CC BY
13
ции. Любая традиция, даже понимаемая как носительница абсолютного содержания (Священное Предание), подвержена законам исторической конечности, которые как таковые выражаются в нетерпимом и во многом одностороннем (секуляризационном) абсолютизме просветительства. Последствие этого - порицание и личностных и надличностных обликов духовной связи. Личная связь двух или нескольких людей по природе предполагает неприятие тайны между ними, что означает неприятие исключения одного из них из этой связи. Она, возможно, даже более спорна, чем высшие духовные облики или парциальные связи. Любовь и дружба как конечные феномены человеческой близости - опыт ограничения абстрактно-универсальной любви между людьми. В раннем христианстве проповедовалось, что в фактическом языческом окружении близость христиан должна занять (с. 221) место семейной. Подобным образом единичное (любовь и дружба) и особенное (парциальные духовные феномены) представляют препятствие и противника общности. Враждебность к тайне приводит к враждебности и к духу, так как единственным приемлемым обликом духовности должна стать духовность просветительская, абстрактно-общая и абсолютная. Так устанавливается «истина» здравого разума / смысла, - сама по себе спорная и «неистинная» - в качестве того, что должно прийти на место абсолютной истины, истины абсолютного духа. В таком свете философию Гегеля можно понимать как возвращение парциальности позиции разума, т.е. узурпаторской позиции ложного Абсолюта (с. 222).
И.М. Цибизова
2019.03.025. СПИНЕЛЛИ Э. ХАНС ЙОНАС И АНТИЧНЫЙ АТОМИЗМ.
SPINELLI E. Hans Jonas e l'atomismo antico // Rivista di filosofía neo-scolastica. - Milano, 2017. - An. 59, N 1. - P. 215-222.
Ключевые слова: античная философия; атомизм; Демокрит; Парменид; Платон.
В статье итальянского специалиста по античной философии из Римского университета «Ла Сапиенца» Э. Спинелли излагаются философско-исторические концепции немецкого и американского философа-экзистенциалиста Х. Йонаса. При размышлении над та-
кими основополагающими темами, как человеческая природа и ее отношение с природой в целом, следует обратиться к столпам западной философской мысли - первым формулировкам атомистической доктрины. Подобное обращение к прошлому из желания восстановить релевантным образом «науку древних» можно осуществить не только благодаря возвращению к немногочисленным текстам Левкиппа (Милетского) и Демокрита (или Эпикура), но и их изложению и характеристике Йонасом. Для восстановления и оценки его систематического подхода к античному миру автор статьи ссылается не только на опубликованные при жизни труды, но и на тексты курсов (с. 215), в частности в нью-йоркской Новой школе в 1963 г. под названием «Основные системы философии». Основополагающие вехи (punti fermi) «систематизирующих» лекций мыслителя следующие:
ионическая философия Парменида с вводными рассуждениями об основных принципах видения мира, предлагаемых первыми атомистами;
от онтологической космологии к эпистемологии с этико-теологическим дополнением (addendum) или характеристике специфических направлений оригинальной атомистической доктрины, а также поверхностно определенные как «атеистические» элементы из «теологии» Эпикура;
общее введение в мысль Р. Декарта;
дуалистические элементы картезианской системы и ее историко-философские импликации;
сопоставление картезианской и атомистической систем с переходом к философии Платона при особом внимании к позициям, выраженным в «Меноне» и «Федоне»;
отношение между мнением / doxa и истинным познанием / alethea (так у автора) со ссылкой на их различные эпистемологические модальности;
от границ (limiti) атомистической теории в вопросах индивидуализации субъективной сферы и от автономии разума (ragione) и формы отделенного (sganciata) знания к простому чувственному восприятию по Платоновой доктрине о душе (с. 216), выраженной в «Республике» (трактате «О государстве») с особым различением dianoia (разума) и nous (ума);
мир идей / чувственный мир и трудности их достижения у Платона, сопоставление платоновского и картезианского дуализма, развитие и последствия картезианства у Дж. Беркли, Дж. Локка, Д. Юма и И. Канта в «Пролегоменах» и «Критике чистого разума», где дуализм последнего представляется как возможный ответ дуалистической позиции (предшественников);
различение a posteriore / a priori (апостериорноти / априорности) и возможности априорных синтетических суждений с особым вниманием к формам чистой интуиции;
роль априорных синтетических суждений и возможности разума в кантианской системе с уточнением значения «трансцендентального», а также функции пространства и времени, извлекаемые из суждений категории, и их роль в синтезе относительного опыта в мире феноменологов, возражающих против расширения познавательной метафизики как науки.
Уже в этом разделении доминирует интерес к концепции «систем», определению философских систем и особенностям, их отличающим. Автор делает предположения о том, что любая философия может быть организована как «система». Ее понимание восходит к греческому термину, в своем эпистемологическом корне демонстрирующему устойчивое единство чего-то, компактно удерживающее избранный объект. О системе можно говорить лишь при объединении или сочетании ряда элементов, которое понимается как «единство множественности» (unity of a plurality).
Возможность обдумывания подобной формы единства связана с ее характеристикой неустраняемым требованием. Контекст холистической когерентности, извлекаемой из выбора некоторых аспектов или элементов, остается на заднем плане и / или полностью игнорируется. Йонас утверждает, что история философских систем демонстрирует жестокость к бесконечной множественности во имя селективного единства (с. 217). Их общей чертой является отсутствие беспорядочности и определение уровня вариативности. Для физических предметов это означает казуальную детерминацию, допускающую исчислимость вещей. Привлекается внимание к систематическому характеру теорий античных атомистов, привязываемых к определенной форме казуального детерминизма как эвристически обоснованному отправному пункту немногочисленных первых принципов. Они оказываются эвристически продук-
тивными, так как способны дать удовлетворяющие ответы на вопросы «почему» и «что есть Бытие» и предоставляют организованную и когерентную картину вселенной, пытаясь рационально ее унифицировать. Искать формулу универсальной реальности подразумевает наличие чего-то, касающегося этой реальности, и чего-то, касающегося исследующего ее субъекта, т.е. разума. Философское понимание как универсальный поиск истины о реальности включает предположения об объекте и субъекте в данном вопросе (и, возможно, об их взаимоотношениях). Именно в отношениях или сущностной структуре природы этой близости (кратко говоря) индивидуализируется специфическое пространство, отличное от человеческой природы, что должно было поставить проблемы перед античными атомистами, означая несоответствия и мнимые Йо-насом теоретические слабости их взглядов. Именно так он реконструирует видение атомистов в контексте развития и кризисов западной мысли, вплоть до прорыва (irrompere) в нее современной науки в XVII в. Его анализ древнегреческой философии Спинелли называет «подлинно аристотелевским». Ионическая философия представлена Йонасом как поиск первого принципа, субстанции (вещества), лежащей в основе всех вещей, - первоначала (arché), истинного «вечного основания Бытия», в том смысле, что данный принцип является первоначальным, первичным состоянием, из которого образовались вещи и в которое они вернутся (так как вещи временны, они должны исходить и возвращаться во что-то, и что-то должно быть продолжительным). Поиск основополагающего принципа реальности - отправная точка для возможной философской системы. Различным способам индивидуализации этого первоначала в ионической среде противоставляется радикальный выбор Парменида. Приравняв Бытие и Единое (Бога Uno), принимая лишь жесткую (внутреннюю) самосогласованность законов Разума, он неким образом отрицал ценность всего, что множественно / многообразно и движимо / изменяемо, придя к выводу, что чувственный опыт полностью иллюзорен. Подобное разрушение всех позитивных и легитимных мест, устанавливающих (costituisce) повседневность мира опыта, изменило философскую повестку и (с. 218) сделало устаревшими все предыдущие мысли по этой проблеме. Вопрос о Бытии и небытии, Единственном и многих следовало рассмотреть в свете довода Парменида. На этом изменившемся
теоретическом фоне индивидуализировались философские отношения первых атомистов. Пытаясь идентифицировать принцип или принципы, способные систематически объяснить реальность природы, языческие атомисты отдавали Пармениду должное. Они принимали идею о том, что истинное Бытие, будучи в какой-то степени противоречивым и полностью соответствующим логиче-ски-аргументированным потребностям Разума, должно представляться как унитарное, простое идентичное самому себе в течение времени, нерушимое, выводимое из каждой формы становления, лишенное внутреннего разнообразия. Вплоть до данного пункта атомистов можно назвать «парменидовыми», связанными с постулатами их «почтенного и вместе с тем ужасного» родителя. Однако на этом заканчивается их принятие элейских норм. Более того, придерживаясь своей позиции, атомисты отважились сделать решительный шаг, приписываемый Платону в его определении небытия, предложенном в «Софисте» разными концепциями. Именно атомисты отказались от выбора Парменида закрыть глаза на многообразный (variegate) (и удивительный, если не прекрасный для грека) мир опыта. Они сломали исключительную логику прерогатив аксиомой о том, что не-Бытие к тому же и форма Пустоты.
Бытие - полнота. Однако существует и его абсолютная противоположность - небытие, и оно вклинивается между моментами (случаями, - instance) полноты. Тот же Разум, который не принадлежит тому, что представляется (appare), у атомистов стал инструментом, описывающим природу physis и сохраняющим (salva) феномены.
В рациональных размышлениях появились две аксиомы, постулирующие существование (хотя и полемическим образом) неБытия, понимаемого как полная пустота, и условия, без которого нет иного движения (condicio sine qua) кроме бесконечного, как и в Бытии, или движения атомов, наделенных парменидовыми характеристиками. Атомы понимались как полные вещи (entitá), последние (ultimi) элементы, наименьшей величины и неделимые, качественно неопределимые, а только количественно (по Йонасу геометрически и арифметически) дифференцируемые по форме, величине и движению. Их «онтическое действие» (fatto) - свойство движения и следующая из него возможность бесконечных столкновений, регулируемых до определенного момента истинными физи-
ческими законами распределения материи, или вихрем, распределяющим большие к центру, а меньшие - к периферии. Так формируется наш мир и бесконечное множество других, по словам Йона-са, в свете концепций классической физики, включающих (с. 219) объяснение силы тяжести и веса. Из бесконечности атомов, находящихся в бесконечном движении и готовых к бесконечным соединениям между собой, рождаются многочисленные вещи, разнообразие которых - плод комбинации, метафорически объясняемой по аналогии с буквами алфавита и образованием слов, обладающих смыслом. Принципы сочетания букв алфавита аналогичны сочетаниям атомов различной формы. Переход атомистической доктрины к описаниям онтологически предметного измерения реальности в эпистемологической модальности предполагает некое (о) посредо-вание, связывающее человеческий разум с реальностью. Это, по Йонасу, начинает представлять проблемы и трудности. Хотя атомисты приняли редукционистскую систему объяснения, претендующую на возможность оценки любого микроскопического различия, от них ускользнул факт того, что микроскопический атомический уровень представляет исключительно количественные характеристики, а таковой для вещей из человеческого опыта, которые можно представить объектами познания, - характеристики количественные. Йонас интуитивно ощущал, что это является проблемой, трением между потребностями Разума и свидетельствами «обычного (normal)» опыта. Более того, атомы понимались как существующие в полностью абстрактном размышлении, и не заявлялось, что это согласуется с опытом ради приемлемого отчета о действии этих принципов как факторов для объяснения природы в целом. Чувственное восприятие впервые стало специфической проблемой в античной мысли. Наиболее близкая Йонасу точка зрения объясняет его со ссылкой на понятия, уже научно апробированные ныне, между тем как в первоначальной (и оригинальной) атомистической концепции душа или psyché мыслится как особый чувственный функциональный центр сферической формы, полностью материальный и состоящий из атомов. В более общем смысле атомы считаются объектом восприятия, между тем как воспринимающий субъект - системой из атомов, объединенных (aggregati) согласно их определяющим и своеобразным характеристикам. Оставаясь верными механистическо-материалистическому и совер-
шенно не теологическому объяснению, античные атомисты описывали феномен перцепции как вызванный деятельностью субъекта в отношении объекта, когда первый пассивно воспринимает извне конкретные атомные «фильмы» (pellicole) (с. 220) (изображения (eidola) или на лукрецианском арго - симулякры (simulacra), которые постоянно отрываются от поверхности телесных агрегатов, придавая форму восприятию. Этот механизм не атрибутирует какого-либо специального статуса одному или другому актору на сцене восприятия ввиду того, что это действие (impingement) объекта -просто воздействие атомов на атомы, а не на что-то гетерогенное. Именно в этом заключается самый большой, даже критичный, по Йонасу, недостаток концепции атомистов. Они настаивали на том, что восприятие - сугубо субъективный факт, «перевод» (полностью субъективный) исходящих извне объективных фактов или элементов. Это еще один эпизод долгой борьбы мыслителя против редукционизма. Перцепция, по его мнению, не сводится к чисто количественным характеристикам, неспособным предоставить адекватный отчет о чем-то другом, высшем - уровне субъективного сознания или сущности с ее восприятием, чувствами, решениями и богатством чувственно-воспринимающегося мира. Вся ментальная сфера, ее существование и природа остаются неучтенными. Данное предположение (premise) не оставляет для нее места - необходим дополнительный гетерогенный принцип. Это постоянный мотив полемики Йонаса против жесткого материалистического и механистического (и редукционистского) объяснения, олицетворяемого для первого П.С. Лапласом и сухим утверждением, по которому Бог мог бы (и может) обойтись без объяснения всего реального. С этой целью Йонас прочел курс лекций, посвященных основным системам философии, под названием «Вопросы без ответа. Несколько мыслей о науке. Атеизм и понятие Бога» о том, насколько материалистическая теория способна дать ответ о природе Бытия во всей его тотальности. По его словам, на материализм можно было бы опираться, если бы кто-то смог выработать его (адекватную) доктрину. Само существование теории, утверждающей, что люди -исключительно материя и ничто иное, делает материализм противоречивым, поскольку эта теория исключает совокупную реальность. Свидетельства жизни, не выводящие ее теорию, а являющиеся свидетельствами чувств и интересов, невозможно понять
посредством механистического, химического или иного редуцированного объяснения реальности. Молекулы не имеют причин для беспокойства. Они не испытывают никаких чувств. Живое, напротив, заинтересовано в собственном бытии, которому угрожают небытие, уничтожение, смерть. Противоположность реальности жизни и смерти - у атомистов это простая устойчивость материи, внутреннее сопротивление телесного (объема) - остается совершенно неощутимой. Простой факт того, что существование другого воплощается в чувстве, радости, удовлетворении и раздражении, решимости и страхе - препятствие для чисто материального объяснения. Таким образом, невозможно объяснить свидетельства сознания, осознание себя, субъективной самости (субъективного эго), моральных волнений (ргеоссира2Юпе) и ответственности (с. 221). Все не может быть так, как представляется в чисто материалистических терминах, где нет места духовной реальности. У людей должен быть фундаментальный интерес к существованию, живой интерес к внутренней стороне вещей. Интерес не только к самому факту, что жизнь подвергается рассмотрению, но и к тому, как это делается. Данный интерес - духовный фактор, подразумевающий субъекта, который в состоянии питать его. Определенная личная нота имплицируется в этот уровень внимания, даже если речь и не идет о благожелательности. Данную иную природу Йонас идентифицировал с жизнью, носительницей свободы, с самого начала проявляющейся на различных уровнях органического существования. Это он определил как «духовный фактор», связанный с центральным местом субъекта, с его уникальной и персональной физиогномикой. Исходя из атомистической доктрины, мыслитель предъявил материализму и другое обвинение. Он поставил вопрос: где Разуму обрести свою позицию, если он лишь отражение внешнего мира. Сама трансцендентность мысли, примером которой является система атомистов и о которой она заявляет, необъяснима в терминах их доктрины. В материалистической перспективе отсутствует автономия мысли, ее независимость от объектов, на которые она проецируется, становясь простым «побочным продуктом бездумного процесса». В сфере внутренней природы не остается места для уникальной реальности человеческой природы и воспринимающей мысли, которая ее характеризует. Речь идет о банализа-ции, «чрезмерном упрощении», которые, в глазах Йонаса, здесь
близкого и верного библейскому слову, угрожают уничтожить сущностные характеристики единственного создания, способного резюмировать в себе всю вселенную, использовав всю силу своего разума для выстраивания (costruire) сбалансированного осознания реальности (с. 222).
И.М. Цибизова
2019.03.026. МОР К. АНТИЧНАЯ ИНДИЙСКАЯ СИСТЕМА «ГУНКУЛЬ»: ФОРМИРОВАНИЕ ЭТИЧЕСКОГО ЧЕЛОВЕКА. MOR K. Ancient Indian gurukul system: Developing an ethical human being // Eubios: Journal of Asian and international bioethics. -Christchurch, 2018. - Vol. 28, N 6. - P. 179-183.
Ключевые слова: формирование этического человека; дхарма; социальная идентичность.
К. Мор (Университет Дели, Индия) выделяет следующие четыре типа традиционного знания: 1) вербальные высказывания (рассказы, предания, легенды, народные былины и т.п.), 2) музыкальные композиции (народные песни и инструментальная музыка), 3) выражение действием (танцы, церемонии, ритуалы и т.д.), 4) материальные формы самовыражения (рисунки, дизайнерские проекты, скульптуры, мозаика, ювелирные украшения, ковровые изделия, костюмы, музыкальные инструменты и т.п.). «Творческие произведения, как правило, обусловливают культурную и социальную идентичность коренного местного населения» (с. 179). Они служат воплощением знаний и навыков, а также выступают средством передачи ценностей и убеждений от одного поколения к другому.
Согласно индийской традиции, знание - это не просто знание о чем-то, оно превышает свои пределы, трансформируясь от знания к пониманию. Переход от знания к пониманию и составляет традиционное знание. Если обычное знание способно нести с собой как пользу, так и вред, то традиционное знание составляет своего рода космологическую гармонию. Если использование знания направлено на покорение космического пространства, то это польза, а если с помощью знания наращивается оружие массового уничтожения, то это несомненный вред. Любое образование включает в себя следующие три аспекта: 1) знание, 2) навыки, 3) нормы поведения. Все указанные три аспекта тесно связаны между собой, способст-
