CC BY
21
допускают смешение, а продукт такого смешения привлекает больше внимания со стороны потребителя текста.
Раздел завершается статьей А. Начисчионе «Развернутая метафора в дискурсе».
А.В. Нагорная
2017.02.004. БЕРДЖЕС К., КОНАЙН Э.А., СТЕЙН Г. Дж. ОБРАЗНОЕ ФРЕЙМИРОВАНИЕ: ФОРМИРОВАНИЕ ПУБЛИЧНОГО ДИСКУРСА ЧЕРЕЗ МЕТАФОРУ, ГИПЕРБОЛУ И ИРОНИЮ. BURGERS CH., KONIJN Е.А., STEEN G.J. Figurative framing: Shaping public discourse through metaphor, hyperbole, and irony // Communication theory. - 2016. - N 26. - P. 410-430.
Ключевые слова: фрейминг; метафора; гипербола; ирония; образный язык; журналистика.
В статье рассматривается роль образных средств языка (метафоры, гиперболы и иронии) в создании фрейминга в публичном дискурсе. Авторы предпринимают попытку связать воедино теорию фрейминга и исследования по образным средствам языка. Они полагают, что образные средства языка могут использоваться в качестве инструмента фрейминга, и называют процесс «образным фреймингом» (figurative framing) (с. 410).
Авторы напоминают читателю о том, что фрейминг традиционно рассматривается как выбор некоторых аспектов воспринимаемой реальности и придание им особой значимости в создаваемом тексте с целью продвижения определенного видения проблемы / ситуации, интерпретации ее причин, ее моральной оценки и создания рекомендаций по ее решению. Принято выделять во фрейме два элемента: (а) приемы фреймирования, которые представляют собой четко воспринимаемые элементы текста или особые языковые структуры (метафоры, например) и (б) приемы рассуждения, которые представляют собой содержащуюся в тексте информацию, в том числе и скрытого характера, и с помощью которых описывается проблема, ее причины, ее оценка и возможные способы ее решения. Таким образом, как подчеркивают авторы статьи, «прием фреймирования» относится к языковой упаковке фрейма, а «прием рассуждения» - к концептуальному содержанию фрейма (с. 411).
Новизна предлагаемого авторами подхода заключается в том, что образные средства языка (метафора, гипербола и ирония) рассматриваются одновременно и как приемы фреймирования (поскольку они служат средством упаковки языковой информации), и как приемы рассуждения (поскольку они обладают важным концептуальным содержанием). Авторы предлагают рассмотреть два примера образного языкового фрейминга: Frankenfood (Франкен-фуд) для обозначения генетически модифицированных продуктов и Hotel California: You can check in, but never leave (отель «Калифорния»: В нем можно остановиться, но его нельзя покинуть) для обозначения Договора о Европейском союзе. Данные фреймы созданы посредством использования метафоры, гиперболы и / или иронии. Фрейм Frankenfood включает метафору (генетически модифицированная еда сравнивается с сотворенным человеком монстром) и гиперболу (экстремальный случай научного открытия, вышедшего из-под контроля). Фрейм Euro включает метафору (Евро сравнивается с отелем «Калифорния»), гиперболу (выход из Евро представлен как невозможный ни при каких обстоятельствах) и иронию (в соответствующей песне группы Eagles отель «Калифорния» представлен как зловещее место). Таким образом, разными способами эти фреймы образно представляют некоторую проблему и определенным образом окрашивают предмет дискуссии.
В теоретической части статьи авторы излагают основы классической теории метафоры, гиперболы и иронии как фигур речи, в рамках которой они рассматриваются лишь как средство придания выразительности высказыванию. Считается, что их изъятие из высказывания и замена их более простым, буквальным языком не приводят к изменению смысла. Авторы же утверждают, что, помимо языкового, рассматриваемые фигуры речи передают и концептуальное содержание.
Авторы ссылаются на классические работы по когнитивной лингвистике, в которых образные средства рассматриваются как носители концептуальной информации. В качестве таковых они способны выполнять такие важнейшие фрейминговые функции, как выдвижение на первый план специфического угла зрения на проблему, ее причин, оценки и способов ее решения.
Метафора, напоминают авторы, - это междоменная проекция. Для создания эффективной метафоры сходство между обла-
стью источника и областью цели должно быть минимальным. Одновременно с этим положение источника и цели в собственном домене должно быть максимально высоким.
Авторы излагают основы теории концептуальной метафоры, анализируя два основных постулата: (1) языковые метафоры объединяются в более крупные концептуальные структуры. Например, выражения his ideas have finally come to fruition (букв. «его идеи наконец-то начали приносить плоды»), that's a budding theory (букв. «это распускающаяся теория»), physics has many branches (букв. «физика имеет много ветвей») (с. 413) являются реализациями одной и той же концептуальной метафоры ИДЕИ - ЭТО РАСТЕНИЯ; (2) концептуальная метафора часто задает контекст, создавая условия для функционирования метафор в качестве средства рассуждения. Например, концептуальная метафора ИДЕИ - ЭТО РАСТЕНИЯ содержит в себе скрытую информацию о том, что идеи -это живые организмы, которые могут вырасти со временем при условии правильного ухода, но могут и умереть, в том числе и преждевременно (nipped in the bud - быть пресеченным в зародыше) (с. 413).
Такие средства рассуждения могут быть активированы од-ной-единственной определенной языковой метафорой. Например, языковое выражение tax relief (налоговая льгота, букв. «налоговое облегчение») указывает на существование концептуальной метафоры НАЛОГООБЛОЖЕНИЕ - ЭТО БРЕМЯ, тем самым определяя проблему налогов как физический вес, давящий на людей, которым приходится его нести. В этом примере содержится отрицательная оценка политики налогообложения, поскольку налогообложение концептуализируется, главным образом, как неприятное для граждан обстоятельство. Одновременно с этим метафора «подсказывает» способ, которым политики должны решать проблему налогообложения: они должны снять бремя с налогоплательщиков и бороться за снижение налогов.
Концептуальные метафоры активно используются при осмыслении широкого спектра социальных проблем: политики Европейского союза, государственной финансовой политики, иммиграции и т.д. Более того, некоторые политические фреймы метафоричны по своей природе. В качестве примера приводится фрейм ИГРА. Журналисты, которые используют этот фрейм, говорят о политике
языком спорта или войны: политические деятели описываются как атлеты, соревнующиеся в матче, или военные, сражающиеся на поле битвы. С помощью такого языка можно сделать политические дебаты более интересными, а их содержание - более понятным. В рамках общего фрейма ИГРА существуют подфреймы, уточняющие содержание политических игр. Одним из таких подфрей-мов являются конные скачки. Этот подфрейм наиболее часто используется для описания предвыборной кампании: некоторые участники могут с самого начала лидировать в гонке, но отстать ближе к ее концу; другие могут отставать в начале, но набрать скорость в конце; некоторые участники могут идти нос к носу, оставляя соперников позади.
Кроме того, для описания определенной ситуации может использоваться сразу несколько концептуальных метафор, которые вступают в конкуренцию друг с другом. Авторы приводят пример Дж. Лакоффа: консерваторы и либералы используют разные концептуальные метафоры при описании государства как семьи, продвигая разные семейные ценности. Консерваторы представляют государство как строгого отца, мораль строится на силе и ответственности. Либералы используют метафорическую модель, в рамках которой государство представляется родителем, осуществляющим заботу, а мораль основывается на эмпатии и сострадании. Такое разное видение диктует разные способы решения социальных проблем. Например, при рассмотрении проблемы преступности метафора ГОСУДАРСТВО - ЭТО СТРОГИЙ ОТЕЦ диктует необходимость жестких и быстрых карательных мер: увеличение сроков тюремного заключения и ужесточение полицейского контроля. В рамках метафорической модели ГОСУДАРСТВО - ЭТО РОДИТЕЛЬ, ОСУЩЕСТВЛЯЮЩИЙ ЗАБОТУ лучшим решением проблемы являются меры превентивного характера, а также устранение социальных причин преступности.
Гипербола определяется авторами как преувеличение при описании онтологического референта (с. 415). Как и метафора, гипербола представляет собой прагматическое средство. Это означает, что высказывание становится гиперболизированным лишь в определенном контексте. Так, выражение «самая большая катастрофа XXI в.» может быть негиперболизированным, если оно относится к
цунами 2004 г., и гиперболизированным, если относится к поражению в спортивном матче.
Авторы ссылаются на дебаты, связанные с введением закона о реформе здравоохранения в США в 2013 г. Республиканец Б. Карсон назвал этот закон «худшим, что произошло с нацией со времен рабства». Такое заведомо гиперболизированное описание способствует повышенному интересу к рассматриваемой проблеме. С помощью гиперболы дискуссия интенсифицируется: повышается скорость переработки информации, увеличивается эмоциональный заряд сообщения, что приводит к повышению персуазивности высказывания. Исследования показывают, что с помощью гипербол увеличивается общее воздействие материалов политической кампании, особенно на людей, которые перерабатывают такие материалы поверхностно.
Если при описании проблемы гипербола используется часто, сама проблема занимает более важное место в общественных дебатах, чем при нейтральном ее описании. Так, использование гиперболы при описании угрозы может быть мощным риторическим приемом для убеждения общественности в ее реальности, важности и неотвратимости. Например, администрация Буша последовательно использовала гиперболу при описании угрозы со стороны Саддама Хусейна, что в конце концов привело ко второй Иракской войне.
Кроме того, с помощью гипербол можно направлять ход дискуссии, ограничивая ее рассмотрением лишь одного аспекта проблемы либо удерживая ее строго в рамках положительной или отрицательной оценочности. Так, в случае упоминавшейся выше дискуссии о реформе здравоохранения изначальное ее позиционирование в качестве «худшего, что могло случиться с нацией» привело к тому, что обсуждение велось в формате «определим степень ее негодности», а не «определим, хороша она или плоха».
Ирония определяется в статье как буквальная оценочная формулировка чего-либо, прямо противоположная тому, что хочет сказать человек. Примером является высказывание Well, that was a great policy initiative (Это была великолепная политическая инициатива) (с. 416), действительный смысл которого заключается в том, что инициатива была изначально провальной. Отличие иронии от гиперболы заключается в том, что ирония подразумевает пол-
ный поворот семантической шкалы (от положительной к отрицательной и наоборот), в то время как гипербола остается в пределах одного оценочного домена (положительного или отрицательного). Ирония может оказать положительное влияние на отношение к тексту и восприятие говорящего.
Некоторые ученые трактуют иронию как «нападение» (attack) на устойчивые ожидания и нормы (с. 416). Поскольку ирония эксплицирует изначальные ожидания и нормы, существовавшие в прошлом (политическая инициатива могла бы быть великолепной), она признает, что ожидания не подтвердились. Тем самым ирония может быть средством размышления, показывая нарушенные ожидания или нормы и демонстрируя их в перспективе. Воспринимая высказывание как ироническое, читатель понимает, что традиционное определение проблемы более не является валидным, и пытается изменить определение проблемы так, чтобы оно соответствовало положению вещей. Это означает, пишут авторы, что ирония может использоваться для изменения несовершенных (deficient) фреймов. При этом ирония позволяет выявить контрнормы, которых придерживается человек, прибегающий к иронии.
Ссылаясь на исследования Э.Эл Рефеи1, авторы приводят пример того, как ирония может деконструировать существующие фреймы. В 2005 г. австрийские газеты, освещая высадку курдских беженцев в Италию, представляли ситуацию в весьма неблагоприятном для курдов свете и предлагали защитить Европу от нелегальных иммигрантов. Некоторые журналисты, однако, использовали иронию как средство поддержки курдов, обыгрывая формулировки исходных фреймов: «Италию, действительно, нужно защитить от измученных, отчаявшихся людей». Подобные иронические комментарии были нацелены на доминирующие антииммигрантские фреймы, и их цель заключалась в изменении содержания и тона общественных дебатов. Эл Рефеи заключает, что ирония является особо эффективным средством фреймирования для ввода противоположного фрейма в доминирующий дискурс: ироническое фреймирование представляет отрицательную оценку доминирующего фрейма и тем самым открывает возможности для ввода альтернативных фреймов.
1 El Refaie E. «Our purebred ethnic compatriots»: Irony in newspaper journalism // J. of pragmatics. - 2005. - 37(6). - P. 781-797.
Ирония может использоваться и как средство сохранения существующих фреймов. Авторы описывают феномен иронической пристрастности (irony bias) (с. 418). Он заключается в том, что говорящие чаще используют иронию в ситуациях с непредвиденным исходом. Реципиенты иронического высказывания обрабатывают как буквальное, так и реальное значение высказывания. Поскольку буквальное значение является активным и удерживается в памяти во время обработки и после нее, оно смягчает воздействие реального значения. Кроме того, при восприятии иронии реципиенты с большей степенью вероятности припишут причины определенного поведения обстоятельствам, чем характеристикам действующих лиц. Таким образом, ирония приводит к более внешней атрибуции, чем буквальный язык. В результате оказывается, что ирония может помочь в сохранении существующих ожиданий и норм, даже при наличии опровергающей их информации. Ирония может заставить реципиентов имплицитно отвергнуть фактическую информацию, доказывающую несостоятельность фрейма, и сохранить фрейм. Таким образом, ирония может как разрушить, так и усилить существующий фрейм.
Далее авторы рассматривают возможность комбинирования описанных выше образных средств фрейминга. Комбинация средств, по мнению авторов, оказывает более сильный коммуникативный эффект, чем тот, который имеет каждое средство по отдельности. В качестве примера приводятся дебаты об иммиграции в Голландии, в которых в качестве средства фрейминга используется комбинация метафоры и гиперболы. Политики говорят о «цунами исламизации». Этот фрейм строится на конвенциональной метафоре, в рамках которой иммиграция сравнивается с волнами. Одновременно с этим метафорическая «волна» гиперболизируется до волны максимально возможной интенсивности - цунами. В таких фреймах абстрактный концепт ИММИГРАЦИЯ приобретает конкретность посредством метафоры, а его воздействие усиливается с помощью гиперболы.
Комбинация метафоры и иронии рассматривается в работах Т. Вила1, который использует термин «ироническое сравнение». Сравнение определяется как тип метафоры, который представлен в
1 Veale T. Strategies and tactics for ironic subversion // Developments in linguistic humor theory. - Amsterdam, 2013. - P. 321-340.
языке конструкцией as X as a Y (as strong as a bear - сильный, как медведь). В ироническом сравнении элементы X и Y противоположны в том смысле, что элемент X представляет качество, которое отсутствует у Y (например, as useful as an inflatable dart board -такой же полезный, как надувная доска для дартса) (с. 419). Конвенциональные, неиронические сравнения представляют образ, построенный на стереотипном знании (медведи обычно бывают сильными). В отличие от них, иронические сравнения представляют читателям ниспровержение стереотипного знания (надувные доски для дартса не являются полезными, поскольку они неизбежно сдуваются после попадания дротика). Таким образом, в иронических сравнениях представлены элементы стереотипного знания (надувные приспособления и дартс несовместимы) и элементы юмора, которые отсутствуют у конвенциональных сравнений.
Комбинация иронии и гиперболы изучается в контексте прагматических целей, достигаемых говорящими. Авторы ссылаются на исследование, в котором анализировались комментарии об очереди, состоящей из двух человек: гиперболизированные комментарии (There is not a single person in line - в очереди нет ни одного человека), иронические комментарии (The line is long - Очередь длинная) и иронические гиперболы (The line is a million miles long - Очередь в миллион миль длиной) (c. 420). Результаты показали, что реципиенты воспринимают иронические гиперболы как более неожиданную информацию, чем просто гиперболизированные или иронические комментарии. Таким образом, было доказано, что комбинация иронии и гиперболы оказывает более сильное воздействие на оценку ситуации.
Комбинация метафоры и гиперболы изучалась на примере фрейма Frankenfood, в котором представлена крайне отрицательная оценка генетически модифицированных продуктов. Эта гиперболизированная метафора быстро стала доминирующим фреймом в публичных дебатах в конце 90-х годов ХХ в. Ее влияние, однако, было утрачено после 2000 г. Авторы полагают, что фреймы, в составе которых метафора комбинируется с гиперболой, могут оказывать сильное воздействие на реципиентов на начальном этапе публичных дебатов, но их сила с течением времени утрачивается.
При комбинировании двух приемов фрейм обретает особую силу, и критикам становится гораздо труднее оспорить его содер-
жание. Например, риторическая гипербола («один из худших законов в истории») может быть легко опровергнута как не опирающееся на факты преувеличение, в то время как оспорить метафорическую гиперболу (цунами) гораздо сложнее.
Авторы представляют возможные комбинации различных образных средств в таблице на с. 421.
В заключительной части статьи авторы определяют четыре основных направления дальнейших исследований в области образного фреймирования: 1) построение фрейма; 2) оформление фрейма; 3) воздействие фрейма на уровне индивида; 4) действие механизма обратной связи (от аудитории к журналистам) (с. 422).
Построение фрейма - это процесс, посредством которого социальные акторы конструируют различные фреймы. При построении фрейма релевантными оказываются тема, идеологическая платформа актора, особенности используемого средства массовой информации и другие факторы. По мнению авторов, образные фреймы будут использоваться в том случае, если у аудитории отсутствуют знания о проблеме. Абстрактные и сложные темы, такие как научные и экономические проблемы, требуют использования более метафорических фреймов, чем простые и понятные темы.
Что касается оформления фрейма, предметом обсуждения являются вопросы о том, транслируются ли фреймы на аудиторию, и если да, то когда, и как они влияют на фреймы самой аудитории. По мнению авторов, для того чтобы медиафреймы оказывали влияние на фреймы аудитории, должно быть соблюдено следующее условие: салиентность фрейма и важность фрейма должны быть одинаково высокими. Салиентность фрейма оказывается высокой, когда аудитория сама использует его для осмысления целевого концепта. Важность фрейма оказывается высокой, когда аудитория считает, что он обладает высокой релевантностью для определенной проблемы. Авторы полагают, что образные фреймы могут использоваться для повышения салиентности и важности фрейма определенной проблемы. Образные фреймы запоминаются лучше, чем буквальные, а комплексные образные фреймы, обладая креативностью, создают более панорамный образ.
Что касается индивидуального воздействия на реципиента, авторы полагают, что образные фреймы наиболее эффективны в том случае, если реципиент не обладает знаниями о предмете об-
суждения и знакомится с проблемой впервые. Однако в случае, если фрейм содержит гиперболу, необходимо наличие у реципиента базовых знаний о предмете.
Авторы указывают также на существование корреляции между потенциальным воздействием фрейма и личностными качествами реципиента. Так, метафоры, включающие элементы из области источника НАСИЛИЕ (например, As your representative, I promise to fight for all the people - В качестве вашего представителя я обещаю бороться за всех людей), оказывают более эффективное воздействие на людей, склонных к агрессивно-наступательному поведению.
Действие механизма обратной связи проявляется в том, как журналисты используют отклики аудитории для того чтобы сохранить либо поменять свои фреймы при обсуждении одной и той же проблемы на протяжении некоторого времени. Наблюдения показывают, что некоторые фреймы обладают значительной устойчивостью (например, фреймы ИГРЫ и КОННЫЕ СКАЧКИ при обсуждении выборов), другие же присутствуют в дискурсе лишь непродолжительное время (например, Франкенфуд).
А.В. Нагорная
ПСИХОЛИНГВИСТИКА
2017.02.005. ДЕЯТЕЛЬНЫЙ УМ: От гуманитарной методологии к гуманитарным практикам: Материалы XVIII Междунар. Симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации «Теория речевой деятельности: Практики и эксперимент», 24-26 мая 2016 года. -М.: Канцлер, 2016. - Ч. 1. - 316 с.
Ключевые слова: языковое сознание; теория деятельности; образ мира; ассоциативный эксперимент; производство и восприятие речи; билингвизм; межкультурная коммуникация.
XVIII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации проходил с 23 по 26 мая 2016 г. в Москве в рамках Международного конгресса, посвященного 80-летию со дня рождения А. А. Леонтьева. Пленарное заседание Конгресса состоялось на факультете психологии Московского государственного университета. В нем приняли участие как психологи, так и психо-
