CC BY
24
угрожает всем. Быть здоровым для рабха - не значит не иметь конкретной болезни; это значит быть свободным от вмешательства злых духов и сохранять внутри себя благополучие. При каждом бездумном вмешательстве человека в священный лес, его шанс на сохранение благополучия уменьшается.
С точки зрения рабха, правильная система здоровьесбереже-ния включает в себя использование подходящих трав, произнесение совместных молитв и использование знаний шраманов1. Иные способы сохранения здоровья, согласно представлениям рабха, опасны и бесполезны. Так, бесполезны покупаемые лекарства, поскольку они выступают продуктом чужой культуры. Бесполезна и сама современная медицина, поскольку она тоже является чуждой и, кроме того, не способна справляться с одержимостью и сохранять благополучие.
Молодежь рабха, которая в последнее время все чаще обращается не к ojha, а современным докторам, отрывается от своих культурных корней. Переставая жить как рабха, они, в сущности, перестают быть рабха. Находясь в состоянии перехода от традиционного образа жизни к современному, племенное сообщество раб-ха исчезает вместе с их исчезающей экосистемой.
И.В. Михель
2020.04.006. ДЮБУА ДЕ ПРИСК Э. КИТАЙСКАЯ СИСТЕМА СОЦИАЛЬНОГО КРЕДИТА: КАК ПЕКИН ОЦЕНИВАЕТ, НАГРАЖДАЕТ И НАКАЗЫВАЕТ СВОИХ ГРАЖДАН. DUBOIS DE PRISQUE Е. Le système de crédit social chinois: Comment Pékin évalue, récompense et punit sa population // Futurib-les. - Paris, 2020. - Vol. 1, N 434. - Р. 27-48.
Ключевые слова: Китай; система социального кредита; наказания и награды.
1 Шраманы - странствующие отшельники, аскеты, религиозные подвижники в Индии. В отличие от брахманов не признают авторитет Вед. Их образ жизни включал в себя путешествия, умерщвление плоти, сбор подаяний. В жизненной философии шраманов утверждается, что каждый человек ответственен за свои поступки, а спасение - освобождение от круга перерождений сансары - может быть доступно всем людям, независимо от касты и цвета кожи. Важнейший способ спасения в шраманизме - духовные практики, йога в широком смысле слова. - Прим. реф.
Эмманюэль Дюбуа де Приск (Институт Томаса Мора, Монреаль, Канада) дает широкую картину становления Системы Социального Кредита в Китае. «Система социального кредита» (ССК, shehui хгпуо^ ^Х) - китайский государственный проект, призванный отследить действия как физических, так и юридических лиц, оценить эти действия в соответствии с предлагаемой системой оценки и предоставить в рамках этой системы бонусы или снизить уровень кредитас тем чтобы, соответственно, облегчить или затруднить социальное продвижение.
В современном мире практически каждый сталкивался с аналогичными системами, когда для совершенствования своей работы фирма просит высказать мнение, допустим, о качестве товара или оказанной услуги, а далее с помощью системы бонусов воздает потребителю за лояльность к своей торговой сети, к своим товарам. Наличие даже самых совершенных средств учета и контроля в производственных и торговых системах, наличие у них механизмов продвижения своего товара не вызывает экзистенциальных вопросов.
Равным образом нет ничего удивительного в том, что власть в управлении обществом использует систему поощрений (ордена, медали, грамоты, звания, привилегии) и наказаний (лишение привилегий, штрафы, ограничение свободы), дающую о себе знать как окказионально, т.е. в случае характерных поступков (подвиги, достижения, преступления, просчеты), так и на более или менее постоянной основе (например, соблюдение правил дорожного движения). Иначе говоря, общество традиционно оценивает поведение своих граждан, разрабатывает институты поддержания порядка, а Китай с его многотысячелетней историей имеет большие наработки в этом плане.
Но соединение государственной власти с новыми цифровыми технологиями, позволяющими построить системы контроля и превратить их в мощный рычаг управления обществом, вызывает тревогу в общественном мнении на Западе. Несмотря на то что прилагательное «оруэлловская» настойчиво возвращается к китайской ССК из-под пера исследователей и комментаторов, большин-
1 В случае китайской ССК правильнее было бы говорить о «социальном доверии», однако в успевшей накопиться по этому вопросу литературе устоялся термин «социальный кредит». - Прим. реф.
ство из них соглашаются, что этот проект вполне вписывается в культурный, социальный и политический контекст взаимной слежки, которая ассоциировалась с Китаем на всем протяжении его многотысячелетней истории. Только с объяснением этого культурно-исторического фона станет возможным объективная оценка роли ССК в Китае.
Опасна ли ССК для китайского общества, для остального мира - вот главный вопрос, ответ на который ищет автор. Он сразу снимает ряд подозрений в некоей изощренной хитрости китайцев, внедривших у себя эту систему. Во-первых, она, как система социального контроля и управления, вполне органична для китайской истории и культуры. Во-вторых, неслучайная, даже больше -вполне логичная в традициях истории и культуры Китая - ССК своим конкретным оформлением обязана в какой-то мере случайному обстоятельству - попытке китайских производителей стать ближе и понятнее для своих западных контрагентов.
Китайская ССК в ее современном высокотехнологическом виде появилась как ответ на американский запрос внести ясность в рейтинг китайских компаний, когда Китай вел переговоры с международным сообществом об условиях его вступления во Всемирную Торговую Организацию (ВТО)1. Задуманная сперва как проект ограниченного масштаба, направленный на облегчение торговли и финансовых операций между Китаем и заграницей, внутри Китая ССК потом приняла совершенно другое измерение под влиянием традиционной китайской культуры и той практики работы с массами, которая связана в Китае с коммунистической идеологией, и превратилась во впечатляющий инновационный социальный проект.
1 По просьбе американских компаний Вашингтон предложил Пекину разработать систему, позволяющую иностранным компаниям лучше узнать своих китайских контрагентов. По инициативе премьер-министра Чжу Жунцзи были организованы поездки китайских экспертов за рубеж, в Европу и США, для изучения существующих систем оценки кредита на Западе. А в 2002 г. впервые на высоком уровне был употреблен термин «система социального кредита»: Цзян Цзэминь, генеральный секретарь КПК и председатель КНР, в своем выступлении на XVI съезде КПК объявил, что Китай должен «исправить и стандартизировать организацию рыночной экономики и создать систему социального кредита, совместимую с современной рыночной экономикой» (цит. по: с. 37). - Прим. реф.
В-третьих, ССК пришлась очень кстати еще и по другому поводу: в период бурного развития капитализма, когда стали ослабевать традиционные рычаги социального регулирования, ССК показалась подходящим средством укрепления морального единства граждан. По убеждению китайского руководства, создание такой системы станет важным элементом в наступлении «более цивилизованного» и «более гармоничного» китайского общества.
Проект ССК всецело вписывается в замыслы китайского лидера Си Цзиньпина восстановить конфуцианскую этику в китайском обществе. Так, согласно официальной газете Global Times от 13 июня 2019 г., ССК поможет построить «честную и упорядоченную страну, которая сделает жизнь более легкой для честных людей, тогда как проштрафившиеся столкнутся с трудностями во всех областях» (с. 29).
В-четвертых, мнения на Западе о том, что ССК железной рукой насаждается из Центра, не соответствуют действительности: система пришла в стадию саморазвития, «приспосабливаясь к местности». Система имеет общенациональный характер, но в том, что касается ее внедрения на местах, китайское правительство предоставило инициативу местным органам власти.
Комиссия национальной реформы и развития (CNRD), одно из основных государственных учреждений, которые осуществляют надзор за проектом, объявила в январе 2019 г., что предоставила местным органам возможность развивать проект на своем уровне: «мы призываем местные органы власти определить свои собственные методологии, и мы не намерены объединять их в национальные стандарты. Местные органы власти - это те, кто знает лучше остальных, что им больше подходит» (с. 30). Обусловленный прагматическими соображениями, такой подход к тому же работает в пропагандистском плане, отметая западную критику Пекина, что тот стремился навязать тоталитарный контроль над китайским обществом.
Подразумевается, что окончательный правительственный документ должен опираться на пилотные проекты, созданные на местном уровне, или попытаться объединить на широкой основе. Таким образом, чтобы предвидеть, какую форму примет впоследствии ССК, надо наблюдать за тем, что происходит на местном
уровне. В настоящее время пилотные проекты осуществляются в 43 муниципалитетах, которые тестируют систему в планах 2020 г.
Такие проекты в разных местах носят свои названия, но часто весьма поэтичные: так в Сучжоу это «Социальный кредит сливового цветка», а в Сямыни - «Социальный кредит жасмина». Крупнейшие китайские мегаполисы, которые часто задают тон в общественной жизни, вводят постепенно собственные ССК. В Шанхае жители города могут ввести в приложение «Честный Шанхай (Honest Shanghai)» свой личный идентификационный административный номер для получения оценки социального кредита, который определяется исходя из профессионального статуса, оплата страховки, уплаты налогов, наличия судимости и т.д. Город Пекин планирует создать свою собственную систему рейтинга и составить черные списки к концу 2020 г.
Оценка, получаемая через ССК каждым китайцем, состоит из определенного количества прав, вознаграждений и наказаний, которые могут варьировать в зависимости от места. Можно потерять баллы в тех случаях, если человек воздерживается от оплаты парковочного места, от регулярных посещений своих престарелых родителей, если те извинения, что он принес за совершенные им проступки признаны неискренними, если исповедует «еретический культ» (любая религия, не признанная коммунистической властью), если он распространяет слухи в Интернете (т.е. все, что власть сочтет таковыми) и т.д.
И наоборот, граждане могут заработать баллы, если власть сочтет, что гражданин оказывает положительное влияние на свое окружение, когда он сдает кровь (донор), когда хвалит правительство в социальных сетях, когда заботится о стариках и т.д.
Последствия оценок разнообразны. Положительный балл, достойный включения в «красные списки» хороших граждан, может позволить легче получать не только банковские кредиты и скидки по некоторым счетам, но и приоритетные права на некоторые публичные должности, места для своих детей в известных школах, сокращение ожидания на лечение в больнице и т.д.
Низкий балл грозит занесением в «черные списки», «плохим» гражданам могут отказать в выдаче банковских кредитов, предоставлении определенных социальных услуг, ограничить доступ к привилегированным рабочим местам, в приеме детей в
частные школы. Покупка престижных товаров (вроде билетов бизнес-класса в самолетах) тоже стала бы невозможной.
Система не только фиксирует поступки, но и помогает выбрать правильный в рамках этой системы путь, посылая предупреждающие сообщения тем, кто пытается вступить в контакт (например, звонит по телефону) с гражданами или юридическими лицами, занесенными в черные списки.
Решения о потере баллов составляются на основе информации, полученной всеми доступными властям средствами: доносы, видеонаблюдение, судебные решения, социальные сети (WeChat -самое распространенное многофункциональное приложение в Китае), сведения от транспортных компаний, банков, систем бесконтактного платежа (Alipay от компании Alibaba) и т.д. Видеонаблюдение распространено в Китае не только в городе, но и в сельской местности, где оно эффективно помогает полиции. Проект под названием «Чистота снега» должен быть завершен в 2020 г. и направлен на оснащение камерами самых удаленных китайских деревень для достижения «тотального географического покрытия, тотального покрытия во времени и тотального оперативного контроля» (с. 34).
CNRD и Центральный банк создали совместный интернет-сайт под названием Credit China, который публикует ежемесячно черные списки юридических и физических лиц, признанных недостойными доверия, на данный момент - это в основном люди, замеченные в курении в поездах или перевозке запрещенных продуктов в самолетах. На конец марта 2019 г. 13,49 млн человек были отмечены как «недостойные доверия» и занесены в черные списки; были отклонены 20,47 млн запросов на авиабилеты и 5,71 млн запросов на билеты в скоростных поездах из-за «нечестности» (просители имели отметку «нечестность»). Существует 51 секторальный черный список.
При всей жесткости ССК предусматривает механизм реабилитации людей, получивших негативные оценки от административных органов. В мае 2019 г. CNRD опубликовал порядок реабилитационной процедуры для пострадавших от осуждения со стороны местных органов власти. Для снятия штрафных баллов заинтересованные лица должны пройти «специальное обучение с целью восстановления доверия к ним». После того, как будут
предоставлены данные в отчет, подтверждающий наличие у них доброй воли и принесение ими извинений, их кредитный уровень подлежит восстановлению.
Начинавшийся как попытка облегчить контакты западных контрагентов с Китаем, этот проект вряд ли остановится у границ Китая или только на китайцах. Уже сейчас иностранцы, проживающие в Китае, и иностранные предприятия, работающие на его территории, подпадают под действие ССК. Можно предполагать, что в один прекрасный день все юридические или частные лица, взаимодействующие с китайскими компаниями, даже за пределами Китая, будут включены в нее. Так, один из ведущих теоретиков проекта, Линь Цзюньюэ, заявлял в 2016 г., что Китай стал «мировым лидером» в формулировании национальных и секторальных норм оценки кредита и что он должен стремиться «экспортировать свою модель социального кредита в рамках проекта "Новый Шелковый путь"». Линь утверждал, что сие будет способствовать «экспорту китайской институциональной культуры за рубеж» (с. 35).
Веру в собственные силы, в то, что Китай сможет внедрить более совершенную, чем существовавшая на Западе, систему оценки социального кредита, Китаю придал анализ американского финансового кризиса 2008 г.: стало понятно, что применявшаяся в США техническая модель оценки финансовых рисков, связанных с человеческим фактором, оказалась неэффективной. В отличие от американской системы оценки состоятельности домохозяйств и компаний, в китайской акцент перенесен с экономических на моральные аспекты. В то время как на Западе связь между моральным доверием и финансовым кредитом - нулевая, эта связь постепенно устанавливается в Китае в создание действительно эффективной системы социального кредита. Здесь нет противоречия между экономической эффективностью и уровнем морали, напротив, есть строгая эквивалентность: экономическая эффективность будет повышена за счет повышения уровня нравственности общества в результате действий китайского правительства.
Впрочем, при всей, казалось бы, противоположности западной и китайской моделей кредитного рейтинга, китайская система является логическим продолжением (и более продвинутым этапом развития) западной системы, представляя собой расширение обла-
сти измеримого. С развитием науки и статистики реальность предстает перед наблюдателем в виде того, что может быть воспринято «объективно», отражено цифрой. Включив «добродетель» в область того, что измеримо, китайский режим таким способом освобождает человека от нравственных норм - ему больше не нужна совесть, он просто должен четко выполнять правила.
Нельзя сказать, что китайская ССК выросла на пустом месте. Как и в любом обществе в Китае традиционно были свои инструменты контроля и управления. В древности это были группы соседского контроля. Даже претендовавшая на создание совершенно нового Китая КПК уже к концу 1954 г. создала «райкомы», которые вполне напоминали существовавшие с глубокой древности баоцзя. Эти районные комитеты играли важную роль в наблюдении за порядком, информировании населения, предотвращении преступлений и разоблачении «плохих элементов» общества. Во время «культурной революции» (1966-1976) они превратились в «революционные комитеты», но потом восстановили свое первоначальное название. Однако в конце 1970-х годов в Китае начинаются реформы, общество открывается экономически и в нем происходят колоссальные подвижки, одна из которых массовый сельских исход. Население становится, в XXI в., в основном городским и, несмотря на хукоу, китайскую прописку, привязывающую китайских граждан к определенной провинции или определенному муниципалитету, властям становится все труднее опираться на районные комитеты, чтобы знать и контролировать население, древние данвэй (административная или производственная единица, единственно в рамках которой человек имел доступ к социальным благам, где собственно и был членом общества) теряют свое значение, влияние партийных органов на ставших частными конкретных производствах ослабевает.
В этом контексте ССК рассматривалась не как некий радикально новый способ контроля над населением, а как своего рода дополнение к традиционной системе, средство улучшения ее работы. А требования к четкости работы системы социального контроля в период преобразований и экономического роста повысились, потому что общество теряло свои ориентиры, и реальная власть на низовом уровне переходила к поднимавшему голову классу капиталистов.
На фоне быстрого обогащения части общества партия объявляет борьбу с коррупцией стратегической задачей, и ССК принимает свою нынешнюю форму. Теперь не рынок, а власть определяет социальный статус и престиж человека. Никакая фиксация социального статуса в Китае не может обойтись без партии. Рейтинг и оценка граждан предлагают структурирование общества по официально признанной добродетельности. Предполагается воссоздание социальной дифференциации в быстро меняющемся обществе, в котором различия между добром и злом, нечестностью и добродетелью казались размытые.
И чем более бурные изменения захватывают общество, чем сильнее сбиваются моральные ориентиры отдельных граждан, тем выше требования к четкости оценок репутации каждого гражданина, тех оценок, которые даются низовыми подразделениями -данвэй, райкомом, партийной ячейкой. Предполагается, что оценка будет тем объективнее, обоснованнее, чем больше она будет опираться на достижения современной технологии (видеонаблюдение, статистика, искусственный интеллект, социальные сети), и чем больше она будет очищена от эмоций, традиционно присутствующих в суждениях человека о человеке.
ССК вписывается в контекст оживления интереса к конфуцианству в политическом дискурсе партии, как только в начале 2000-х годов власть захотела сделать Китай yidezhiguo (ЩШ/й®) -«страной, в основе управления которой лежат нравственные нормы, добродетель». Это выражение использует Си Цзиньпин, который хочет «содействовать традиционным добродетелям китайцев, и поднять этический и моральный уровень населения» (с. 41), особенно теми примерами, которые члены партии могут предложить общественности. Помимо примерности поведения, чиновники и члены партии в состоянии воздействовать на социальный организм методами принуждения. Присутствующий в этом выражении иероглиф, обозначающий слово «добродетель» (Ш, <3в), также означает и «власть», силу, которая исходит от того, кто вершит священный чин, ритуал. У Конфуция эта эманация добродетели -один из атрибутов правителя, а та аура, которая исходит от его лика, позволяет ему привести социальное тело в гармонию.
Помимо своей полезности для экономики, ССК является проявлением веры китайского правительства в собственную спо-
собность формировать социум и посылать ему нравственный закон, которого тому не хватает. Опираясь на силу власти ССК помогает контролировать и цивилизовать социальное «тело», подавляя в нем все, что может нарушить гармонию.
Государственная власть будет участвовать в подобной «гармонизации», не отказываясь при этом от доставшихся в наследство от прошлого «крутых» мер. Одна из таких воспитательных мер -публичные экзекуции. На Западе, считает автор, видимо, ограничивая понятие Запада Европой, их уже нет (последняя публичная казнь во Франции имела место в 1939 г. и вызвала скандал), в Китае они сохранились до сих пор. Более 90% смертных приговоров, исполняемых каждый год в мире, происходят в Китае (с. 42). Здесь приводится в исполнение несколько тысяч смертных приговоров, согласно сведениям специализированных неправительственных организаций (официальные органы не предоставляют общественности цифры по этому поводу). Наказание лежит в основе китайского управления, но ССК позволяет сместить акцент с жестокости наказания на его неотвратимость, предлагая высокотехнологичную форму китайской пенитенциарной культуры.
Запад сакрализовал форму «аксиологического нейтралитета», которая ради благополучия и наилучших способов возможности совместного проживания между гражданами, не обязательно разделяют те же понятия о добре, оставляет в тени существенное определение общего блага. В ХУШ в. отец политической экономии, Адам Смит, рассматривает общество, где каждый, преследуя свой собственный интерес, служит общественному благу, специально не преследуя его. Так создается на Западе четкое различие между экономикой и моралью. Ничего подобного в Китае: своей ССК Пекин размывает границу между экономикой и моралью. Власть - вот кто единолично и безапелляционно определяет, что есть добро, а что зло, и превращает суждение над людьми в своего рода библейский Страшный суд. ССК, эта китайская модель устанавливает четкие правила для своеобразной социальной игры и дает возможность, не дожидаясь царствия небесного, получить награду в виде ярлыка хорошего гражданина за свою победу в этой «сетевой игре».
Кредитная оценка физических лиц (т.е. общественного доверия, на которое этот человек может рассчитывать) будет как «невидимая рука», которая дисциплинирует граждан и обеспечивает гар-
монию в обществе. Таким образом, «невидимую руку» рынка, которая, если верить либералам, правит обществом, сменяет невидимая рука государства.
При всех реальных и кажущихся ужасах «цифрового рабства» есть в этой системе положительный момент, который можно сформулировать так: «ничего личного». Однако, при том, что идеально функционирующая система избавляет человека (и компанию) от личных придирок, он при этом теряет лицо, обезличивается. Таким образом, граждане становятся в глазах государства, других граждан и предприятий сертифицированными продуктами, обладающими определенными качествами, которые делают их пригодными или непригодными для рынка.
ССК позволяет власти, «которая по многим аспектам может быть квалифицирована как аморальная», готовая «подавлять любое инакомыслие», способная «искажать историческую правду» или «задушить любое гражданское общество», быть судьей моральности каждого (с. 44).
Однако, предупреждает автор, «любующимся на себя в льстящее им зеркало практики по части соблюдения прав человека» (с. 44) западным обществам не следует огульно охаивать китайский опыт ССК. Хотя бы потому, что в чисто техническом плане эта система четко работает, она - полезный инструмент управления обществом, который, кстати, пригодился бы на Западе, где может возникнуть социальный запрос на инструмент по «перевоспитанию» граждан в условиях активизации антиобщественных проявлений и падения взаимного доверия между гражданами.
Позиционируя себя последним островком свободы, условный Запад с его иудеохристианской традицией (свободы воли и т.п.) пытается противопоставить себя условному Востоку с его унификацией, подавлением личностного начала, стандартизацией. Впрочем, и Западной традиции не чужда практика раздачи «черных меток», пригвождения к «позорному столбу», наложения санкций за реальные или кажущиеся нарушения социального порядка. Правда, в отличие от ССК с его заранее объявленными правилами и четкой фиксацией нарушения, все проявления западной системы воздаяния за прегрешения имеют видимость естественности, спонтанности, проявления свободы духа (всплеск справедливого возмущения).
Ю.В. Чайников
