CC BY
28
2019.02.022. МИН ТРАН УИ. ПИСАТЕЛИ И ПОВСЕДНЕВНЫЕ ПРОИСШЕСТВИЯ. ДРУГАЯ ИСТОРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ. MINH TRAN HUY. Les écrivains et le faits divers. Une autre histoire de la littérature. - Paris: Flammarion, 2017. - 311 p.
Ключевые слова: повседневные происшествия; журналистика; роман-фельетон; мифологизация; эстетизация криминала; полицейский роман; реалистический роман; сюрреализм.
Французская писательница-романист Мин Тран Уи обратилась к исследованию того, как соотносится повседневность и литература, каким образом соединяются рассказы о реальных незначительных происшествиях с литературным воображением. Выражение «fait divers» (повседневное происшествие) не имеет аналогов в Англии, Германии, Италии или Испании, здесь употребляют выражения «криминальные происшествия» или «местные новости», тогда как во Франции термин «fait divers» ввел в оборот в 1838 г. Теофиль Готье. «Повседневные происшествия» стали, с одной стороны, газетной рубрикой, с другой - материалом романов-фельетонов, располагаясь в пространстве между журналистикой и художественной литературой. В словаре Ларусса указывалось, что газеты регулярно публикуют под рубрикой «Повседневные происшествия» новости всякого рода, которые распространяются в обществе: небольшие скандалы, автомобильные аварии, мелкие преступления, самоубийства на любовной почве, пожары, наводнения и т.п. Важные уточнения в определение того, что такое «fait divers» внесла статья Р. Барта «Структура повседневности» (1964), в которой рассмотрены не только типы происшествий, но и установлена связь между повседневностью и художественной литературой.
Повседневность вошла в литературу еще до того, как появилось само понятие: исторические анекдоты, политико-криминальные события, странные или таинственные истории, слухи отражались в сочинениях уже с XVI в. Однако XIX столетие совершило настоящую революцию в этой области. Распространение грамотности изменило состав читательской аудитории, развитие типографского способа публикации расширило и облегчило распространение сочинений, расцвет периодической печати способствовал рождению массовой литературы. Автор популярных романов Поль Феваль утверждал в 1863 г., что читающая публика без ума от ис-
торий о преступлениях. После того как в 1836 г. Эмиль де Жирарден и Поль Дютак запустили дешевые газеты «Пресс» и «Сьекль», начав печатать в газетных подвалах романы с продолжениями, писатели не замедлили заполнить страницы периодики различными историческими, приключенческими, готическими романами и т.п. Героями в них часто становились полу-бандиты, полумстители (как у Дюма в «Графе Монте-Кристо»). Многочисленные подражатели «Парижским тайнам» Э. Сю описывали криминальные последствия урбанизации, благородные преступники вносили в повествование мелодраматические ноты. Множество интриг, входящих в сюжеты романов-фельетонов, были заимствованы из газетной хроники: в «Парижских тайнах» был использован материал судебного процесса, описанного в «Газет де Трибюно», завязка истории Монте-Кристо почерпнута из записок полицейского архива Парижа, составленных Ж. Пежё. Некоторые истории романов-фельетонов ведут свое происхождение из газетных уток. Одновременно персонажи этих произведений связаны с мифами: герой-сверхчеловек, будь то Героль-штейн Э. Сю, Монте-Кристо А. Дюма или Арсен Люпен М. Леблана, по существу, оказывается полубогом, подобием Прометея или Тесея.
Особенно большое влияние повседневные происшествия оказывают на сюжеты драматургии XIX в. Причем в пьесах чаще, чем в романах-фельетонах, используются не утки, а реальные криминальные истории, что, однако, не мешает мифологизации персонажей. Аферист и разбойник Робер Макер, сыгранный известным актером Фредериком Леметром в пьесе «Постоялый двор Адре», вызвал такой энтузиазм, что следом появилось большое количество пьес, где действовали похожие герои, а его имя стало нарицательным.
Эстетизация преступлений, о которой подробно напишет М. Фуко в своей книге «Надзирать и наказывать», породила в литературе XIX в. новый жанр - жанр детектива. В 1831 г. началось «дело Красной харчевни», придорожного трактира, где был обнаружен труп коневода Ж.-А. Анжольраса. В ходе судебного процесса появились слухи о серии жестоких убийств хозяевами харчевни своих постояльцев, хотя установлен был факт лишь одного преступления. Кровавая история вошла в сюжет нескольких пьес, новелл, картин, а позднее легла в основу сценария фильма Клода Отан-Лара «Красная харчевня».
Парадигма восприятия преступления сменилась в деле Пьера Ласнера - денди, поэта и убийцы, казненного в 1836 г. Образованный и воспитанный молодой человек, ставший преступником, вызвал интерес публики настолько, что к нему в тюрьму стали приходить посетители, чтобы вести с ним беседы о философии, литературе и т.п. Буржуазия вырабатывает в конце концов своего рода эстетику преступления, ее символическим воплощением можно назвать вышедшее в 1889 г. эссе Томаса де Куинси «Убийство как одно из изящных искусств». Повседневные криминальные происшествия заполнили страницы французской периодики при Второй Империи (1852-1870). В генеалогии детектива (во Франции -полицейского романа) важную роль сыграл Видок - бывший преступник, а затем глава парижской полиции, человек, имеющий абсолютно «фельетонно-романическое» сочетание криминальной и юридически-правовой сторон. Отцом французского полицейского романа называют Эмиля Габорио, в его романе «Дело Леруж» (1866) действует инспектор Лекок (воплощение Видока). Романы М. Леблана, Г. Леру, Л. Сази, П. Сувестра и М. Аллена наследуют черты мелодрам и романов-фельетонов с их вкусом к криминальным приключениям, создают жанр «полицеских приключений». Соединяя персонажи официальных полицейских и детективов-любителей (Фандор из романов о Фантомасе, Рультабий), опытных жуликов (Зигомар, Фантомас), двусмысленных личностей (Арсен Люпен, Шери-Биби), эти сочинения, пользовавшиеся огромным успехом в начале ХХ в., являются одновременно криминальными романами и детективами. В конце концов полицейский роман сосредоточивается на истории поисков преступника. Как и в XIX в., в ХХ столетии полицейский роман широко использует материал газетных «faits divers»; например, «Желтый пес» (1931) Ж. Сименона использует заметку в местной газете «Фар де Брест». Но повседневные происшествия начинают описываться по-новому; рассказ сообщает больше подробностей не о преступлении, а о ходе расследования.
Реалистический роман выступает своего рода соперником газетной рубрики о повседневных происшествиях, не случайно многие писатели XIX в. связаны с журналистикой, в разных формах сотрудничают с газетами и журналами. Записки Видока были подспорьем Бальзаку при создании образа Вотрена в нескольких рома-
нах «Человеческой комедии», сюжет романа Стендаля «Красное и черное» использует канву уголовного дела в Гренобле, отчет о котором был помещен в «Газет де Трибюно». При этом Стендаль отказывается от схематизма и не превращает Жюльена Сореля в стереотипный персонаж-марионетку, насыщает характер героя тонким психологизмом. Флобер, создавая роман «Госпожа Бовари», также использует реальное уголовное дело, однако не яркое, исключительное, как у Бальзака и Стендаля, а тривиальное, типичное, заурядное.
В 1864 г. братья Гонкуры пишут в предисловии к роману «Жермини Ласерте» о документальной природе современной романистики, о «поисках правды». Эти поиски осуществляет и Э. Золя, в эссе «Экспериментальный роман» (1880) он характеризует повседневные происшествия как окно во внутренний мир человека и в социальную жизнь. На повседневные происшествия опираются и произведения Мопассана - хроникера общества своего времени.
Следы повседневных происшествий можно обнаружить и в поэзии XIX в.: Т. Готье в сборнике «Эмали и камеи» упоминает «убийцу Ласнера», Верлен превращает в символическую фигуру одного из героев газетных хроник - немого юношу-сироту, умеющего лишь написать свое имя - Каспар Хаузер. А поклонники трансгресии и сочинений Лотреамона сюрреалисты охотно идентифицируют себя с преступниками: А. Бретон очарован Ласнером, Б. Пере восхищен Ландрю, Р. Деснос проявляет интерес к Фанто-масу и к Джеку-Потрошителю и т. д. Всех их привлекает массовая литература, элементы поэтики которой, в том числе использование в сюжете повседневных происшествий, содержатся в романах А. Бретона и Л. Арагона.
Прослеживая включение материалов «fait divers» в сочинениях французских писателей вплоть до романов середины ХХ в. (А. Камю, Ж.-П. Сартр, М. Дюрас и др.) и новейшей прозы конца ХХ - начала XXI столетия (М. Турнье, Ж. Перек, П. Модиано и др.), Мин Тран Уи приходит к выводу о том, что повседневные происшествия играют в них роль, подобную мифам классической литературы: используя «fait divers», романисты стремятся одновременно отразить современную жизнь и мифологизировать ее.
Н. Т. Пахсарьян
