CC BY
8
минация и отсутствие права голоса («гражданская и социальная смерть»); разрушение общественных связей («сегрегация» и «сегментация»); экзистенциальный страх стать отверженным; бесцельность, пассивность, апатия; стремление облегчить духовное, эмоциональное и ментальное страдание посредством алкоголя и наркотиков (с. 159-160).
Во второй части статьи автор анализирует миротворческую деятельность и подходы к разрешению религиозных конфликтов Мартина Лютера Кинга и Корнела Уэста в контексте концепции культурного и системного насилия (с. 160-168). В заключение Дж. Спирнгс отмечает, что изложенные в работе идеи позволяют обогатить теорию «справедливого мира» (justpeace) посредством привлечения внимания к необходимости анализа различных форм насилия (не только прямого и смертоносного, но и структурного и культурного) и, соответственно, широкому спектру социальных, психологических, эмоциональных, ментальных подходов к разрешению религиозных конфликтов.
С.В. Мельник
2016.02.018. ЧЕЛИНИ-ПОНТ Б. ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ФОРМИРОВАНИЕМ СТЕРЕОТИПОВ И МЕСТОМ РЕЛИГИИ В ПУБЛИЧНОЙ СФЕРЕ.
CHELINI-PONT B. Relationship between stereotyping and the place of religion in the public sphere // Religious stereotyping and interreligious relations. - New York: Palgrave Macmillan, 2013. - P. 75-84.
Ключевые слова: религия; публичная сфера; секуляризм; стереотипы; светское государство; государственно-религиозные отношения; ислам; стереотипы; дискриминация; Европа.
Б. Челини-Понт рассматривает некоторые аспекты проблемы соотношения роли религии в публичной сфере и формирования негативных стереотипов в обществе. В первую очередь автор предлагает прояснить само понятие публичной сферы, поскольку этот термин может интерпретироваться весьма различно вследствие различных подходов к его осмыслению в западной политической философии. Иногда, как, например, во французской традиции, публичная сфера понимается преимущественно как сфера светского государства, где оно манифестирует свою власть и ответствен-
ность, в других случаях публичная сфера рассматривается как область гражданского общества и его проявлений, коллективное пространство, отличное от частной жизни (с. 75).
Религия может иметь статус официальной, т.е. пользоваться особым благоприятным отношением к ней государства и иметь исключительное право представлять все общество в публичном пространстве. Для иллюстрации этой модели автор приводит примеры Саудовской Аравии и Пакистана, где ислам является не только государственной религией, но и выступает источником права. В Саудовской Аравии всем другим религиям кроме ислама запрещено как-либо проявлять себя в публичной сфере, и они могут практиковаться только строго конфиденциально, поэтому миллионы христиан живут там фактически в качестве иностранных иммигрантов. Организация исламская конференция в 2008 г. выступила с инициативой принятия международной конвенции, направленной против диффамации религий, однако Саудовская Аравия выступила против этой идеи. Это было связано, по мнению Челини-Понта, с тем, что международная конвенция носила взаимный характер и, подписав ее, Саудовская Аравия не могла бы негативно говорить об иудаизме и христианстве как ложных религиях, что усложнило бы защиту официальной религии - ваххабизма (с. 76).
В Пакистане государственное право также основано на шариате, при этом государство декларирует, что признает и защищает религиозные меньшинства. Вместе с тем согласно пакистанскому законодательству за надругательство над Кораном полагается тюремное заключение, а за богохульство против пророка Мухаммеда - смертная казнь. Такая практика защиты религиозных ценностей основной религии государства, считает автор, только способствует дискриминации, насилию и распространению стереотипных представлений о религиозных меньшинствах. Интересный пример являет собой Турция, где официально религия отделена от конституции и законодательства. Вместе с тем ислам суннитского толка преподается в школах, поддержка мусульманских мест культового поклонения осуществляется за счет государства, тогда как интересы религиозных меньшинств зачастую не учитываются. Также периодически имеют место вспышки насилия по отношению к армянскому, католическому меньшинствам, которые, по мнению автора, недостаточно строго пресекаются властями и находят некоторое
сочувствие у полиции. В итоге Челини-Понт склоняется к выводу, что степень нетерпимости и распространения негативных стереотипов выше, когда государство, в силу исторических причин, поддерживает лишь одну религию (с. 76-77).
В европейских странах церковь отделена от государства. Отсутствие свободы публично выражать свои религиозные взгляды, считает автор, неизбежно приводит к стигматизации. Челини-Понт рассматривает специфику места и статуса религии в европейских странах, в том числе в связи с растущим числом мусульман. В частности, автор останавливается на спорах о допустимости размещения религиозной символики (креста) в общеобразовательных школах в Италии. Очевидно, что нежелание основной религии делить общественное пространство с другими и поддержка такой позиции государством может рассматриваться как форма дискриминации. Также попытка защиты религиозных символов как часть естественного стремления к сохранению культурной идентичности в конечном счете приводит к исключению из публичного пространства тех, кто к этой идентичности не принадлежит. Современные европейские гражданские общества находятся в поиске динамического баланса между исторической религией, культурной идентификацией, неотъемлемой частью которой зачастую являются религиозные символы, и светскостью (с. 77-78). Особое внимание автор уделяет месту религии во Франции, рассматривая специфику французской модели секуляризма и ряд проблем, связанных с исламизацией общества, таких как мусульманские молитвы в общественных местах, ношение платков и вывески «халаль» в общеобразовательных школах, вопросы освещения религиозной проблематики в СМИ, в том числе допустимость критики религий. Со стороны, отмечает Челини-Понт, французский секулярный подход может показаться стигматизацией, ущемлением прав верующих, тогда как внутри страны он рассматривается как естественное требование для мусульман принять французскую идентичность (с. 79-82).
По мнению автора, все рассмотренные системы государственно-религиозных отношений имеют свои недостатки. Для уменьшения уровня нетерпимости, дискриминации и распространения стереотипов желательно чтобы публичная сфера допускала и в равной степени защищала свободу вероисповедания в обществе для всех, и чтобы государство было полностью светским. Выпол-
нение этого условия делает религиозную дискриминацию сложнее, но в то же время это является лишь краткосрочным решением проблемы. Долгосрочное решение заключается в усовершенствовании законодательства, предполагающего уголовную ответственность за дискриминацию, с одной стороны, и использование различных средств - культурно-просветительских, образовательных, для развития подлинного диалога между различными социальными группами - с другой. Таким образом, заключает Челини-Понт, разработка конкретных законов и образовательные программы могут рассматриваться как решение проблемы дискриминации на религиозной почве.
С.В. Мельник
2016.02.019. МАНУССАКИС Дж. БОГ ПОСЛЕ МЕТАФИЗИКИ: БОГОСЛОВСКАЯ ЭСТЕТИКА. - Киев: ДУХ I Л1ТЕРА, 2014. -416 с.
Ключевые слова: Бог; метафизика; эстетика; феноменология; перцепция; интенциональность; идентичность.
Книга Дж. Мануссакиса, продолжая традиции французских философов, посвящена феноменологическому анализу богообще-ния. Автор поясняет, что под эстетикой в данном случае понимается не наука о прекрасном, а эстезис - чувственное восприятие. В центре внимания автора три основных чувства, в соответствии с которыми структурирована книга и с помощью которых мы можем познавать Бога, - зрение, слух и осязание. Как отмечает автор, ключевой вопрос этой книги: «Как возможно мыслить Бога после метафизики?» Причем слово «после» здесь означает: (а) в смысле последовательности (post) - логической, хронологической или иной, (б) в смысле следования (secundum), как мы говорим, что полотно написано по картине Рубенса, и (в) в смысле преследования (petitio), - как в выражениях «going after» или «being after» - поиска, но также и требования. Это означает, что то мышление о Боге, которое ищет Дж. Мануссакис, одновременно должно следовать метафизической традиции (secundum) и все же быть иным по отношению к ней (post). Этого можно достичь, полагает автор, только предъявляя претензии (petitio) к привычному концептуальному аппарату атрибутов Божественного - таких как бытие, вездесущие,
