CC BY
11
ну страны. В крупных городах около 10% детей страдают ожирением и еще 10% имеют лишний вес.
В конечном счете генные исследования могли принести пользу и самим китайцам. «Когда фармацевтическая компания продает свою, созданную при помощи генных технологий, продукцию Китаю, в выигрыше остаются китайские пациенты... На данное обстоятельство в пылу бушующей "генной войны" почему-то никто внимания не обращал» (с. 499).
«В стране, ценящей лояльность власти и националистическую устремленность более, нежели одаренность и научные достижения, битва за доверие с неизбежностью превращается в состязание, где наибольшее значение имеет политическая преданность и. патриотизм» (с. 509).
К.Б. Демидов
КУЛЬТУРА
2014.04.032. ЛИ ШИЦЯО. КОНЕЦ АРХИТЕКТУРЫ: ГОНКОНГСКОЕ МЕГАРАЗВИТИЕ.
LI SHIQIAO. Terminating architecture: Mega-Development in Hong Kong // Theory culture and society. - Cleveland, 2013. - Vol. 30, N 7. -P 277-289.
Ключевые слова: международный капитал; архитектура; нарратив; нравственный вакуум.
Автор (Университет штата Вирджиния, США) рассматривает построенный в 2007 г. торговый центр «Станция Коулун» (названный по одноименной станции метро) как пример негативных культурных тенденций, возникших в результате перехода мирового капитала к «примитивным, но верным» моделям управления: «Создается впечатление, что международный капитал уже не удовлетворен той версией архитектуры, которая существовала в течение последних 50 лет.» (с. 284). Это означает окончание того внушавшего надежды развития, символом которого стал К. Доксиадис, построивший и перестроивший ряд городов как в Азии, так и в Африке.
«Станция Коулун» - пример того, как финансы переиначивают самое понятие архитектуры. Уже не эстетические предпочте-
ния архитекторов или потребности местных общин, но стандартизация, навязываемая маркетологами броскость и требования, связанные с семантическим контролем и нарративным содержанием, принимаются во внимание прежде всего прочего.
Стремясь угодить потенциальным потребителям, застройщики пытаются апеллировать к традиционным ценностям, по сути, выхолащивая их смысл. Именно так они намереваются замаскировать свои подлинные цели. Так, при оформлении «Станции Ко-улун» были использованы мотивы древнего китайского учения о взаимопревращении пяти первостихий (металл, дерево, вода, огонь и земля): «Концепция мироустройства, основанная на пяти элементах, положена в основу декоративного убранства и пространственной организации данного, в остальном вполне обычного, торгового центра» (с. 286).
Все эти ухищрения обусловлены необходимостью «вписаться в местный контекст», сделать новые и непривычные товары привлекательными для покупателей. «Финансовая успешность подобных проектов всецело зависит от того, насколько приняты во внимание данные... цели» (с. 277).
То обстоятельство, что в результате не удается избежать довольно низкопробного эклектизма, никого не беспокоит. «Сложный комплекс фрагментированных нарративов, воплощенный в. "Станции Коулун", своей целью имеет проекцию разнородных запросов, не неся в себе, однако, никакого внятного посыла» (с. 285). В последнем к тому же теперь нет никакой необходимости - более того, он может даже оказаться вредным. Ориентированность на разные слои населения заставляет архитекторов и декораторов прилагать все усилия для того, чтобы совместить, по сути дела, разнонаправленные мотивации, угодить всем и каждому; так, «Станция Коулун», с одной стороны, подчеркивает несокрушимую мощь «империи цифр» (так, активно используется мотив зеленого шелка, «призванного подчеркнуть легкость совершающихся здесь финансовых операций» (с. 286)), а с другой - акцентирует статус труда, пытаясь вписать простых людей в картину всеобщего преуспеяния.
Застройщики попытались совместить несовместимое, опираясь на социальные особенности Гонконга, где иерархия, с одной стороны, и семейные ценности - с другой, составляют некое нерас-
торжимое единство. Синтез разных стилей жизни здесь становится возможным именно вследствие данных особенностей, превращающих население в некое гомогенное, но иерархически устроенное целое. Так, «вместо того чтобы превратиться в одну из групп населения, надомные работники в Гонконге становятся частью семьи. Это происходит по причине своеобразной системы почти рабских отношений, которая является неотъемлемой частью свойственной конфуцианству структуры семьи. Согласно данному канону все без исключения вовлечены в иерархические отношения: сыновья подчиняются отцам, жены - мужьям, служанки - госпожам. Тем не менее данная иерархия - отнюдь не столь же незыблемая и постоянная, как, например, кастовая система.» (с. 286). Восточная зыбкость, текучесть, с одной стороны, и несокрушимая мощь иерархии (подаваемой как глобальное явление) - с другой, и составляют основу того нарратива, который был задействован при сооружении «Станции Коулун».
Умелое вписывание задач, диктуемых маркетологией, в локальные нарративы побуждает застройщиков проводить исследовательскую работу. В Китае архитектура издревле мыслилась как логическое продолжение высших моральных и эстетических ценностей: «Строения. рассматривались либо как воплощение конфуцианских идей, либо как элементы своего рода литературного царства, в основе которого покоилась иероглифика» (с. 287). Если принимать во внимание то обстоятельство, что китайская цивилизация основана не столько на представлениях о божестве, являющем свою волю в законах, сколько на ритуалах и музыке, структурирующих социальную и политическую реальность, то современное архитектурное развитие, пытающееся увязать «империю чисел» с трудовой этикой, вызывает заслуженный интерес.
«Если рассматривать Гонконг как город людей труда, то его процветание будет ассоциироваться с непрестанным воспроизведением своего рода "идентификационной зависимости", проявляющейся в форме семантического содержания архитектурных творений... То, как при помощи семантических средств каждому указывают на его место, - не что иное, как функционирование своеобразной "империи чисел", диктующей собственную волю в том числе и архитекторам» (с. 287).
Таким образом, на место прежних ценностей (красота, новизна, функциональность) поставлено стремление каждому указать на его место. «Мегапрокты, подобные "Станции Коулун"... весьма далеко продвинулись в изобретении иерархически обустроенных пространств, в которых нечто подобное барьерам и ограждениям играет далеко не последнюю роль. Таким образом, мегапроекты при помощи подобной "псевдоархитектуры" - давно уже ставшей частью архитектурного истеблишмента - заново изобретают современные азиатские города» (с. 277).
«По мере того как ритуал и музыка утрачивают былое влияние в современном китайском обществе, международный капитал пытается заполнить собой образовавшийся нравственный вакуум. "Станция Коулун", знаменуя конец архитектуры, являет собой -как своего рода монетаристский инструмент семантического контроля над обществом - совершенно новое явление.» (с. 288).
К.Б. Демидов
ИСТОРИЯ
2014.04.033. ХАРПЕР Т. СИНГАПУР, 1915 год И ВОЗНИКНОВЕНИЕ АЗИАТСКОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО ПОДПОЛЬЯ. HARPER T. Singapore, 1915, and the birth of the Asian underground // Modern Asian studies. - Camdridge, 2013. - Vol. 47, Р1 6. - P. 1782-1811.
Ключевые слова: Азия; история; колониализм; национально-освободительное движение; Сингапур.
Автор (Кембриджский университет, Великобритания) рассматривает националистическое и революционное пробуждение Азии в начале ХХ в., особенно после начала Первой мировой войны, «которая здесь, как и в Европе, воспринималась как блестящая возможность перекроить главенствующий миропорядок» (с. 1786).
Существовавший в умах британских колонизаторов миф о протонационалистической монолитности народной культуры многих азиатских стран (именно на разрушение данной - предполагаемой - монолитности была направлена, в частности, британская политика в Индии, закончившаяся позорным крахом) рассыпался вдребезги, столкнувшись с реальностью совершенно иного характера и генезиса. На деле зарождение революционного подполья,
