CC BY
47
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 7
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
2
издается с 1973 г.
выходит 4 раза в год
индекс РЖ 2
индекс серии 2.7
рефераты 97.02.001 -97.02.036
МОСКВА 1997
в болдинской прозе Пушкина ("Повести Белкина", "История села Горюхина"). В пушкинское время, как известно, этой деревни не было. Она возникла в 1837 г. - ее крестьяне были переселены из Боддина. В 1850-е годы Львовской владел старший сын поэта -А.А.Пушкин, неоднократно приезжавший в свое имение. Задачу музея автор статьи видит в том, чтобы, используя сохранившиеся здания и ландшафт, с помощью музейных предметов, фрагментов воссозданных интерьеров, реконструкций некоторых вешей пушкинского времени раскрыть мир образов поэта, погрузить посетителей музея в среду пушкинских героев. На сложном взаимоотношении фантазии и реальности и строится экспозиция своеобразного музея литературных героев Пушкина.
В сборнике содержатся также статьи: "Два болдинских стихотворения, написанных 17 октября 1830 года" (С.А.Фомичев, ИРЛИ); "Пушкин и Жан-Поль (Комментарии к "Барышне-крестьянке")" (Г.В.Краснов, Коломенский гос. пед. институт); "Самостоянье" свободы ("Из Пиндемонти" Пушкина)" (В.А.Грехнев, ННГУ); "Проблема вариативности идиллической жанровой традиции в стихотворении Пушкина "Земля и море" (Н.Л.Вершинина, Псковский гос. пед. ин-т); "Герой в трагической ситуации ("Пир во время чумы")" (Г.Н.Москвичева, ННГУ) и др.
Е. Ю.Лукина
97.02.010. ЛЕЙТОН Л.ДЖ. ЭЗОТЕРИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ В РУССКОЙ РОМАНТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ: ДЕКАБРИЗМ И МАСОНСТВО/ Пер. с англ. Осиповой Э.Ф. - СПб.: Академический проект, 1995. - 253 с.
В монографии профессора Иллинойского университета в Чикаго Лорена Лейтона впервые наиболее последовательно и разносторонне представлен обзор эзотерической традиции, существенно повлиявшей на многих представителей литературы русского романтизма, особенно - писателей-декабристов. Передача значения посредством зашифрованного текста зачастую инспирирована желанием выразить идеи в обход цензуры, а может быть, сохранить информацию лишь для посвященных или избранных. Тавматургия (или тайнопись) в литературе, замечает автор, не обязательно имеет возвышенный характер, как у Данте,
Милтона, Спенсера; она может принимать вид игры, составления загадок, пародии и иронии. "К тавматургии относят также алхимию, астрологию, календарологию и нумерологию" (с. 8).
Автор делает попытку взглянуть на тему "Пушкин и декабристы" по-новому, без социологических шор, называя вещи своими именами и ссылаясь на зарубежные исследования, давно прояснившие факты, умалчивавшиеся нашей историографией. Многие русские романтики были вольными каменщиками -масонами; они сознавали возможности тайных обществ в плане влияния на умонастроения людей и развитие событий и максимально использовали в своем творчестве приемы европейской эзотерической традиции. "Свидетельств того, что русские романтики знали об эзотерической традиции, оказалось гораздо больше, чем представлялось автору, когда он приступал к настоящему исследованию" (с. 12). Вероятно, обнаружение определенного шифра (или закономерностей шифровки текстов, применение нумерологии с определенным ключом) позволило (и еще позволит) расширить представление о специфике русского романтизма, о таких его выдающихся представителях, связанных с масонством, как П.А.Вяземский и Ф.И.Тютчев. "Многие коды, к которым подобран ключ, легко поддаются эмпирическому анализу и дополняются вторичными свидетельствами. Если же найден источник тайного шифра, то можно получить дополнительные сведения" (с. 14).
Глава первая "Эзотерическая традиция в России" - наиболее информативна и построена как обзор путей проникновения масонской символики в русскую культуру. Эту традицию автор связывает, главным образом, с движением декабристов, зародившимся изначально в 1814 г. в Париже под непосредственным влиянием франкмасонства. В 1820 г. в основанном офицерами "Союзе спасения" уже насчитывалось двести членов. Начали оформляться программы Северного и Южного обществ. Автор подробно (с опорой на современные исследования по данному вопросу) рассказывает о планах и намерениях заговорщиков, о возникших у них политических разногласиях и классовых предубеждениях.
Автор рассматривает основные этапы декабризма и увязывает усиление эзотерической традиции в 30-е годы с ужесточением цензуры. При взгляде с исторической дистанции эта традиция никогда не затухала: "Конечно же, декабристская традиция не
прекратилась в 1825 году (или в 1927 - как мы сейчас видим), а русскую литературу во всем мире ценят за ее дух социального протеста" (с. 31).
Мировая история эзотерической традиции очень богата: истоки ее восходят к средним векам, к эпохе Возрождения, когда и была изобретена христианская Каббала (что означает "предание") -наиболее авторитетный источник для расшифровки тайн земного и божественного существования. Создавались все новые и новые труды, обогащавшие гуманитарные знания и, наконец, в XVIII в. возникает Орден свободных каменщиков как центр европейского масонского движения.
"История масонства, окутанная тайной и ставшая предметом стольких споров, сложна и противоречива. Серьезные исследователи скорее всего никогда не раскроют отношений, связывавших многочисленные масонские организации, и не опишут все те пути, которыми развивалось масонство на протяжении веков" (с. 36). В силу существовавших предубеждений непрофессиональные историки тщились доказать зловещую роль масонов, их участие в различных заговорах и бунтах. Об этом автор лишь упоминает, не уходя от главной темы влияния масонства на русскую культуру: "во второй половине XVIII- начале XIX в. столько выдающихся русских людей были масонами, что легче назвать тех, кто не принадлежал к Ордену" (с. 39). Как известно, масонская теософия утвердилась еще в эпоху Просвещения, и те, кто тяготел к кружку М.Н.Новикова, прекрасно разбирались во всех областях тайного знания. Эзотерическая традиция, естественно, пустила корни в и русском романтизме.
Именно этому посвящена вторая глава, к которой предпослан отрывок из стихотворения В.А.Жуковского "Лалла Рук" (кстати, заметим, что данное стихотворение навеяно сценическим воплощением ориентальной поэмы "Лалла Рук", автор которого, Томас Мур, по некоторым свидетельствам имел отношение к ирландским масонам высокого посвящения). Любопытно, что сам Жуковский масоном никогда не был, но относился с пониманием ко взглядам своих литературных собратьев (будь то А.С.Пушкин или П.А.Вяземский). Поэт "сердечного воображения", однако, сознательно использовал масонскую символику в своем творчестве: Надежда, Память, Провидение, Вдохновение - вот четыре наиболее существенные составляющие в системе эстетических ценностей
Жуковского, и все они концентрируются вокруг ключевой метафоры -"звезда надежды", которая может иметь самы широкий ассоциативный ряд.
Глава третья посвяшена взглядам последовательного масона К.Рылеева, в которой под несколько иным углом зрения рассматриваются знакомые патриотические стихотворения, где красной нитью проходит тема святого братства, тема любви к смерти (трактуемая в нашем литературоведении как тема самопожертвования). Как известно, в исторической поэме "Войнаровский" Рылеев выразил желание пожертвовать собой во имя справедливого дела. Слова "судьба" и "предсказание", связанные с символом надежды, являются, по мнению Лейтона, своеобразной антитезой ужасной судьбе главного героя, с которым Рылеев явно ассоциирует себя.
Творчество А.А.Бестужева-Марлинского полностью увязано с эзотерической традицией, и это особенно наглядно представлено в анализе повести "Фрегат "Надежда", имеющей резветвленную сюжетную структуру, уровни которой сориентированы на различные аудитории: "аллегорическое изображение роли Бестужева в деле декабристов - для более политически искушенных читателей"; "потаенный текст - для тех, кто мог знать тайны заговора декабристов и понять аллюзии"; повесть также содержит "указания на внешние тексты, необходимые для того, чтобы расшифровать скрытые элементы этого текста" (с. 101). Повесть рассматривается как своеобразное покаяние декабриста; устанавливаются неожиданные аллегорические связи, существенные для ее интерпретации.
В пятой главе "Судьба декабриста. Пушкин и Бестужев" сделана попытка проследить точки сближения двух литераторов (в частности, в разработке легенды об Арионе, темы Наполеона и т.п.). Автор приходит к выводу, что "Пиковая дама" - это своеобразный ответ Бестужеву, "где Пушкин использовал те же тавматургические приемы, которые применены во "Фрегате "Надежда" (с. 139).
Подробный анализ нумерологии в "Пиковой даме" - предмет главы шестой. Лейтон раскрывает символическое значение чисел 3-7-1, связанных с тайной трех карт и замечает, что подобное сочетание чисел "следует рассматривать, только в том случае, если можно доказать, что они - прямо или косвенно - функционируют в тексте" (с. 143). На многочисленных примерах автор показывает, сколь
универсальным является принцип 3-7-1 и сколь разнообразной может быть конструкция, лежащая в основе изящного рассказа. В данном произведении тройственность чисел связана со стилистическими особенностями прозы Пушкина (это доказывается посредством анализа синтаксической структуры предложений, через лексический отбор, повторяемость слов). "Сцена в спальне графини - пример удивительной организации слов, предложений, периодов, подчиняющихся числовым последовательностям" (с. 157). Фактически система 3-7-1 (как стилистический прием) использовалась не только Пушкиным, но ранее и Бестужевым в повести "Фрегат "Надежда". "И Бестужев и Пушкин увидели в системе 3-7-1 эффективный стилистический прием и применяли его для усиления художественной выразительности. Похоже, оба писателя находили удовольствие в том, чтобы играть в эту стилистически-числовую игру, а художественная практика в значительной степени представляет собой игру" (с. 161). Автор приходит к выводу, что в плане насыщенности тавматургическими приемами "Пиковая дама" представляет собой подлинно кабалистический текст, ведь кабалистические документы не апеллируют к разуму. Они передают тайный смысл с помощью скрытых приемов, рассчитанных на интуитивное восприятие" (с. 161).
Собственно тавматургические приемы рассмотрены автором в главах седьмой и восьмой, где обобщен богатый опыт интерпретации "Пиковой дамы". При этом вновь наше внимание обращено на роль чисел и нумеролого-числовых комбинаций, приобретающих значение в свете повтора ключевых слов, в свете семантических связей.
Книга завершается обобщающей девятой главой "Литература и тавматургия: источники и традиция", где можно найти много ценных замечаний о представителях русского романтизма, в частности, о "русских "шеллингианцах", о кружке московских литераторов С.Е.Раича, об отношении к масонству в литературных кружках.
"Трудность изучения эзотерической традиции, - заключает автор, - в том, что трудно отделить историю этой традиции от ее литературных аспектов. Один только текстологический анализ недостаточен, поскольку нужно определить и объяснить источники тайного знания, которое запечатлено в трактатах по философии и теософии, нужно также изучить социальный, политический и
культурный контекст того периода, когда создавалось литературное произведение"(с. 212)
А.Н.Гиривенко
97.02.011. А.А.ФЕТ: ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА / Редкол.: Голле Г.Е. (отв. ред.) и др. - Курск: Кур. гос. пед. ун-т, 1994,- 347 с.
Сборник открывается перепечаткой фрагментов статьи племянника Фета - В.Н.Семенковича - "Памяти А.А.Шеншина-Фета" (1902), где поэт предстает яркой и глубокой личностью. Это находит подтверждение и в статье "А.А.Фет и И.С.Тургенев" Н.П.Генераловой (С.-Петербург), прослеживающей отношения напряженного полемического диалога оппонентов. Источник "вечных" разногласий Фета с Тургеневым - пути проведения предстоящей реформы (1861), имеющей целью, по мнению обоих писателей, улучшение народного благосостояния. Описание этого спора осталось в мемуарах Фета, в письмах Тургенева и в его романе "Дворянское гнездо" (споры Михалевича и Лавреикого). Одним из сюжетов постоянных споров с Тургеневым был вопрос о роли дворянского сословия в совершавшихся преобразованиях русского общества. Прямо или косвенно, в письмах и публицистических сочинениях Фет упрекал Тургенева за небрежение своим дворянским долгом. Эта тема стала сквозной в их полемике. Воспринимая Тургенева как законченного западника, Фет, однако пытался убедить писателя в том, во что сам верил всю жизнь: в необходимость все свои силы направить на возрождение России. Сравнивая эстетические системы Тургенева и Фета, автор статьи подчеркивает, что в обоих художниках всегда сохранялась верность и готовность служить идеалу, и уже на пороге старости вдохновила их на создание двух шедевров мировой лирики: "Вечерних огней" Фета и "Стихотворений в прозе" Тургенева.
Роль и значение "дворянских гнезд" в культуре России рассматривают А.М.Панченко (С.-Петербург, "Вместо предисловия") и В.А.Кошелев (Новгород, "Лирика Фета и русская "усадебная поэзия"). Русская усадьба, возникшая при царе Алексее Михайловиче, при Петре I, ставшая элементом "русской Европы", -это источник великой русской литературы: Державин и Пушкин, Тургенев и Фет, Л.Толстой и Бунин. История культуры, пишет 10-3222
