CC BY
38
УДК 811.161.1 '37/38
Т.К. Романова
АКСИОЛОГЕМА 'КАЗЕННЫЙ' В ХУДОЖЕСТВЕННОМ И ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОМ ТВОРЧЕСТВЕ О. ПАВЛОВА
Предметом рассмотрения в статье является аксиологический смысл определения казенный, его роль в концептуальной структуре художественных и публицистических текстов О. Павлова. Анализируются языковые единицы, репрезентирующие данный концептуальный смысл, их прагматико-синтагматические связи; дается словарное толкование языковых единиц, комментируются их речевые контексты.
Ключевые слова: концепция, концептуальный смысл, концептуальная структура текста, субкатегория, аксиологема.
«Текст, как особая речемыслительная форма, позволяет представить некоторую картину мира (фрагменты мира) в виде развернутой системы представлений, суждений, идей, то есть концепции, - в отличие от неразвернутых форм» [Дымар-ский 1999: 74]. Концепция - это не просто существующая в отрыве от текста система представлений идей, но система, пронизанная личностным началом, субъективным видением мира, а значит, построенная на вполне определенной модально-оценочной базе. В качестве основной единицы смысловой структуры текста принято рассматривать значимый смысл, то есть такой смысл, который непосредственно соотносится с концепцией (содержанием текста) в целом. Концептуально значимый смысл - это сложное семантическое образование. Он включает, во-первых, предметно-фактическую информацию о некоторой (сигнификативной) ситуации, объединенную не только единством ситуации, но и общностью приписываемого ей (информации) модального значения. Во-вторых, это модальное значение, образующее оболочку предметно-фактической информации. Концепция - система представлений, идей, пронизанная личностным началом, субъективным видением мира, следовательно, это фрагмент языковой картины мира личности, ее концептосферы (совокупности концептов). Концепт - элемент смысла произведения, который экспицируется в словах, синонимических и антонимических рядах, фразеологизмах, метафорах и др. выразительных средствах. Концепт художественного текста в этом понимании реализуется всем текстом произведения. «Концепт близок к концепции, но очевидно имеет некоторое отличие от нее. Концепция, скорее всего, может быть соотнесена с идеей, которую писатель хочет показать/внушить читателю. А концепт - это единица, составляющая
смысл (моральный, этический, религиозный и т.д. <...> постепенное формирование объема такого концепта в читательском сознании и составляет смысл текста, задачу автора» [Колесова 2001: 18].
Анализ лексической структуры текста, установление специфических именно для него связей и отношений элементов лексического уровня, выявление внутритекстовых лексических объединений, представляющих собой языковые эквиваленты концептуальных полей, дают ключ к реконструкции текстовой картины мира.
Анализ концептов текста предполагает выявление лексико-семантических полей и тематических групп, их образующих, а также доминирующих сем. В результате анализа ЛСП и тематических групп текста можно частично выявить тезаурус автора и персонажей, показать их соотношение, дифференцировать ключевые слова (семантические доминанты) и концепты. Необходимо развести содержание понятий слово-концепт и ключевое слово. И тот и другой организует текст. Но для лексического значения слова-концепта характерны символические и ментальные ассоциации русского сознания, которые определяются, как правило, по этимологическому, фразеологическому словарю, по словарю В.И. Даля. У ключевого слова нет ментальных связей, для русского сознания. Ключевое слово может иметь статус концепта, а может «недорастать» до него. Ключевые слова - лексико-семантические доминанты, организующие целостное единство текста. Доминанта - ключевое средство создания образа в художественном тексте. Показатели для выделения ключевых слов: символичность, идейно-эстетическая и композиционная нагрузка; повторяемость; частота употребления; вынесенность в название: функционирование в составе парадигматической группы (например, группа слов,
имеющих общие и предельно близкие по своему значению семы; слова, построенные по одной словообразовательной модели и т. д.).
Художественный концепт - средство постижения мира с позиции художника, писатель и сам постигает мир в процессе сознания своего произведения. На эту особенность художественного концепта указывал С.А. Аскольдов, когда говорил о неопределенности путей постижения художественного произведения [Аскольдов 1997: 267180].
Отношение писателя к изображаемому фиксируется в авторских текстовых сферах, субкатегориях, подчиненных общим текстовым категориям, в категориях, не дифференцированных на уровне языка и речи. Аксиологема - субтекстовая категория авторской эмоционально-интеллектуальной оценки. Оценки характеризуют как будто персонажей, но в большей степени самого автора, субъективные ценности, отражающие его аксиологическую систему.
Концептуальная структура текста, состоящая из концептуально значимых смыслов, в ее те-заурусном представлении включает элементы композиции, находящиеся в сильной позиции, выделяющиеся на фоне ментального пространства текста (рематическая позиция, позиция повтора и т. д.). По существу можно назвать только один текстовый знак, который присущ всем текстам и всегда занимает в них одно и то же место, образуя сильную позицию - заголовок. Заголовок - ключ к концептуальной структуре произведения.
А. Вежбицкая вводит термины концепт-минимум и концепт-максимум. Концепт-минимум -это неполное владение смыслом слова, присуще рядовому носителю языка. Концепт-максимум -это полное владение смыслом слова, свойственное рядовому носителю языка. Если перенести это на концепт-заголовок, то концепт-минимум - это содержание и объем концепта-заглавия на входе (до чтения), концепт-максимум - на выходе (после чтения). «Концепт - исходная точка семантического наполнения слова (заглавия. - Т. Р.) и одновременно - конечный предел развития» [Колесов 1992: 34]. Название - компрессия концептуального смысла текста, оно определяет стратегию текста; тактикой, раскручивающей, как пружина, данный концепт, является модально-оценочную семантика.
В качестве подтверждения обозначенных выше закономерностей обратимся к творчеству московского писателя Олега Павлова. Олег Пав-
лов стал широко известен после публикации в «Новом мире» романа «Казенная сказка» и вы-движен его на Букерскую премию в 1995 году. Его появление в литературе «одобрили» Астафьев и Владимов. Он автор романа «Дело Матюшина», повествования в рассказах «Степная книга» и др. В отличие от многих современных литераторов, он продолжает русскую классическую традицию писателей-реалистов, обращается к главным вопросам русской жизни. В качестве своих литературных учителей О. Павлов называет Ф. Достоевского, А. Платонова, А. Солженицына, Ю. Коваля. Сказанное объясняет наш выбор в качестве объекта исследования творчества О. Павлова.
В текстах московского писателя Олега Павлова в заголовочный компонент часто выносится определение казенный («Из нелитературной коллекции (Дневник писателя): «Казенный дом»; «Бывшие люди»; «Казенная сказка (народный роман)», в других текстах оно частотно и символично («Степная книга: повествование в рассказах»). Предметом дальнейшего рассмотрения будет аксиологический смысл указанного определения.
О. Павлов «Казенный дом»
В языке концепт может быть вербализован отдельными словами и словосочетаниями, фразеологическими единицами, предложениями и целыми текстами. Для передачи конкретного концепта, связанного с устойчивым чувственным образом, достаточно значения отдельного слова, которое активизирует данный образ. Рассмотрим указанный заголовочный концепт.
Дом. 1. Здание, строение, предназначенное для жилья, для размещения учреждений и предприятий... 3. Место постоянно проживания человека, характеризующееся какими-либо отношениями между всеми членами семьи, определенным бытом, укладом хозяйства и т. п. ... 5. ... В составных названиях некоторых заведений различного назначения. ...Казенный дом... [Словарь совр. рус. яз. 1993: 355-357]. Казенный. 1. Государственный// Принадлежащий государственному учреждению, выдаваемый за счет казны, государства, оплачиваемый казной... 2. Формальный, бюрократический [БТС 1998: 409]. См. выделенные семы.
Однако по мере усложнения выражаемых смыслов возникает необходимость активизации дополнительных концептов (знаний) и использования целых словосочетаний и предложений. Казенный дом - устойчивое сочетание (ср. термин в карточном гадании), имеющее отрицательную коннотацию: чужой, официальный, неродной, хо-
лодный (ассоц.) и т. д. Это и есть характеристика компонентов «отношения», «уклад» в структуре концепта ДОМ.
Отдельные концепты могут быть переданы только с помощью целого текста или ряда произведений одного или нескольких авторов (ср., например, роман О. Павлова «Казенная сказка» («народный роман»). Концепты такого рода обычно трудно выразить одним предложением или в виде простого определения. Они требуют осмысления большого количества ситуаций, отражающих определенные взаимосвязанные аспекты названных концептов. Сравним репрезентацию концепта «казенный дом» в словаре (см. выше) и в тексте.
«Казенный дом» - композита соположения. Как формируется авторская семантика данного сложного знака? Какова роль текста в рождении композиционной семантики ФЕ?
Содержание концепта включает сведения об объектах и их свойствах, о том, что человек знает, думает, предполагает, воображает об объектах мира [Павеленис 1983]. В отличие от понятия, которое отражает наиболее общие, существенные (логические конструируемые) признаки предмета или явления, концепт может отражать один или несколько, любые, не обязательно существенные признаки объекта. Например, в тексте реализованы существенные признаки понятия дом (здание, быт, уклад (отношения)), казенный («все бездушное, чужое») и несущественные признак понятия казенный дом: тематическая группа охрана (отставной офицер, начальник, самоохрана, охранник, вахта), вахта (кипятильник; банка, где заваривается чай; форма армейская; дубинка); синонимический ряд (охранник(и), вертухай, вахтер). Таким образом, в центре структуры знака оказываются семы 'недоступность', 'граница', 'самоохрана', отсюда употребление в тексте ФЕ казенный дом в значении 'государственная тайна', 'линия фронта идеологической борьбы' - и семы 'бессмысленность ', 'ненужность': самоохрана (охраняют себя; оценочный компонент в знаке).
Различия между понятием и концептом обусловлены различием теоретического и обыденного познания - познания и когниции. Разнообразие форм обыденного познания (когниции) определяет разные способы формирования концептов в сознании человека:
- на основе чувственного опыта, т. е. в результате восприятия окружающего мира непосредственно органами чувств, через зрение, слух, обоняние, осязание;
- на основе предметно-практической деятельности человека; например:
На жизнь я зарабатывал охранником в больнице. Так получается, что жизненные обстоятельства в разное время ставили меня, в сущности, на одно место - вертухая, вахтера, охранника и я становился частью того, что самому сильней всего в этой жизни ненавистно и что по мне прокатывалось безжалостно катком.
В начале текста конкретизируется, сужается, концепт КАЗЕННЫЙ ДОМ (=больница) - здание, предназначенное для размещения... (больничная стена), окружающие атрибуты: брошенный ларек, бомжи. Далее раскрываются семы 'уклад' как отношения (понятие дом) и 'бюрократический' (понятие казенный): стена (отгороженность, недоступность, граница), донес, испуганный до смерти, уволены (уволил), не проходили, запрещено, хозяин, сжалился, трудоустроил. Концепт КАЗЕННЫЙ ДОМ в результате композиционного взаимодействия сем получает значение 'бюрократическое отношение'. Следующие семы в структуре авторского концепта рождаются на основе мыслительной деятельности, т. е. в результате рассуждений, умозаключений, выводов, на основе мыслительных операций с уже известными концептами (зависел, дело в деньгах (заплатши-разрешил); испугались, что потребую возмещения ущерба; побоялись); на основе вербального и невербального общения, когда один человек передает, сообщает, разъясняет другому человеку какой-либо концепт («В России все стараются ободрать да притесняют» (японцы - автору); «Казенный» с русского языка не переводится (автор - японцам)).
В результате сочетания разных способов когниции: чувственного созерцания, предметной деятельности, осмысления, языкового общения -в тексте рождается новый смысл композиты соположения: казенный дом <больница> - в значении 'страна'.
Наше восприятие мира и окружающих предметов происходит в виде целостных образов. Соответственно многие концепты первоначально возникают на предметно-образной, чувственной основе -как определенный эмпирический образ предмета или явления (ср. казенный дом - больница). Эти образы выступают как единицы предметного кода. Они кодируют концепты в сознании человека и обеспечивают наиболее легкий доступ к их содержанию, составляя наиболее яркую, наглядную, устойчивую часть концепта, его ядро [Болдырев 2000].
В психологии концепты часто различаются по степени конкретности-абстрактности (см. в
тексте развитие значения ФЕ казенный дом от конкретного к абстрактному: больница - государственная тайна; линия фронта идеологической борьбы).
Концепты служат основой формирования классов и категорий. Они сводят разнообразие наблюдаемых и мыслимых явлений к чему-то единому, подводят их под единую рубрику, под определенные классы и категории, позволяют рассматривать различные предметы как элементы одной категории. Если у нас в сознании имеется концепт «казенный дом» (см. словарное толкование) мы сможем опознать соответствующий предмет и назвать его данным именем {больница), т. е. сможем сравнить его характеристики с содержанием данного концепта (чувственным образом) и категоризовать его - отнести к данной категории объектов. Кроме того, мы сможем, как это делает автор текста, на основе чувственного восприятия явления, конкретизирующего концепт, выделить абстрактные семы и восстановить имплицитно выраженный смысл (за счет расширения мыслительного содержания). Казенный дом в значении 'вся страна
Семы отношения («уклад в доме»): купля-продажа (ужесточает дисциплину путем штрафов в свой карман; за умеренную плату; деньги - халява, а не работа; взятки не дают, а всучивают, да еще с мольбою; за взятки растаивал, как мираж); жестокость - унижение -страх (нагоняли строгости (видимость порядка)); стали бояться; не пропускали; давят; усердие; боязнь: могут уволить; пускать только по пропускам и в часы для посещений; содержали в «предбаннике»; люто морозили, не давая переступать и порога больницы, хоть в ней нарочно для этого имелся холл; карантин; посиневший от холода родственник; охрана выставляла за порог на мороз; охрана не пускает на посещение без сменной обуви; унижение народа, нищета; не пускают в уборную; зверски; зверства; не возмутится, подчинится, не устанет; деривационный ряд: все на страхе, страшно, из-за страха, из страха; опричнина - порядок в порядке; безропотно; запрет; безразличие (глухота, бездушие).
Все выделенные семы актуализируют значение 'тюрьма' в концептуальном содержании знака казенный дом. Этот вариант не вербализован в тексте, представлен имплицитно через «опознавательные признаки». Данный смысл порождает авторское модально-оценочное отношение: синонимический ряд, составляющие которого имеют оценочную коннотацию {охранник, верту-
хай (пренебрежит.), вахтер; «часть того, что самому сильней всего в этой жизни ненавистно и что по мне прокатывалось безжалостно катком»•); шкура охранника; бытовой современный фашизм на больничный лад; жестокая дурь; мы стали такие жестокие, потому что стали умней; самоохрана, кормится половина народа; стадо; нет таких красок, такого хладнокровия у меня...; Что это за жизнь!; Как это можно постичь?
Когда негра забрали и перестали навещать из посольства, то рацион тут же поменялся на обычный советский, из макарон, а поскольку больные неудобны уж были как свидетели «хорошего питания», то поступила установка: прием больных временно прекратить, а какие выздоравливают, тех без промедления выписывать. Такая вот чистка произошла больничных рядов.
Интертекстовый оценочный смысл участвует в формировании концептуальной структуры текста через ссылку на текст Н.В. Гоголя: «С тех пор... больные как мухи выздоравливают».
Интертекстуальность данного текста заключается в «соприсутствии» в одном тексте нескольких текстов, в том числе и авторского, О. Павлов «Казенная сказка». Благодаря этому в содержание концепта КАЗЕННЫЙ ДОМ включаются понятия и семы: казенная служба, казенный карман, служивый человек, гражданка, гражданский человек, казенное жалованье, отсутствие личной судьбы, армия, лагерь, зона, вытрезвитель, легавые, вертухай, тюрьма; казенное барахлишко, солдаты, зэки, вольнонаемные, надзиратели; отбывать свои повинности; не служили, а выживали как могли, воровали, грызлись, место стравливало подневольных людей, терпели нужду, «солдаты с зэками были не иначе как простыми душами»; лихо, лямка, горе, доля; скопом жили, укрепленные теснотой.
Аксиологическая сущность концепта-названия выражена в авторском отношении, которое представлено в финальной, сильной позиции текста.
Как это можно постичь? Не знаю. Но все по такому порядку, которого разумом постичь нельзя, живут из дня в день и выживают, в общем, что-то побеждая, неизвестно что, усиливаясь как люди, то есть развивая в себе, как мышцу человека - существо, которому всеми мыслимыми и немыслимыми способами дано от природа находить выход из самых безвыходных обстоятельств, когда бы, скажем, не выдерживало и подыхало животное, ломался бы
камень... И это другой наш подарок, не переводимый миру, - душевность.
Актуально противопоставление: человек-государство (казенный дом: страна, тюрьма, больница); душевность - бытовой фашизм (душевность - человеческое качество: доброта, чуткость, отзывчивость [БТС 1998: 290]; выдержать (выжить) - ломаться.
Это противопоставление, а вернее, противостояние квалифицировано автором как гражданская война (см. семы граница, линия фронта идеологической борьбы). Ср.:
В самоохране этой, такие времена, больничной, вокзальной, рыночной, стояночной, вооруженной и невооруженной и всякой прочей, кормится половина нашего народа. Охраняет же не иначе как от другой половины - чем не гражданская война!
Таким образом, рождение нового значения комплексного знака, каким является ФЕ казенный дом, происходит в результате текстового композиционного распределения и взаимодействия общеязыковых (родовых и дифференциальных) и индивидуально-авторских (коннотативных) сем, это значение и не равно сумме значений составляющих частей сложного знака. Концепт обнаруживает определенную, хотя и нежесткую структуру. Ддро концепта составляют конкретно-образные характеристики, которые являются результатом чувственного восприятия мира, его обыденного познания. Абстрактные признаки являются производными по отношению к тем, которые отличаются большей конкретностью. Взаиморасположение этих признаков не обнаруживает строгой последовательности и носит индивидуальный характер, поскольку зависит от условий формирования концепта у каждого отдельного человека. Структуру концепта можно было бы сравнить с катящимся комом снега, который постепенно обволакивается новыми слоями [Болдырев 2000: 30]. Содержание концепта постоянно насыщается, а его объем увеличивается за счет новых концептуальных характеристик.
Содержание концепта подвергается определенной стандартизации на общенациональном или коллективном (групповом) уровне. Соответственно в структуре концепта выделяются общенациональный компонент (формальный, бездушный: «казенный с русского языка не переводится», «японцы так и не поняли»; «другой наш подарок, не переводимый миру, - душевность»; «линия фронта идеологической борьбы»; «государственная тайна»; «в России все стараются обо-
драть да притесняют»; «испугались, побоялись, что потребую возмещения ущерба»; «купля-продажа»), а также групповые компоненты, принадлежащие определенной социальной, профессиональной группе («я становился частью того... »; «самоохрана, кормится половина народа»; шкура охранника; боязнь: могут уволить; усердие; «взятки не дают, а всучивают, да еще с мольбою»; все на страхе), и индивидуальные компоненты, те характеристики, которые вкладывает в данный концепт конкретный человек, в данном случае - автор {«что самому сильней всего в этой жизни ненавистно и что по мне прокатывалось безжалостно катком», «нет такого хладнокровия у меня»; стадо; «бытовой современный фашизм на больничный лад»; «опричнина»).
Концептуальные характеристики выявляются через значения языковых единиц, репрезентирующих данный концепт, их словарные толкования, речевые контексты. Однако это лишь часть концепта, поскольку ни один концепт не может быть выражен в речи полностью.
Сложный характер структурной организации концепта предполагает, что за ним могут стоять (и пониматься) знания разной степени абстракции, т. е. разные форматы знания. Концепт -это может быть и отдельный смысл, и целая концептуальная структура, включающая другие концепты и задающая другие ступени абстракции. По своему содержанию и степени абстракции концепты могут подразделяться на несколько типов: конкретно-чувственный образ, представление, схема, понятие, прототип, пропозициональная структура, фрейм, сценарий (скрипт), гештальт и т. д. В данном тексте, по нашим наблюдениям, работают все способы концептуальной организации, кроме, пожалуй, схемы.
Конкретно-чувственный образ - это образ конкретного предмета или явления в нашем сознании {казенный дом - конкретная больница). Более высоким по степени абстрактности концептом является представление {больница вообще). Представление отражает совокупность наиболее наглядных, внешних признаков предмета или явления.
Понятие - концепт, содержащий наиболее общие, существенные признаки предмета или явления, его объективные, логически конструируемые характеристики (см. словарное определение составляющих частей ФЕ казенный дом).
Прототип - это категориальный концепт, дающий представление о типичном члене определенной категории. Это могут быть типичные при-
меры, как в данном тексте, социальные стереотипы, образцы (здесь же).
Пропозиционная структура или пропозиция представляет собой модель определенной области нашего опыта, в которой вычленяются элементы-аргументы и базовый предикат, связывающий эти аргументы, - даются их характеристики, указываются связи между ними. Осознавая собственный опыт в терминах пропозиции, человек как бы налагает на него определенную концептуальную структуру-модель в виде базового предиката и его аргументов («хоть я и писатель, но дурак», «Мы стали такие жестокие, потому что мы стали умней»; «казенный» с русского языка не переводится и т. д.).
Фрейм - это объемный, многокомпонентный концепт, представляющий собой «пакет» информации, знания о стереотипной ситуации. Например: вахта (компоненты: охранник, кипятильник, банка для заварки, форма армейская, дубинка); больница (компоненты: вахта, посещения, предбанник, карантин, больной, родственники...). Формально фрейм представляют в виде двухуровневой структуры узлов и отношений:!) вершинные узлы, которые содержат данные, всегда справедливые для данной ситуации и 2) терминальные узлы или слоты, которые заполнятся данными из конкретной практической ситуации и часто представляются как подфреймы, или вложенные фреймы [Минский 1979]. Активизируя фрейм через данные второго уровня, мы воссоздаем всю структуру этой ситуации в целом (включаем в концепт КАЗЕННЫЙ ДОМ компоненты тюрьма, страна).
Сценарии, или скрипты, - это динамически представленный фрейм как разворачиваемая во времени определенная последовательность этапов, эпизодов (например, отдельные эпизоды внутри фрейма «больница»: посещение больных, смена обуви, взятки {заплатили - разрешили), пропуск {сжалился, не пускают)...
Фреймы, сценарии и пропозиции, которые относятся к одному типу структурированных концептов, могут иметь аналогичную структуру. Так, по мнению Ю.Н. Караулова [Караулов 1987: 194], фрейм любого уровня обобщенности может быть представлен пропозицией, а фреймовая сеть -системой пропозиций. Например, фрейм «оценка»; оценивающий субъект - предикат оценки -объект оценки и т. д. Гештальт - это концептуальная структура, целостный образ, который совмещает в себе чувственные и рациональные компоненты в их единстве и целостности, как результат целостного, нерасчлененного восприятия ситу-
ации, высший уровень абстракции: недискретное, неструктурированное знание. Гештальт может рассматриваться как начальная ступень процесса познания: самые общие, нерасчлененные знания (например, содержание концепта КАЗЕННЫЙ ДОМ для читателя до чтения текста). Гештальт может пониматься и как наивысшая ступень познания, когда человек обладает исчерпывающими знаниями об объекте, владеет разными типами концептов: после чтения текста у читателя сформировался и конкретный образ, например, здания больницы, тюрьмы, и общая схема отношений в казенном доме, и общая структура всех составляющих признаков концепта (фрейм). Необходимо помнить, что процесс моделирования концепта не конечен. Это связано с тем, что познание индивидуально так же, как и формирование самого концепта.
В последнем случае гештальт выступает как концептуальная система, объединяющая все вышеназванные типы концептов, которые постепенно вычленяются в процессе познания, актуализируя свой образный, понятийный, схематический, фреймовый и т. д. уровни или разные комбинации этих концептуальных сущностей. Все они тесно переплетаются в мыслительной и речевой деятельности человека [Болдырев 2000: 38].
0. Павлов «Казенная сказка (народный роман)». URL: http://magazines.russ.ru/novgi_mi/ 1994/7/pav-lov.html
Значение заголовочного определения казенный, во-первых, приравнивается к значению 'казенная службаДанное значение актуализировано, в сильной позиции эпиграфа: «Посвящается русским капитанам, этим крепчайшим служакам, на чьих горбах да гробах покоилось во все века наше царство-государство, вечная всем память». Во-вторых - к значению 'государственное дело\ которое актуализировано в сильной позиции названия главы 4.
Олицетворением понятия «казенный» в романе является русский капитан-служака. Контент-анализ текста выявил следующие синонимичные номинации: капитан, степной капитан, старшина, солдат, служака, служивый, казарменный, служивый человек, богатырь, находящиеся в отношениях топонимии и различающиеся стилистическими и оценочными коннотациями. Для выявления интенсионала и экстенсионала текстового значения прилагательного казенный рассмотрим несколько контекстов.
1. Служивый человек обнаруживался в Хабарове по натруженности всего облика, по скупым и грубым чертам. Этот знак был глубже, чем столбовая стать, которую наживают на плацу солдафоны. Старшина был человеком ко-
ренастым, приземистым, похожим правдивей на горб, чем на столб. Солдатские черты делали его безликим, сравнимым разве что с миллионом ему подобных служак. Однако тот миллион образовывал гущу народа, в которой исчезает всякий отдельный человек. Хабаров родился у простых людей, которыми и назван был как проще. Не имел семи пядей во лбу, не имел готового наследства и уже поэтому увяз в той гуще, из которой и явился на свет. Суждено ему было, вот уж правда, замешаться в ней будто комком. Жизнь в той гуще не перетекает по годам и годами не сотрясается. Время тут не приносит легких, быстрых перемен, а потому и вовсе без него живут, разумея попросту, что всему свой черед. Что замешивалось, про то узнают через века. А кто жил да помирал, так ничего и не узнает. Остался Иван Хабаров служить - за паек и рупь казенного жалованья, которым не побалуешь. Чтобы ни случилось, Хабаров думал: «Поворачивать некуда, надо терпеть». И он же думал чтобы ни случилось: «Это еще не конец, погоди, что впереди будет».
Вот и теперь, в том безвестном времени, в какой нашей повестью пересекается его долгий путь, Хабаров в пыльных капитанских погонах дослуживал в одной из темных лагерных рот ка-рагандинки, намаявшись по лагерям от Печоры до Зеравшана дольше вечного урки, а большего не выслужив. И да будет известно, что в степные капитаны попадается в главном человек совестливый, труженик.
2. Толком и не служили, а выживали как могли <... > Тягостно жилось в Карабасе еще и потому, что место это стравливало подневольных людей. Если посудить, то солдату и нечего было делить с зеком, они и переглядывались разве что через лагерный забор. Солдат не мог отнять у зэка пайку, если же они терпели нужду, то ударяло и по лагерным, и по служивым, хоть и с разных боков <... > Для Хабарова солдаты с зэками были не иначе как простыми душами, а он многое повидал.
3. «Когда снимают с маршрута полковой грузовик, а потом вообще его отменяют, служивый человек остается со своими бедами один на один. Свои силы он тратит на пропитание, вместо того чтобы служить. Все жиры он растягивает, и тот же хлеб, запас картошки скоро у него кончается, ши просто ему гнилую картошку привезли. А податься больше некуда, ложись и помирай. Читаешь газеты - вроде у нас все для человека, уважительно так с тобой разговаривают. А оглянешься кругом - у нас хуже лагеря. Чтобы занимать казенную квартиру, надо все это время служить. А
как приходит пенсия и ты потерял на службе все здоровье, то никому ты больше не нужен, и выгоняют тебя в голую степь помирать. Пишут, что все люди равны. А командир-начальник все равно главнее и не сравним с солдатом, заступившим на свой пост. Почти весь год висят над головой дурные приказы, и сыплют толченое стекло тебе под ноги, на твою душу и разум. Сказать некому, гражданская власть тебя в резон не возьмет. А у своего начальства не имеешь права обжаловать. И грузовик полковой, единственная связь с миром, -кем он отменяется то и дело? Командирами-начальниками, кем же еще. Сидишь в казарме или в карауле без выходу и думаешь, что зверям в лесу лучше, у них там устроено для полной жизни. А ты вроде в лагере находишься, хоть и не грабил никого и не убивал. Отборный картофель, один к одному, удалось вырастить, так мало что отняли, еще и сгноили без пользы за то, что посмел без приказа, еще и с толку сбивать стали: тому ты друг, говорят, тому враг. Никто спасибо не сказал за картошку, а все упрек, что землю взял. Говорят, чтоб покорным был, говорят, это главнее».
Как показывают приведенные контексты, понятие «казенный» кореферентно понятию «казенная (государственная) служба». Экстенсионал знака: служивый (человек), государственная служба; лагерь, тюрьма, армия, вытрезвитель; солдаты, зэки. В художественном пространстве текста происходит сужения экстенсионала до значения 'степной капитан .
Контенсионал знака.
1. Интенсионал:
а) гиперсема: 'государственный' (синтагматическая сочетаемость казенная квартира, казенное барахлишко);
б) гипосемы: 'подневольный', 'казарменный', 'армейский', 'лагерный', 'ничейный' (синтагматическая сочетаемость казенный карман, казенное барахлишко, казенная квартира); 'служивый'.
2. Импликационал:
а) жесткий: 'натруженность', 'совестливость', 'честность', 'вера' («<...> ведь служить надо, иначе рухнет все... » - проговорил с робостью капитан), 'труженик'; (сема актуализирована повтором: «И да будет известно, что в старшины попадается в главном совестливый человек, труженик, который все выдюжит, сколько бы ни взваливали, и притом не уберегая своего живота, не пьянствуя, не воруя из общего котла или распяленного казенного кармана»);
б) высоковероятностный: 'безликость' («исчезает всякий отдельный человек»), 'простые люди ', 'терпение', 'надежда' («Это еще не конец, по-
годи, что впереди будет»); 'безысходность', 'выживаемость' («Толком и не служили, а выживали как могли»; «По земле разметаны доски точно после какого-то крушенъя. А подле них в голой почерневшей степи сидит неведомый богатырь и, обхватив чубастую голову, заводит такую приглушенную речь, как если бы предназначалась она только для двоих: «Жить надо, что бы тебе не сделали, назло и жить. Оно проще - спрятаться в говно, а как потом? Разве вечно-то просидишь? А земля под богатырем жалобно мычит, богатырь тихонько склоняется к ней, прислушивается. «Дышишь, что ли? - И говорит, как бы саму землю упрашивая: - Пойдем со мной, со мной не тронут. А хошь, новую амуницию справлю, самую лучшую? Слышь, пойдем справим, растопим баньку!».
Что было потом, того никто не узнает. Но Перегуд исполнил-таки свою обязанность и вызволил говноутопленника»); 'покорность', 'ненужность', 'бесправность', 'повиновение';
в) отрицательный. Формируется оппозиция, которая нейтрализует отрицательный импликаци-онал и включает «отрицательные» семантические признаки в объем понятия «казенный»:
- служивые - надзиратели («Солдат не выслуживался на заключенных подобно надзирателям, которые и служили по доброй воле, и носы держали по ветру, будто легавые, - вот кинутся, чуть заслышав, ату их, трави!»);
- служивые - солдафоны;
- служивый - гражданский человек;
- служивые - гражданская власть;
- служивые - легавые.
<... > Перегуд утверждал, порой с пугающей страстью, что есть в мире такая страшная сила, которая хочет всех казаков истребить. Эта сила называлась у него легавые', точнее Илья высказаться не умел. Означала же она тот нехороший порядок, что заставляет человека повиноваться»).
Прагматические значение
- Оценочные семы: «Не имел семи пядей во лбу» ('недалекий'), не имел готового наследства» ('неимущий', 'бедный'); 'человек совестливый ', 'труженик', 'простая душа', 'богатырь', 'хуже лагеря', 'зверям в лесу лучше', 'мертвый дом' («Самым страшным сном Ильи был сон о вытрезвителе. Что выпил он водки и гуляет в белой нарядной рубахе по своей родной земле. И вдруг подходят к нему "легавые", хватают, кидают в окованный вонючим железом кузов той машины, что похожа на гроб. Прямо из кузова, вытряхнув душу, бросают в громадный мертвый дом, внутри которого все
железное и ржавое, и опять же опахивает воблой, будто в доме старухи живут»),
- Семы-отношение: 'сочувствие^.
- Эмоциональные семы: 'обиди' («Вот и доброе утро, проспал ты службу!» «Я не собака, чтобы служить, - ощетиншся капитан, - чего захочу, то и буду делать, уж ты мне не указывай». «Это верно... » - согласился охотно Илья, имея верблюжий запас терпения, а капитан отвернулся, уткнувшись в стенку, которая шумела навроде водопроводной трубы. По ней проистекала вся казарменная жизнь, которая в одну ночь опротивела Хабарову и которую стенка безучастно впитывала с голосами, со всем живым шумом»); 'безысходная злость'.
Подзаголовок (сильная позиция текста) 'народный роман' контаминирует со значения 'роман, о народе' и 'роман сочиненный народом', последнее, в свою очередь, актуализирует в названии семантику слова «сказка» в основных словарных значениях:
«1. Повествование, обычно народно-поэтическое, произведение о вымышленных лицах и событиях, преимущ. с участием волшебных, фантастических сил. 2. Выдумка, неправда, ложь» [Ожегов 1984: 625].
Первое значение актуализируется в тексте приемом стилизации; второе - аксиологично, определяет возможность интерпретации авторской точки зрения читателем и даже приобретает в тексте антонимичное значение «Тут сгорела правда, товарищ генерал!», правда о казенной (=армейской) службе.
О. Павлов «Бывшие люди»
В тексте имплицитно присутствует сема казенный в значении 'государственный', 'милиционерский ', 'бесчеловечный', 'бездушный', ср. словосочетание казенное отношение.
Рассмотрим, как структурируется концепт БЫВШИЕ ЛЮДИ у О. Павлова и как используется для этого текст-интерпретант (рассказ М. Горького «Бывшие люди»),
Контенсионал содержания: бомжи. Интен-сионал: гиперсема 'бездомность' (нет жилья, прописки с паспортом); гипосемы: 'человек без места'; 'вор'; 'нищий'; 'попрошайка'; 'голодный, страх' («живут воровством, попрошайничая; на помойках поедая отбросы, падаль; гонимый голодом, холодом, угрозой побоев; обнищав»), Импли-кационал жесткий: выживаешь, как можешь, спившись; 'страдание'; 'мучение'; высоковероятностный: 'лишенность' («лишились родины: будто лишились самой жизни, самих своих судеб», «были люди работящие»); 'нет опоры'; 'беспра-
вие ' («(не) хозяин себе и своей судьбы»); слабый -'закрепощение'; отрицательный: 'наличие жилья ', 'личной судьбы' (дом, семья, родина). Экстенсио-нал: «Россия - страна бездомная, народ наш в сути своей бездомный»: бомжи; тюрьмы, уголовные и лечебно-трудовые; психушки; северные края; дальневосточные порты; шабашка; прииски; путина; шахты; бродяги в бараках; переселенцы; эмигранты; раскулаченные; войны; репрессии, целина; бесперспективные малые деревни; одинокие, забытые старики.
У О. Павлова экстенсионал содержания, выраженного ФЕ, очень широкий, доходит до обобщения на уровне истории страны. Смысл такого экстенсионального расширения - констатация степени падения человека и степени неуважения к человеку государства (авторская позиция: это делает с людьми государство). Поэтому и оформляется противопоставление бывшие люди - милицейское государство (оценочная сема).
Я видел паспорт: стоит штампик загса, что человек в девяносто третьем женился, значит, состоятельным был, мог хоть свадьбу сыграть. Но вот зима девяносто шестого: этот человек уже бомж, то есть труп. И что такое бомжи- это милицейское клеймо, есть еще зеки, то есть заключенные, а были и «каэры», «чесео-ры» - контрреволюционеры, члены семей репрессированных... Только бы людьми не называть или согражданами, тогда ведь с него, с государства нашего милиционерского, да и общества другой будет спрос. Горько, что это словцо прижилось, что и в народе иначе не говорят. Но ведь в здоровой, сильной половине народа и стараются, как могут, совесть усыпить, даже и ненависть разжечь (с. 41).
Лица, вызвавшие эмоции, - бомжи; объект оценки - отношение к ним «милиционерского (=казенного) (оценочная сема, окказиональное образование) государства, общества»: «бомж, то есть труп»; «И что такое бомжи - это милицейское клеймо, есть еще зеки, то есть заключенные, а были и «каэры», «чесеоры» - контрреволюционеры, члены семей репрессированных». В этом фрагменте есть благоприятные условия для формирования эмотивной оценки: каузатор эмоционального состояния является, в свою очередь, и объектом - адресатом эмоционального отношения (общество, сограждане). Авторская интенция передается через РА укора: «Только бы людьми не называть или согражданами»... Ограничительная частица только может выражать семантику опасения, ограничения. Здесь выполняет функцию выражения эмоциональной семантики, участвует в
языковом оформлении РА укора. Далее реализуется стратегия «пробуждения совести»: «тогда ведь с него, с государства нашего милиционерского, да и с общества другой будет спрос»; «словцо прижилось, ... в народе иначе не говорят». Тактикой, реализующей стратегию «пробуждения совести», являются приемы включения адресата (читателя) в объем понятия «милиционерское государство» через родовидовые отношения: государство - обществ - сограждане - и «вскрытие» истинной цели этого государства: «Но ведь в здоровой, сильной половине народа и стараются, как могут, совесть усыпить, даже и ненависть разжечь». Доминанта авторского эмоционального отношения: «Горько».
Далее реализуется тактика дискуссионного опровержения, отрицания официальной ^казенной) точки зрения:
Слыхали, что у нищих кучи денег, что они из обносков переодеваются в шубы и жируют на вашу милостыню? Слыхали, что бомжи - это тунеядцы, пьянчуги, которые продали свои квартиры? Так им и надо, это наказание за порок! Слыхали, они вшами нам угрожают, сифилисом, туберкулезом? Что они наши вокзалы изгадили?.. Однако попробуй переодеться в обноски, пустой хоть час на морозе, может, разбогатеешь, но тогда и поймешь, что за труд - унижаться и обмораживаться. Да и кто побирается на твоих глазах, разве розовощекие, сытые на рожу? Ведь старухи да инвалиды, ничего не понимающие дети. И таких безвинных теперь больше - беженцев, душевнобольных, заброшенных, детей, вышедших из тюрем баб да мужиков, но опустившихся именно без работы, не нужных людей. У них тот туберкулез, который никто не лечит, и потому, что не лечат. Они спят на вокзалах, потому что больше им негде спать. Они напиваются допьяна, чтобы довести себя до бесчувствия, - попробуйте ходить раздетыми по морозу и так, как они, существовать. Как же они порочны, если голодают и замерзают, если умирают? Страдание, мучение -это ли порок? (с. 142).
Другое противопоставление, имеющее в тексте концептуальное значение, это
Советское время Нынешнее время
худо-бедно давным-давно стало все
содержались не так; жить стало
государством втройне трудней и
сложней;
требуется уже надрыв сил, чтобы просто остаться человеком, облик сохранить человеческий;
статья отменили
о бродяжничестве
все они были люди тунеядцы, пьянчуги работающие
Прагматический смысл понятия «бывшие люди» складывается в тексте из следующих сем:
- оценочные семы: как зверье; синонимический ряд (заживо гниющие - не люди, живые трупы; бомж, то есть труп; зеки, «каэры», «че-сеоры»); будто вытащенные из воды рыбины; крепчайшие люди; нет сил; (не) сильный; (не) способный справиться с трудностью и сложностью; не хозяин себе и своей судьбы;
- эмоциональные семы: горько; безнадежность (выживаешь, как можешь, до самой смерти);
- се мы-отношение: равнодушие («Если нету тебя жилья да паспорта, то хоть умирай); сочувствие («Нет у них сил, у этих крепчайших людей» - оксюморон, употребление обобщенно-личных конструкций (с восстанавливающимся местоимением ты) показывает, что автор не дистанцируется от объекта оценки; ненужные («Воздух городов чист»); обвинение - укор, «совесть усыпить», «ненависть разжечь»;
- ассоциативная сема: конец века (= света).
Сигналы авторской оценки находятся в сильных позициях текста. Это, во-первых, заголовок, во-вторых, инициальное предложение и описательно-распространительный правый контекст к нему:
Людей этих называют бомжами, живут они воровством, попрошайничая, а то и как зверье - на помойках, поедая отбросы, падаль... Все дело в том, что у этих людей нет жилья. А раз нет жилья, то нет и прописки с паспортом. Если нет у тебя жилья да паспорта, то хотя умирай. Но сразу-то не помрешь. И, гонимый голодом, холодом, беспросветной угрозой побоев от мшиции да и от всякого загулявшего молодца, ты и выживаешь, как можешь, до самой смерти (с. 138)
В-третьих, финальная позиция.
«Страдание, мучение - это ли пороки <...>
Когда недавней зимой бездомных по приказу градоначальства, дабы очистить эти самые вокзалы от скверны и угодить москвичам, погнали за сто первый километр, то сколько вымерло их в пустынных Калуге, Александрове, Твери, никто не считал. Никто и не считал» (с. 142).
Кроме того, это позиции повтора и синонимической замены. П.: нищие да бездомные; бесправие; голодают. Синонимические ряды: бесправие - усечение в правах; заживо гниющие - не
люди - живые трупы - бомж, то есть труп - зеки, «каэры», «чесеоры».
О. Павлов. Степная книга: Повествование в рассказах [Павлов 1998: 160]
Действие книги О. Павлова разворачивается в армии, в среднеазиатской степи. «Это, пожалуй, первое истинно художественное произведение на «армейскую» тему, посвященное людям, пытающимся не только выжить, но и жить в условиях полной изоляции от «нормального» мира [Павлов 1998: 4]. Прилагательное казенный приобретает в повествовании не только тематическую, но и аксиологическую значимость.
Экстенсионалом знака являются сферы: армия, военное поселение, лагерь заключенных, солдатские казармы, лечебно-трудовой лагерь для пьяниц, рота, зона.
Прилагательное казенный реализует в тексте, прежде всего, словарные значения 'государственный' и 'формальный, бюрократический [Кузнецов 1998: 409], но в сюжетном контексте приобретает значение 'бездушный', 'античеловечный', 'дьявольский ', 'покорный', 'подчиненный': «Гютов был робким человеком. А в Бога не верш. Службе государственной душу вверял и делался покорным, тихоньким, будто за одно это обещали похоронить с оркестром» (с. 53). «За гармонь старшине чаще выговаривать по службе стали. Пошли слухи. Кто-то и начальству полковому донес. Прибыли проверяющие из полка. И раскричались, что Дема воет в казенном помещении, что харч казенный жрет, что на табуретке сидит казенной, что не положено душевнобольных при казарме держать» (с. 57).
В контексте наблюдается контаминация указанных значений, «наведение» сем 'государственный', 'формальный', 'бюрократический': «В полку издалека плюнули в трубку и прекратили тратить на зарвавшегося служаку казенную связь. С грузовиком даже не поторопились, он прибыл в роту, точно его сплавляли по воде» (с. 73).
Ближайший контекст и контекст всего произведения актуализирует в значении прилагательного казенный семы 'чужой' {«Жил Глотов в военном поселении, неподалеку от лагеря заключенных и солдатской казармы. Кругом простиралась степь, и как бы близко ни соседствовали эти здания, а все казалось что они друг от друга далеки и разбрелись по холодному, пронизанному ветрами простору, будто чужие или поссоренные» (с. 57); 'отчужденный от людей', 'ничейный' {«Лечебка и рота много лет мирно делили этот пустырь. Он считался ничейной территорией. Земля здесь пустовала, отчужденная вообще от людей как
зона близкая к охраняемой» (с. 87); 'подневольный' («Человек он казенный, и как ни упрямился, обязан был занести в дело» (с. 79).
Итак,
1) аксиологемы представляют собой субтекстовые категории, фиксирующие авторскую эмоционально-интеллектуальную оценку, его субъективные ценности;
2) в сильных позициях ментального пространства текста аксиологемы приобретают концептуально значимый смысл;
3) рождение значения аксиологического знака происходит в результате текстового композиционного распределения и взаимодействия общеязыковых (родовых и дифференциальных) и индивидуально-авторских (коннотативных) сем;
4) сочетаемость слова - аксиологического знака расширяет его семантический объем;
5) концептуальные характеристики выявляются через значения языковых единиц, репрезентирующих данный концепт, их словарные толкования, речевые контексты.
Список литературы
Асколъдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология / под ред. проф. В.П. Нерозна-ка. М.: Academia, 1997.
Болдырев H.H. Когнитивная семантика: курс лекций по английской филологии. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2000.
Большой толковый словарь русского языка / сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб., 1998.
Дымарский М.Я. Проблемы текстообразо-вания и художественный текст (На материале русской прозы XIX-XX вв.). СПб.: Изд-во СПбГУ, 1999.
Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987.
Колесов В.В. Концепт культуры: образ -понятие - символ // Вестник СПбГУ. Сер. 2. Вып. 3 (№ 16). 1992.
Колесова Д.В. Концепт и художественный текст // Материалы XXX межвуз. науч.-методич. конф. преподавателей и аспирантов. Вып. 17. Секция «Язык и ментальность» (романо-германский). 1-17 марта 2001 г. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2001.
Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в когнитивном познании мира / ИЯз РАН. М.: Языки славянской культуры, 2004.
Кубрякова Е.С., Демъянков В.З., Панкрац Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Филологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, 1996.
Минский М. Фреймы для представления знаний // Психология машинного зрения. М.: Энергия, 1979.
Ожегов С. И. Словарь русского языка / под ред. докт. филол. наук, проф. Н.Ю. Шведовой. 16-е изд., испр. М.: Рус. яз., 1984.
Павеленис Р.И. Проблемы смысла: современный логико-философский анализ языка. М.: Наука, 1983.
Словарь современного русского литературного языка / гл. ред. К.С. Горбачевич: в 20 т. Т. 4. 1993.
Список источников
Павлов О. Из нелитературной коллекции (Дневник писателя): Казенный дом; Бывшие люди // Октябрь. 1997. № 6.
Павлов О. Казенная сказка (народный роман) // Новый мир. 1994. № 7.
Павлов О. Степная книга: повествование в рассказах. СПб.: ЛимбусПресс, 1998.
T. V. Romanova
THE AXIOLOGEME 'BUREAUCRATIC' IN THE FICTION AND PUBLICISTIC WORKS BY O. PAVLOV
The article focuses on the axiological meaning of the adjective 'bureaucratic' and its role in the conceptual structure of the fiction and publicistic works by O. Pavlov. The author of the article analyses the lexical units represent and the given meaning, studies their lexical interpretation and comments on their speech contexts.
Key words: conception, conceptual sense, the conceptual structure of the text, subcategory, axiologeme.
