CC BY
29
Тесная связь между историей и беллетристикой подчеркнута в книге рассмотрением достаточно интересного сюжета. Автор обращается к анализу поэмы Наума Коржавина «Танька» (1957), прототипом главной героини которой явилась Анна Михайловна Панкратова. В ней создан психологический портрет советского историка первого марксистского поколения, показана трудная внутренняя борьба, которая шла параллельно с успешной научной карьерой, что позволяет понять мотивы деятельности А.М. Панкратовой и подчас необъяснимые изломы ее жизненного пути (с. 114).
Анализ восприятия советскими историками творчества отечественных и зарубежных писателей, живописцев самых разных направлений, театра и музыки, приводит автора к выводу о необходимости учитывать взаимосвязь между развитием отечественной исторической науки и искусства в целом. В особенности это касается основополагающих принципов исторического исследования, его методологии, понимаемой в самом широком смысле (с. 197-198).
Выходя за рамки изучения противостояния «старой» и «красной» профессуры, Л.А. Сидорова высказывает идею о существовании «третьего пути», который «давал возможность исключить или минимизировать ущерб от противостояния генераций в исторической науке, чреватого разрывом нормальной преемственности» (с. 136). Этот путь выбрал, например, академик Н.М. Дружинин, не принимавший ни изоляционизм «старой профессуры», ни беспощадную нетерпимость первых историков-марксистов. Не примкнув ни к одному из двух лагерей, Дружинин высоко ценил свойственные каждому из них творческие начала. Следование по среднему пути, пишет автор, давало возможность соединить достижения русской классической историографии и научный потенциал марксистского подхода к изучению истории (с. 198).
О.В. Большакова
2019.02.021. РОГАЧЕВА М.А. ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ СОВЕТСКИХ УЧЁНЫХ ОТ СТАЛИНА ДО ГОРБАЧЁВА.
ROGACHEVA M.A. The private world of soviet scientists from Stalin to Gorbachev. - Cambridge; N.Y.: Cambridge univ. press, 2017. - XI, 211 p.: ill.
Ключевые слова: Черноголовка - советский «наукоград»; Институт химической физики АН СССР; советские ученые; частная жизнь.
Мария А. Рогачева - приглашенный профессор Колледжа Вильгельма и Марии (Уильямсберг, США). Специалист по культурной и интеллектуальной истории России и Европы в XX в., в особенности Советского Союза после смерти Сталина.
В книге рассматривается повседневная жизнь советских ученых в 1950-1970-е годы на примере поселка (ныне города) Черноголовка. В 1956 г. недалеко от одноименной деревни началось строительство полигона Института химической физики АН СССР для испытания взрывчатых веществ. В 1962 г. здесь же решением Академии наук начал создаваться крупный научный центр, большая часть сотрудников которого занимались исследованиями, не связанными с военной промышленностью. В социальном отношении новый поселок представлял собою типичный советский «наукоград», хотя и не пользовался такой известностью, как, например, Новосибирский академгородок. Он снабжался по повышенным нормам, а первое поколение его жителей состояло в основном из молодых ученых, в большинстве своем разделявших энтузиазм хрущевской эпохи с ее нацеленностью на построение коммунистического общества на основе новейших достижений науки. Автор анализирует опыт этого поколения в общем контексте социальных процессов, протекавших в стране в изучаемый период, что позволяет не только уяснить место и роль таких научных центров в советской системе, но и взглянуть с нового ракурса на эволюцию советского общества в целом.
Наукограды в СССР существовали и до Хрущёва, но в сталинский период они создавались исключительно для нужд оборонной промышленности, ускоренное развитие которой оставалось важнейшим приоритетом советского руководства. Хрущёв (как позже и Брежнев) не отказался от этой политики полностью, но в отличие от Сталина гораздо лучше осознавал значение фундаментальной науки в современных условиях. Как следствие, в наукоградах, основанных в период «оттепели», могли выполняться исследования в интересах военного ведомства, но в первую очередь эти новые научные центры были призваны содействовать развитию народного хозяйства в целом и скорейшему построению ком -
мунизма. Идеологический контроль над научным сообществом был заметно ослаблен, поощрялась инициатива снизу, что сделало возможным появление таких личностей, как директор Института химической физики Н.Н. Семёнов, сыгравший ключевую роль не только в создании филиала в Черноголовке, но и в его превращении в многопрофильный научный центр.
Свой интерес к повседневной жизни советских ученых автор обосновывает тем, что значительная часть современной научной литературы по интеллектуальной и культурной истории СССР посвящена взаимоотношениям между советским государством и творческой интеллигенцией, а исследования по истории советской науки фокусируются в основном на истории научных учреждений и школ, ряд работ посвящен также закрытым городам. Черноголовка не являлась закрытым городом, и ее население снабжалось хуже, чем население закрытых городов, хотя и лучше, чем в среднем по Союзу. Кроме того, значительная часть жителей Черноголовки были учеными, что также отличает ее от закрытых городов, большинство из которых являлись скорее промышленными центрами. Высокая лояльность ее населения по отношению к советскому режиму была обусловлена не столько повышенными нормами снабжения, сколько убежденностью в том, что наука призвана сыграть определяющую роль в дальнейшем развитии общества - а значит, государство и научное сообщество преследуют общие интересы. Как следствие, ученые в большинстве своем сохраняли веру в социалистические идеалы гораздо дольше, чем представители творческих профессий. Этому способствовала и значительная автономия научных учреждений в позднесоветский период (не допускались лишь открытые проявления недовольства), которая сохранилась и после подавления «пражской весны» в 1968 г. Исследование Рогачевой, таким образом, сфокусировано не столько на причинах конечного распада СССР, сколько на факторах, обусловивших его долголетие.
Исследование базируется как на архивных документах, так и на материалах устной истории. Автор использует документы РГАСПИ, Центрального архива общественно-политической истории Москвы, Архива РАН, а также архивы двух научных институтов из самой Черноголовки - Института проблем химической физики (бывший филиал московского Института химической физики)
и Института физики твердого тела РАН. Кроме того, в 2009-2013 гг. ей удалось проинтервьюировать свыше 60 представителей первого поколения научных сотрудников, работавших в Черноголовке.
Структура книги выстроена по проблемно-хронологическому принципу. В первой главе автор описывает строительство полигона Института химической физики и его последующее превращение в научный центр в 1956-1962 гг. Показана роль Н.Н. Семёнова в этих событиях. Во второй главе дается общий социокультурный «портрет» первого поколения ученых Черноголовки. В большинстве своем это были люди, родившиеся в 1930-е годы, пережившие войну и лишения первых послевоенных лет и получившие высшее образование в первые годы начавшейся холодной войны. Их мировоззрение во многом основывалось на вере в прогресс, а привилегированное положение научного сообщества в послевоенном СССР обусловило их лояльность по отношению к властям; этому способствовало и то, что победа над нацистской Германией также считалась заслугой государства. Повседневная жизнь самой Черноголовки в 1960-1970-е годы показана в третьей главе. Описывается участие самих ученых в строительстве и обустройстве своего поселка (статус города он получил только в 2001 г.). Взаимоотношения между учеными и партийными структурами рассматриваются в четвертой главе.
Политическим взглядам ученых Черноголовки посвящены две последних главы книги. Анализируя в пятой главе их реакцию на ввод советских войск в Чехословакию в 1968 г. и на арест в 1972 г. К.А. Любарского, автор показывает, что спектр их настроений и убеждений был весьма широк: в сообществе присутствовали как коммунисты-ортодоксы, так и убежденные диссиденты, но было представлено и множество промежуточных точек зрения. При этом в большинстве своем ученые, независимо от своих взглядов, не склонны были к открытым проявлениям недовольства, предпочитая соблюдать «правила игры», поскольку это давало возможность свободно заниматься научной работой. В шестой главе описываются поездки советских ученых за границу. Автор приходит к выводу, что этот опыт не столько подрывал, сколько, наоборот, укреплял их лояльность по отношению к советскому государству: сама возможность ездить за рубеж была привилегией, это позволяло ученым почувствовать себя элитной группой, пользующейся особым дове-
рием; к тому же многие из них комфортнее чувствовали себя именно в СССР с его коллективизмом, социальным равенством, государственной поддержкой науки и т.д.
В заключении автор кратко описывает ситуацию в Черноголовке в 1980-1990-е годы. Большинство ее респондентов в свое время положительно восприняли начало горбачевских реформ, но не были готовы к полному отказу от советской идеологии, считая основной задачей Перестройки лишь дальнейшее совершенствование существующей системы - прежде всего с целью преодоления экономических трудностей. Распад Союза оказался серьезным вызовом для научного сообщества, поскольку такие города, как Черноголовка, полностью зависели от государственного финансирования, которое к 1995 г. сократилось примерно до 7% от уровня 1985 г. Эмиграцию в этих условиях выбрали лишь немногие представители исследуемого поколения (серьезным препятствием, среди прочего, оказался возраст; среди ученых, пришедших в профессию в 1970-е годы, уехавших было гораздо больше), большинство предпочли остаться на прежнем месте работы. Советские годы в этих условиях воспринимались с ностальгией.
М.М. Минц
2019.02.022. МАЛИНОВ А.В. СОЦИОЛОГИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ АС. ЛАППО-ДАНИЛЕВСКОГО: ИССЛЕДОВАНИЯ И МАТЕРИАЛЫ. - СПб.: РХГА, 2017. - 336 с.
Ключевые слова: А. С. Лаппо-Данилевский; социологическое наследие; «теория обществоведения»; теория истории.
Алексей Валерьевич Малинов (д-р. филос. наук, профессор Института философии СПбГУ) - известный петербургский философ, специалист по русской философии, дореволюционной историографии. Его новое исследование - это реконструкция на основе архивных материалов социологического наследия выдающегося русского историка Александра Сергеевича Лаппо-Данилевского (1863-1919).
Цель исследования - «как можно полнее передать идеи Лап-по-Данилевского и воспроизвести ход его мысли» (с. 13). Дело в том, что в отличие от исторических и теоретико-исторических работ социология Лаппо-Данилевского мало изучена. Этот пробел
