CC BY
17
2017.01.021. ПАПА РИМСКИЙ ФРАНЦИСК ПЕРВЫЙ. ЭНЦИКЛИКА. LAUDATO SI' (О ЗАБОТЕ ОБ ОБЩЕМ ДОМЕ). - Режим доступа: http://w2.vatican.va/content/francesco/la/encyclicals/documen ts/papa-francesco_20150524_enciclica-laudato-si.html (латинский текст); http://w2.vatican.va/content/francesco/ru/encyclicals/documents/ papa-francesco_20150524_enciclica-laudato-si.html (русский текст) (Дата обращения: 10.10.2016.)
Ключевые слова: католическая церковь; Папа Римский; философия католичества; общественно-политические доктрины католицизма; экология.
Энциклика Папы Римского Франциска «Laudato si'» от 24 мая 2015 г. посвящена вопросам экологии и имеет подзаголовок «О заботе об общем доме» («De communi domo colenda»). Называется она так по первым словам «Песни хвалы Богу в творениях» Франциска Ассизского «Laudato si', mi' Signore»: «Прославлен будь, мой Господи, за сестру нашу матерь Землю, что нас поддерживает и правит и разные произращает плоды, и цветов многоцветье, и травы». Говоря о том зле, которое мы причиняем «нашей сестре» и «нашей матери» земле, энциклика отмечает, что мы забываем, что мы сами - земля (ср.: Быт 2, 7). Ведь «само наше тело состоит из элементов планеты, мы дышим именно ее воздухом, а ее вода поддерживает в нас жизнь и восстанавливает нас» (§ 2).
Вспоминая различные высказывания недавних предшественников на римском престоле за последние 50 лет от папы Иоанна XXIII до Бенедикта XVI по вопросам экологии, Франциск Первый говорит, что «вклад Римских пап вбирает в себя рефлексию бесчисленных ученых, философов, богословов и социальных организаций, обогативших учение Церкви по этим вопросам» (§ 7). Однако, говорит нынешний римский понтифик, нельзя игнорировать мнения и беспокойства по этому вопросу других Церквей, других христианских общин (christianas Communitates), как и других религий. В связи с этим папа римский Франциск приводит как особо значимый пример высказывания на эту тему Вселенского Патриарха Варфоломея, «с которым мы разделяем надежду на достижение полного церковного общения» (plenae ecclesialis communionis spem) (§ 7).
Ссылаясь также на пример Франциска Ассизского, он говорит, что интегральная экология требует открытости к категориям,
которые превосходят терминологию точных наук или биологии и должны связывать с самой сутью человеческого. Когда тот хвалил Солнце и Луну как создания Творца и проповедовал даже цветам, то это не было просто интеллектуальным восхищением или экономическим расчетом, ведь для него любое создание было сестрой, соединенной с ним узами любви. Именно «поэтому он ощущал себя призванным заботиться обо всем сущем» (§ 11). Это настроение отнюдь не было иррациональным романтизмом. «Если мы приближаемся к природе и окружающей среде без подобной открытости к изумлению и чуду, если мы больше не говорим на языке братства и красоты в наших отношениях с миром, то наши поступки окажутся поступками господина, потребителя или простого эксплуататора природных ресурсов, неспособного ограничивать свои сиюминутные интересы. Напротив, если мы ощутим себя тесно связанными со всем, что есть в мире, то из этого самопроизвольно родятся умеренность и забота. Бедность и суровость святого Франциска не были лишь внешним аскетизмом, но были чем-то намного более радикальным: отказом сделать из реальности всего лишь объект для использования и господства» (§ 11).
Мир - это нечто большее, чем проблема, требующая решения (диае8Йо 8о1уе^а). Это радостная тайна (1ае1аЫ1е ш181епиш). Поэтому Франциск Ассизский просил оставлять в монастыре часть огорода не возделанной, чтобы те, кто будет любоваться произрастающими там дикими травами, могли возносить мысли к Творцу такой красоты.
Повествования Книги Бытия представляют нам, что человеческое бытие основывается на трех фундаментальных, тесно переплетенных между собой связях: связь с Богом, с ближним и с землей. Но эти три связи разорваны внутри нас, этот разрыв и есть грех. Гармония между Творцом, человечеством и всем творением разрушена из-за того, что мы претендовали занять место Бога, отказываясь признавать себя ограниченным творением. Этот факт исказил природу повеления обладать землей (ср.: Быт 1, 28), возделывать и хранить ее (ср.: Быт 2, 15). В итоге изначально гармоничная связь человека с природой трансформировалась в конфликт.
Но вера в то, что Земля была сотворена раньше нас и нам дана, влечет за собой признание, что мы - не Бог. Это позволяет ответить на обвинение против иудейско-христианского мировоззре-
ния, когда, цитируя призыв Книги Бытия обладать землей (ср.: Быт 1, 28), утверждают, что тем самым он содействовал хищнической эксплуатации природы. Но это неверное толкование Библии, отличное от того, как ее понимает Церковь. Из того факта, что мы сотворены по образу Бога и Он повелел нам обладать землей, не вытекает наше абсолютное владычество над другими творениями. Призыв «возделывать и хранить» земной сад (ср.: Быт 2, 15) содержит в себе понимание, что «хранить» - значит защищать, заботиться, охранять, беречь и наблюдать.
Именно в силу своего уникального достоинства и обладания разумом человек призван уважать творение и его внутренние законы. Сегодня Церковь не утверждает, упрощая, что другие творения полностью подчинены благу человека, словно они не ценны сами по себе, и что мы можем распоряжаться ими по своему усмотрению. В отношении других творений можно говорить о приоритете существования над полезностью». Цитируется Катехизис католической церкви: «Каждое создание обладает присущими ему добротой и совершенством. [...] Разные создания, угодные Богу в присущем им существе, каждое по-своему отражают луч бесконечной премудрости и благости Божией. Поэтому человек должен уважать качество, присущее каждому созданию, чтобы избежать беспорядочного употребления вещей»1.
Размышляя же, например, о великом разнообразии видов и исчезновении многих из них, следует думать о них не только как о возможных для использования «ресурсах», но помнить, что они ценны сами по себе. По вине людей тысячи биологических видов уже не воздадут хвалу Богу своим существованием и не смогут сообщить нам свою собственную весть. Но Библия не оставляет возможности для деспотичного антропоцентризма, не интересующегося прочими творениями (§ 68).
Среди сегодняшних наиболее острых проблем «нашего общего дома» перечисляются разные виды загрязнения окружающей среды, бьющие по людям; потепление климата, вызывающее круговорот углерода, таяние полярных и высокогорных ледников и гибель тропических лесов; растущая нехватка чистой питьевой во-
1 Катехизис католической церкви, § 339. - Режим доступа: Шр://са1±юНс. 1;ош8к.ги/са1есЫ8ш/0121.Ь1ш (Дата обращения: 10.10.2016.)
ды; утрата биологического разнообразия из-за «коммерческой и производственной деятельности, чрезмерно связанной с сиюминутным результатом» (§ 32); ухудшение качества человеческой жизни (например, в больших городах из-за чрезмерной урбанизации) и социальная деградация; глобальное неравенство. В связи с последними пунктами отмечается, что «подлинно экологический подход все больше становится подходом социальным. Он должен дополнять дискуссии об окружающей среде справедливостью, чтобы слышать как стенание земли, так и стенание бедных» (§ 49).
Например, «доступ к питьевой и безопасной воде - сущностное, фундаментальное и универсальное право человека, поскольку оно определяет выживание людей и поэтому является условием для реализации прочих прав. У этого мира есть огромный социальный долг перед бедными, лишенными доступа к питьевой воде, поскольку тем самым за ними отрицается право на жизнь, присущее их неотчуждаемому достоинству» (§ 30).
Все эти ситуации, говорит энциклика, «вызывают у сестры-земли стоны, сливающиеся со стенаниями отверженных в мире, с плачем, требующим от нас иного курса. Никогда мы не обходились так жестоко с нашим общим домом и никогда его так не оскорбляли, как в минувшие два столетия» (§ 53). Однако выработке иного курса мешает слабость международной политической реакции, подчинение политики финансам и технологии. Экономические власти продолжают всячески оправдывать нынешнюю всемирную систему с ее спекуляциями и стремлением к финансовому доходу. Но очевидно, что разрушение окружающей среды и человеческая и этическая деградация тесно связаны между собой. Сегодня любая хрупкая сфера, например окружающая среда, беззащитна перед ставшими абсолютным законом интересами обожествляемого рынка.
Причина экологического кризиса в огромной степени заключается в доминирующей технократической парадигме и могуществе технологий. Ядерная энергия, биотехнология, информатика, расшифровка нашей ДНК и т.д. предоставляют нам страшную власть, но не прививают современному человеку умения правильно пользоваться властью. Огромный технологический рост не сопровождается развитием человека в плане ответственности и сознательности. В рамках доминирующей технократической парадигмы выделяется концепция, что субъект постигает находящийся вовне
объект постепенно, благодаря логико-рациональному процессу, и так и овладевает им. Научно-экспериментальный метод уже сам по себе является техникой обладания, господства и трансформации, как если бы субъект оказался перед лицом бесформенной реальности, полностью доступной его манипуляции. «Отсюда легко перейти к идее о бесконечном и неограниченном росте, столь наполнявшей энтузиазмом экономистов, а также теоретиков финансов и технологии. Это предполагает ложь о бесконечной доступности благ нашей планеты, из-за чего ее "выжимают" до предела и даже запредельно» (§ 106).
Таким образом, именно неверное представление о христианской антропологии в итоге содействовало распространению ошибочного понимания связи человека с миром. Прометеева мечта о господстве над миром легко может создать впечатление, что забота о природе - удел слабых. Однако когда человек объявляет себя самостоятельным от реальности и стремится стать абсолютным властелином, разрушается сама основа его существования. Ведь, как сказал Иоанн Павел II в энциклике Centesimus annus, когда человек, вместо того, чтобы исполнять свою роль сотрудника Божия в деле творения, подменяет Бога собой, то он в итоге провоцирует восстание природы. Так что можно констатировать, что нет экологии без адекватной антропологии. «Коль скоро экологический кризис представляет собой всплеск или внешнее проявление этического, культурного и духовного кризиса Нового времени, значит, нам нельзя обманываться, будто бы мы сможем исцелить наши отношения с природой и окружающей средой, не исцелив все основополагающие человеческие отношения» (§ 119).
В целом, поскольку существует особенная связь между природой и обитающем в ней обществом, поскольку мы включены в природу и являемся ее частью, то причины кризисной экологической ситуации надо искать в анализе функционирования общества и его экономики, его поведения и способа понимания реальности. «Не существует двух отдельных кризисов - экологического и социального, есть один-единственный сложный социо-экологический кризис» (§ 139). Так что необходим «интегральный подход для борьбы с бедностью, восстановления достоинства отверженных и, одновременно, для заботы о природе» (§ 139).
Гонка неумеренного потребления возникает из техноэконо-мической парадигмы. Эта парадигма заставляет всех людей верить, что они свободны, пока сохраняют предполагаемую свободу потреблять, хотя на самом деле свободой располагает лишь меньшая часть, которая обладает экономической и финансовой властью. «Когда люди становятся эгоцентричными и замкнутыми, возрастает их алчность. Чем более пусто сердце человека, тем более он нуждается в предметах купли, обладания и потребления. В этом контексте кажется невозможным, что человек признает, что реальность ставит для него какой-то предел. В такой перспективе истинное общее благо больше не существует <...> Одержимость потребительским стилем жизни - особенно когда придерживаться его могут только немногие - способна приводить лишь к насилию и взаимному уничтожению» (§ 204).
Политика не должна быть в подчинении у экономики, а экономика не должна подчиняться технократическому диктату и парадигме эффективности. Соображения общего блага требуют, чтобы политика и экономика вступили в диалог и поставили себя на службу жизни. Однако. например, спасение банков любой ценой в финансовый кризис 2007-2008 гг., за что было вынуждено платить население, подтвердило прежнее абсолютное господство финансов, которое способно порождать лишь новые кризисы после долгого и притворного дорогостоящего лечения. Хотя эти события могли стать и поводом для развития новой экономики, более этически ориентированной, этого не произошло. Глубинная причина этого в том, что производство не всегда рационально и часто бывает связано с экономическими переменными, которые приписывают продуктам стоимость, не соответствующую реальной.
В энциклике традиционно для христианского богословия провозглашается наличие объективной истины и нерушимых принципов. Ведь если их нет, «то чем можно ограничить торговлю людьми, организованную преступность, распространение наркотиков, торговлю орошенными кровью бриллиантами или шкурами вымирающих животных?» (§ 123). Поэтому не стоит думать, что одни только политические программы или законы смогут положить конец вреду, причиняемому окружающей среде. Там, где больше не признаются объективная истина или универсальные принципы,
законы понимаются как необязательные предписания и препятствия, которые можно обходить.
Говорится также и об угрозе культурной экологии, ведь историческое, художественное и культурное достояние - существенная часть общественной идентичности того или иного места. «Потребительское видение человека, поддерживаемое механизмом современной глобализированной экономики, стремится сделать культуры гомогенными и ослабить огромное культурное многообразие <...> Претензия разрешить все трудности с помощью унифицированных норм или технического вмешательства ведет к пренебрежению сложностью местных проблем <. > Нельзя также навязывать понятие качества жизни, но последнее следует понимать в рамках мира символов и обычаев, являющихся своими собственными для каждого человеческого сообщества» (§ 144). Исчезновение определенной культуры может носить столь же или еще более тяжелый характер, чем исчезновение того или иного растительного или животного вида. Навязывание господствующего образа жизни и связанного с ним типа производства может быть столь же губительным, как и изменение экосистем.
Обвинять же демографический рост, а не доведенный до крайности консюмеризм некоторых - означает бежать от решения проблем. Тем самым пытаются легитимировать нынешнюю несправедливую модель распределения, согласно которой меньшинство верит в свое право потреблять в такой пропорции, которую, якобы, невозможно распространить на всех. Кроме того, около трети произведенных продуктов питания уничтожается, а ведь «выкинуть пищу - все равно, что украсть ее со стола бедняка» (§ 50).
К этому добавляется динамичное воздействие цифрового мира и средств массовой информации: становясь вездесущими, они мешают способности мудро жить, глубоко размышлять и бескорыстно любить. Часто реальные отношения с другими людьми заменяются коммуникацией посредством Интернета. Это зачастую порождает новый тип искусственных эмоций, что мешает установить непосредственный контакт с тревогой, страхом или радостью другого человека, со сложностью его личного переживания. Великие мудрецы прошлого, окажись они в этих условиях, столкнулись бы с риском увидеть, как их мудрость задыхается в информационном
шуме. Истинная мудрость не приобретается простым сбором информации.
Бенедикт XVI утверждал, что существует «экология человека», так как «и человек обладает природой, которую следует уважать и которой нельзя манипулировать по своему усмотрению»1. Действительно, нашим телом мы напрямую связаны с окружающей средой и с другими живыми существами. Собственное тело должно быть принято как дар Божий. Это необходимо для принятия всего мира как дара Отца и общего дома - ценить свое тело, его женственность или мужественность.
Человечество нуждается в глубоком осознании общего происхождения, взаимопринадлежности и общего для всех будущего. В этом смысле не все потеряно, ведь люди способны и подниматься над собою, возрождаться вне зависимости от какой бы то ни было имеющейся социальной и психологической обусловленности. «Нет таких систем, которые полностью сводят на нет открытость к добру, истине и красоте, как и способность отзываться на то, к чему Бог продолжает призывать нас в глубине наших сердец» (§ 205). Самопревосхождение как руководящая модель, взламывающая изолированное и эгоцентричное сознание, является исходным пунктом и корнем, из которого может произрастать забота о других и об окружающей среде.
Ведь одновременно вся материальная вселенная есть язык любви Божией. Почва, вода, горы - все это проявление ласки Бо-жией. История личной дружбы с Богом всегда развивается в определенном географическом пространстве, и каждый из людей хранит в памяти места, воспоминания о которых очень приятны. Кто-то вырос в горах, кто-то ребенком пил из ручья или играл на площади родного квартала и, возвращаясь туда, он ощущает потребность восстановить собственную идентичность.
В создании «экологической гражданственности» большое значение имеют маленькие повседневные дела, например когда кто-то надевает чуть больше одежды, вместо того чтобы включить отопление, хотя он легко может позволить себе последнее. К по-
1 Бенедикт XVI. Выступление в Немецком Бундестаге 22 сентября 2011 г. -Режим доступа: http://w2.vatican.va/content/benedict-xvi/it/speeches/2011/septeшber/ (1оситеп18/Ы"_Ьеп-ху1_8ре_20110922_геюЬ81а§-Ьег1т.Ь1ш1 (Дата обращения: 10.10.2016).
добным действиям также относятся, например, старание поменьше использовать пластик или бумагу, снижение потребления воды, дифференцирование мусора, пользование общественным транспортом или же одним автомобилем совместно с несколькими людьми, посадка деревьев, отключение ненужных светильников и др. Вторичное использование какой-то вещи, вместо того чтобы вскоре выбросить ее, тоже может быть делом любви. И не надо думать, что эти усилия не изменят мир. Такие действия распространяют в обществе добро, которое имеет тенденцию распространяться, иногда даже незаметно.
Аспекты воспитания и места его осуществления многообразны, и из них особое значение имеет семья. Она - «местопребывание культуры жизни»1. Ведь именно в семье прививаются первые навыки любви и заботы о жизни, такие как правильное использование вещей, порядок и чистота, уважение к местной экосистеме и защита всех созданий и т.д. Именно «в семье учатся просить разрешения без нахальства, говорить "спасибо" в знак искренней признательности за то, что мы получаем, подавлять в себе агрессию или жадность, извиняться, когда мы делаем что-то плохое» (§ 213).
Говорится о важности древней мудрости, присутствующей в различных религиозных традициях, в том числе в Библии. Речь идет об убеждении, что «чем меньше, тем больше». «Действительно, постоянное увеличение возможностей потреблять отвлекает сердце и мешает ценить каждую вещь и каждое мгновение. Напротив, спокойное присутствие перед любой реальностью, как бы мала она ни была, открывает намного больше возможностей для понимания и личностной реализации. Христианская духовность предлагает возрастание в умеренности и способность наслаждаться малым. Это возвращение к простоте, которая позволяет нам останавливаться, чтобы насладиться вкусом мелочей, и благодарить за те возможности, которые дает жизнь, не привязываясь к тому, что у нас есть, и не скорбя о том, чего у нас нет. Для этого нужно избегать динамики обладания и голого накопления удовольствий» (§ 222).
1 Иоанн Павел II. Энциклика Centesimus annus от 1 мая 1991 г. - Режим доступа: http://w2.vatican.va/content/john-paul-ii/la/encyclicals/documents/hfjp-ii_ enc_01051991_centesimus-annus.html (Дата обращения: 10.10.2016.)
Добровольно избранная и практикуемая умеренность освобождает. Это не меньшая жизнь и не меньшая интенсивность, но совсем наоборот. Те, кто способен лучше распробовать и прожить каждый момент, уже не хватают там и сям, но умеют знакомиться с самыми простыми реалиями и вещами и получать от них удовольствие. Можно, довольствуясь малым, жить насыщенно, особенно при умении находить удовлетворение в братском общении, работе, природе и молитве. Счастье требует умения ограничивать некоторые отупляющие нас потребности, оставаясь открытыми для многих возможностей, которые предлагает жизнь.
Любовь, исполненная заботой друг о друге, - это также любовь гражданская и политическая. Любовь к обществу и приверженность общему благу касается не только отношений между индивидуумами, но и макро-отношений: социальных, экономических, политических. Поэтому католическая Церковь предложила миру идеал цивилизации любви1. Именно социальная любовь является ключом к подлинному развитию общества.
Поскольку Вселенная развивается в Боге, Который наполняет ее всю, т.е. тайна для созерцания в листике, в тропинке, в росе, в лице бедняка. Если мы, например, читаем в Евангелии, что Иисус говорит о птицах, что «ни одна из них не забыта у Бога» (Лк 12, 6), то можем ли мы после этого плохо с ними обращаться или причинять им вред?
Далее говорится, что христианские церковные Таинства являются привилегированным путем превращения природы в посредницу сверхъестественной жизни. Через культ мир берется на ином, высшем уровне. Вода, елей, огонь и др. берутся со всей их символической силой и включаются в хвалу Богу. Например, вода, возливаемая на тело ребенка, которого крестят, является знамением новой жизни. В христианстве и христианском опыте все создания материальной вселенной обретают свой истинный смысл в Слове воплощенном. «Сын Божий воплотил в Своем лице материальную вселенную, куда Он ввел зародыш окончательного преобразования» (§ 235).
1 Бенедикт XVI. Энциклика Caritas in veritate от 29 июня 2009 г. - Режим доступа: http://w2.vatican.va/content/benedict-xvi/la/encyclicals/documents/hf_ben-xvi_ enc_20090629_caritas-in-veritate.html (Дата обращения: 10.10.2016.)
На свою высшую ступень творение поднимается в Евхаристии, когда Сам Бог, ставший человеком, становится пищей Своего создания. Бог достигает нашей близости через частицу материи, не сверху, а изнутри. В Евхаристии имеет место жизненный центр Вселенной, ее средоточие, исполненное неисчерпаемой любви и жизни. Евхаристия есть акт космической любви. Она объединяет небо и землю, обнимает и пронизывает все творение. Таким образом, Евхаристия является источником мотивации для забот об окружающей среде, чтобы быть хранителями всего творения.
В самом конце энциклики экологическая проблематика ставится в связь с самыми основами христианской веры и богословия, с учением о Троице. Отец есть окончательный Источник всего. Сын, через Которого все сотворено, соединился с этой землей, когда принял человеческий облик. Дух трактуется как беспредельные узы любви, который присутствует во Вселенной. И «мир был создан Тремя Лицами как единым Божественным Началом, но каждое из Них осуществляет это общее дело соответственно Своей личной идентичности» (§ 238). Поэтому, созерцая Вселенную в ее величии и красоте, следует восхвалять всю Троицу. Так что вера в единого Бога, Который есть Троическое общение, приводит к мысли, что вся реальность содержит в себе отпечаток тринитарности. Святой Бонавентура утверждал даже, что человек до грехопадения был способен понимать, как каждое создание свидетельствует о том, что Бог троичен. По Бонавентуре, «каждое создание несет в себе именно тринитарную структуру, настолько реальную, что ее можно было бы спонтанно созерцать, если бы зрение человека не было ограниченным, помраченным и слабым. Таким образом, он предлагает нам вызов - попытаться читать действительность в три-нитарном ключе» (§ 239).
Созданный по Божественному образцу мир - это сеть взаимоотношений. Во Вселенной мы обнаруживаем бесчисленные отношения, которые таинственным образом переплетены. Так же и человеческая личность тем больше возрастает и взрослеет, чем более покидает саму себя, чтобы жить в общении с Богом, с другими людьми и со всеми творениями. Так она приобретает тот тринитар-ный динамизм, который Бог запечатлел в ней.
Ю.В. Пущаев
