CC BY
277
АДАПТАЦИЯ МЕТОДИК ИССЛЕДОВАНИЯ ОТНОШЕНИЯ К СМЕРТИ У ЛЮДЕЙ В ОСТРОМ ПОСТСУИЦИДЕ И В ОТНОСИТЕЛЬНОМ ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ БЛАГОПОЛУЧИИ
К. А. Чистопольская, С. Н. Ениколопов, А. В. Бадалян, С. А. Саркисов
Московский научно-исследовательский институт психиатрии, Научный центр психического здоровья РАМН,
НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифосовского
Отношение человека к смерти - относительно новая, но важная тема исследований. Первый всплеск интереса в этой сфере возник в США в 70-е годы XX века. Частично он был вызван страхом ядерного холокоста и третьей мировой войны, частично - переменами в медицине. Врачи пытались понять, как им общаться с неизлечимо больными, суицидальными, пожилыми пациентами, какой ответ на сообщение о смертельном диагнозе считать «здоровым», а в каком случае требуется психиатрическое вмешательство. Среди важных работ тех лет
- исследования H.Feifel о страхе смерти различной степени осознанности [6, 7], R.Lifton - о переживаниях «бессмертия» (чувства безопасности) и их искажениях [10], E.Shneidman - об отношении к жизни и смерти у самоубийц и смертельно больных людей, о примирении с мыслью о смерти [12]. В 1986 году J.Greenberg, T.Pyscszynski и S.Solomon предложили теорию управления страхом, которая продолжает идеи культурного антрополога E.Becker [5] в сфере социальной психологии как эмпирической науки. Авторы полагают, что большую часть человеческого поведения можно понять как попытку достичь психологического спокойствия перед лицом осознания своей смертной природы [14]. Люди достигают этого спокойствия через культуру, которая поднимает их над остальными животными. Современные работы в русле этой теории показали, что напоминание о смерти нарушает повседневную деятельность, люди склонны больше подвергать свою жизнь риску (например, неосторожно вести машину), высказывать резкие суждения о противоположной точке зрения, предпочитать авторитарных лидеров, требовать жестких наказаний для людей, совершивших незначительные проступки.
Чуть позже P.Wong создал теорию управления смыслом, в которой отношение к жизни и смерти связано наподобие сообщающихся сосудов [15, 16]. По его убеждению, люди, которые боятся смерти и стараются избегать напоминаний о ней в повсед-
невности, крайне привязаны к жизни. Люди в тяжёлых жизненных обстоятельствах или в ситуации близости к смерти принимают смерть как бегство и даже предвкушают её, черпают смысл жизни из религиозных или других учений о жизни после смерти, или же смерть просто кажется им более привлекательной, чем жизнь. А.Г.Амбрумова писала, что у людей после суицидальной попытки наблюдается парадоксально положительное ценностное отношение к смерти [1]. Наиболее «здоровым», благоприятным, по мнению P.Wong, является нейтральное отношение к смерти, взгляд на смерть как на естественное, неизбежное явление.
Целью данного исследования являлась стандартизация на русской выборке опросников «Отношение к смерти» (авторы P.Wong, J.Reker и J.Gesser) [15] и «Страх личной смерти» (V.Florian, S.Kravetz) [9], а также изучение отношений к смерти у людей в остром постсуициде.
Методика
Всего в исследовании приняло участие 267 добровольцев. 156 являлись студентами факультетов психологии, социологии и менеджмента Государственного университета управления 2-3 курсов в возрасте 18-25 лет (40 юношей и 116 девушек). Группа сравнения (111 чел.) состояла из пациентов мужского и женского отделений острых отравлений НИИСП им.Н.В.Склифосовского (заведующие отделениями А.В.Бадалян, В.В.Шелухина) и кризисного стационара ГКБ №20 г.Москвы (заведующий В.М.Гилод). Возраст участников был тот же, 18-25 лет (31 юноша, 80 девушек), 57 человек были со средним и средне-специальным образованием, 50 - с высшим и неоконченным высшим образованием, 79 работали или учились, 28 были временно безработными и не учились (у четверых образование и занятость не указаны).
Студенты заполняли блок методик в течение часа в аудиториях вместо семинарского занятия, после
СОЦИАЛЬНАЯ И КЛИНИЧЕСКАЯ ПСИХИАТРИЯ 2012, т. 22, № 2
35
чего им в общих чертах объясняли суть исследования и стоящие за ним теории. С пациентами работа велась индивидуально, они заполняли методики столько времени, сколько им было необходимо (от 30 мин до 2 час.). По окончании исследования желающим студентам и пациентам по электронной почте давалась обратная связь. Проверка факторной структуры опросника производилась только на выборке нормы (n=156).
Инструменты. Опросник «Отношение к смерти» (Death Attitude Profile-Revised) [15] состоит из 32 пунктов, в котором по 7-балльной шкале Лайкерта оцениваются утверждения, касающиеся разных вариантов отношения к смерти. Опросник исследует то, какое значение человек приписывает смерти, его взгляды на это явление: принимает он ее, избегает или боится. Он был создан авторами теории управления смыслом, суть которой заключается в том, что человек может приписывать смерти положительное значение, ценить ее больше жизни, видеть в ней решение проблем, или, наоборот, относиться к ней резко негативно. Наиболее адаптивным считается нейтральное принятие, взгляд на смерть как на естественное, неизбежное, ни плохое, ни хорошее явление.
Опросник «Страх личной смерти» (Fear of Personal Death Scale) [9], содержащий 31 утверждение, предлагает обследуемому продолжить фразы типа: «Смерть пугает меня, потому что...», пункты оценивают по 7-балльной шкале Лайкерта. Методика исследует причины страха смерти у человека, что именно вызывает у него наибольшее отторжение смерти. Предполагаются три измерения: внутри-личностное, межличностное, надличностное, которые, в свою очередь, делятся на шкалы.
Задание на определение доступности мыслей о смерти «Подберите слово» (Death Access Measure, J.Arndt) изначально разработано одним из авторов теории управления страхом смерти и представляет собой список из 25 слов, у которых пропущены по две буквы. На каждый пункт можно подобрать от одного простого («дерево») до нескольких слов, причем в семи пунктах есть возможность выбора как нейтральных слов, так и слов, семантически связанных с темой смерти («-оги-а» - «могила» или «логика», «гр-- » - «гроб» или «гриб», «гром», «груз» и так далее, «-р-п» - «труп» или «арап», «храп», «крап» и проч.).
Анкета «Опыт смерти» состоит из 7 пунктов, она была разработана для определения фактического опыта смерти. Вопросы охватывали разные возможности столкновения со смертью в повседневности: смерть близкого родственника, близкого друга, незнакомого человека, личный опыт смерти (несчастный случай или тяжелая болезнь), попытка самоубийства, мысли о смерти и дополнительная информация (то, что не было указано выше, но о чём участник хочет сообщить как о личном опыте смерти). Предполагался ответ «да» или «нет» и
указание возраста отвечающего на момент события, если таких случаев было несколько - возраст через запятую.
Методика F.Zimbardo по временной перспективе личности (Zimbardo Time Perspective Inventory, 1999, адаптация А.Сырцовой, О.В.Митиной) [4, 17]
- опросник из 56 пунктов с 5-балльной шкалой Лай-керта исследует временную направленность личности: на прошлое, настоящее или будущее, а также валентность этой направленности (позитивное или негативное отношение). Шкалы опросника следующие: негативное прошлое, гедонистическое настоящее, будущее (нейтральное), позитивное прошлое, фаталистическое настоящее.
Тест жизнестойкости [2] включает 45 позиций и оценивается по 4-балльной шкале Лайкерта. Состоит из следующих шкал: вовлечённость (увлечённость деятельностью, направленность на процесс, способность погружаться в работу с головой), контроль (стремление «брать дело в свои руки», ответственность), принятие риска (готовность принимать вызовы судьбы). Кроме того, рассчитывается общий показатель жизнестойкости.
Шкала толерантности к неопределенности (MSTAT-2, 1993, D.McLain, адаптация Е.Г.Луко-вицкой, разделение на шкалы Е.Осина) [3], состоит из 20 пунктов с 7-балльной шкалой Лайкерта и оценивает, насколько человек способен выдерживать неопределённость в разных сферах жизни. Шкалы следующие: предпочтение новизны, предпочтение сложных задач, толерантность к неопределенным ситуациям, предпочтение неопределенности, принятие-избегание неопределенности и общий показатель.
Опросник депрессии A.Beck направлен на определение уровня депрессии и состоит из 20 блоков, которые оцениваются по шкале Лайкерта от 0 до 3.
Статистическая обработка данных проведена в программе SPSS 11.0 с применением факторного анализа (метод главных компонент, вращение ва-римакс), коэффициента Кронбаха, корреляционного анализа Пирсона, непараметрического критерия Манна-Уитни.
Результаты и обсуждение
1. Факторная структура опросников. Опросник «Отношение к смерти». Факторная структура опросника на русскоязычной выборке оказалась полностью идентичной исходному варианту. Мы получили следующие шкалы.
«Принятие-приближение смерти» (10 пунктов, а=0,84) - смерть рассматривается человеком позитивно, даже приветствуется, он верит в жизнь после смерти, полагает, что загробная жизнь лучше земной. Пример утверждения: «Я предвкушаю жизнь после смерти».
«Избегание темы смерти» (5 пунктов, а=0,89) -позиция, при которой человек предпочитает не думать о смерти и избегает любых напоминаний о ней
в своей повседневной жизни («Когда бы мысль о смерти ни приходила мне в голову, я стараюсь отвлечься от неё»).
«Страх смерти» (7 пунктов, а=0,82) - отношение к смерти характеризуется преимущественно страхом и беспокойством («Смерть, вне сомнения, мрачный опыт»).
«Принятие смерти как бегства» (5 пунктов, а=0,82) - смерть воспринимается, скорее, позитивно, как освобождение от затруднений, возможный выход из неприятных ситуаций («Смерть покончит со всеми моими злоключениями»).
«Нейтральное принятие» (5 пунктов, а=0,72) -человек не воспринимает смерть как негативное явление, а просто как неизбежность («Смерть - естественная часть жизни»).
Опросник «Страх личной смерти». Структура опросника на русской выборке получилась несколько иной, чем в оригинале. В ней оказалось три, а не две шкалы во внутриличностном измерении (последствия для самой личности, для тела и для личных стремлений). Также пришлось исключить пункт «...боюсь наказания, которое ждет после смерти», потому что он давал равную нагрузку на факторы «Трансцендентные последствия смерти» и «Последствия для семьи и друзей».
Внутриличностное измерение. «Последствия для личности» (11 пунктов, а=0,92) - страх того, что смерть уничтожит личность человека, его отдельные способности и его целостность («.это положит конец способности мыслить», «. моё «я»
разрушится, исчезнет»). «Последствия для тела» (5 пунктов, а=0,87) - страх физических последствий смерти («.я потеряю человеческий облик»). «Последствия для личных стремлений» (8 пунктов, а=0,91) - страх исключения из процесса жизни, разрушения планов и замыслов («.это оторвёт меня от самой жизни»).
Межличностное измерение. «Последствия для семьи и друзей» (4 пункта, а=0,84) - страх того, что личная смерть будет болезненно воспринята близкими людьми, а семья всё ещё будет нуждаться в человеке («.родственники не оправятся от горя»). «Страх потери социальной идентичности (забвение)» (3 пункта, а=0,69) - страх, что уход человека будет воспринят безразлично, этого никто не заметит («.мой уход не ранит близких»).
Надличностное измерение. «Трансцендентные последствия» (4 пункта, а=0,89) - страх неизвестности, которая ждет после смерти («.она непостижима»).
2. Конструктная или понятийная валидность (construct validity, assumed validity). Для проверки опросников сопоставлены показатели между собой и со шкалами других методик, на выборках нормы и суицидентов. Как видно из табл. 1, на выборке нормы в опросниках «Отношение к смерти» и «Страх личной смерти» страх смерти и избегание темы смерти положительно связаны с различными проявлениями страха личной смерти, а разные варианты принятия смерти - отрицательно.
На выборке суицидентов (табл. 2) шкалы «Принятие-приближение смерти» и «Принятие
Таблица 1
Корреляции между шкалами опросников «Отношение к смерти» и «Страх личной смерти» у людей в относительном психологическом благополучии
Личность Тело Стремления Трансцендентное Близкие Забвение
Принятие-приближение -,18(*) -,08 -,19(*) -,04 -,09 ,07
Избегание ,35(**) ,26(**) ,34(**) ,22(*) ,32(**) -,08
Страх ,62(**) ,52(**) ,53(**) ,59(**) ,21 (*) ,20(*)
Принятие бегства -,15 ,06 -,19(*) -,05 -,06 ,18(*)
Нейтральное принятие -,24(**) -,21(*) -,21(*) -,16 -,11 -,03
Примечания: ** - корреляция значима на уровне 0,01 (двусторонняя); * - корреляция значима на уровне 0,05 (двусторонняя).
Таблица 2
Корреляции между шкалами опросников «Отношение к смерти» и «Страх личной смерти» у людей после недавней попытки самоубийства
Личность Тело Стремления Трансцендентное Близкие Забвение
Принятие-приближение -,17 ,15 -,12 ,16 ,08 ,29(**)
Избегание ,39(**) ,46(**) ,43(**) ,30(**) ,18 -,19(*)
Страх ,48(**) ,39(**) ,50(**) ,31(**) ,32(**) -,02
Принятие бегства -,25(**) ,06 -,23(*) -,07 -,13 ,40(**)
Нейтральное принятие -,25(**) -,19(*) -,28(**) -,01 -,08 -,02
смерти как бегства» имеют положительные (и относительно высокие) корреляции со страхом потери социальной идентичности (страхом забвения). В остальном структура взаимосвязей страхов личной смерти и отношений к смерти совпадает с выборкой нормы. Можно лишь говорить о том, что связи страхов смерти со шкалами «Избегание смерти», «Принятие смерти как бегства», «Нейтральное принятие» выражены чуть сильней, а со шкалой «Страх смерти» - чуть меньше.
На выборке нормы (табл. 3) корреляции шкал опросника «Отношение к смерти» с другими переменными показали, что страх смерти и принятие смерти как бегства вызывает у молодых людей некоторые затруднения в адаптации. Такой взгляд на проблему смерти связан с депрессией, снижением всех показателей жизнестойкости и толерантности к неопределенности, а принятие смерти как бегства
- еще и с ориентацией на негативное прошлое и фаталистическое настоящее.
Как показано в табл. 4, для людей после недавней суицидальной попытки наиболее значимым оказалось принятие смерти как бегства. Этот взгляд на смерть положительно связан с временными перспективами негативного прошлого, фаталистического настоящего и депрессией и отрицательно коррелирует со всеми показателями жизнестойкости и шкалой будущего.
Такая позиция активного принятия смерти дополнена соответствием «Принятия-приближения смерти» со шкалой фаталистического настоящего и отрицательной корреляцией со шкалой «Принятие риска» и общим показателем жизнестойкости. «Избегание темы смерти», напротив, отрицательно связано со шкалой депрессии, а «Страх смерти» положительно связан со шкалой позитивного прошлого.
Таблица 3
Корреляции шкал опросника «Отношение к смерти» с другими шкалами на выборке нормы
Принятие- приближение Избегание Страх Принятие бегства Нейтральное принятие
Негативное прошлое ,09 ,07 ,15 ,27(**) ,05
Гедонистическое настоящее -,05 -,01 ,05 -,11 ,21(*)
Будущее ,07 ,20(*) ,01 -,04 ,07
Позитивное прошлое ,14 ,18(*) ,24(**) -,15 ,14
Фаталистическое настоящее ,18(*) ,01 ,16 ,25(**) ,03
Вовлеченность ,05 ,13 -,16 -,29(**) ,02
Контроль -,06 -,01 -,29(**) -,24(**) ,03
Принятие риска -,09 -,06 -,18(*) -,35(**) -,02
Жизнестойкость -,04 ,02 -,24(**) -,34(**) ,01
Толерантность к неопределенности -,10 -,29(**) -,29(**) -,15 ,07
Депрессия ,08 -,16 ,19(*) ,31(**) -,05
Примечания: ** - корреляция значима на уровне 0,01 (двусторонняя); * - корреляция значима на уровне 0,05 (двусторонняя).
Таблица 4
Корреляции шкал опросника «Отношение к смерти» со шкалами опросников «Жизнестойкости», «Временной перспективы личности» и депрессии у людей после недавней попытки самоубийства
Принятие- приближение Избегание Страх Принятие бегства Нейтральное принятие
Негативное прошлое ,09 -,07 ,02 ,32(**) ,10
Гедонистическое настоящее ,08 -,18 ,05 -,02 ,10
Будущее -,05 ,16 ,09 -,20(*) -,06
Позитивное прошлое ,17 ,07 ,20(*) -,12 -,01
Фаталистическое настоящее ,24(*) -,01 ,02 ,29(**) ,05
Вовлеченность -,15 ,13 ,10 -,46(**) -,09
Контроль -,16 ,08 ,12 -,41(**) -,06
Принятие риска -,27(**) ,01 ,07 -,46(**) ,01
Жизнестойкость -,21(*) ,07 ,10 -,47(**) -,05
Депрессия ,20(*) -,25(**) ,06 ,43(**) ,11
Примечания: ** - корреляция значима на уровне 0,01 (двусторонняя); * - корреляция значима на уровне 0,05 (двусторонняя).
Что касается страха личной смерти в выборке нормы (табл. 5), наиболее ранимы люди со страхом потери социальной идентичности (забвения) - эта шкала связана со снижением показателей жизнестойкости, депрессией, с ориентацией на фаталистическое настоящее и негативное прошлое, с размышлениями о смерти.
Люди, ориентированные на будущее и позитивное прошлое, больше боятся надличностных последствий смерти, а гедонисты - последствий для личности, телесного уничтожения и краха их стремлений. Страх последствий смерти для личности и телесного уничтожения отрицательно связан со шкалой предпочтения сложных задач опросника на толерантность к неопределённости [3]. Что касается связей страха личной смерти с отношением к жизни у людей после недавней попытки самоубийства (табл. 6), то они получились несколько более
отчётливыми, чем у людей в относительном психологическом благополучии.
Шкалы «Последствия для личности», «Последствия для личных стремлений», «Трансцендентные последствия» и «Последствия для близких» положительно коррелируют с временными перспективами будущего и позитивного прошлого, первые две
- еще и с показателями жизнестойкости. Страх последствий для тела положительно связан с временной перспективой фаталистического настоящего и негативного прошлого, а страх забвения отрицательно коррелирует с показателями жизнестойкости и положительно - со шкалой депрессии.
Корреляции задания на определение доступности мыслей о смерти «Подберите слово» и анкеты «Опыт смерти» с другими методиками были незначительными, однако эти инструменты оказались важны в сравнительном анализе выборок студентов и суицидентов.
Таблица 5
Корреляции шкал опросника «Страх личной смерти» с другими шкалами на выборке нормы
Личность Тело Стремления Трансцендентное Близкие Забвение
Негативное прошлое ,09 ,09 ,11 ,07 ,19(*) ,19(*)
Гедонистическое настоящее ,19(*) ,19(*) ,24(**) ,10 ,11 -,10
Будущее ,09 -,04 ,08 ,17(*) ,11 -,02
Позитивное прошлое ,13 ,12 ,13 ,19(*) ,03 -,07
Фаталистическое настоящее ,11 ,14 -,01 ,01 -,02 ,23(**)
Вовлеченность ,01 -,12 ,04 -,03 -,01 -,34(**)
Контроль ,02 -,07 ,06 -,06 ,07 -,19(*)
Принятие риска -,03 -,12 ,02 -,11 -,04 -,30(**)
Жизнестойкость -,01 -,12 ,05 -,08 ,01 -,33(**)
Предпочтение сложных задач -,19(*) -,22(**) -,14 -,15 -,08 -,19(*)
Депрессия ,07 ,22(**) ,06 ,07 ,01 ,45(**)
Примечания: ** - корреляция значима на уровне 0,01 (двусторонняя); * - корреляция значима на уровне 0,05 (двусторонняя).
Таблица 6
Корреляции шкал опросника «Страх личной смерти» со шкалами опросников «Жизнестойкости», «Временной перспективы личности» и депрессии у людей после недавней попытки самоубийства
Личность Тело Стремления Трансцендентное Близкие Забвение
Негативное прошлое -,03 ,19(*) -,05 -,01 ,14 ,16
Гедонистическое настоящее -,01 ,05 ,04 ,13 ,10 ,04
Будущее ,31(**) ,14 ,25(**) ,04 ,31(**) -,06
Позитивное прошлое ,19(*) ,11 ,22(*) ,20(*) ,27(**) -,13
Фаталистическое настоящее -,09 ,34(**) -,04 ,07 ,07 ,17
Вовлеченность ,25(**) ,02 ,26(**) ,08 ,10 -,24(*)
Контроль ,19(*) ,01 ,20(*) ,06 ,11 -,21 (*)
Принятие риска ,13 -,15 ,11 ,02 -,02 -,27(**)
Жизнестойкость ,20(*) -,05 ,20(*) ,05 ,07 -,26(**)
Депрессия -,20(*) ,04 -,16 -,01 -,05 ,30(**)
3. Межгрупповые различия. Сравнительный анализ двух выборок (студенты и люди после недавней попытки самоубийства) обнаружил следующие различия (по критерию Манна-Уитни): по шкале «Негативное прошлое» (выше в постсуициде, р<0,001), по шкале «Гедонистическое будущее» (выше в норме, р=0,018), по шкале «Позитивное прошлое» (выше в норме, р=0,057), по шкале «Фаталистическое настоящее» (выше в постсуициде, р<0,001), по шкалам «Вовлечённость», «Принятие риска», общему показателю жизнестойкости (выше в норме, р<0,001), по шкале «Принятие-приближение смерти» (выше в норме, р=0,001), по шкале «Избегание смерти» (выше в постсуициде, р=0,001), по шкале «Страх смерти» (выше в постсуициде, р=0,011), по шкале «Нейтральное принятие смерти» (выше в норме, р<0,009), по шкале «Последствия для личности» (выше в постсуициде, р=0,004), по шкале «Последствия для тела» (выше в постсуициде, р<0,001), по шкале «Последствия для личных стремлений» (выше в постсуициде, р=0,044), по шкале «Забвение» (выше в постсуициде, р<0,001), по шкале «Депрессия» (выше в постсуициде, р<0,001), по количеству слов, связанных со смертью, в задании «Подберите слово» (больше в норме, р=0,001), по числу событий, связанных со смертью близкого родственника, анкета «Опыт смерти» (больше в постсуициде, р=0,006), по числу событий, связанных со смертью близкого друга (больше в постсуициде, р=0,002), по числу событий, связанных с личной близостью к смерти (больше в постсуициде, р=0,008), по числу попыток самоубийств (больше в постсуициде, р<0,001), по числу людей, указавших, что они размышляют о смерти (больше в постсуициде, р=0,035), суммарный опыт смерти, анкета «Опыт смерти» (больше в постсуициде, р<0,001).
Обнаружены различия в отношениях к жизни и смерти у молодых людей после недавней попытки самоубийства в зависимости от уровня образования. Различия таковы: по шкале «Гедонистическое настоящее» (выше у людей с высшим образованием, р=0,048), по шкале «Принятие риска» (выше у людей с высшим образованием, р=0,005), по общему показателю жизнестойкости (выше у людей с высшим образованием, р=0,045); по шкале «Принятие-приближение смерти» (выше у людей со средним образованием, р=0,036); по шкале «Избегание темы смерти» (выше у людей со средним образованием, р=0,02); по шкале «Принятие смерти как бегства» (выше у людей со средним образованием, р=0,035); по шкале «Последствия для тела» (выше у людей со средним образованием, р=0,007); по количеству несуществующих слов в задании «Подберите слово» (выше у людей со средним образованием, р=0,039).
Различий в отношениях к жизни и смерти у су-ицидентов - юношей и девушек было немного: по шкале «Позитивное прошлое» (выше у девушек, р=0,005), по количеству слов, связанных со смер-
тью, в методике «Подберите слово» (больше у юношей, р=0,05).
Также обнаружены различия среди суицидентов по критерию занятости. Пациенты, которые временно не учились и не работали, набирали больше баллов по шкале «Принятие-приближение смерти» (р=0,013), по шкале «Избегание смерти» (р=0,053), по шкале «Принятие бегства» (р=0,011), по шкале депрессии (р=0,038), они вспоминали больше случаев смерти близких (р=0,042), у них был больше суммарный опыт смерти (р=0,027).
Обсуждение результатов
Опросник «Отношение к смерти» на русской выборке полностью повторил свою изначальную структуру, а «Страх личной смерти» - почти полностью, оба показали высокую внутреннюю согласованность шкал.
Результаты исследования согласуются с основными положениями теорий управления смыслом и управления страхом. Так, избегание темы смерти соответствует взгляду на жизнь, предполагающему позитивные самооценку и картину мира (ориентация на будущее и позитивное прошлое), а принятие смерти как бегства от проблем сочетается с негативной картиной мира, пассивностью, меньшей включенностью в жизнь [14, 15]. Однако есть указание на то, что и страх, и вытеснение смерти, и активное её принятие оказываются дезадаптивными механизмами совладания с мыслями о смерти. В соответствии с вышеозначенными теориями, наиболее благоприятно нейтральное принятие смерти, но люди после недавней попытки самоубийства не склонны к такому восприятию.
Межгрупповые различия свидетельствуют о крайнем чувстве неблагополучия людей в остром постсуициде. Наблюдаются резкие расхождения по шкалам временной перспективы (негативная временная перспектива выше в постсуициде, позитивная - в норме), жизнестойкости (выше в норме) и депрессии (выше в постсуициде). Что касается отношения к смерти, люди после недавней попытки самоубийства гораздо больше боятся и избегают смерти, чем люди в относительном психологическом благополучии, им гораздо меньше свойственны нейтральный взгляд на смерть и, что интересно, вера в жизнь после смерти. Смерть для суициден-тов не является естественным событием, неотъемлемой частью жизни, и после нее ничего нет. Это проявляется и в результатах опросника «Личный страх смерти» - суициденты гораздо больше боятся смерти в личном измерении: последствий для личности, тела и личных стремлений, а также - для социальной идентичности (страх забвения). Е.Вескег писал, что тело напоминает нам о конечности нашего существования [5], и авторы теории управления страхом показали, что после напоминания о смерти люди склонны уделять больше внимания «окульту-
риванию» тела, акцентированию его человечности, «неживотности» [8]. Обострение других проявлений страха смерти также соответствует положениям данной теории. Что касается доступности мыслей о смерти, она значительно выше в норме, чем в остром постсуициде, и это можно объяснить страхом смерти: люди после недавней попытки самоубийства больше боятся смерти и, соответственно, больше вытесняют мысли о ней. Опыт смерти также оказался выше у суицидентов: эти люди гораздо чаще сталкивались со смертью близких родственников, друзей, вспоминали больше событий, когда они были близки к смерти и, что соответствует характеристике выборки, у них было больше попыток самоубийства, чем в норме.
Что касается различий суицидентов по уровню образования, результаты можно объяснить тем, что люди с высшим образованием чувствуют себя более безопасно вписанными в социальную реальность и, соответственно, готовы больше рисковать. Так как они более склонны использовать символические защиты от страха смерти, они меньше избегают темы смерти и боятся её последствий для тела, меньше верят в жизнь после смерти и принимают ее как возможность бегства от проблем [8, 14].
О связях между отношением к жизни и смерти и занятостью (учеба или работа) можно сказать, что, скорей всего, социальное (отсутствие занятости) и психологическое неблагополучие являются взаимозависимыми факторами. Такие люди больше принимают смерть как бегство, верят в жизнь после смерти, избегают темы смерти, более подавлены, чаще теряли близких и у них больше суммарный опыт смерти.
В целом, отношение к смерти у людей после недавней попытки самоубийства носит амбивалентный характер. С одной стороны, отношение к смерти, как к явлению, характеризуется преимущественно активным принятием смерти (бегство от проблем, приближение смерти и предвкушение жизни после смерти), которое сочетается с чувством крайнего душевного неблагополучия, жизненного тупика. С другой стороны, эти люди ярче, чем в повседневной жизни, ощущают последствия смерти
для своего будущего, связывают отрицательные последствия смерти с позитивным прошлым (авторы теории управления страхом [13] отмечают, что ностальгия является защитным механизмом против страха смерти), с вовлечённостью в жизнь. Суици-денты гораздо сильней боятся смерти, чем люди в относительном психологическом благополучии, не нейтральны в своём отношении к смерти и стараются вытеснять мысли о ней. Этот паттерн можно сопоставить с гипотезой теории управления страхом о проксимальных и дистальных защитах от страха смерти: при непосредственном напоминании о смерти страх вытесняется, однако он становится более очевидным в своих косвенных проявлениях [11].
Выводы и перспективы
1. Результаты апробации опросников «Отношение к смерти» и «Страх смерти» позволяют рассматривать их как надёжные и валидные диагностические средства.
2. И страх смерти, и активное принятие смерти являются неадаптивными механизмами совладания с мыслью о смерти, проявлением внутриличностно-го конфликта: страх смерти сочетается с более позитивным взглядом на жизнь, а принятие смерти - с подавленностью и мрачной картиной мира.
3. Несмотря на больший опыт смерти по сравнению с людьми в относительном психологическом благополучии, пациенты в остром постсуициде стремятся вытеснить из сознания мысли о смерти.
4. Различные проявления страхов смерти выше в постсуициде, а принятие смерти (нейтральное и вера в жизнь после смерти) - у людей в относительном психологическом благополучии. Так действуют разные защитные механизмы при наличии и отсутствии недавнего напоминания о смерти.
Представляется необходимым расширить выборку нормы и сравнения: возможно, потребуются участники со средним и средним специальным образованием, так как обнаружились значимые различия по этому признаку. Также может оказаться важным изучение людей с антивитальными переживаниями и мыслями о самоубийстве, не совершавших суицидальных попыток, и просто людей в депрессии.
ЛИТЕРАТУРА
1. Амбрумова А.Г., Калашникова О.Э. Клинико-психологическое исследование самоубийства // Социальная и клиническая психиатрия. 1998. Т. 8, № 4. С. 65-77.
2. Леонтьев Д.А., Рассказова Е.И. Тест жизнестойкости. М.: Смысл,
2006. 63 с.
3. Осин Е.Н. Шкала общей толерантности к неопределенности // Психологическая диагностика. 2010 (в печати).
4. Сырцова А., Митина О.В. Возрастная динамика временных ориентаций личности // Вопросы психологии. 2008. № 2. С. 41-54.
5. Becker E. The denial of death. N.Y: The Free Press, 1973. P. 314.
6. Feifel H. The function of attitudes towards death // Death and dying: Attitudes of patient and doctor. Vol. 5, Symposium 11. NY: Group for the Advancement of Psychiatry, 1965.
7. Feifel H. Who’s afraid of death? // J. Abnorm. Psychology. 1973. Vol. 81, N 3. P. 282-288.
8. Goldenberg J., Pyszczynski T., Solomon S. et al. I am not an animal: Mortality salience, disgust, and the denial of human creatureliness // J.
Exp. Psychology. 2001. Vol. 130, N 3. P. 427-435.
9. Mikulincer M., Florian V. The complex and multifaceted nature of the fear of personal death: The multidimentional model of Victor Florian // Existential and Spiritual Issues in Death Attitudes / A.Tomer, G.T.Eliason, P.T.Wong (Eds.). N.Y.: Lawrence Erlbaum Associates,
2007. P. 39-63.
10. Lifton R. The sense of immortality: On death and the continuity of life // New meanings of death / H.Feifel (Ed.). N.Y.: McGraw-Hill Book Company, 1977.
11. Pyszczynski T., Greenberg J., Solomon S. A dual process model of defense against conscious and unconscious death-related thoughts: An extension of terror management theory // Psychol. Rev. 1999. Vol. 106. P. 835-845.
12. Shneidman E. Deaths of man. N.Y., 1973.
13. Sedikides C., Wildschut T., Routledge C., Arndt J. Nostalgia as enabler of self-continuity // Self-Continuity. Individual and Collective Perspectives / F.Sani (Ed.). New York: Psychology Press, 2008. P. 227-239.
СОЦИАЛЬНАЯ И КЛИНИЧЕСКАЯ ПСИХИАТРИЯ 2012, т. 22, № 2
41
14. Solomon S., Greenberg J., Pyszczynski T. A terror management theory of social behavior: The psychological functions of self-esteem and cultural worldviews // Adv. Experiment. Soc. Psychol. / L.Berkowits (Ed.). N.Y.: Academic Press, 2009. Vol. 24. P. 93-159.
15. Wong P.T., Reker G.T., Gesser G. Death-Attitude Profile-Revised: A Multidimentional Measure of Attitudes toward Death // Death Anxiety Handbook: Research, Instrumentation, and Application / R.Neimeyer
(Ed.). N.Y.: Taylor and Francis, 1994. P. 121-148.
16. Wong P.T. Meaning management theory and death acceptance // Existential and spiritual issues in death attitudes / A.Tomer, G.T.Eliason, P.T.Wong (Eds.). N.Y.: Lawrence Erlbaum Associates, 2007. P. 65-87.
17. Zimbardo P., Boyd J. Putting time in perspective: A valid, reliable individual-differences metric // J. Personal. Soc. Psychol. 1999. Vol. 77, N 6. P. 1271-1288.
АДАПТАЦИЯ МЕТОДИК ИССЛЕДОВАНИЯ ОТНОШЕНИЯ К СМЕРТИ У ЛЮДЕЙ В ОСТРОМ ПОСТСУИЦИДЕ И В ОТНОСИТЕЛЬНОМ ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ БЛАГОПОЛУЧИИ
К. А. Чистопольская, С. Н. Ениколопов, А. В. Бадалян, С. А. Саркисов
Освещены результаты апробации на российской выборке (п=267) методик отношения к смерти и страха смерти, созданных в рамках теорий управления страхом смерти ^^геепЬе^, Т.Ру8С7суп8ку, Б.БоІошоп) и управления смыслом (Р.Т.Р^о^). Исследование позво-
лило сделать практические выводы о взглядах на смерть у людей в относительном психологическом благополучии и после недавней попытки самоубийства.
Ключевые слова: страх смерти, острый постсуицид.
ADAPTATION OF THE ATTITUDE TO DEATH AND FEAR OF DEATH ASSESSMENT TECHNIQUES FOR THE HEALTHY INDIVIDUALS AND THOSE IN ACUTE POST-SUICIDAL CONDITION IN A RUSSIAN SAMPLE
K. A. Chistopolskaya, S. N. Enikolopov, A. V. Badalyan, S. А. Sarkisov
The authors report the results of a trial of the attitude to death and fear of death techniques developed within framework of the Terror Management Theory (J.Greenberg, T.Pysczcynsky, S.Solomon) and a meaning management model (P.T.P.Wong), on a Russian sample (N=267).
This investigation allows to draw conclusions about the attitudes to death in persons with relatively good psychological condition and those after a recent suicide attempts.
Key words: fear of death, acute post-suicide.
Чистопольская Ксения Анатольевна - младший научный сотрудник ФГБУ «Московский НИИ психиатрии» Минздравсоцразвития России; e-mail:ktchist@gmail.com
Ениколопов Сергей Николаевич - кандидат психологических наук, заведующий отделом клинической психологии Научного центра психического здоровья Российской академии медицинских наук; e-mail: enikolopov@mail.ru
Бадалян Амаяк Вазгенович - кандидат медицинских наук, заведующий отделением острых отравлений №2 Научноисследовательского института Скорой помощи им.Н.В.Склифосовского; e-mail:drbadalian@mail.ru
Саркисов Сейран Арутюнович - врач-психиатр отделения острых отравлений №2 Научно-исследовательского института Скорой помощи им.Н.В.Склифосовского.
