuvres de Blondel..., с. 114].

По своему оценочному содержанию анализируемая строфа противопоставлена рассмотренной выше: se por ma reançon Sui ces deux yvers pris (из-за моего выкупа я уже два года пленник) / Que je n'avoie si povre compaignon, Cui je laissasse por avoir en prixon (у меня не было такого бедного друга, которого я бросил бы из-за денег в тюрьме). Следовательно, авторское «Я» оказывается в «зоне хорошего», а обобщенный объект оценки друзья и бароны-вассалы, ставшие предателями - в «зоне плохого». Автор как бы подчеркивает свою добродетельность, а употребление имперфекта сюбжонкти-ва laissasse является средством усиления авторской оценки.

В следующем отрывке оппозиция «рыцари-предатели» / «Я» автора звучит еще более категорично:

Ce sevent bien Angevin et Torain, Хорошо знают жители Анжу и Турени,

Cil baheler qui or sont riche et sain, Те, которые сейчас богаты и здоровы,

Qu'encombrez sui loing d'aus en autrui main. Что я заключен, далеко от них и в чужих руках.

Forment m'amoient, mais or ne m'aimment grain Они меня сильно любили, а теперь не любят нисколько.

Здесь прослеживается двойное противопоставление:

- антитеза «богатство и здоровье» / «заключение и разлука»: при этом лексемы, содержащие сему «богатство, здоровье» противопоставляются не нищете и болезни (этот полюс бинарной оппозиции не выражен и присутствует имплицитно), а заключению и разлуке, т. е. riche et sain (богаты и здоровы) являются антонимами encombrez sui loing d'aus en autrui main (заключен, далеко от них и в чужих руках) Сема «плен» эксплицирована в словосочетании encombrez sui -я заключен [Шишмарёв 1955, с. 87];

- антитеза «любовь / предательство»: forment m'amoient (сильно любили) / ne m'aimment grain (не любят меня нисколько, букв. 'не любят ни зерна' [Шишмарёв 1955, с. 130]). Существительное grain (зерно), которое к XII в. в конструкции ne... grain уже практически потеряло начальное значение и служит интенсификатором отрицания, содержащим отрицательную эмоциональную оценку.

[Les oeuvres de Blondel. с. 114].

Из первой антитезы логически вытекает вторая по следующей схеме: «рыцари богаты, здоровы и свободны» / «я беден, в болезни, в заключении, в разлуке, я одинок» ^ «раньше меня любили» / «теперь никто не любит». Таким образом, предательство реализуется в том, его вассалы теперь его не любят, и измена вассальскому служению имплицитно сравнивается с изменой в любви.

Однако рациональное осмысление факта предательства, направленное на выявление его причин и мотивов, приводит к смягчению оценки совершенного действия. Пленный король прощает своим друзьям и вассалам:

Mes compaignons, cui j'amoie et cui j'aim, Ceus de Cahen et ceus de Percherain, Me di, chançon, qu'il ne sont pas certain; Qu'onques vers aus nen oi cuer faus ne vain [Les oeuvres de Blondel..., c. 114].

Моим друзьям, которых я любил и люблю,

Из Кана и Першерона,

Скажи за меня, песня, что они не верны

И что никогда к ним сердце не было ни лживым, ни удрученным.

В этом отрывке автор снова прибегает к аллюзии как средству выражения негативной оценки: объекты оценки вербализованы словосочетанием compaignons de Cahen et de Percherain (друзья из Кана и Першерона). Референтами выступают реальные политические фигуры - граф Ансо де Кайо (Anseau de Caen), французский рыцарь из Пикардии, участник Третьего и Четвертого крестовых походов, и граф Жоффруа дю Перш (Joffroy comte de Perche), друг Ричарда, принявший сторону Филиппа Августа [Flori 1999, c. 500].

Реакция автора на событие здесь представлена прилагательным vain (удрученный) с отрицанием [Шишмарёв 1955, с. 264]. Сема «предательство» реализована оценочными прилагательными: certain (верный, надежный) [там же] в отрицательной форме и faus (лживый [там же, с. 41; с. 112]. Ричард, подчеркивая, что его сердце не лживо, противопоставляет себя предателям, что эксплицитно выражено в оппозиции il ne sont pas certain (они не верны) / j'amoie et j'aim, onques nen oi cuer faus ne vain (я любил и люблю, сердце не было ни лживым, ни удрученным). Важнейшая из христианских добродетелей - любовь к врагу (а предавшие его друзья стали по сути врагами) вербализуется глаголом aimer в импефекте и в настоящем времени. Логика изложения повторяет рассмотренную выше схему: действие ^ эмоция, объясняющая действие ^ основание для эмоции, а именно: предательство друзей (il ne sont pas certain) ^ прощение (onques nen oi cuer faus ne

vain) ^ любовь к врагу (j'amoie et у aim), так как это величайшая из добродетелей, т. е. таким и следует быть.

Ричард показывает, что не держит зла на изменников:

С одной стороны, автор прощает предавших его, с другой - это прощение не всеобъемлюще: говоря о прощении, что отражено в употреблении отрицательной конструкции с существительным retraçon (упрек), он напоминает о своем положении [Шишмарёв 1955, с. 226].

Ричард надеется на справедливое наказание со стороны общества:

Mout m'est de moi, mes plus m'est de ma gent, Это важно для меня, но более это важно для моих людей, Qu'apres ma mort avront reprochier grant, Что после моей смерти их будут сильно упрекать, Se longuement sui pris Ведь я так долго остаюсь пленником.

В этой строфе авторская оценка имплицитна: реакция на события выражена конструкцией est (безличная форма 3го л. ед. ч. от глагола estre) + датив лица + de, которая имеет значение «это важно», «это имеет отношение к...» [Шишмарёв 1955, с. 108]. Автор взывает к высшей справедливости: в данном отрывке кара за грех предательства заключается в порицании со стороны общества.

Анализ содержания и характера антитезы «предательство» / «прощение» в старофранцузском «Ротруанже пленного» Ричарда Львиное Сердце позволяет сделать следующие выводы:

1) «предательство» как аксиологическое понятие, всегда предполагающее отрицательную оценку, вербализовано в изучаемом произведении как на лексическом уровне (оценочными лексемами, содержащими сему «предательство»), так и на синтаксическом (конструкциями с кондиционалом и сюбжонктивом, аллюзией как средством иносказания). Объекты оценки можно разделить на индивидуальные (конкретные исторические личности, имена которых, однако, непосредственно в тексте не указаны и установлены впоследствии исследователями) [Flori 1999; Les oeuvres de Blondel...] и обобщенные объекты (вассалы Ричарда);

2) авторская оценка, с одной стороны, стереотипна и отражает христианские ценности западноевропейского Средневековья,

Je nel di pas por nule retraçon, Mais encor sui je pris

Я не говорю это ради какого-либо упрека, Но все равно я все еще пленник.

[Les oeuvres de Blondel. с. 114].

[Les oeuvres de Blondel. с. 114].

с другой - индивидуальна, так как представляет собой эмоциональную реакцию на событие и содержит личные переживания. Стереотипность заключается в том, что поведение пленного короля соответствует этической норме того времени - достоинства Ричарда как христианина отражены в тексте с нарастанием интенциональности: от прощения до любви к своим врагам как высшей степени проявления добродетели: ne m'aimment grain (они меня не любят нисколько) ^ Je nel di pas por nule retraçon (Я не говорю это ради какого-либо упрека) ^ j'amoie et j'aim (я любил и люблю). Субъектом повествования и оценки во всех рассмотренных контекстах выступает «Я» автора, вербализированное местоимением je. Проявление же личностных моментов выявлено в оценочных выражениях honte en avront (им будет стыдно), apres ma mort avront reprochier grant (после моей смерти их будут сильно упрекать), il font mout que vilain (они поступят более чем низко). Интересно, что в приведенных примерах субъект, с точки зрения которого дается негативная оценка, присутствует имплицитно, т. е. автор избегает прямого выхода на адресата песни через местоимение 1-го лица: возможно, он не хотел бы брать на себя ответственность за однозначность суждения и стремится представить свою оценку как мнение того социума, к которому он себя причислял;

3) антитеза «предательство» / «прощение» построена на противопоставлении «рыцари-предатели» («зона плохого») / «Я» автора («зона хорошего»). Если Ричард при описании бывших союзников и вассалов достаточно категоричен, то в самооценке он явно субъективен и даже склонен к самолюбованию: жалуется на судьбу, жалея самого себя (encombrez sui loing d'aus en autrui main - я заключен, далеко от них и в чужих руках), ждет кончины в тюрьме (apres ma mort avront reprochier grant - после моей смерти их будут сильно упрекать) и сгущает краски (mors ne pris n'a ami ne parent - ни мертвый, ни пленник не имеет ни друзей, ни родственников).

Известно, что жанр ротруанж имел определенные традиции построения и эмоциональность изложения с повторяющимся мотивом разлуки - одна из его характерных черт. Является ли такая некритичность в самооценке Ричарда частью своеобразного авторского восприятия событий или же это продиктовано исключительно жанровыми особенностями ротруанжа - это вопрос, который еще требует дальнейшего исследования с привлечением старофранцузских текстов жанра ротруанж разных авторов и, возможно, разных эпох.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М. : КомКнига, 2007. 576 с.

Зюмтор П. Опыт построения средневековой поэтики / пер. с фр. И. К. Стаф. СПб. : Алетейя, 2003. 544 с.

Савельева У. А. Архетипический лингвокультурный концепт «предательство»: дис. ... канд. филол. наук. Волгоград, 2008. 230 с.

Семёнов В. Б. Заджаль и романские строфы XII и XIII вв. // Вестник Московского университета. Серия 9: Филология. 2003. № 3. С. 14-28.

Скрелина Л. М., Становая Л. А. История французского языка. М. : Высшая школа, 2001. 463 с.

Шишмарёв В. Ф. Словарь старофранцузского языка. IX-XV вв. М.-Л. : Изд-во АН СССР, 1955. 275 с.

Flori J. Richard Coeur de Lion: le roi-chevalier. Paris : Biographie Payot, 1999. 672 с.

Godefroy Fr. Dictionnaire de l'ancienne langue française et de tous ses dialectes du IX au XV siècle (composé d'après le dépouillement de tous les plus importants documents manuscrits ou imprimés qui se trouvent dans les grendes bibliothèques de la France et de l'Europe et dans les principales archives départementales, municipales, hospitalières ou privées). T. 6. Genève ; Paris: Slatkine, 1982. 804 p.

Les oeuvres de Blondel de Neéle. P. : Tarbé ; Reims : Typ. de P. Dubois, 1862. 299 p.

Petit dictionnaire de l'ancient français par Hilaire van Daele, doyen honoraire de la faculté des lettres de l'Université de Besançon. P. : Librairie Garnier frères, 1939. 536 p.