CC BY
47А.С. Пушкин в восприятии ранних славянофилов
Валитов Андрей Рафикович,
доцент, кандидат филологических наук, кафедра теории и методики преподавания иностранных языков, ФГБОУ ВО «Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского» E-mail: [email protected]
Статья посвящена особенностям реагирования участников славянофильского кружка в разные годы его существования на творчество А.С. Пушкина. Славянофильский кружок, сформировавшийся к концу 30-х годов 19 века, с самого начала своей деятельности стал осуществлять попытки создания собственных концепций мировоззренческого характера, осуществляя изыскания в сфере богословия и этики, философии, общественно-политической жизни, эстетики и художественного творчества. Славянофилы (некоторые из них, например, А.С. Хомяков и К. Аксаков были наделены немалыми талантами литераторов) внесли много нового в осмысление отечественного литературного процесса, литературную критику. Так, например, ими высоко и в не привычном для современников ракурсе оценивалось творчество Н.В. Гоголя, но к творчеству А.С. Пушкина они были достаточно индифферентны. О причинах такой недооценки творчества великого поэта - в данной статье.
Ключевые слова: А.С. Пушкин, славянофилы, Иван Аксаков, Гоголь, «содержание в народной жизни», Пушкинская речь.
о с
CJ
см <о
Известный публицист, издатель, поэт и общественный деятель И.С. Аксаков в 60-70 годы 19 века считал себя «душеприказчиком» рано ушедших основателей и главных участников славянофильского кружка (А.С. Хомякова, И.В. Киреевского, брата Константина) и транслировал, как он считал, наработанные ими идеи и принципы через свою публицистику в общественно-политическую и культурную жизнь современного общества. Так, например, выражая консолидированное мнение всей славянофильской партии о творчестве и личности Пушкина, Аксаков в семидесятые годы оценивает личность поэта как безусловную вершину (равный ему - только Гоголь - безусловный авторитет для всех славянофилов; именно «гений Пушкина ищет содержание в народной жизни»). Он говорит о пушкинской «эпохе» - самом цельном и содержательном явлении национальной культуры послепетровского периода.
Отношение старших славянофилов к Пушкину было иным. Конечно же, оно не было отрицательным. Напротив, некоторые из них высоко оценивали значение творчества поэта. Так, например, И.В. Киреевский был одним из немногих критиков, кто по достоинству оценил только что появившегося в печати «Бориса Годунова». А.С. Хомяков назвал Пушкина «славой и радостью» русской поэзии, Ю.Ф. Самарин - «чародеем». Но в принципиальных работах Хомякова и К.С. Аксакова, в которых они пытались создать собственные историко-литературные концепции, Пушкину отказывалось в по-настоящему значимой роли. Это даже дало повод Ап. Григорьеву указать на нелюбовь славянофилов к Пушкину. Правда, критик, далеко не чуждый Хомякову и его соратникам, оставлял подобное на совести самих славянофилов: «Пушкин - это наше право на Европу и нашу европейскую национальность, а вместе с тем и право на нашу самобытную особенность в кругу европейских национальностей, - не фантастическую особенность, а на ту, которую Бог дал, какая сложилась из напора реформы отсадков коренного быта, и вот почему его не любят славянофилы... [4,1984, т. 26, с. 458].
Ап. Григорьев, писавший эти строки в конце пятидесятых годов, имел в виду радикализм иных славянофильских доктрин, не позволявший им в итоге по достоинству оценить всего Пушкина, что само по себе справедливо. Но «холодность наших славянофилов к нашему Пушкину» (Н.Н. Страхов) объясняется ещё одной немаловажной причиной. Она заключалась, во-первых, в том, что славянофилы ко всякой художественной деятельности собственный нравственный императив, проецируемый на самого творца, который должен был
являться лично и общественно-нравственной натурой; во-вторых, для старших славянофилов -А. Хомякова, И. Киреевского, Ю. Самарина - поэт был человеком не только одного с ними поколения, но и тем, кого они лично знали, причём, нравственный облик поэта выглядел в их глазах далеко не безупречно. Так современный биограф ряда славянофилов В.А. Кошелев отмечал, что «творчество Пушкина не могло занять какого-то определённого места в славянофильской системе. А. Хомяков. например, сравнивая Пушкина с Гёте и Шиллером, находил что русскому поэту не доставало «басовых аккордов», причём, «не доставало не в голове Пушкина и не в таланте его, а в душе, слишком непостоянной и слабой, или слишком рано развращённой и уже никогда не находившей в себе сил для возрождения» [5,1984, с. 104].
Константин Аксаков в своей речи «О Карамзине», определяя линию преемственности той части литературы, которая соответствует духу «народности», видит её таковой: Ломоносов - Карамзин - славянофилы. Одним из главных качеств у представителей этого направления, изначально возникшему «как противодействие иностранному влиянию», К. Аксаков выделяет способность к борьбе. «Карамзин есть один из таких борцов, притом из таких борцов, притом из борцов сильных...» [2,1982, с. 54]. Пушкину места среди этих борцов не нашлось.
А. Хомяков и К. Аксаков вообще склонны были видеть в качестве наиболее значительных достижений всей русской литературы за сто с лишним лет её развития то, что представляло так называемое «отрицательное» направление, подразумевая под этим литературу комического и сатирического содержания. Отсюда и значительное место, которое славянофилы отводили писателям этого направления - Фонвизину, Грибоедову, Гоголю. Объясняя эти взгляды. К Аксаков, например, утверждал, что поскольку русский образованный слой со времён петровских реформ оказался оторванным от народной среды, то и «положительного» в нём должно было остаться немного. А значит и попытки какого-либо позитивного свойства в изображении жизни образованного общества изначально носили бы «значительный характер лжи» напротив, комедия при таком положении вещей только и могла быть выразителем жизненной правды. К. Аксаков склонен был выделять «комическую» литературу из общего потока русского литературного развития, оставляя за русской комедией право на «национальность». Более того, он предполагает наличие «положительного» начала только в «отрицательной» (обличительной) литературе.
Интересно, что и Иван Аксаков в значительной мере сходился со старшими славянофилами в подобных оценках развития литературного процесса. Причём такие взгляды он разделял и в 60-е годы. Вот что, например. Писал С. Шевырёв в письме к М. Погодину по поводу одной публикации на литературную тему в газете «День», издавае-
мой в те годы И.С. Аксаковым: «А что это за критик, с которым Ив(ан) Серг(еевич) соглашается во взглядах на древнюю и новую то ни говори, а верно, что Аксаков происходит от Темир-Аксака. Тамерланом так и пахнет» [6,1984, с. 104].
Взгляды славянофилов на литературу были тесно переплетены с политикой. Конечно, это свойство присуще нашей отечественной художественной традиции, и старшие славянофилы вовсе не были здесь первыми. Уже литературная критика будущих декабристов (программные статьи А.А. Бестужева-Марлинского, К.Ф. Рылеева и В.К. Кюхельбекера - особенно) напрямую связывала литературу с политикой. Но и члены «Союза благоденствия», и те, кто уже в 30-40-е годы создавал собственные литературно-эстетические системы, в своих взглядах и оценках не выходили за рамки общепринятого. Концепция славянофилов, напротив, предполагала во многом иные оценочные принципы, выводимые из того, что первоначально формулировалась в политических статьях. Будучи на общественно-политических теориях, система литературно-эстетических взглядов славянофилов точно так же требовала оригинальных исторических и теоретических построений, которые не всегда находили надлежащий отклик у современников. Славянофилы не смогли выразить свою систему так же ярко, как это сделал Белинский, но это не значит, что не имела влияния и не осталась одной из самых самобытных и интересных теорий своей эпохи.
Со временем, как, впрочем, и в любой теории, основанной на умозрительном опыте, стали очевиднее слабые стороны концепции славянофилов, в том числе и недооценка значения Пушкина и его направления. Потребовалось время, чтобы осмыслить роль великого поэта в генезисе русской культуры. И сделал это Иван Аксаков.
И.С. Аксаков. В отличие от Хомякова и брата Константина, не признававших в Пушкине и поэтов его «плеяды» (Баратынский) значительного «внутреннего содержания» (К. Аксаков), усматривает в их творчестве «историческое призвание эпохи». Они, по мнению Ивана Аксакова, «совершенно спонтанно, бессознательно для них самих», явили в характере своей поэзии «вид какого-то священнодействия», которое было высшим проявлением свободы духа, сделавших их поэзию «бескорыстной, самой для себя, . чистой, не об-ращённой в средство достижения цели, - поэзии, не знающей тенденций». Одно из важнейших её качеств «искренность», та, которой лишена поэзия нашего времени: это как бы ещё вера в искусство, хотя бы и неосознанная» [1, 1886, с. 82].
Случится так, что именно славянофилы окажутся главными инициаторами установления памятника великому поэту в Москве. Ю. Самарин, князь Черкасский, Иван Аксаков, а также М. Погодин и П. Бартенев рекомендовали городским властям для этих целей площадь Страстного монастыря. Это было в 1871 году. А ещё через девять лет, во время знаменитых пушкинских торжеств,
сз о со "О
1=1 А
—I
о
сз т; о т О от
З
и о со
Аксаков в своей речи на открытии памятника заявит о безусловном первенстве поэзии Пушкина в выражении русского духа, отметив, что его «поэтическое откровение определило работу нашего народного самосознания и разрешило задачу -до теоретического разрешения которой мысль и наука только теперь дорастают» [1,1886, с. 80].
Речь на открытии памятника Аксаков произносил не только от своего имени. Отлитый в бронзе поэт должен стать олицетворением идей, напрямую связанных со славянофильством; и не только с современным, к этому времени, сублимированном в «русской идее», почвенничестве и пр., но и с тем, прежним, ставшим уже навсегда историей. С намерением бороться за это выступили Аксаков и его соратники. Один из них, Ф.М. Достоевский, ставший, в итоге, главным действующим лицом всех торжеств, накануне своего отъезда в Москву писал жене о том, что в его (Пушкина) участии нуждается «...вся наша партия, вся наша идея, за которую мы боремся уже 30 лет.» [3,1985, т. 30, с. 169].
Литература
1. Аксаков, И.С. Биография Ф.И. Тютчева [Текст] / М. 1886. - 327 с.
2. Аксаков, К.С. О Карамзине [Текст] / К.С. Аксаков. И.С. Аксаков. - Литературная критика. -М: «Современник» 1982. - 325 с.
3. Достоевский, Ф.М. Полное собрание сочинений [Текст] / М: «Наука», 1972-1984. - Т. 1-30.
4. Григорьев, А.А. Цит. по: Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений [Текст] / М: «Наука», 1972-1984 - Т. 1-30.
5. Кошелев, В.А. Эстетические и литературные воззрения славянофилов [Текст] / Ленинград, 1984. - 386с.
6. Шевырёв, С.П. Цит. по: Кошелев В.А. Эстетические и литературные воззрения славянофилов [Текст] / Ленинград:1984. - 386с.
A.S. PUSHKIN IN THE PERCEPTION OF THE EARLY SLAVOPHILES
Valitov A.R.
Yaroslavl State Pedagogical University named after K.D. Ushinsky
The article is devoted to the peculiarities of the reaction of the participants of the Slavophile circle in different years of its existence to the work of A.S. Pushkin. The Slavophile circle, which was formed by the end of the 30s of the 19th century, from the very beginning of its activity began to make attempts to create its own concepts of a worl-dview, carrying out research in the field of theology and ethics, philosophy, socio-political life, aesthetics and artistic creativity. Slavophiles (some of them, for example, A.S. Khomyakov and K. Aksa-kov were endowed with considerable talents of writers) made a lot of new things in the understanding of the domestic
Keywords: A.S. Pushkin, Slavophiles, Ivan Aksakov, Gogol, "content in people's life", Pushkin's speech.
References
1. Aksakov, I.S. Biography of F.I. Tyutchev [Text] / M. 1886-327 p.
2. Aksakov, K.S. About Karamzin [Text] / K.S. Aksakov. - Literary criticism. - M: "Sovremennik" 1982. - 325 s.
3. Dostoevsky, F.M. Complete collection of works [Text] / M: "Science", 1972-1984. - Vol. 1-30.
4. Grigoriev, A.A. Cit. po: Dostoevsky F.M. Complete collection of works [Text] / M: "Science", 1972-1984-Vol. 1-30.
5. Koshelev, V.A. Aesthetic and literary views of Slavophiles [Text] / Leningrad, 1984. - 386 s.
6. Shevyrev, S.P. Quoted by: Koshelev V. A Aesthetic and literary views of Slavophiles [Text] / Leningrad: 1984. - 386 s.
о с
u
см
CO
