CC BY
13
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 11
СОЦИОЛОГИЯ
2
издается с 1972 г. выходит 4 раза в год индекс РЖ 2 индекс серии 2.11 рефераты 97.03.001-97.03.024
МОСКВА 1997
РЕГИОНАЛЬНЫЕ СОЦИОЛОГИИ
/1 ' V.
97.02.012. НАРБУТ Н.П. ЧЕШСКАЯ СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА 90-х годов.
Оригинальная чешская социологическая продукция (а речь будет идти только о книгах) в последнее время количественно растет и постепенно дополняет широкое предложение переводной литературы. Выпущенные в начале 90-х гг. книги отличает несколько особенностей: чисто социологических работ все еще немного, большинство публикаций находятся на границе между социологией, философией, эстетикой, историографией, отчасти политологией и даже теологией, практически отсутствуют фундаментальные оригинальные теоретические работы, мало книг, посвященных истории социологии в целом или классикам мировой социологии, в то же время практически удовлетворена потребность в популярных пособиях, количество которых постоянно растет.
В стране постепенно складывается ситуация парадигматического дифференцирования социологической общественности - от "монолитного" (в большинстве своем только декларированного) марксизма - к формированию отчетливых теоретических и методологических позиций. С определенным опозданием дело доходит до "стандартной" для Запада поляризации: сциентизм - интерпретативизм (антисциентизм), ценностный нейтралитет - политическая ангажированность и т.д. Однако этот процесс в книжной литературе представлен еще недостаточно и в своем большинстве лишь в эссеистической форме.
В 1950 г. административным запретом был искусственно прерван процесс развития чешской социологии. Поэтому понятно, что значительная часть социологических работ обращена к чешской национальной социологической традиции, ее наиболее ярким представителям. В большинстве случаев речь идет не об
"историзировании" как таковом, а о функциональном возвращении: чешская социология всегда была частью общественно-политической жизни, чешские социологи были в своем большинстве политизированными мыслителями. Некоторые из них поставили проблемы, которые не были решены в свое время, и общественность страны возвращается к ним сегодня. Речь однако не идет о попытке создать искусственную мифологию о якобы существовавшей "большой чешской социологии", уничтоженной тоталитарным строем. Исчезла "только" стандартная среднеевропейская социология, которая однако имела шанс конкурировать, например, с польской.
Томаш Гарри Масарик (1850-1937), первый чешский социолог и первый чехословацкий президент, является, и это абсолютно понятно, тем исходным пунктом, к которому чешская социологическая традиция и социологическая общественность обращается прежде всего. "Масарикиана", литература о Масарике, возрастает с каждым годом. Наконец начато издание его сочинений. Вышло уже несколько томов. Среди них: "Ювенилии" (T.G.Masaryk. Juvenilie. Studie a stati 1876-1881. Spisy TGM. 16. Praha. 1993) -небольшие работы, написанные Масариком в 70-80-е годы прошлого столетия. В них ощущается сильное влияние О.Конта, которое распространялось на сформулированное Масариком отношение между социологией и политикой и понимание "политики как практической социологии". Вышел третий том "президентских текстов" "Дорога демократии" (T.G.Masaryk. Cesta demokracíe III. Spisy TGM. 35. Praha. 1994). (Первые два тома вышли более 50 лет назад). Несмотря на то, что речь идет прежде всего о политических текстах, они представляют значительный интерес с точки зрения анализа Масариком фашистской угрозы, точной идентификации тенденции развития Европы и грозящей ей опасности.
И, конечно, в первую очередь следует выделить публикацию трехтомного фундаментального труда Масарика "Россия и Европа. К русской философии истории и религии. Социологические этюды" (T.G.Masaryk. Rusko a Evropa. I,II,III. Spisy TGM. 11, 12, 13. Praha. 1995-1996). который по своему объему, глубине философского и социологического анализа, стремлению объяснить смысл истории русского народа, показать соотношение русской и европейской духовной традиции, не имеет аналогов. Масарик систематически занимался русской философией, социологией,- литературой,
критически анализировал идеи славянофильства и западничества, теоретическую концепцию Данилевского, социологические теории Лаврова и Михайловского и т.д., лично встречался с Л.Н.Толстым и А.М.Горьким. Изложение развития, состояния и перспектив российского общества основано во многом на анализе художественной литературы (от Пушкина до Достоевского). Масарик придерживался мнения, что литература является значительным источником социологического познания. Третий том труда "Россия и Европа" вышел уже после смерти Масарика в 1970 г. в Англии (Spirit of Russia), а на чешском впервые опубликован в 1996 г. и посвящен философско-социологическому анализу взгляд ов Ф.М.Достоевского, творчество которого Масарик считал "ключом" к пониманию "русской души".
Литературу о Масарике достойно представляет работа Л.Новего (Брно) "Философ Т.Г.Масарик" (Lubomir Novy. Filosof T.G.Masaryk. Problemove skici. Brbo. 1993), центральное место в которой занимает глава "Заметки на полях масариковской "России и Европы" к внутренней логике масариковского мышления". К раннему Масарику возвращается Радим Папоуш в работе "Философская юность Масарика", вошедшая составной частью в более обширную работу "Чешский опыт (Коменский - Больцано - Масарик - Паточка)" (Ceska zkusenost (Komensky - Bolzano - Masaryk - Patocka) Praha. 1994). Работа Палоуша является интересным комментарием к масариковским "Ювенилиям". Акцент здесь совершенно справедливо сделан на масариковском понимании и объяснении самоубийства - ключевой в то время темы Масарика. Проанализировав этот феномен (1881), Масарик представил его как массовое явление, включенное в координаты типовых индивидуально-исторических связей, связанное с кризисом современного человека и общества и пришел к схожим с классической работой ЭДюркгейма выводам. Уже это позволило Э.Гидденсу в предисловии к "Самоубийству" Масарика, изданному на английском языке в 1970 г., назвать его предшественником неопозитивизма.
Вклад Т.Г.Масарика в социологическую теорию основательно анализируется в сборнике "Томащ - Гарри Масарик и социология (Tomas Garrigue Masaryk a sociologie. Hodonin. 1993).
В чешском переводе вышла книга Гордона Скиллинга, профессора из Торонто, более 50. лет занимающегося историей,
политикой и культурой Чехословакии. "Т.Г.Масарик против течения 1882-1914" (Gordon Stilling. T.G.Masaryk proti proudu 1882-1914. Praha. 1995), которая является введением в способ мышления Масарика в контексте его общественной и политической деятельности и содержит действительно новый взгляд на его творчество, заключающийся в том, что основное внимание уделяется его так называемой первой жизни, т.е. жизни и творчеству перед первой мировой войной ("другая жизнь" - военное время, "третья" - время его президентства).
Основная мысль Скиллинга заключается в том, что теоретическое наследие Масарика имеет большую научную ценность само по себе независимо от его политической деятельности и требует глубокого изучения. Все, что создал Масарик до 1914 г., не затмевается его президентством, являющимся лишь логическим завершением его творчества.
Практически все теоретизирующие социологи и социологизируюшие философы в Чехии вплоть до настоящего времени считали и считают необходимым так или иначе "рассчитаться" с Масариком, тем более это относится к мыслителям, чье творчество пришлось на первую половину века и которые были в своем большинстве в том или ином смысле его учениками.
В последнее время вышли три интересные монографии, посвященные чешским социологам. Первая из них приближает к нам чрезвычайно интересную и противоречивую фигуру Иозефа Людвига Фишера (1894-1973). Под названием "Поиск правила действительности" (Сборник к 100-летию со дня рождения Йозефа Людвига Фишера (Hledani radu skutecnosti (Sbornik k 100. vyroci narozeni Josefa Ludvika Fischera. Brno. 1993) брненский философ Иржи Габриэль собрал ряд примечательных и глубоких работ, которые раскрывают философские и социологические взгляды Фишера, показывают его как исследователя кризиса европейской культуры, критика и аналитика нацизма. Фишеровская "композиционная философия", явившаяся в определенной степени предвосхищением парсонсского структурного функционализма и ярким анализом противоречий демократии, принадлежит к тому лучшему, чего достигла чешская социология, и поэтому возвращение к Фишеру понятно и полностью оправдано.
Также в Брно вышла книга Иржи Седлака об основателе так называемой брненской социологической школы А. Благе (1879-1960)
(Jiri Sedlak. Inocenc Arnost Blaha. Brno. 1995). Основной акцент в книге приходится однако не на анализ социологического наследия Благи (а в отличие от Масарика или Фишера Блага был "чистым" социологом), а на воспоминания друзей и учеников и умелую подборку текстов А.Благи. Авторы воспоминаний не только прокламируют, но и доказывают, что Блага не был "провинциальным социологом", но социологом, который в духе своей эпохи делал "социологию национальной", т.е. сосредоточил внимание на актуальных проблемах своей национальной и государственной общности (например, на проблеме кризиса семьи, социальной роли интеллигенции, процесса секуляризации). Блага блестяще знал и в своем творчестве опирался на мировую социологию. Небезынтересно отметить, что он на протяжении сорока лет рецензировал книги, написанные на английском, немецком, французском, итальянском, сербохорватском, польском, русском языках.
Заслуживает внимания монография Симоны Ловенстайн "Философ и моралист Эммануил Радл (1837-1942)" (Simona Loewensteinova. Filosof a moralista Emanuel Radi (1873-1942). Praha. 1993). Несмотря на то, что рецензенты ставили в упрек автору определенные моменты, в частности, недооценку влияния Масарика на Радла, в социологическом плане книга представляет значительный интерес с точки зрения анализа Э.Радлом проблем демократии, национального вопроса, национализма (антисемитизма и ксенофобии) и прежде всего отношения между чехами и немцами. Эту сложную и постоянно актуальную тему Радл рассмотрел в историческом, философском и социологическом контексте. Его анализ и сейчас является весьма актуальным.
Значительный резонанс вызвал объемный сборник (866 страниц) "Спор о смысле чешской истории (1895-1938)" (Spor о smysl ceskych dejin (1895-1938). Praha. 1994), в предисловии к которому его инициатор и редактор Милош Гавелка справедливо замечает, что "очень трудно найти в Европе другую нацию, которая бы затратила столько интеллектуальных усилий, историко-философских размышлений о самой себе, которая такое продолжительное время -уже более 150 лет - искала бы глубинное обоснование своего бытия как чехи". Сборник является в своем роде историческим фоном к более общей дискуссии о "чешском вопросе", в которой принимали участие многие выдающиеся мыслители. Из всего спектра участников
Гавелка выбирает наиболее актуальные фигуры: Масарика как первопроходца, его антипода историка Пекаржа и потом следует целая плеяда авторов: Кайзл, Гербен, Неедлы, Радл, Фишер, Шадца, Славик, занимавших заметное место в чешской политической и культурной жизни. Как справедливо заметил ведущий чешский социолог, президент масариковского чешского социологического общества М.Петрусек: "Без этого фундаментального труда сегодня невозможно представить серьезную дискуссию на тему "Кто такие чехи" (вопрос философа Я.Паточки) или проследить, например, влияние М.Вебера (и его последователей) на чешское историческое мышление".
Исследование "Чешское общество в трансформации" коллектива авторов под руководством П.Махонина и М.Тучека (Pavel Machonin, Milan Tucek a kol. Ceska spolecnost v transformaci. Praha. 1996) - одна из немногих фундаментальных систематических работ, посвященных актуальным проблемам Чехии. Анализ изменения социальной структуры опирается на сравнение результатов нескольких репрезентативных социологических исследований, проведенных в стране в 70-90-е годы, таким образом дается цельная картина динамичного развития и изменения социальной структуры чешского общества.
Говоря о преимущественно учебной литературе, необходимо отметить книги брненского социолога Яна Келлера. Среди них "Двенадцать заблуждений социологии" (Jan Keller. Dvanact omylu sociologie. Praha. 1995), в которой он пользуется приемом, применявшимся еще Питиримом Сорокиным, а в последнее время Питером Бергером, - использованием против социологии ее же собственного оружия. И в упорном стремлении доказать, как много и часто социология ошибалась, автор поневоле приводит читателя к обратному выводу. Показав несколько способов социологического мышления, он показывает, что социология - возможно и спорная, но достойная и серьезная наука о современном обществе.Келлер работает с несколькими ключевыми темами и понятиями, особенно с понятием "непомерное ожидание", с критическим представлением об общественной жизни как едином огромном рынке, где только продают и покупают, с несколько провокативным тезисом, что характер современного мира определяют не интересы, а полное безразличие прпактичски ко всему: к людям, в том числе и близким, к
16-2892
обществу, к природным условиям. Книга Келлера, написанная живым языком, пробуждает мысль и, без сомнения, о социологии и об обществе может сказать значительно больше, чем "солидные" стандартные пособия и учебники, в том числе западные.
Другая книга Я.Келлера "Введение в социологию" (Jan Keller. Uvod do sociologie. Praha. 1994), интересна оригинальной и нестандартной подачей материала и вышла уже третьим изданием, что говорит о проявленном к ней большом интересе.
Особо следует выделить книгу "Социологические школы, направления, парадигмы" (Sociologicke skoly, smery, pareadigmata. Praha. 1994), которую составил и в своей большей части написал М.Петрусек. После метатеоретического введения (что такое школы, направления, парадигмы и их типологизации) в работе рассматриваются наиболее влиятельные концепции (социология как точная наука - неопозитивизм, бихевиоризм и интеракционизм, общество как структура, система - структурный функционализм; общество как значение, интерпретация и понимание феноменологическая социология и символический интеракционизм; общество как повседневность - этнометодология, экзистенциальная социология, постмодернистский поворот в социологии). Здесь сделана попытка единой классификации современной социологии и выполнена она высоко профессионально.
Следует также отметить другие книги М.Петрусека: "Социология и литература" (Miloslav Petrusek. Sociologie a literatura. Praha. 1990), "Альтернативная социология" (Miloslav Petrusek. Alternativni sociologie. Praha. 1992), вышедшую сначала в самиздате в 1984 г., речь в^которой идет о положении социологии как науки в условиях реального социализма ("неальтернативного общества"), вызвавшую значительный резонанс, и работу "Теории и методы в современной социологии" (Miloslav Petrusek. Teorie a metoda v moderni sociologii. Praha. 1993).
Интересна работа Иво Т.Будила "Миф, язык и культурная антропология" (Ivo T.Budil. Mytus, jazyk a kulturni antropologie. Praha. 1995), касающаяся истории социальной и культурной антропологии, рассматриваемой в тесной связи с социологией и подробно анализирующая классические и современные концепции (семиотическую, когнитивную и т.д.), которая как бы продолжает исследование Л.Гордего, В.Соукупа и А.Водяковой "Социальная и
культурная антропология" (Ladislav Hrdy, Vaclav Soukup, Aleña -Vodakova. Socialni a kulturni antropologie. Praha. 1993), вышедшее в серии "Социологические понятия". Книга Будила преодолевает ограниченный терминологический характер вышеназванной публикации и рассматривает проблему в более широком контексте. Необходимо также отметить и книгу В.Соукупа "История культурной и социальной антропологии" (Vaclav Soukup. Dejiny kulturni a socialni antropologie. Praha. 1994), написанную на новейшем материале и фактологически весьма ценную.
Тем не менее, по авторитетному мнению М.Петрусека, чешская печатная продукция, посвященная пограничным проблемам социологии и социальной и культурной антропологии значительно уступает, например, польской продукции (учебник Евы Новицкой "Мир человека - мир культуры" (1991 г.) или работе Мариана Кемпны "Антропология без догматов - теория общества без иллюзий" (1994).
Большую работу по изданию актуальной социологической и социально-политической литературы проводит издательство "Слон". Это частное социологическое издательство, созданное в 1993 г., выпустило уже более 30 книг. Среди них особо следует отметить работы в области социальной политики и социальной работы: О.Матоушек "Семья как институт и сеть отношений" (Oldrich Matousek. Rodina jako instituce a vztahova sit' : sit'. Praha. 1994), М.Вечержа "Социальное государство: подходы и проблемы" (Milos Vecera. Socialni stat: vychodiska a pristupy. Praha. 1993), И.Ржезничка "Методы социальной работы" (Ivo Reznicka. Metody sofciähli prace Praha 1993), П.Мареш "Безработица как социальная проблема" (Petr Mares. Nezamstnanost jako socialni problem. Praha. 1994), М.Потучек "Социальная политика" (Martin Potucek. Socialni politika. Praha. 1995), Я.Габур и Я.Пружинская "Консультационный процесс""(Jan Gabur, Jana Pruzinska. Poradencky procès. Praha. 1995). Все эти оригинальные книги, носящие по преимуществу учебный характер, мгновенно разошлись. Очевидно, что общество ощущает гораздо большую потребность не в теоретической саморефлексии, а в том, <íro6br в нем практически шли позитивные изменения. Все этк книги написаны на высоком научном уровне и в своем большинстве обращается к специфическим проблемам Чехии на рубеже столетий.
Особняком стоит книга С.Комарека "Сто эссе о природе и обществе" (Stanislav Komarek. Sto eseju o prirode a spolecnosti. Praha.
1994), в которой в очень яркой форме речь идет о всем возможном и невозможном: от размышлений над теориями развития, через анализ "русской души" к анализу социологии науки. Эссе Комарека, написанные блестящим языком, содержат огромное количество общей и детальной информации о естественных (особенно биологических) науках, истории, философии, социологии. Книга изобилует необычными мыслями, аналогиями и параллелями, которые полностью в духе постмодернизма описывают общественную жизнь, отношения между людьми, общественными системами с совершенно необычных точек зрения.
Как по жанру, так и по содержанию совершенно иной характер носит книга социолога Ладислава Рабушица "Чешское общество стареет" (Ladislav Rabusic. Ceska spolecnost starne. Brno.1994), написанная на границе демографии и социологии и комбинирующая традиционную позитивистскую методологию с современными объяснительными методами.
Особую группу составляют книги, написанные авторами христианской и непосредственно католической направленности. Социологическим подходом отмечены две недавно вышедшие работы "Католицизм и политика (О политическом влиянии католицизма в эпоху постмодернизма) Петра Фиалы (Petr Fíala. Katolicismus a politika (О politicke dimenzi katolicismu v postmoderni dobe). Praha. 1995) и "Вера и культура" Томаша Галика (Tomas Halik. Vira a kultura. Praha.
1995).
Заслуживает внимания книга Богуслава Блажка "Лица в лицо экрана" (Bohuslav Blazek. Tyari v tyar obrazovce. Praha. 1995), являющаяся первым оригинальным чешским исследованием социологии средств массовой коммуникации.
В заключение отметим книгу Иржи Крупички "Ренессанс разума" (Jiri Krupicka. Renesance rozumu. Praha. 1994), которая является страстной защитой разума, драматической полемикой с постмодернистским вызовом, отрицанием релятивизма, цинизма, постмодернистского "тумана слов", подчеркивает опасность антисциентизма. Текст отличается спокойной мудростью, выдержанностью, говорит об огромной эрудиции автора, опирающегося на собственные исследования в точных науках. И видимо не случайно эту книгу президент Чехии Вацлав Гавел назвал книгой года. А выступления и речи самого В.Гавела в 1995 г. (Havel 95.
РгаЬа. 1996), собранные в одной книге и изданные под названием "Гавел 95", можно рассматривать как своеобразный чешский вклад в осмысление современного мира и общества. Личность и творчество В.Гавела (и чешская общественность особо остро чувствует это сейчас после недавних парламентских выборов, нарушивших предшествующее доминирование правых партий и серьезной болезни самого Гавела) "принадлежат и находятся в русле традиций выдающихся чешских моралистов, философствующих политиков и социологизируюших мыслителей" (М.Петрусек), которые еще сегодня, как В.Гавел, имеют отвагу заявлять, что "политика есть прежде всего служба обществу, она - практическая мораль. А как можно сейчас лучше служить обществу и утверждать мораль, нежели поиском политиком своей глобальной политической ответственности за само выживание человеческого рода в подвергающейся угрозе цивилизации?" И не исключено, что с течением времени Гавела будут считать выдающимся чешским социологом конца XX в., так как в конечном счете решающее значение имеет не степень теоретической подготовки и овладения методикой ремесла, а важность поставленных проблем и своеобразие их решения. И совсем не случайно, что уже сейчас ряд авторов указывает на схожесть философских и социологических подходов Т.Г.Масарика и В.Гавела.
