CC BY
11
К основным элементам экономики знаний автор относит: креативные корпорации, институт фрилансерства, дистанционное образование, интеллектуализацию труда, систему стимулирования инновационной активности, центры интеллектуальной активности.
Инвестиции в интеллект немыслимы без развития сфер науки и образования. Научный и образовательный субпотенциалы при наличии возможности их реализовать образуют интеллектуальный капитал, который способен приносить своему владельцу щедрые дивиденды. Такие дивиденды от успешного использования человеком своих знаний, умений и способностей можно назвать «интеллектуальной рентой».
На основании статистики, с сожалением отмечает автор, сегодня в России ученые и изобретатели составляют менее 1% населения, их труд является одним из низкооплачиваемых. «Поэтому, -заключает он, - необходимо как можно скорее подготовить к реализации план конкретных и адресных мер, направленных на поддержание и развитие образовательной и научной сфер. Это важно потому, что наука и образование представляют собой основу для воспроизводства интеллектуальной элиты страны, и от них зависит процветание и благополучие всего общества в условиях эволюционного пути формирования экономики знаний» (с. 68).
Т. В. Виноградова
2014.03.014. МОРИТА А. СТРАНСТВУЮЩИЕ ИНЖЕНЕРЫ, МАШИНЫ И СРАВНЕНИЯ: НА ПРИМЕРЕ МОДЕРНИЗАЦИИ МЕСТНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ В ТАИЛАНДЕ. MORITA A. Traveling engineers, machines and comparisons: Intersecting imaginations and journeys in the Thai local engineering industry // East Asian science, technology a. soc. - Dordrecht, 2013. - Vol. 7, N 2. -P. 221-241.
Ключевые слова: инжиниринг; машины; Таиланд; перемещения; передача технологий.
Недавние работы в области исследований науки и технологий (ИНТ), по словам автора, японского антрополога, показали, что распространение науки нередко осложняется теми формами, которые оно приобретает в рамках той или иной культуры. Перемещению ученых и артефактов принадлежит главное место в развитии
науки и технологий. Как доказал Б. Латур и другие представители ИНТ, именно движение приборов, текстов и ученых сделали возможным претензии науки на универсальное знание. Если взаимоотношения между технонаукой и миграцией людей и артефактов давно привлекали внимание ИНТ, то интерес к взаимосвязям между развитием технонауки и формами ее распространения, которые специфичны для колониальных и постколониальных стран, возник лишь недавно.
Постколониальные исследования доказали, что распространение технонауки - это важный элемент европейского культурного колониализма, поскольку оно провоцировало рефлексии и новые концепции, касающиеся различий между Европой и остальным миром. ИНТ и история науки в основном занимались перемещением европейских ученых, приборов и экспедиций в другие части света. В отличие от этого, постколониальные исследования обратили внимание на те формы, которые она принимала в зависимости от локальных условий, включая особенности местной торговли, традиционную систему уплаты налогов и миграционные потоки.
Отталкиваясь от этих работ, выполненных на границе между антропологией и ИНТ, автор анализирует специфику переноса японских технологий в страну Юго-Западной Азии - Таиланд. В самом конце XX в. и начале XXI в. Таиланд боролся с последствиями азиатского финансового кризиса. Кризис выявил серьезную уязвимость таиландской экономики и структуры промышленности. В это время помимо участия МВФ в реформе финансового сектора японское правительство активно включилось в реструктуризацию производственного сектора Таиланда. Главной целью этой политики, направленной на создание собственной базы для последующей индустриализации, стало развитие вспомогательных отраслей промышленности. Эти отрасли занимаются производством деталей и инструментов, а также разного рода оборудования, например для автомобилестроения или электронной промышленности.
Правительством Таиланда совместно с Японским агентством по международному сотрудничеству был разработан проект по внедрению японских технологий в практику работы местных средних и малых предприятий (СМП) для повышения их эффективности и объединения их в сложную и гетерогенную сеть, которая необходима для современной промышленности. Первоначально
среди разработчиков этого проекта преобладала точка зрения, согласно которой Таиланд должен заимствовать опыт Японии и повторить ее путь.
В современном глобальном мире представления о культурных различиях между странами составляют важную часть практик технонауки, которые распространяются с севера на юг и с запада на восток. Главная цель статьи - провести анализ сравнительных представлений, которых придерживались японские инженеры -участники проекта и их тайские коллеги относительно местных социокультурных условий.
Вспомогательная промышленность обычно состоит из СМП, имеющих опыт работы в относительно узкой технологической сфере. Они часто объединяются в региональные агломераты связанных между собой фирм, которые называются индустриальными кластерами. Японские и тайские инженеры, работавшие над проектом, видели в модели индустриальных кластеров, сложившейся в Японии, нормативный образец, который должен быть воспроизведен в Таиланде.
С точки зрения ИНТ, данный проект по развитию вспомогательной промышленности можно считать уникальным, учитывая тот способ, с помощью которого осуществлялась передача технологий. Традиционные проекты основываются на теории модернизации, предполагающей, что технологии могут быть отделены от общества и перемещаться по миру, невзирая на отсталую культуру и специфические социальные факторы. Модель индустриального кластера - это важный шаг в промышленной политике, поскольку он направлен на создание возможностей для технологического развития.
Разработчики проекта исходили из потенциальной эквивалентности японской вспомогательной промышленности и тайских СМП. Но вскоре это допущение было поколеблено. Недостаток информации и статистических данных о тайских СМП заставил усомниться в существовании сообществ СМП, предполагаемых кластерной моделью. Согласно японской модели развития вспомогательной промышленности, СМП, работающие с японскими компаниями, и семейные фирмы в неформальном секторе принадлежат к одной категории. Однако японские специалисты часто не находи-
ли подобных фирм в неформальном секторе, обслуживающем те фабрики, модернизацией которых они занимались.
Они столкнулись с еще одним удивительным фактом. По окончании работы над прототипом любой сельскохозяйственной машины проводятся его испытания в поле, по результатам которого вносятся необходимые изменения. Японские инструкторы многократно просили тайских коллег переделывать чертежи, после того как они внесли изменения в дизайн сельскохозяйственной техники; тайские сотрудники упорно этого не делали.
Такого рода проблемы ставили в тупик японских инженеров и заставляли их усомниться в эквивалентности тайских и японских СМП. Вопреки своим ожиданиям они не увидели в состоянии тайских СМП аналогию с ранними стадиями развития японских индустриальных кластеров. В результате они отказались считать тайские местные фабрики эквивалентом японской вспомогательной промышленности и попытались понять причины этого, обратившись к культурному бэкграунду. Так, один из руководителей проекта пришел к выводу: «Тайцы имеют изысканный и сложный этикет, который направлен на то, чтобы избегать неприятных ситуаций, таких как столкновение мнений. Однако такой образ мыслей мешает открытому диалогу в инженерной практике» (цит. по: с. 228).
Автор часто сталкивался с японскими инженерами, которые утверждали, что богатство тропической природы Таиланда сократило потребность в кооперации между деревнями. Это привело к развитию модели социальной организации, в которой отсутствует интенсивное сотрудничество, необходимое впоследствии для координации технологических процессов. Такое мнение перекликается с социально-научными описаниями японских СМП как глубоко укорененных в традиционную организацию ремесленного производства и развившихся из кооперативной структуры деревень, характерной для Японии.
Дискуссия о мультилинейном развитии цивилизаций, которая давно ведется в Японии, захватила воображение инженеров. Взаимосвязь между технологическим прогрессом и цивилизационными особенностями хорошо описана в работе Масанори Моритани (Ма-тпвп МвтИат, 1998) - ученого, начинавшего как инженер-кораблестроитель, а затем занявшегося социологией техники. Ос-
новываясь на региональных сравнительных исследованиях Японии, США, Великобритании, Германии, Китая и Юго-Восточной Азии, он описал разные модели технологического развития в этих странах и влияющие на него социоэкологические факторы.
Хотя он и разделяет линейный взгляд на развитие технологий (от британской промышленной революции к появлению американского массового производства, затем к послевоенному японскому скачку и т.д.), тем не менее он подчеркивает связи между характеристиками технологий и локальными условиями. Социоэкологиче-ские объяснения М. Моритани, по мнению автора, отражают усилия, предпринимаемые японскими инженерами, чтобы понять социальные и культурные различия между странами, влияющие на темпы их технологического развития.
Автор решил провести анализ мира тайских СМП и их историческую связь с традиционным для Таиланда ремесленным производством. Он выбрал город Накхоноатчасима, или сокращенно Корат, который является самым крупным городом северовосточного региона Таиланда и обладает большим историческим опытом торговли с отдаленными регионами.
Начиная с средины XIV в. Таиланд имел тесные торговые отношения с Китаем и другими азиатскими странами. В Таиланде китайцы занимались не только мореплаванием и торговлей, но и производством товаров на экспорт. Благодаря быстрому росту китайского населения в Таиланде к середине XIX в. китайские ремесленники стали доминировать в промышленности страны.
К моменту заключения англо-сиамского договора в 1855 г., который формально включил Таиланд в западную мировую систему, почти вся промышленность в стране принадлежала китайским иммигрантам. Следуя практике, распространенной на родине, китайские торговцы и ремесленники организовали свою деятельность в форме гильдий, которые объединяли китайцев, говорящих на одном диалекте.
В результате основные области ремесленного производства, такие как металлургия и изготовление тканей, оказались в руках кантонцев. В 1858 г. одна из английских компаний построила первую паровую рисовую мельницу, за ней были построены и другие. Первое поколение кантонских рабочих учились у шотландских ин-
женеров, а затем в 1890-е годы стали создавать свои машинные производства, в том числе и в провинции.
Строительство в 1900 г. железных дорог, ведущих в глубь страны, ускорило развитие промышленных предприятий. Эти малые предприятия, построенные вдоль железных дорог и рек, сильно изменились в 1960-е годы в результате быстрой моторизации. Моторизация и экономический рост помогли развитию коммерческого сельского хозяйства, что привело к появлению автомобилей и сельхозтехники в деревнях. В связи с этим возникла потребность в ремонте этой техники непосредственно на месте, что позволило кантонским механикам, мигрировавшим из Бангкока в Корат, открыть собственные мастерские в провинциальных городках. Растущая потребность в ремонте разного рода механизмов заставила и крестьян путем проб и ошибок осваивать это ремесло. Наиболее успешные открывали собственные ремонтные мастерские в своих деревнях.
Влияние этой исторической специфики чувствуется до сих пор. Местное население и сейчас делит предприятия на две категории. Предприятия, оборудованные станками, тайцы называют гв^ ЫивШ, что дословно означает «фабрика с токарными станками». Большинство таких предприятий - это старые фабрики, которыми владеют кантонцы; они сконцентрированы в городах. В отличие от этого мелкие ремонтные мастерские они называют и, или гараж. Большинство существующих гаражей были основаны не кантонцами; многие из них расположены в маленьких городках и деревнях и владеют ими этнические тайцы (с. 231-232).
Таким образом, развитие тайского промышленного производства демонстрирует глубокую зависимость от миграции людей и артефактов. Контакты между мигрирующими кантонскими ремесленниками и шотландскими инженерами стали результатом исторического пересечения традиционной системы отношений между Китаем и Таиландом и растущей европейской капиталистической торговлей. Именно это пересечение двух моделей миграции способствовало развитию машинного производства в Таиланде. Важной вехой на этом пути стало появление в стране сначала пароходов и поездов, привнесенных европейцами, а затем, после Второй мировой войны, - автомобилей.
Усилия, предпринимавшиеся японскими инженерами по модернизации местных фабрик, заставили сравнивать Японию и Таиланд не только их самих, но и их тайских коллег - сотрудников этих фабрик. Прежде всего, конечно, тайские механики выражали свое восхищение техническими новинками. Однако работа с машинами, прибывающими с Севера, в основном из Японии, имела свои специфические формы в Таиланде. Например, в тайской инженерной практике вообще не используют чертежи. Тайские механики, занимающиеся производством относительно сложной техники, такой как двухколесные тракторы и комбайны, не прибегают к каким-либо планам. Вместо чертежей они используют деревянные модели частей в настоящую величину, которые создаются на основе импортных подержанных деталей.
Есть еще одно принципиальное отличие. Большинство местных фабрик занимается ремонтом и переделкой подержанных автомобилей, тракторов, комбайнов и других машин. Благодаря этому тайские механики часто демонстрируют детальное знание японской техники. Причем, они не только знают о слабых и сильных сторонах тех машин, с которыми работают, но и имеют представление о той природной среде, в которой они используются в Японии. Автор был поражен, столкнувшись с механиками, демонстрирующими фрагментарное, но детальное знание о Японии, в которой они никогда не были. Это знание позволяет им адаптировать японскую технику к местным условиям (с. 236-237).
Это детальное, хотя и фрагментарное знание контрастирует со стереотипными нарративами, которых придерживаются тайцы. В формальных интервью большинство из них, так же как и японские инженеры, исходят из линейного, однонаправленного развития технологий. Они восторгаются японской техникой, которую тайская промышленность способна лишь копировать и адаптировать.
Таким образом, заключает автор, ему удалось провести анализ внутренних отношений между движением технологий и теми сравнениями двух культур, которые происходят в воображении, с одной стороны, японских инженеров, принимающих участие в проектах по передаче технологий, а с другой стороны, работников СМП, которые и были мишенью этого проекта. Тем самым он внес свой вклад в развитие социологии техники.
Т.В. Виноградова
