CC BY
32
российская 'академия наук
снчь)
н
институт научной информации по общественным наукам
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
реферативный журнал серия 5
издается с 1973 г. выходит 4 раза • год индекс РЖ 2 индекс серии 2,5 рефераты 96.04.001-96.04.038
ИСТОРИЯ
4
москва 1996
плоские и граненые (бронебойные), а также на типы. Большинство из них существенно отличается от наконечников предшествующего хронологического периода, что, с точки зрения автора, объясняется главным образом миграцией на Верхний Амур монголоязычных племен, принесших свой специфический комплекс вооружения (с.92-93).
С.М.Тупикова и В.И.Болдин анализируют керамику Краскинского городища (1Х-Х вв.), выделяя несколько групп сосудов, отличающихся по своим морфологическим признакам.
Завершает сборник статья китайского исследователя Чжан Индэ (в переводе АЛ.Ивлиева), в которой на основе анализа письменных источников, топонимики и одного из интереснейших археологических открытий - находки поминального грота предков династии Северная Вэй (386-534 гг.) - дается общая картина расселения племен шивэй в 1У-1Х вв.
А.Е.Медовичев
ЭТНОЛОГИЯ И АНТРОПОЛОГИЯ
96.04.026. НАЦИЯ. МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В РОССИИ И СНГ/ Семинар Моск. центра Карнеги, Ассоц. исследователей рос. о-ва XX в. (АИРО -XX) . - М.: ИЦ "АИРО-ХХ", 1995. - Вып.2. Докл. 1994-1995./ Под ред. Бордюгова Г., Гобла П.
Московский центр Карнеги, организованный в 1993 г., стал единственным отделением, открытым за последние 15 лет Фондом Карнеги - основанной в 1910 г. неправительственной, внепартийной, некоммерческой организацией со штаб-квартирой в Вашингтоне, США. Основу деятельности Московского Центра Карнеги составляют циклы семинаров по нескольким теоретическим направлениям,важное место среди которых принадлежит исследовательской программе по межнациональным отношениям и этническим конфликтам в России и СНГ.
181
96.04.02/»
В семинаре "Межнациональные отношения в России и СНР участвуют представители различных российских академических институтов и университетов, аналитических и информационных центров высших органов власти, средств массовой информации. На обсуждение были вынесены проблемы этнополитического развития Северного Кавказа и Центральной Азии. В течение двух семинаров анализировались различные проявления национального экстремизма. Специальная встреча была посвящена истории и соотношению в современных условиях принципов федерализма, регионализма и сепаратизма.
Особое внимание было уделено проблемам положения русских в республиках Российской Федерации и ближнего зарубежья, рассмотренным в докладах ведущих специалистов Института этнологии и антропологии РАН. Ю.В.Арутюнян рассмотрел положение русских в бывших союзных республиках.
То, что за пределами России после распада СССР оказалось 25 млн. русских - чуть ли не самая большая в мире национальная диаспора, живущая вне "своей" национальной территории - уже достаточно широко известно. Но проблема этим не исчерпывается. Превращение русских в Ближнем Зарубежье в "национальное меньшинство" говорит о непривычности их нового положения и не может не сказываться на международных отношениях и политике самого российского государства.
"Попечительство", стека интересов русских в странах Балтии и СНГ без ущемления суверенных прав этих новых государств стало предметом особых забот российской власти, одним из важнейших критериев ее эффективности, что чрезвычайно важно во внутригосударственной борьбе за влияние и "народное признание" правящих российских группировок, подчеркивает Ю.В. Аругюнян.
В научном плане проблема русских в ближнем зарубежье имеет особый социологический смысл как масштабный социальный эксперимент адаптации русских к разным государственно-
этническим образованиям, появившимся в результате развала "исторической общности - советский народ".
В докладе использована этносоциалогическая информация исследования "Оптимизация социально-культурных условий развития наций"(ОСУ), статистически представительного для русской и титульных наций, изучаемых с равным временным интервалом - в 1970-е, 1980-е, 1991-1994 гг. - в России, Эстонии, Молдове, Грузии, Узбекистане.
Сопоставление данных социологических исследований свидетельствует, что коренные национальности в прошлом союзных республик без труда почти "начисто" отреклись от "общесоюзной Родины" в прежнем, зафиксированном в ОСУ в 1980-е годы смысле этого понятия.
Потеря русскими ближнего зарубежья Родины в прежнем ее смысле и обретение ее титульными народами сказалось на всех сферах жизни, включая и экономическую. У русских более заметно, чем у других народов, резкое снижение удовлетворенности трудом, у них возникли большие, чем у коренного населения, сложности с устройством на работу и с ее сохранением.
По отношению к национальным культурам вновь образовавшихся государств русские занимают разные позиции. "Они относительно легче приобщаются к "европейским" культурным средам, в восточно-азиатских регионах, напротив, заметнее их расхождение с местными титульными нациями в культурной жизни и ее оценках. Выразительные индикаторы в этом отношении - знание языков и национальные чувства. В целом, однако, в 1990-е гады оценки культурного самочувствия резко ухудшились повсеместно" (с.97-98).
Рассматривая миграцию как индикатор социально-национальных процессов, Ю.В. Арутюнян обращает внимание, что процесс "возвращения" русских в Россию начался во второй половине XX в., но после распада СССР он приобрел особый размах. "Там, тае
шла война - в Таджикистане, Азербайджане, Грузии - отток
населения был самый заметный: в 1992 г. оттуда уехало до 10-14 % проживавших в этих государствах русских; из "мирных" среднеазиатских государств ежегодно уезжало до 4,5% их русского населения, возрастал отток русских из Казахстана, после 1989 г. он стал наблюдаться и в странах Балтии, а с 1994 г. даже на Украине и Белоруссии" (с.100).
Социологический анализ, заключает автор, говорит о необходимости дифференциации национальной политики России в странах ближнего зарубежья, строгого учета неоднозначности этносоциальной ситуации в разных регионах бывшего Союза.
Другие аспекты миграционных процессов рассматривает Н.МЛебедева в докладе "Новая русская диаспора: от миграции к сопротивлению вынужденной миграции". Исследование было проведено в Казахстане, Узбекистане, Эстонии, Армении и Азербайджане. Первичные результаты обобщены автором по Казахстану и Эстонии, точнее, по столицам этих республик, где сосредоточена значительная часть русского населения и где расположены правительства и законодательные органы, осуществляющие национальную политику. Основное внимание было уделено социально-психологическим аспектам принятия решения о миграции из республики или сохранения прежнего местожительства.
В демографическом плане к отъезду из Казахстана больше склоняются люди молодого и среднего возраста (до 40 лет) , преимущественно женщины, в то время как из Эстонии намереваются выехать преимущественно мужчины пожилого возраста (50-60 лет). По профессиональному составу из Казахстана склонны уехать служащие и бизнесмены, из Эстонии - служащие и рабочие, а также бывшие руководители.
В психологическом плане, по данным исследований, "русские в Казахстане испытывают : большее напряжение механизмов социально-психологической защиты, видят казахов более негативно, менее склонны учить казахский язык и не желают смириться с потерей статуса. Все это говорит, что перед нами пассивные,
психологические формы сопротивления реальности, нацеленные не на изменение самой реальности, а изменение взгляда на нее... Ситуация с русской диаспорой в Эстонии несколько отличается. Они более психологически гибкие, у них менее напряжены механизмы психологической защиты, они видят ситуацию более реалистично и признают этнические мотивы достаточным основанием для миграции. Сохраняя свою позитивную идентичность и самоуважение, они выбирают более активные внешние формы борьбы за свои права - основывают культурные общества и стремятся добиваться ассигнований от эстонского правительства на нужды русской культуры" (с.117).
В целом, считает исследовательница, роль психологической компоненты в выборе стратегии поведения в условиях кризиса, переживаемого русскими в новом зарубежье, недооценивается. Если представить некоторый континуум от миграции до активного и действенного сопротивления миграции, то люди определенного психологического склада - активные, ответственные, склонные к принятию решений - будут в Казахстане сконцентрированы на "полюсе" миграции, а в Эстонии - на полюсе сопротивления миграции и борьбы за свои права.
Несмотря на различие форм сопротивления недобровольной миграции, процесс развития диаспор как альтернатива миграциям , имеет в обеих республиках общие формы. В противовес активному росту национального самосознания и победе этнократических моделей государственного строительства здесь создаются или восстанавливаются Русские культурные центры.
Вместе с тем, даже создание Союзов российских граждан на территории их проживания в новых независимых государствах, не исключает необходимости принятия двусторонних решений на уровне правительств России и сопредельных государств.
Л.М.Дробижева характеризует в своем докладе положение русских в республиках Российской Федерации по результатам исследований по проекту "Посткоммунистический национализм,
этническая идентичность и разрешение конфликтов в Российской Федерации". Исследования были проведены в Татарстане, Саха-Якутии, Северной Осетии и Туве весной-летом 1994 г.
Еще совсем недавно, 5-6 лет тому назад, гае бы ни жили русские - в России или Грузии, Молдавии или Узбекистане - Родиной для них был Советский Союз. Теперь более половины русских в той или иной форме идентифицирует себя с республиками проживания. Сильнее всего дистанцированы от российского Центра русские Саха-Якутии, а россиянами больше чувствуют себя русские в Татарстане и Туве.
В социальной, трудовой жизни, прежде всего в разных сферах занятости, русские испытывают совсем не такой прессинг, как в политической. Так, "среди русских в республиках уровень удовлетворенности своим трудом практически такой же, как титульных национальностей; в Саха-Якутии совпадает - 46%, в Татарстане и Туве удовлетворены трудом 38% русских, среди татар и тувинцев - 44%. Но, естественно, живя в иноэтнической среде, чаще переносят эту неудовлетворенность на этническую почву. В республиках среди русских больше людей, ощущающих, что понизился их социальный статус. В Якутии доля людей с таким ощущением вдвое больше, чем среди саха (16 и 8 %) "(с. 126).
Межнациональное общение в целом стало более сложным. Если в 70-е - начале 80-х годов негативные установки на различные виды контактов не превышали 10-12%, то теперь а республиках России колеблется от 25-35% в Татарстане, Северной Осетии, до 50% - в Саха-Якутии, Туве (там же).
Большинство русских из республик уезжать не собираются, но установки на адаптацию различаются по республикам существенно. В Татарстане 710% русских хотели бы, чтобы их дети знали татарский язык. В других республиках на изучение языков титульных национальностей ориентированы 45-55% русских, что говорит об их внутреннем несогласии принять новые статусные роли, перейти на
24-3466
96.04.027
186
позиции меньшинства в республиках, отказаться от роли державного этноса.
Судя по опросам, заключает автор, русские не мобилизованы вокруг эти о-культурных ассоциаций в республиках, они не поддерживают крайне экстремальные организации и в большинстве своем открыты для межнационального общения.
Т.Е. Уварова
93.04.027. ДОРОНЧЕНКОВ А.И. МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ И НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА В РОССИИ: АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ, ИСТОРИИ И СОВРЕМЕННОЙ ПРАКТИКИ: Эгнополитолог. очерк / Центр, ин-т повышения квалификации руководящих работников и специалистов проф. образования М-ва образования Рос.Федерации. Каф.гуманит. дисциплин.- Спб.,1995 -199 с. - Библиогр.:с. 164-198.
Эгнополитическое развитие России последнего десятилетия заставляет по-новому взглянуть на процессы межнациональных отношений и национальную политику в Советском Союзе, а также на еще более ранних этапах истории страны.
В кратком историческом очерке "Исконная Россия -федеративное государство" автор обращает внимание, что у советской федерации была федеративная предшественница - Российская империя. На протяжении тысячелетия процесс формирования и развития российской государственности сопровождался использованием различных форм федерализма, зачастую не осмысленных теоретически, но складывавшихся исторически. Наметившаяся • последние десятилетия династической власти Романовых тенденция к унификации государственной этнополитической структуры касалась только европейской части России
В первые годы русской революции при всей весьма острой межпартийной борьбе лозунги решения национального вопроса были в числе тех, которые объединяли и одновременно разъединяли
